Волонтер

Внезапно его взгляд остановился на лавочке, на которой, развалившись, сидел молодой человек, внимательно смотревший на монитор планшета. Артем сделал несколько шагов вперед. Сомнений не оставалось – перед ним был тот самый Антон Коробов.

Он неслышно приблизился к парню и присел на лавочку. Антон бегло взглянул на адвоката и снова вперил взор в экран планшета, быстро двигая по нему подушечками пальцев.

Артем обратил внимание на повязку, белевшую на руке юноши. Кроме нее и лба, заклеенного пластырем, видимых повреждений у Коробова не было. Адвокат вспомнил слова следователя о тяжелом состоянии Антона и усмехнулся. Парень поднял глаза, и спокойное выражение на его лице сменилось тревогой.

– Прошу прощения, вас случайно не Антон зовут?

– Да. А вы кто? – помедлив, спросил молодой человек, поправил повязку и добавил: – Мне кажется, я вас в какой-то программе видел.

– Вполне возможно. Сейчас по телевизору кого только не увидишь, – сказал Павлов и улыбнулся.

Боковым зрением он заметил, как к ним торопливо направлялся охранник.

– Вы от папы? – задал вопрос Антон.

Павлов на мгновенье задумался с ответом, но глянул на секьюрити, уже подошедшего к ним, и решил промолчать.

– Антон, идите в палату! – приказным тоном произнес рослый мужчина в черной униформе. На рукаве пламенела красная змеиная морда с открытой пастью.

Коробов растерянно посмотрел на адвоката.

– Мы просто разговариваем, любезный, – проговорил Артем и добродушно улыбнулся. – Всего и делов-то.

– Кто вы? И по какому вопросу здесь? – хмуро спросил охранник.

Павлов неторопливо вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение и раскрыл его. Охранник склонился над документом. Он с удивленным видом беззвучно шевелил губами, и Артем подумал, а умеет ли этот тип читать.

– Вы удовлетворили свое любопытство? – поинтересовался он, когда секьюрити выпрямился. – Кстати, представьтесь, пожалуйста.

– Зыкин Валерий, частное охранное предприятие «Барс».

– Вы разрешите нам поговорить?

– Вообще-то, не положено. – Зыкин явно замялся.

– Да ну? Кем и на каком основании не положено?

Охранник угрюмо молчал.

– Если вы боитесь, что я съем этого мальчугана, то можете постоять неподалеку и проследить, чтобы я не позволял себе лишнего, – предложил Артем.

Охранник бросил на Антона раздраженный взгляд, пробурчал что-то невнятное и отошел. Павлов успел заметить, что Зыкин снял с ремня рацию и начал что-то бубнить в нее, поглядывая в его сторону.

– Так вы не от папы? – упавшим голосом спросил юноша.

– Я ищу Володю. Твоего друга, – медленно, чуть ли не по слогам проговорил Павлов. – Он ведь был с вами?

Антон опустил голову и едва слышно ответил:

– Да.

– Что происходило после аварии?

– Я не помню, – выдавил из себя Коробов. – Мы… сильно напились.

– Все, кроме Симонова. Он спортсмен и вообще не употребляет алкоголь. Так ведь? – задал вопрос Артем, и парень согласно кивнул.

– Он пропал без вести, Антон. Его мать сбилась с ног, обзванивая больницы и морги. Что ты видел?

– Я же говорю…

– Я слышал, ты напился. Кстати, кто вел машину? Антон, говори!

Коробов поднял голову и глухим голосом повторил:

– Я не помню.

«Как заезженная пластинка», – подумал адвокат.

– Это выглядит по меньшей мере глупо и несерьезно. Я понимаю, ты боишься ответственности. Погибли два человека, один исчез. Подумай хорошенько, готов ли ты заплатить за свою ложь такую цену.

– Я не лгу! – взвизгнул Антон, к щекам которого мгновенно прилила кровь.

Он принялся ожесточенно тереть нос.

«Еще один признак вранья!» – мысленно отметил Павлов, вспомнив основы невербального общения.

– Не нужно кричать. Все зашло слишком далеко, Антон. Ты уже достаточно взрослый человек, чтобы отдавать отчет своим действиям, а не прикидываться дурачком. За рулем был ты. Вас вместе с Володей доставили в сорок девятую больницу. А что было потом?

– Нет, – замотал головой парень. – Нет, нет, нет!

Из здания клиники вышел крупный мужчина в фиолетовом костюме. Какое-то время он пристально смотрел на Артема, после чего направился к ним, торопливо перебирая пухлыми ногами.

– Кто это? – осведомился Павлов, с олимпийским спокойствием наблюдая за незнакомцем.

