Июльские горки

– Милый, помоги мне, они достанут меня. У нас есть всего две недели, надо куда-то скрыться на это время. Потом всё изменится. Они отстанут от меня. Ты поможешь мне?

– Конечно же, помогу, – Соловьев ни капли не сомневался, что сделает всё от него зависящее, чтобы помочь ей. Как и она, он тут же перешел на «ты». – Но пойми меня правильно, ты должна мне во всех подробностях рассказать, что с тобой произошло. В противном случае, все мои старания могут пройти прахом.

– Хорошо, ты прав, я всё расскажу, – девушка потянулась к бутылке, – налей мне ещё немного для храбрости. Всё, что ты услышишь, в любом случае должно остаться между нами.

– Ладно, – согласился мужчина, – но обещай мне, что больше ты пить не будешь. Во всяком случае, пока мы с тобой не выберемся из твоей непонятной истории.

– Обещаю, – сказала Светлана, и одним глотком влила в себя пятьдесят граммов армянского коньяка, который Виктор налил ей в небольшой фужер. Из закуски на журнальном столике находился порезанный дольками лимон. Именно им и закусила почти отрезвевшая девушка. Всё же стрессовые ситуации довольно часто действуют отрезвляюще.

– Начинай, Светлана, – попросил её Соловьев. – Я буду слушать очень внимательно. Не обижайся, если иногда перебью и задам вспомогательные для меня вопросы.

– Я готова, слушай, – и девушка приступила к своему рассказу. Чувствовалось, что она делала это с воодушевлением. Видимо, очень хотелось излить душу перед этим приятным мужчиной, в которого она тоже вдруг поверила и увидела в нём слабую надежду избавлений от своих неприятностей и страхов за родных и близких. Да и что скрывать, за себя саму тоже.

– «А началось всё это почти два года назад. Жили мы тогда с сынишкой в однокомнатной квартире без балкона. Пятиэтажный крупнопанельный дом. Квартира – хрущевка. Сын был очень болезненный, достаток у нас практически никакой. Если бы не мама, которая часто приезжала из Волота и помогала, чем могла, мы бы запросто с голода умерли. Нам пришлось погрязть в кредитах, процент по которым рос практически не по дням, а по часам. Я с ужасом вспоминаю то время. Казалось, ещё немного, и я руки на себя наложу. Сдерживал лишь Егорка. Очень хотелось, чтобы у него была другая жизнь. Я трудилась на двух работах, иногда приходилось на трех. Везде платили копейки, хотя специалист я очень хороший, справлялась с любой работой. Выходила на службу и в выходные дни. Но всё это мало, что меняло. Получалось, как заговор какой-то. Другие женщины, матери – одиночки, разведёнки, зарабатывали намного больше меня, хотя работали меньше. Я ничего не могла понять: что это? Злой рок? Порча? Как разорвать этот порочный круг? Ходила в церковь, к бабушкам, к экстрасенсам! Ничего не менялось. Неужели я какая-то заговоренная? Ну, а сын мой, причем? Почему он должен страдать? Иногда хотелось убить кого-нибудь. Когда Егорка болел, а мне приходилось идти на больничный, жизнь становилась невыносимой. А болел он часто. Чуть легче стало, когда мама вышла на пенсию и переехала из Волота к нам. Так длилось много лет. Личную жизнь, естественно, мне было не устроить. Кому нужна больная истеричка, не имеющая в кармане ни копейки, зато имеющая постоянно болеющего ребенка.

И вот наступило чудо. В моей жизни появился он. Это и произошло почти два года назад. Что он увидел во мне? Неужели уже тогда в его голове зрел этот чудовищный план? Но в моей жизни появились букеты цветов, коробки конфет, походы в кино и в театр. Я вдруг очутилась в другом мире. В моей жизни появился этот мужчина, Михаил Органов. Михаил не был жадным. Он всегда помогал нам деньгами. Мы стали жить уже другой жизнью. Нет, эта новая жизнь тоже не отличалась особым богатством, но появилась надежда, это, конечно, главное, ну и сама жизнь стала более достаточной в материальном плане. Я была на седьмом небе от счастья!

