Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта

Часть I. Интриги планеты Китай

«Надежда и унижение – вечное состояние раба.

Не верь. Не бойся. Не проси.

В стране, где жизнь всегда напрасна.

Где метка вечного раба

С рожденья ставится, как тавро».

Разбоев С.А.

Глава первая

Лэнгли. ЦРУ.

– Генерал Маккинрой, я понимаю, что вы имеете право принимать решения на своё усмотрение. Но, вы так и не объяснили мне, чем вы руководствовались, когда присваивали монаху чин капитана и оформили его без проверочного срока в отдел особых операций?

– Сэр, все, что он сделал за последние четыре года, было по моей просьбе. И то, как он это делал последние годы, очень выгодно выделяет его из всей нашей секретной когорты спецов. Он достоин и нашего назначения, и нашего уважения, и нашей веры в него. Шесть лет он с нами и под нашим наблюдением. Даже непробиваемый доктор Динстон о нем только положительно говорит.

Директор ЦРУ и сомнительно, и, вроде бы согласно, помотал головой. Вскинул голову, поднял подбородок, пристально глядя на оппонента.

– Хорошо. Мы поговорим с ним, спросим его. Но, вы то сами верите в монаха?

– Да, сэр. Иначе бы я его не назначал и не выделял бы из всех наших подготовленных, высокопоставленных офицеров, облечённых властью и доверием государства. Он достоин работать в наших службах. И я верю – его, богом данные и полученные в монастырях возможности, очень много и весомо послужат как нам, так и делу мира на земле. Он обладает удивительно интересной и разнообразной оперативной мудростью.

– Сэр, ну это уже слишком пафосно. Каким-то неправдоподобием отдаёт. А что, если он сорвется?

– А что, если он погибнет?

– Не играйте словами, генерал.

– Господин директор, это вы неуважительно, для данного случая, играете словами.

– Мне положено сомневаться и подозревать.

– Я за него сказал свое слово. И я за него отвечу. Благодаря ему, все операции в Индии и Тибете прошли с той степенью надежности и без потерь, что всё это мы еще долго будем преподавать в своих школах. А Пакистан нам еще даст жизни. Район Тибета, Северной Индии, самого Пакистана, Афганистана – это удобные природные базы для террористов. И ваш давнишний ставленник Усама Бен Ладен мне в сто раз более не нравится, чем даже простые бандиты.

– Чем же, если не секрет?

– Категорически нельзя богатых и амбициозных людей в разведку, в спецслужбы брать. Они должны всегда быть на виду. А там, в горах Пакистана и Афганистана, мы его не проконтролируем. Вернее, мы можем опоздать и со своим контролем, и с анализом его действий. Конкретный недавний пример для вас – агент под кодом «Эмир», который так старательно и выразительно работал сразу на всех. Возомнил себя наместником бога, которого пришлось ликвидировать полковнику Чейзу.

– Генерал, вы все еще считаете, что полковник в данной ситуации прав.

– Даже более, чем.

– Но вы сами слишком пристально держали его под своим жестким контролем.

– Да, сэр. Но это и принесло свои положительные победные итоги. Полковник оказался на высоте данного положения.

– Стоит его поощрить?

– Да, сэр.

– Ну, что же. Я доволен вами. Значит, Усаму вы предлагаете держать под особым контролем?

– Да, сэр. Его папаша миллиардер. Ему нет проблем в горных пещерах создать свои надолго законспирированные базы. На папины деньги, на наши технические и военно-научные возможности. У пакистанца, старика Эмира, на двадцати миллионах баксах башня покосилась на плечах. Усама миллиарды вкинет в дело своих интересов. Он мусульманин.

– Вы меня, генерал, как-то очень крепко напрягли.

– Что делать? Монахи мне многое передали из области психоанализа. Имея дело с ними, я не менее, чем на половину, сам стал монахом.

– С чем и поздравляю вас, генерал.

– Спасибо, сэр.

– Хорошо. На этого молодого агента Ладена мы заведем особую папку, в особом сейфе, в особом отделе. Если у него тоже крышу сорвет, мы для него нового Чейза найдем.

– Дай-то бог не опоздать. Будем надеяться. Он с пятьдесят шестого года? Еще пока учится?

– Да. А вы откуда знаете? Его дело находится под грифом «Совершенно секретно».

– Я же генерал, господин директор. В оперативном отделе. Я должен это знать.