– Мой отец, – проворчал Антон, делая вид, что увлечен игрой на планшете.

– Быстро наверх! – тяжело дыша, приказал Коробов-старший.

Его глаза, налитые кровью, остановились на Артеме. Адвокат смотрел на него с безмятежностью человека, отдыхающего на пляже и наблюдающего за полетом чайки.

Антон медленно поднялся, вздохнул и поплелся в больничный корпус.

– Так это вы!.. А я думал, старший смены покурил чего-то такого. Мол, адвокат тут известный появился, – процедил отец Антона. – Павлов, блин. Ну надо же!

– Да. Чего только в жизни не бывает. – Артем развел руками и спросил: – А вы кто будете? Прошу прощения, не знаю, как к вам обращаться.

– Не надо ко мне обращаться, – отрезал мужчина. – Если надо, я сам найду все, что мне требуется.

– Господин Коробов, мне непонятны ваши переживания. В чем проблема?

– Я не желаю, чтобы моего сына кто-то беспокоил. Ясно?! Кстати, зовут меня Виктор Анатольевич.

Артем поднялся со скамейки и проговорил:

– Понимаете, Виктор Анатольевич, авария, в которой пострадал ваш сын, унесла две жизни. Третья тоже под вопросом. Исчез друг Антона, Владимир Симонов.

– Вам-то что с того?

В голосе этого борова было столько пренебрежения, что Павлов на какую-то долю секунды испытал жгучее желание съездить ему по физиономии. Он шагнул вперед и оказался совсем рядом с Коробовым. Тот непроизвольно отпрянул.

– Скажите, вы и в самом деле верите, что машиной управлял тот несчастный мальчишка, который погиб в аварии? – тихо спросил адвокат.

В глубоко посаженных глазах мужчины блеснули едва заметные искорки. Павлов увидел это и непроизвольно сжал кулаки.

«Все он знал. А следователь оказался продажной тряпкой, – пронеслась мысль в голове Артема. – Уж не знаю, какие рычаги тут задействованы, но без участия Коробова-старшего дело явно не обошлось».

– Это решит следствие, – с высокомерным видом сказал Коробов-старший.

– Совершенно с вами согласен, – сдержанно проговорил Павлов. – Каждый делает свою работу. Но я бы на вашем месте взвесил все «за» и «против». Конечно, сын – это святое. Однако в нашем мире есть дилеммы, которые необходимо разрешать по чести и совести, как бы больно это ни было. Не всегда можно потакать собственным амбициям и желаниям. Подумайте над моими словами. – Он направился к машине, вдруг обернулся и добавил: – Только слепой не увидит, что вы чего-то боитесь. Это очень заметно, Виктор Анатольевич.

– Пошел прочь отсюда! – зашипел Коробов, багровея.

Он проводил ненавистным взглядом «Каддилак» Павлова, затем проговорил сквозь сжатые зубы:

– Ну, Антошка, заварил ты кашу!.. И чего этому защитнику прав обездоленных тут нужно?!

Отец и сын

Ударом ноги Коробов-старший распахнул дверь палаты и с грохотом захлопнул ее за собой. Антон в страхе вжал голову в плечи. Так поступает черепаха, заприметившая опасность.

– Что он от тебя хотел?! – спросил Виктор Анатольевич.

Его правое веко задергалось, что свидетельствовало о крайней степени раздражения.

– Он ищет Володю, – пискнул Антон. – Я тебе про него рассказывал…

– Он был с вами? – перебил его отец.

– Да.

Коробов с шумом выпустил воздух и заявил:

– Скоро к тебе приедет следователь. Он будет задавать вопросы. Ты не должен ничего бояться, понял? Главное – отвечай так, как мы с тобой договорились.

Антон шмыгнул носом и спросил:

– Где Вовка?

Отец махнул рукой, словно прогонял назойливую муху.

– Ты сейчас должен беспокоиться о своей судьбе, а не о каком-то голодранце, с которым вас пятнадцать лет назад свела судьба в песочнице.

– Из-за меня погибли мои друзья, – сказал бледный Антон.

Виктор Анатольевич шагнул вперед.

– Что?! Повтори!

Антон сказал эти же слова чуть громче, после чего папаша неожиданно влепил ему пощечину. Голова парня дернулась как подсолнух на надломленном стебле.

– Ты что? – Он ошалело уставился на отца, трогая щеку, вмиг покрасневшую. – Зачем?!

– Ты просто оговорился, Антон, – уже вполне мирным тоном сказал Виктор Анатольевич, потирая ладони. – Ты ничего не помнишь, так ведь? Вы вышли из ночного клуба, и Олег попросил у тебя разрешения посидеть за рулем. Ключи были в замке зажигания. Ты сел впереди, рядом с ним, и отключился. А Олег решил прокатиться. Вспомнил теперь?