Меня не пугало даже то, что он оказался ранее судимым за какие-то преступления, даже, кажется, неоднократно. Он об этом мне сам рассказывал однажды, когда выпил алкоголя больше обычного в один из праздников, это было рождество в прошлом году. Я успокаивала себя тем, что каждый человек может оказаться там. Ведь недаром существует поговорка: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». По себе я уже знала о реальности первой части этой словесной мудрости. Судьба Михаила подтверждала вторую часть. Вся его доброта, забота обо мне и моём сыне, помощь, в том числе и материальная, моей семье, закрывали мои глаза на всё остальное…

Однажды он предложил мне поменять мою однокомнатную халупу на престижную двухкомнатную квартиру в этом же районе в строящемся доме, который должен был сдаваться через год. Мое дело постараться хорошо продать квартиру, а все остальные денежные дела и проблемы он берет на себя. У него были достаточно влиятельные друзья, которые могли одолжить любые суммы денег на реальные сроки и практически без процентов. Это всё походило на сказку. Да только последние полгода я и жила в этой сказке и верила этому человеку безоговорочно, хотя всю свою жизнь отличалась необыкновенной подозрительностью.

Я неплохо продала свою квартиру, Михаил взял у друзей деньги в долг на неопределенное время, и мы уже оформили новую, очень хорошую двухкомнатную квартиру улучшенной планировки на меня. Параллельно рассчитались со всеми имеющимися кредитами. Я не могла поверить в свое счастье. То, что новая квартира оформлялась на меня, еще более затуманило мое сознание, и я безоговорочно поверила этому человеку. Я поняла, что моя новая жизнь, эта расплата за жизнь предыдущую, что Боженька, услышал мои молитвы, пожалел нас с Егоркой и прислал в нашу жизнь нашего спасителя – Михаила. Я начала молиться на него, как на Бога, выполняла все его желания и требования, если таковые имелись. Он переехал жить к нам. Иногда у меня возникал вопрос, как и когда нужно будет отдавать деньги его друзьям? Сумма в общей сложности получалась достаточно немаленькой, в пределах миллиона рублей. Это по моим расчетам. Но предполагаю, что в действительности она была более высокой. На все мои вопросы Михаил отвечал следующим образом:

– Ты не беспокойся, я как раз сейчас и решаю все эти вопросы. Возможно, нам с тобой совсем не придется ничего отдавать. Нужно будет сделать для моих друзей некоторую работу, которая для тебя не представляет особой сложности, и они простят нам долги.

И вот только сейчас я стала что-то понимать. Из одной поганой ситуации я попала в ещё более поганую. Какую работу я могла сделать для его друзей, которая может быть оценена как минимум в миллион? Нужно было найти в себе силы и идти в полицию, но я очень боялась за сына. Я уже реально стала понимать, насколько опасны эти люди и сам Михаил.

А, тем не менее, время шло, и меня уже стали просить через Михаила кое-что сделать. Сначала все поручения касались фирмы, где я работаю. В нашей организации я ведаю многими финансовыми вопросами по бухгалтерии. Знаю когда, кому и сколько, то есть какие будут перечислены денежные суммы, часто очень немалые. Знаю всех основных поставщиков нашей продукции и всю систему расчетов с ними, и тем более черную бухгалтерию. Я сливала Михаила всю требующую им информацию. Нужно отметить, что они не «борзели», не зарывались. Деньги со счетов пропадали немаленькие, но все делалось грамотно и в разумных пределах. При нашем финансовом обороте обнаружить без специальных ревизий эти процессы было достаточно сложно. По моим подсчетам мой долг был возвращен чуть больше, чем за год. Но аппетит приходит во время еды, и мои кредиторы пошли на крайние меры. То, что Михаил предложил мне для окончательного расчета со мной, претило всем моим принципам и мировоззрению, сущности моей природы…

Мне стало по-настоящему страшно, я не знала, как мне соскочить с этого крючка, и существовала ли вообще такая возможность. А предложили мне совершить обыкновенный разбой. Не исключено, что даже со смертельным исходом.

