Рим. Цена величия

– Ты против?

Калигула рассмеялся. Фабий по-хозяйски расположился у столика с закусками, налил в чашу вина.

– Угощайся, друг, – запоздало пригласил Калигула. Павел кивнул с набитым ртом.

– Друзилла что-то задумала. Мы всерьез поругались. Она не простила мне, когда я сказал, что Юния красивей ее. Ты представляешь, какой была реакция. Признанная красавица империи! А тут… Ну, сам понимаешь…

– Я сделал попытку, – произнес Фабий, прожевав, – и, оказалось, она благоволит ко мне. Я тоже еду к Ливилле. Напишешь послание для возлюбленной?

– Нет, я еду с тобой.

– Опасаешься за Юнию?

– И да и нет. Но мне уже донесли, что ненормальный Домиций отправил туда полные носилки роскошных роз и собирается вечером сам нанести визит. Агриппинилла в бешенстве, заперлась и никого не принимает. Я слышал, она на коленях вымолила у Макрона свободу для мужа, а тот вместо благодарности вырвал половину ее волос. Если б Юния не вступилась… А тут он еще по уши влюбился в Клавдиллу, которой моя сестра обязана едва ли не жизнью и которую она недолюбливала с первой встречи. Ох, Фабий, слышал бы ты, как ловко осадила тогда ее Юния. Она даже не нашлась, что ответить.

– Расскажи лучше о состязании на пиру у Домиция. Слухи ходят самые противоречивые, – попросил Персик.

В этот момент гроза разразилась над Палатином проливным дождем и грянул мощный раскат грома. Фабий тактично отвернулся, заметив, как побледнел и сжал зубы, пытаясь унять дрожь, Калигула.

– Знаешь, Павел, как-нибудь в другой раз ты услышишь эту историю, – срывающимся голосом сказал Гай. – Сейчас я буду занят, вероятно, не смогу посетить и собрание нашей коллегии. Кроме того, Статилий Корвин сможет вместо меня объявить о дне начала наших празднеств. Я предупредил всех братьев, что после заката мы собираемся в его доме.

– Так ты не поедешь со мной к Ливилле? Я думаю выехать после встречи с братьями.

– Нет, я отправлюсь, как только прояснится небо. Вдруг гроза затянется на всю ночь? Скажи, я могу доверять тебе?

– Конечно, сынок. Я все сделаю, как надо. Твою любимую не обидит никто.

Когда Фабий наконец-то ушел, Калигула приказал рабам зажечь все светильники. Новый раскат грома застал его за пологом кровати с судорожно стиснутыми зубами. Он проклинал свою слабость, но ничего не мог поделать.

Раздался тихий стук, и малиновая занавесь откинулась. По неровной шаркающей походке Калигула догадался, что к нему зашел дядя Клавдий.

– Что тебе нужно, Клавдий?

– Гай Цезарь, приветствую, я вернулся в Рим позавчера, – раздался в ответ тихий, дребезжащий голос, – и пришел скрасить твое одиночество во время этой жуткой грозы.

Раздался новый раскат, заставивший Калигулу еще сильнее втянуть голову в плечи.

– Гай, гроза – это не гнев Юпитера, как толкуют нам жрецы, – вновь послышался голос Клавдия. – Обычное природное явление. Не стоит так бояться. Молнии не причинят вреда, пока у тебя крыша над головой.

– Дядя, оставь меня в покое. Я просто ищу перстень своей ненормальной сестры, она в бешенстве раскидала свои драгоценности.

Косматая голова Клавдия заглянула в его убежище.

– Выпьешь вина? – спросил он, по обыкновению слегка заикаясь. Он грузно уселся на шкуру пантеры около кровати, налил в хрустальную чашу из высокого кувшина и протянул Гаю.

– Совершим возлияние Юпитеру, – сказал Гай. – Пусть быстрее уймет свой гнев.

Они выпили, потом долго молчали. Гром грохотал уже тише, гроза удалялась в сторону Целийского холма. Дождь стучал не так сильно.

– Скоро небо совсем прояснится, – заметил Клавдий и, помолчав, добавил: – До меня дошли последние новости с Капри.

Калигула задумался: к чему клонит этот старый гусь? Брат Германика! Ни тени сходства! Грузный, хромающий старикан на тонких трясущихся ногах, слова не может произнести без мучительного заикания. «Урод, выродок» – так всегда презрительно называла его язвительная Ливия.

– Юний Силан сейчас с визитом у цезаря, он часто пишет дочери о происходящем на острове, – сказал Гай, осторожно высовывая голову из-под кровати.