– А-а. Да, да. Прыткий арабчик еще очень молод. Семнадцатый сын в семье. Учится. А вы его уже под особый надзор взяли.

– Если бы ему было двадцать два, двадцать три, я бы особо не остановился на нем. А девятнадцать лет – это через чур маловато. Кто его рекомендовал?

– Резидент Саудовской Аравии.

– А как вышли на пацана?

– Я не в курсе, но поинтересуюсь. Но и вы можете запросить документы для ознакомления. Я вам дам официальное разрешение.

– Спасибо, сэр.

– Озадачили вы меня, генерал. Крепко озадачили. Но нам нужны разные способные агенты. И арабы, и негры, и азиаты. Всякие нам нужны.

– Понимаю, сэр. Сам также приглашаю на службу способных и полезных ребят во всяких неожиданных местах.

– Да, к слову. А ваш парнишка? С какого времени он с вами?

– Господин полковник, он с трёх лет воспитывался в уединенном буддистском монастыре, в районе восточного Тибета. У него нет никого из родни. Он полный сирота. Он не имеет ничего. Три года на нашей базе в Южной Корее обучался. Его духовные отцы-монахи – это философы и мирные люди. У них нет амбиций по переделу мира. Они сотрудничают с нами. За это время они только пользу приносили нашему департаменту. Один Ван чего стоит. А ведь ему под сто лет.

– Знаю, генерал. Это я знаю.

Директор ЦРУ первый раз расслабленно улыбнулся, заложил руки в карманы брюк, задумчиво прошёлся вдоль стола.

– Интрига в вашем отделе, конечно, занимательная. Приключенческая. В других офисах гораздо скучнее.

– Ну, сейчас все пока кругом притихло, притаилось. Полгода, думаю, всё будет тихо.

– Вполне. Месяц-два пусть ваши люди отдохнут. А там – отдел планирования подскажет над чем вам придется поработать в ближайшее время. Вы же знаете, Иран начинает бурлить. Радикалы не просто поднялись, они уже шумят во всю мощь своих глоток. Так они и до оружия доберутся.

– Несомненно, сэр.

– Мы там сможем своих лидеров найти и поставить? Король Реза Пехлеви, уже как политик, лидер, крепко сдох.

– Пока Хомейни в теме, трудно что-либо иное представить и найти.

– А в перспективе?

– Будем работать, искать. Иранцы с древности очень амбициозны и грубовато горды.

– Нам никак нельзя терять Иран. Иначе Кремль вползёт в гордые души малограмотного народа.

– Будем стараться, сэр. Но, Пакистан для нас, во всяком случае пока, важнее.

– Две большие страны. Ни одну из них нельзя терять.

– Согласен. Когда рядом такие громадины, как Индия и Китай, куда уже дальше. Да и Индонезия не молчит, растет. Её лидеры дико амбициозны и по-звериному опасны. Япония нас постоянно и провокационно под бок пихает. Весело живем. Как на вулкане. Поспать не дадут. Даже спокойно позевать.

– Мне в первую очередь. Президент снова начал требовать подробного анализа за весь регион.

– Господин директор, это мы сделаем. Главное, Конгресс успокоить. Картер обещал управиться с ними.

– На год у него карт-бланш есть. А дальше надо показывать положительное движение.

– Если в мире тихо, то и нам просто нечего показать. Если же завеселятся страны коммунистической ориентации, то что-нибудь сможем придумать.

– Какой у вас прогноз?

– Пакистан, Иран, Ирак. И, конечно, Китай. Красный дракон еще дышит: хрипит, но… глазеет в агонии по сторонам.

– Хорошо, что хоть желтый дракон Чжоу Энь Лай почил в бозе.

– Хорошо. Но от этого не легче. Подковёрные склоки при хрипящем Драконе уже начались. У кого когти сильнее и хитрее окажутся, тот и выплывет на авансцену политики.

– Кто у них самый шумный?

– Последняя жена Мао.

– А Дэн Сяо Пин?

– Пока в тени.

– Это хорошо?

– Даже не знаю, как сказать. Все зависит, кто сейчас за ним.

– Оперативных данных нет?

– Пока нет. Но надеемся, что монахи что-нибудь подкинут. Главное, что сам Ван в Пекине.

– Надежный агент?

– Это не агент, сэр. Это просто сочувствующий.