Короче, на нашей почте работает пожилой кассир Надежда Викторовна, которая раз в месяц разносит пенсии нашим пенсионерам. Насколько мне известно, ей практически около шестидесяти лет. Обслуживает она в нашем районе семь домов. С 11 часов дня начинает заниматься этим благородным занятием. Наш дом находится первым в списке. Ты только представь, сколько пенсионеров, проживает в каждом подъезде нашего дома. Приблизительно в районе 15-20 человек. Пенсии у всех достаточно высокие, дом элитный, старушек – колхозниц здесь не проживает. А подъездов у нас четыре. Затем она идет в соседний дом. К обеду ей удается пройти лишь два дома. После этого она возвращается на почту для отчета и для пополнения денежных средств. Но того, что находится в её кассирской сумме до обеда, удовлетворит любого бандита. Получить таким легким путем от пожилой женщины, в начале её трудового дня, слегка оглушив её по голове твердым предметом, практически, два, а то и больше миллионов рублей, устроит любого ублюдка. Тем более, всё было запланировано сделать моими руками. Меня подстригли очень коротко, купили какой-то цветной парик и точно такой же парик с реальной моей прической, который я стала носить постоянно. То есть в моей внешности ничего не изменилось. А вот в день, когда всё и должно было произойти, меня планировалось переодеть, как в портовую шлюху, надеть на голову этот страшенный красно-зеленый парик, намазать моё лицо, чтобы и мама родная не узнала и отправить в подъезд ждать мою жертву. Остальное дело техники. Мне был дан шланг, набитый обыкновенным песком и каким – то образом запаянный с дух сторон, которым я и должна была вырубить бедную женщину ударом по затылку. А она была, между прочим, ровесницей моей мамы, и даже знакома с ней. Я пыталась уговорить Михаила отказаться от этого дела, обещала еще выдать им кучу информации по делам нашей фирмы, но им уже стало это неинтересно. Захотелось легких и быстрых денег. А то, что пожилая женщина после моего удара могла больше никогда не придти в сознание, никого не интересовало. Михаил же убеждал меня, что это последнее дело, после которого мы останемся без долгов и совершенно свободными, к тому же в новой квартире. Егорка будет обеспечен на все сто процентов. А бедной кассирше, если аккуратно выполнить удар, практически ничего не угрожает. Минут через пятнадцать она придет в себя. Максимум полежит пару недель в больнице с сотрясением мозга и всё. Зато я и Михаил будем свободны от долгов, плюс ещё получим небольшую долю от дела. А меня никто не заподозрит, потому что никто никогда не сможет узнать меня в новом обличии портовой шлюшки.

И я решилась. Я убеждала себя, что уж, если вступила на этот скользкий путь, надо дойти его до конца и с честью выпутаться из создавшегося положения. Возможно, и денег ещё заработаю. Я рассуждала уже, как закоренелая преступница. Но нужно всё выполнить таким образом, чтобы Надежде Викторовне был причинён наименьший вред для её здоровья. Михаил научил меня, как пользоваться этим злополучным шлангом. Вечерами мы отрабатывали на мягких игрушках силу и направления удара. Мне кажется, если он правильно меня тренировал, то сейчас я один из самых лучших представителей разбойников, владеющих этим орудием, во всей стране.

И вот этот день раздачи пенсий наступил. В 10 часов утра я уже разодетая, согласно всему сценарию, ждала недалеко от нужного подъезда, ожидая прихода Надежды Викторовны. Сказать, что я была спокойна, значит не сказать ничего: от страха у меня тряслись поджилки, руки, и ноги мои дрожали мелкой дрожью. Я ловила на себе взгляды прохожих, в глазах которых выглядела похмельной шлюшкой. Ко всему прочему меня страшно мучили угрызения совести, я понимала, что вряд ли смогу ударить по голове бедную женщину, пусть даже это и избавит мою дальнейшую жизнь от многих неприятностей и проблем. А может быть наоборот – эти проблемы и неприятности возникнут с новой, непреодолимой силой? Я искала выход из создавшегося положения, и не находила. А время шло. И вот я увидела, как в подъезд входит Надежда Викторовна, в руках она держала заветную сумку, за содержимым которой так охотились мои новые хозяева. Я, как мы и репетировали, сделала выдержку в три-четыре секунды, и зашла за ней туда же, используя свою личную таблетку от домофона. Работница почты медленно поднималась на второй этаж. Я быстрым шагом догнала её и достала из своей сумки приготовленный шланг. Руки мои дрожали, я решила сделать это как можно скорее, пока какая-то решимость ещё присутствовала в моем сознании. В конце пролёта перед вторым этажом Надежда Викторовна, видимо, инстинктивно что-то почувствовала и резко обернулась. Наши глаза встретились. Я застыла на месте и не могла пошевелиться. В правой руке у меня был зажат этот чёртов шланг, но я спрятала руку за спину, и Надежда не могла его видеть. Мы стояли друг перед другом и молчали. Так продолжалось секунд десять, в течение которых женщина странно меня рассматривала. Потом вдруг резко засмеялась и обратилась ко мне:

– Светик, ты совсем с ума сошла! Что ты сделала то с собой? Приедет Павловна, расскажу, в каком виде ты разгуливаешь по городу. Дуй домой и приводи себя в порядок! Бесстыжая! Совсем молодёжь с ума посходила!