– Ты не понял, о чем я толкую. Тебе известно, что Тиберий изменил завещание?

Забыв свои страхи, Гай вылез наружу.

– Как изменил?

– Теперь ты не единственный наследник власти. По достижении совершеннолетия вместе с тобой будет править Гемелл. Осталось три года. Харикл, врач Тиберия, утверждает, что цезарь проживет гораздо дольше. А ты же понимаешь, что стоит Гемеллу надеть тогу совершеннолетнего, как Тиберий нанесет удар по последнему из сыновей Германика. Друз и Нерон, твои братья, уже давно блуждают по полям Аида. У тебя есть все шансы, чтобы присоединиться к ним.

Во время речи Клавдий даже ни разу не заикнулся. Но потрясенный Калигула не обратил на это внимания.

– Как ты узнал об этом?

– Разве это имеет значение? Важно лишь то, что источник надежен. И еще мне сообщили, что появился второй документ о наследовании власти над империей. О нем не знает никто, кроме Тиберия и заверивших его. Он спрятан, и ему пока не дают хода. Но мы ведь не сможем предугадать всех событий, как и того, какое из завещаний будет оглашено в сенате после смерти цезаря.

Клавдий не хотел выдавать своего старого друга Фрасилла, сообщившего эти новости.

– Я поеду к себе, племянник. А ты подумай, как тебе поступать. Когда-то давно я дал своему любимому брату клятву защищать и оберегать его детей. Мне не удалось спасти самонадеянного Друза и тщеславного Нерона. Тиберий долго выжидал, прежде чем нанес удар. Но теперь я хочу спасти тебя, спасти любой ценой. Ты должен продолжить славный род моего брата, имя Германика не будет потеряно.

Хромая, точно Вулкан, Клавдий вышел. Калигула остался в одиночестве. Гроза уже ушла из Рима, оставив на прощание несколько сгоревших от молнии домов. Гай размышлял недолго и, хлопнув в ладоши, вызвал Ботера:

– Мою тунику, панцирь. Вызови преторианцев для сопровождения! И вели седлать Инцитата. Я уезжаю, пока тьма не окутала город.

Ему надо было срочно увидеть Юнию и сообщить ей тревожные новости.

XXVI

Юния с Ливиллой наслаждались покоем, днем гуляли в чудесном парке, а вечерами допоздна засиживались в увитой плющом беседке, болтая обо всем на свете. Виниций изредка приезжал из Рима, где помогал Гаю Цезарю в организации свадебных торжеств, и девушки отдыхали от мужского общества. Они искренне привязались друг к другу, каждая была довольна тем, что у нее появилась подруга. Юния не могла наслушаться рассказов о Гае, а Ливилла, видя, что это доставляет ей удовольствие, с радостью повествовала ей обо всех его похождениях.

Беззаботно летели римские праздники, Юния с головой окунулась в веселую суету. Она почти не думала о Макроне, искренне радуясь, что вырвалась из-под его незримого наблюдения. Ссора с Эннией тоже забылась. Клавдилла строила различные планы, как избавиться от Кальпурнии, женить отца на римлянке. Она мечтала о мести ненавистной мачехе.

Однако спокойствие их было нарушено совсем скоро. Как-то ранним утром прибыли роскошные носилки, полные прекрасных цветов.

– Это Гай прислал! – закричала Юния, вбегая в покои к Ливилле с полной охапкой роз.

– Не думаю, – сказала Ливилла. – Он же дал клятву, что ничем не будет напоминать о себе до свадебной церемонии.

Они выбежали во двор. Раб, сопровождавший носилки, почтительно подал свиток с посланием. Юния, нетерпеливо сорвав печать, развернула его и возмущенно отбросила:

– Кто бы, ты думала? Домиций Агенобарб!

– О боги, – изумилась Ливилла. – Ата совсем помутила его разум! Теперь вечером жди визита.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Vale! – «Будь здоров!» (лат.). Этим словом римляне обычно заканчивали письма.

2

Ключами Египта считались с суши – укрепленный город Пелузий, близ устья восточного рукава Нила, с моря – остров Фарос близ Александрии со знаменитым маяком, сооруженным при Птолемее Филадельфе.

3

Это подлинное описание дома Ливии.

4

См.: Тацит. «Анналы», II, 71.

5

Букв.: меднобородый (лат.).

6

498 г. до н. э.

7

См.: Светоний. «Жизнь двенадцати цезарей». Нерон.

8

Поросенок (лат.).

9

Быстроногий (лат.).