– Хороший сочувствующий?

– И очень опытный сочувствующий.

Директор снова довольно улыбнулся.

– Когда ожидаете информацию?

– Мы никого не торопим. Время ещё терпит.

– Мы не опоздаем, если что-либо крутое придется предпринять?

– Мы там ничего не сможем предпринять. Не та страна. Не та партия. В Китае мы журналисты-статисты.

– А монахи?

– Сэр, – теперь уже улыбнулся таинственно генерал Маккинрой, – что они могут предпринять? Надо подождать. Наша агентура в постоянной работе, но просто необходимо выждать время. Для нас главное Московские баллистические ракеты. Если агентура Пекина на Дальнем Востоке будет работать на эту тему, то нам ничего более от китайцев и не надо.

– Согласен с вами. Но вдруг Красный Дракон еще долго поживет?

– Ну и пусть себе живет. Пусть смердит. До нас его газы не дотянутся.

– Хорошо, в принципе и, в общем. Я это все перескажу президенту. Ему этого вполне хватит на первое время.

– Несомненно. Главное, чтобы Конгресс про нас забыл.

– На время они успокоятся, затихнут. Все сейчас с упоением ждут смерти Великого и незабвенного, неповторимого красного Дракона с человеческим лицом китайца, Председателя, Кормчего, товарища Мао.

– Пусть наши шумные коллеги со скромным, политическим утешением ждут, господин директор. Это их утешит. У них есть жидкое и сухое время: днём и ночью. А нам пора разбегаться.

– Подождите, господин генерал, есть ещё вопросы.

– Слушаю вас, сэр.

– Меня интересует, что может знать кремлёвская разведка в Пекине?

– Она ничего не знает.

– Как так? Странно.

– Они только собирают информацию по гражданским, газетным сусекам. Где смогут.

– А вы пользуетесь гражданскими сусеками?

– Конечно, сэр. Но китайцы во вражде с Кремлём. Поэтому, они с их агентами боятся общаться. Пристрелят быстро с познавательной биркой на груди. Предателей любят. Общество положительно встряхивается. Да и своих личных врагов под общую дудку можно изничтожить. Но, скажу вам по секрету, все секреты в самом Кремле. Там их придумывают и там их переводят в штат политических разработок.

– Интересно.

– И выгодно. Они сами сделают секреты, а потом уже сами китайцы будут гоняться за интересами Кремля.

– Какая-то ерунда. Глупый у глупого крысятничает постельное бельё.

– Метод неожиданности, политического бреда, полной дезинформации. В двадцатых годах, в после-царской России, когда большевистской разведке нечего было предъявить иностранным агентурным структурам в области интеллекта и оперативной сообразительности, они и занялись тем, что полностью переиначили секретные службы в отделы по накачке политических мифов, мошенничества, обманов, новостных спекуляций, убийству главных врагов, военный и промышленный шпионаж. Надо же было как-то отчитываться начальству. После убийства Ленина, Сталин за каждое движение требовал отчёта. А кто хотел лишаться головы из-за скромности и порядочности? Не в характерах это хитрых и подленьких большевичков.

– Так чем они пользуются при разработке своих стратегических планов? Своими личными планами и целями?

– Ничем. Только захватами и присоединениями земель. Земля – их главные стратегические планы.

– Где-то я уже это читал.

– Ещё не раз почитаете. Поэтому, сами агенты не имеют право делать анализы ситуации и сообщать это в своих донесениях. Иначе, они автоматически становятся предателями и перебежчиками, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Странно. Что и интересно.

– А как вы работаете?

– Просто, сэр. Очень просто. Я сам решаю и делаю то, что мне нужно.

– Смело. Вы не боитесь разойтись с Госдепартаментом?

– Я согласовываю с ним важнейшие и решающие моменты. Сэр, мне пора удалиться.

– Да, да. Можете идти, господин генерал.

– Есть, сэр.

– Удачи вам, генерал.

– И вам также.

Глава вторая

Президент Картер – первый Координатор.

Штат Делавэр.

– Господин президент, мистер Маккинрой выполняет задание не по монахам и не по Китаю с Индией, и всякими там Пакистанами с террористами; хотя он грамотно успевает со всеми. Он всё время и постоянно работает по атомному проекту, паритетному оружию. По поиску его везде, где атом могут спрятать. Упрятать от глаз мировой общественности в земле, в океанах, в атмосфере, на Луне, на Марсе и т.д. Вы понимаете меня?