Она повернулась и продолжила свой путь. А меня затрясло с ещё большей силой, но я уже была неимоверно рада, что всё произошло именно так. Вроде и вины моей нет, что ничего не вышло, ведь не убивать же мне бедную женщину, если она меня узнала. Вот только поверят ли мне Михаил и его друзья, которые ждали меня в машине за двором дома?

Конечно, мне никто не поверил. Обвинили в срыве всей операции и повесили еще огромную сумму денег, которую я должна буду отработать в течение нескольких месяцев. А Михаила обязали обеспечить меня работой до середины июля, а самому к этому времени необходимо куда-то скрыться на длительный срок. Как я поняла, он исчислялся годами. Что там у них произошло, я не знаю. Никого из этой компании я практически никогда не видела и не знаю. Всё это мне известно со слов Михаила. Я пообещала ему вчера, что всё сделаю, как он скажет, а сама решила скрыться, сына и маму пока спрятала у подруги. Вот и всё, что я могла тебе рассказать. Теперь ты знаешь абсолютно всё. Что мне делать я ума не приложу. Но чем больше обо всем этом думаю, тем больше склоняюсь к мысли, что надо идти в милицейскую полицию, или как там она сейчас называется. Удерживает лишь то, что Михаил неоднократно упоминал, что и там у них всё схвачено. Как бы, таким образом, ещё скорее не попасть им в «лапы» – на этом Светлана закончила свое повествование».

Во время всего её рассказа Виктор не задал ни одного вопроса. Девушка всё доводила до его сведения грамотно и доходчиво, ни разу нигде не запуталась. То есть, он понял всё. Но от этого легче не стало. Он осознал всю чудовищность ситуации, в которую она попала. Что-то надо предпринимать, но что? Однозначно, из гостиницы надо уходить, и как можно скорее. В другие гостиницы также незачем соваться. Надо искать пристанище у друзей или же у совершенно незнакомых людей, выдавая себя за мужа и жену. И желательно, чтобы это был небольшой частный домик недалеко от города. Это первое, что надо сделать. А все остальные вопросы решать уже более в спокойной обстановке и по мере их возникновения. Во всяком случае, сейчас он пришел к такому выводу и постарался убедить в этом девушку. Она с ним, как ни странно, сразу же согласилась.

Несмотря на чудовищность событий, о которых рассказала девушка Виктору, она его привлекала больше и больше. Он с каждым часов, даже, наверное, с каждой минутой удивлялся и умилялся ею. Казалось, чувства к ней зарождаются в его сердце постоянно с прогрессирующей эффективностью. Ему хотелось её как женщину всё сильнее и сильнее. Порой он думал, что не сможет справиться со своими чувствами. Но одновременно и что-то удерживало его, существовал какой-то внутренний тормоз, какая-то боязнь её. Может быть, это было все-таки чувство ответственности перед своей настоящей семьёй, перед женой Еленой. Он не мог ещё сейчас в этом разобраться. Как говорится – и хочется, и колется…

Они стали собираться в кучу и спустились вниз к миловидной девушке за стойкой, которая встретила их так же приветливо. На выписку ушло буквально несколько минут, гостиница в это время была абсолютно пуста. Виктор обратил внимание, что в фойе присутствовали камеры видеонаблюдения, что совсем его не обрадовало. Аналогичные камеры он обнаружил и на стенах гостиницы. Его любимый «Киа-Рио» был припаркован практически под одной из них. Ещё одна проблема. Но он не стал грузить Светлану этой информацией. Сначала нужно скорее убраться отсюда. Они сели в автомобиль и поехали в сторону центра города.

* * *

Мысль, куда пока определить Светлану, пришла неожиданно. Соловьев понял, что это единственное правильное место на настоящий момент. Был у него один очень хороший знакомый, практически друг, который проживал за городом в деревне Горные Морины в поозерье. Было ему примерно 60 лет, вроде бы военный пенсионер, и звали товарища Петр Александрович. А местечко это находилось километров в двадцати от города. Об их знакомстве мало кто знал, из друзей точно никто, супруга однозначно. Знали лишь парочка девиц лёгонького поведения, с которыми положительный супруг Соловьев изредка проводил времечко. Последний раз эта встреча происходила чуть меньше шести месяцев назад, ещё зимой. У них с Еленой тогда только начинались зарождаться семейные проблемы в той степени, когда уже было необходимо оперативное вмешательство. Вот Виктор и воспользовался этим оперативным вмешательством. С точки зрения конспирации для него и Светланы сейчас это был наиболее идеальный вариант.

Примерно, через час после гостиницы, сделав в ночном супермаркете «Лента» необходимые закупки, Виктор со Светланой въезжали в Горные Морины. Пётр Александрович проживал в своем домике совершенно один, никто из родственников его никогда не посещал, изредка, по необходимости топил баньку по-черному. Иногда Виктор заранее связывался с ним и предупреждал о своем приезде, но за последние пару лет этого уже не происходило. Их знакомство, даже своеобразная дружба длилась лет пять, если не больше. Соловьев даже и не помнил, каким образом их свела судьба вместе. Просто как-то после очередной мальчишеской грандиозной попойки он очнулся в бане у этого человека. А как он там оказался – одному Богу известно. Но с тех пор, когда на душе было муторно, или когда требовалось эффективное оперативное вмешательство для души и тела, он приезжал к дяде Пете, как стал называть его несколько позже.

Вот и сейчас, он ничего не объяснял своему другу, лишь предупредил его, что о девушке, которая должна несколько дней пожить у него, никто не должен ничего знать, и никто не должен её видеть. Дядя Петя, Пётр Александрович, понятливо кивнул и пошёл топить баньку, так как считал, что для успокоения нервов это самое лучшее средство. А то, что нервы у девушки, мягко выражаясь, играли на тонких струнах на грани срыва, было заметно и невооруженным глазом. Виктор проинструктировал Светлану и хозяина дома, как себя вести на всякие непредусмотренные случаи, каким образом поддерживать с ним экстренную связь, и двинулся в город. Он так ничего и не сказал девушке о видеокамерах в гостинице, решив не пугать её раньше времени. Был у него маленький планчик, как изъять оттуда эти видеозаписи, но действовать для этого надо было очень быстро. И Соловьев Виктор Александрович, 1973 года рождения, на своем «Киа-Рио» на высокой скорости отправился в город.

Глава третья

Первый день июля противоборствующей стороны

А Михаил всю эту ночь рвал и метал. Хоть он и грозился по телефону достать свою бывшую возлюбленную из-под земли и разорвать её на мелкие кусочки, но даже и малейшего понятия не имел, как и где её искать. А делать дело было необходимо. В противном случае Лёша Иркутский его может и на перо поставить. Не сам, конечно, не по штату Смотрящему самому такими вещами заниматься, но такие пролёты никому просто так не сходили с рук.

Вот и сейчас Миша шёл на приём к шефу и реально понимал, что, если не убедит его в том, что в ближайшее время сможет вычислить эту шлюху, то и его собственная жизнь повиснет на очень тоненьком волоске.

Лёша Иркутский, ждал подчинённого в своей резиденции, которая располагалась в небольшом, но достаточно респектабельном коттедже в районе старого рынка на торговой стороне. Охрану здесь он практически не держал, не любил дешёвых понтов, а авторитета ему хватало достаточно, чтобы безбоязненно ходить по двору и выходить по делам в город с личным помощником. Когда возникала необходимость, сразу же появлялись парочка телохранителей, причем и они были из бывших сидельцев. Не доверял Лёша различным спортсменам и чемпионам. Заточка или ствол всегда были для него надёжнее физической силы.

– Ну, здравствуй, дорогой, – приветствовал входившего во двор своего нерадивого работничка Смотрящий по Великому Новгороду от воров – законников Лёша Иркутский. Присаживайся, угощайся, чем Бог послал, да поведай мне, старому вору, как такой бывалый сиделец мог оказаться разведенным какой-то молодой бабёшкой. Мне этот вопрос необыкновенно интересен. Не скурвился ли ты лично, а, Мишаня?

– Лёша, век воли не видать, – пытался оправдываться Михаил, присаживаясь за стол, где уже уютно расположился в кресле сам Иркутский, – не понимаю, как всё вышло. Света эта, конечно, сука последняя, но не могла она меня просто так кинуть. Скорее всего, правду лепит она, узнала её эта кассирша. А гасить наглухо её духа не хватила у этой молодой стервы.