– Да, сэр. Но зачем ему для этого столько полномочий?

– Это не полномочия, а возможность выполнять секретные миссии по полной заданной программе и без помех. Он не английский Джеймс Бонд, гуляка и франт в очках и с пистолетом. Он политик, аналитик. И, если Сэр Маккинрой решил, что молодой монах ему очень пригодится со своими прочими монахами в этом деле, значит, так надо. Прошлогодняя военная и политическая удача генерала в Индии и Тибете многого стоит. Его уважают правительства этих стран. Назовите мне второго такого авторитетного агента в мире. А ведь он уже генерал. Но его уважают. Уважают и как дипломата. Ваши чопорные послы многое, важное проваливают в переговорных отношениях с крупными странами, а он нет. Удивительно; он открыто работает и никому не мешает. Убедительно?

– Согласен, сэр. Убедили.

– Вы не хуже меня понимаете, господин президент, а вам в первую очередь об этом надо думать, что, если в докладе генерала Маккинроя заявлено, что Москва некоторые космические спутники заправляет атомными бомбами пока не большой мощности, значит, по этой теме надо начинать и нам работать. Все лучшие силы агентуры посылать в Советы.

– Полностью с вами согласен, милорд.

– Разве он не прав, указывая, что НАСА должна сделать новый отдел по выявлению спутников с атомными бомбами.

– Согласен, сэр. Но все загадочно уперлось в этого монаха, которому он дал чин капитана. Зачем? Наши сотрудники уязвлены, недовольны.

– Пусть они сделают больше, чем этот монах. Даже, если сэр Маккинрой всем монахам Тибета даст по генералу, значит так нужно. А директора ЦРУ пора менять. Он должен быть оперативно адекватен и политически эффективно работать. Его должность – это руководство – общее, а не зависть с амбициями к сотрудникам. И завистливые сплетни с наветными палками офисной болтовни в колёса нашей стране ставить не стоит. Он достаточно много получает и достаточно много имеет с других мест. Он принят в обществе. У него очень большая ответственная должность. Что ему мешает руководить и радоваться жизни?

– Сэр, мы сегодня же на Совете безопасности рассмотрим вопрос о замене Директора департамента.

– И, более общительного и коммуникабельного парня найдите. ЦРУ не должно быть унылой конторой для параноиков. Веселее надо. ЦРУ не отдел КГБ Кремля и прочих там, китайских и других пыточных служб. Работать надо без мести и мстительности. Если человек не справляется – на пенсию его с почестями. Пусть в кино снимается со Шварценеггером и другими.

– А секретность?

– Какая там секретность? Не напрягайтесь зря. Все должно быть на уровне рабочей обстановки, без нагнетания психоза, подозрительности. Бездари обычно этим и занимаются, чтобы скрыть свою некомпетентность. Вы теперь понимаете, почему генерал Маккинрой и попал под эти неуклюжие сплетни и наговоры сотрудников ЦРУ.

– Да, милорд.

– Разведка не терпит суеты и подлости. Кремль и Пекин с нами не играют. И те, и другие подумывают о захвате новых земель. Мусульмане с каждым годом все более наглеют. Прикажите аналитическим отделам всех служб полностью проштудировать все газеты, журналы, научные исследования, донесения агентов по тематике военного космоса. Современные технологии уже выросли в такой степени, что космос становится военным. Тесным.

– Ясно, милорд.

– Господин президент, на этом мы и остановимся по общим вопросам. Помогите отдельно Маккинрою с доставкой шифров к нему. Возникли большие проблемы. Кремль где-то здесь, переигрывает, но в Центре не прислушиваются к требованиям генерала.

– Я лично приму его по этому и другим вопросам, милорд. Все неувязки рабочего положения будут устранены.

– Я надеюсь, господин президент. Всего хорошего, господин президент.

– И вам, всего хорошего, милорд.

Глава третья

Генерал Маккинрой – Рус.

– Рус, я улетаю в центр, ты готовься следом за мной. Кремль у нас перехватывает шифры. Наши агенты-егеря не справляются с безопасной доставкой их в Индию. Нужно организовать несколько групп из индусов и монахов Тибета. Разного возраста. Надо, как-то, продумать так, чтобы на полгода, хотя бы, затуманить мозги агентам Москвы. Наши люди в посольстве проанализируют, на каком этапе мы просвечиваемся. О тебе, пока ещё никто не знает, как об агенте, поэтому разрабатывай эту операцию. Без надёжных шифров мы провалимся. Наша вся юго-восточная агентура будет под ударом. Москва многих сможет шантажировать и перевербовывать. А это означает: или провал, или уничтожение всей нашей лучшей агентурной сети в Азии. Своих людей мы не имеем право подставить. Грош цена нам будет с тобой, Рус. Люди нам верят и работают спокойно. Мы вовремя уловили размагничивание наших кодов и пока ушли тихо на дно. Вся работа приостановлена. За этот месяц надо двинуть работу. Я и с твоими отцами не могу связаться, пока не восстановим новые шифры. Ведь Тибет, на сегодня, ещё чист от Кремля. О тебе они что-то немногое слышали, но не более. Монахи для них оперативная пустота. Ван в Пекине с вашими старейшинами лекарями аксакалами. О них знает только сам Мао, его охрана, министр Общественной Безопасности, и генерал Чу с генералом Чаном. И связь с ними, мы тоже пока приостановили. А ведь необходимо не менее сотни шифров в месяц. Центр готовит их, а русские как-то умудряются снимать копии.

– А как вы догадались, сэр?

– Агенты Москвы слишком приблизились к нашим рабочим темам.

Без шифров они бы ещё сидели бы в горах Гиндукуша и в трактирах грязных пакистанских городов. А так они уже тоже среди террористов мусульман. Заправляют кое-где. По атомной проблеме, они уже там, где их ранее не наблюдалось. Не говоря уже о провалах всей Вьетнамской кампании. Лаосской. Кампучийской. Я ощущаю их, даже здесь, в посольстве. Но это, скорее, мои личные страхи. Мы в том году переворошили посольства семи стран. Пока вокруг нас ещё должно быть чисто. Я, Рус, на тебя надеюсь. Ты мыслишь не одинарно. Но, помни: не только Советы за нами присматривают. Они на крайности не пойдут. Здесь мы друг друга крепко держим, как говорится, по-дружески, по-рабочему. А вот пакистанских агентов надо опасаться. Они не умеют работать. И могут пуститься на банальный терроризм, агрессию, чтобы доказать свою надобность правительству. Нам это не нужно. В общем, ты всё понимаешь. Я улетаю. Ты принимайся за работу. Все рабочие моменты с подполковником Криксом.

– Понял вас, сэр.

– Удачи.

Глава четвёртая

Маккинрой – директор ЦРУ.

Генерал Маккинрой уже знал о смене Директора ЦРУ и не беспокоился за решение своих вопросов. Мощный Бэнтли весёлым длительным визгом моторов живо подбросил его с аэродрома в Лэнгли. Охрана на входе сегодня даже как-то бодрее стояла на своих постах, глаза блестели, движения были чётче, аккуратнее.

Генералу приставили сопровождающего, как положено по уставу, и офицер чинно повёл легенду нелегальной разведки по длиннющим коридорам Управления.

– Сэр, ранее я подавал рапорт на проблему утечки моих рабочих зарубежных кодов и дипломатических шифров.

– Знаем, генерал. Наши отделы сейчас прорабатывают ситуацию. Мы хотим докопаться до истины. На каком этапе у нас течёт. Вы что-нибудь сможете подсказать?

– Логика событий такова: в шифровальном отделе сотрудники не знают кому и какие шифры пойдут. В аналитическом тоже. Отдел оперативных операций заведует этим. С них и начинайте. Цензорный отдел всегда грешил свободой плавания информации. А дальше шустрые егеря.

– А в вашем посольстве, в Дели, всё чисто?

– Мы отслеживаем свой участок. Пока, подозрений нет.

– А как нам сейчас поступать, на время выяснения ситуации?

– Мой сотрудник, Сигма эс – 1809, некоторое время будет заниматься доставкой отдельной почты.

– Это тот тёмный и никому неизвестный в Америке монах?

– Да.

– Справится?

– Несомненно.

– Дай бог. Через сколько времени он прибудет в Управление?

– Через неделю.

– Хорошо. Ему не надо привлекать наши оперативные силы?

– Пока, нет.

– В средствах он не стеснён?

– Нет. Ему только нужен документ с особыми полномочиями.