Голос у Михаила дрожал. Он понимал, что в данный момент решается его дальнейшая судьба, возможно и жизнь. Он продолжал убежденно вещать Смотрящему:

– Да, Лёша, дай мне несколько дней, я вычислю эту суку. Не может она далеко спрятаться. У неё здесь сын маленький, лет десять всего, и мать пожилая. Никуда она от меня не денется. Я исправлю всё, время пока позволяет…

– Вот именно, что пока, – гнул свою линию старый уголовник. – Ты ведь в курсе, что пятнадцатого числа уже должен быть в одной связке с братвой во Владимире? Так что времени у тебя совершенно чуть-чуть. Если до середины июля не решишь вопрос с бабой, вопрос решу с тобой я. А уж с ней и потом разберёмся, никуда она от меня не денется. Ты хоть это понимаешь?

– Да понимаю всё. Ты только помоги мне чуток с кадрами.

– Что ты в виду имеешь? – удивленно спросил вор.

– Я примерно предполагаю, где её искать, но нет у меня навыков ментовских этим делом заниматься. Как это всё происходит, я и не представляю. Надо бы мне помощничка, грамотного в этих вопросах. А лучше всего, действующего краснопёрого, который под моим руководством бы и заняться розыском. Мы бы её нашли за два-три дня. Зуб даю…

Иркутский задумался на несколько секунд, потом взял свой мобильный телефон и, бросив Михаилу фразу: «Грамотно мыслишь», сделал один звонок:

– Здравствуй, дорогой, это опять я. Не дают дела нам надолго расстаться. Ну, да это и к лучшему. Ведь истинные друзья должны постоянно быть в контакте, иначе и дружба ржаветь начинает. Чего звоню то? Снова помощь твоя нужна. Выдели надёжного и грамотного человечка. Надо очень аккуратно бабу одну молодую вычислить. Сразу предупреждаю все вопросы. Она нужна для дела, никто гасить её не будет, но искать надо очень аккуратно и незаметно, не афишируя весь процесс. Гонорар как обычно полноценный и качественный. И времени на всё очень мало, не более десяти дней. Я скину тебе координаты моего человека, который курирует данный вопрос, и ты сведи их грамотно. В розыске пусть будет старшим твой, а в отношении этой подруги, пусть основные вопросы решает мой кадр. Договорились?

Лёша послушал несколько секунд говорившего на другом конце мобильного телефона, затем кивнул утвердительно, и сказал в трубку:

– Отлично, давай так и сделаем. Я своего именно так и проинструктирую, – и уже обратившись к Михаилу, продолжил, отложив телефон в сторону. – Через пару часов с тобой свяжется человек от ментов, профессионал в плане розыска. Всё расскажешь ему без утайки, не раскрывая, естественно по каким причинам мы её ищем. Розыском займётесь оба. Полностью будешь находиться в его распоряжении, но вопросы, касающиеся бабы, решаешь только ты. Если возникнут какие-то неясности, сразу же свяжешься со мной или с моим помощником. Сейчас это Витёк, его координаты у тебя есть. Всё ясно?

– Да, Лёша, – подобострастно залебезил Михаил, понявший, что в отношении его самого пока вопрос строго и категорично не стоит. – Всё будем делать, как ты и велишь. Уверен, через несколько дней ты будешь лично лицезреть эту Свету, звезду минета.

– Давай без пошлостей, знаешь, не люблю я этого. Лучше делом займись! Иди!

Иркутский встал со своего кресла и пошёл в глубину двора, тем самым давая понять, что разговор закончен. Миша также встал из-за стола, так и не вкусив никаких яств, и покинул гостеприимный коттедж через центральную калитку…

* * *

А Витя Соловьёв примерно в это время уже подъезжал к городу, предварительно созвонившись со своим старым одноклассником и другом в одном лице, который длительное время служил в полиции, а совсем недавно вышел на пенсию. Звали его друга Константин Воронин, были они одногодки и, действительно, друзья. Около месяца назад Костя вышел на заслуженный отдых, не стал продолжать службу, которая, если честно, уже достала окончательно. Сейчас находился в свободном полёте, искал какое-нибудь тёпленькое место, но пока безрезультатно. Когда его школьный товарищ отыскал Воронина по телефону, тот собирался как раз посетить ряд фирм, где хотел предложить свои услуги. Был он сейчас без автомобиля, старый продал, а новый пока не приобрёл, и Витёк оказался очень кстати. Костя сразу же согласился встретиться с другом, как минимум проконсультировать его или даже помочь, но и Соловьев должен помочь ему с доставкой по адресам. К обоюдному удовольствию они и спешили скорее встретиться.