– Будет. Генерал, а что вас натолкнуло на подозрения?

– Кремлёвские агенты очень активно, даже нагло для их осторожной агентурной неторопливости, зашевелились. Значит, они догадываются, знают, что делать. Имеют дополнительные подсказки. К ним прибыло значительное число агентурного пополнения. В Пакистане они даже не особо маскируются. Или играют недотёп, или … Но, прибытие более двухсот человек за короткое время, это чересчур, многовато. Пакистан не ещё не очень горячая точка, хотя и бурно дымит. Много агентов здесь не требуется.

– Кто у них за резидента?

– Полковник Хамуков. У него под рукой не только нелегалы, и всякие агентурные советники, но и группы спецподразделений.

– Для чего они?

– Пока не знаем. Но, именно его люди, уже и в Дели, и в Бангладеш, и в Непале. Похоже, они по нашим следам хотят прознать всё Китайское, Индийское, Пакистанское. Выходить на людей, с которыми мы сотрудничаем. Полковник Дроздов в Пекине пока, на мели с информацией. Но московиты меня знают и бросили на след мне удачливого выпивоху Хамукова. Они также по-крупному играют с исламскими экстремистами. Водку им возят целыми вертолётами. Заодно и спекулируют, при случае, лично для себя, на алкоголе.

Новый директор понятливо заулыбался.

– Генерал, там, где русская водочка, там будет всем весело. Смотрите, не спейтесь и не спойтесь с хитрыми кремлёвскими агентами.

– Да, уж. Проблема уйти от тоста с патриотическим достоинством. Говорят, он большой специалист по ведению застолий.

– Ну, вот, в Исламабаде и гульнёте за трудности агентурной деятельности.

– Это мы можем, сэр. Только необходимо начинать притормаживать экстремистов всех мастей в их потугах проявлять вольность. Заставить, чтобы сами власти Пакистана этим занялись.

– Хорошо. У нас есть каналы нажима на режим. Или оружие, или ничего. У них нет выбора, так как нет средств к выживанию и противостоянию Индии.

Директор встал, подошёл к коричневой папке с документами.

– Значит, генерал, полный отчёт и исследование по Азии в этой папке?

– Да, сэр.

– Прекрасно. Мы заставим наши отделы шевелиться. До свидания, генерал, можете идти.

– Есть, сэр.

– Удачи вам, генерал.

– Спасибо.

Глава пятая

Рус, монахи. Тибет. Монастырь.

Рус любил смотреть на землю сверху, с высоты птичьего полёта: и с воробьиного, и с орлиного; а родные горы, тем более. И крыши, до боли родного монастыря, крепко щемили ему сердце. На полянках и на дорожках тренировалась молодёжь малолетняя. Рус для них был уже взросляк – двадцать семь лет. Надо же. Легенда Тибета. Гордость монахов. Светский монах, как стали звать его, всемерно любя и гордясь им.

Настоятель Дэ уже ожидал Руса на отдалённой полянке, среди больших валунов и реденьких кустиков.

Они тепло обнялись. Неторопливо подошли к высокому откосу ущелья. Глубина была такая, что речка казалась внизу шевелящейся, хныкающейся ниточкой. На слова Руса, настоятель со знанием темы неторопливо пояснял:

– Рус, сейчас наши лучшие отроки в Пекине вместе с Коу Кусином и Хан Хуа, прикрывают и обеспечивают работу Вана со старейшинами. Сен Ю, как обычно, на прикрытии монастырей. Мы можем тебе выделить двенадцать ребят до двадцати лет. Старшим, твой близкий дружок, Мин. Бери их, в пути разъяснишь им задачу. Ты это лучше меня знаешь.

– Они прошли экзаменационный туннель?

– Нет ещё. В глазах виден страх, неуверенность. Но, с тобой, верим, возмужают. А как сам думаешь, везти их в Штаты?

– Мы оформили документы на несколько туристических групп в Сан-Франциско. Там многочисленные китайские, индийские, японские диаспоры. До сотен тысяч. Много таиландцев, вьетнамцев, филиппинцев. Мне дали адреса мест, где можно встретиться с их представителями. Так что мы там все исчезаем на время: под другими документами появляемся в Нью-Йорке, а там нас поведут люди сэра Мака. За нами, также, будут плестись несколько групп индусов.

– Подозрительности и приставания со стороны властей не будет?