Антон в смятении слушал эти слова. Он прекрасно понимал отца, его желание вытащить сына из болота. Тот в трясине пока еще по колено, вскоре может оказаться по пояс, а то и вовсе по горло. Но то, что предлагал его родитель, выглядело дико даже для него, избалованного и привыкшего к исполнению всех своих желаний. С другой стороны, у Антона буквально шевелились волосы от ужаса в связи с возможной перспективой оказаться на скамье подсудимых.

Он ведь прекрасно все помнил с того самого момента, как пришел в себя после ДТП. Ведь именно Антон и вызвал «Скорую»!

Два трупа! И Вовка куда-то делся!

Нет, он не допускал и мысли о том, что отец позволит, чтобы его сын сидел за решеткой. Тот так и сказал на днях. Мол, в самом худшем случае получишь условный срок, это максимум. Плюс лишение водительских прав. Но к чему ему судимость, пускай и условная? В его-то годы!

– Ты понял меня? – спросил отец, нависнув над ним. – Ты ничего не помнишь. Очнулся только здесь! Когда к тебе приехал я! Остальное не твоя забота, я все устрою!

«А кто мне вернет друзей? Это ты тоже в состоянии устроить?!» – хотел закричать Антон, но вовремя прикусил язык.

Отец, багровый от злости, пугал его не на шутку. Он не хотел получить еще одну оплеуху.

– Ты скажешь это! – приказал Виктор Анатольевич, плюхнулся на кровать и откинулся к стенке. – Или навсегда испортишь свою жизнь и карьеру.

– Я хочу домой.

Коробов-старший медленно покачал головой.

– Не сейчас. Может, завтра. Если хочешь, я пришлю сиделку. Главное, чтобы сюда больше не совали нос всякие лоботрясы вроде этого Павлова. – Он перевел дух и сказал уже вполне спокойно: – Тебе придется встретиться со следователем. Наш адвокат будет присутствовать при допросе. Я тоже, так что не бойся.

«А не лучше ли тебя за границу отправить? – подумал Виктор Анатольевич. – По крайней мере на какое-то время».

Антон понуро опустил голову.

Приступ

США, Калифорния, Сан-Франциско

Иссиня-черный «Линкольн» медленно тронулся с места и с вальяжной неторопливостью двинулся к гольф-клубу «Санта-Фе».

– Глорис, передай мне колу, – попросил мужчина лет шестидесяти плотного телосложения.

У него было круглое лицо с двойным подбородком и мясистый нос. Седеющие волосы скрывала серая бейсбольная кепка.

– Джеймс, врач запретил тебе колу и вообще все сладкое. Я лично слышала это не раз, – сказала женщина, сидящая рядом с ним.

Она выглядела намного моложе своего спутника, хотя в уголках ее глаз уже давно проклюнулись паутинки морщин. Точно такие же прочно обосновались на шее, на которой поблескивало жемчужное ожерелье.

– Плевать я хотел на доктора. Если бы ты не взяла колу, то я бы о ней и не заговорил, – заявил Джеймс. – Знаю, ты хотела налить только себе. Но это чистый эгоизм с твоей стороны – пить колу, когда я рядом. – Помедлив, женщина вытащила из пакета прохладную банку и протянула ее Джеймсу. Тот сорвал крышку и сделал несколько жадных глотков.

– Когда у тебя следующее обследование? – поинтересовалась Глорис.

Джеймс пожал плечами и ответил:

– На следующей неделе. Я забыл посмотреть свой ежедневник.

Жена с упреком взглянула на мужа.

– Ты всегда забывчив, когда речь заходит о здоровье. Мне это уже перестало нравиться.

– Мне тоже.

– Джеймс, нам давно уже не по двадцать лет. Твоя работа!.. Ты не бережешь себя. Я не хочу, чтобы тот ужасный приступ повторился. Да и ты, думаю, тоже.

– Не повторится, – произнес Джеймс, но Глорис показалось, что голос мужа прозвучал не столь уверенно, как, к примеру, на деловых переговорах.

Джеймс, владелец целой сети агентств недвижимости, был профессионалом своего дела. Он начинал работать обычным риэлтором. Ему когда-то удавалось продать, казалось бы, самый бесперспективный дом или квартиру. Да, этот человек умел убеждать.

Вот только сейчас Глорис видела в его глазах страх, запрятавшийся очень глубоко, прикрытый внешней бравадой. Конечно, кто торопится на тот свет? Пускай им уже по шестьдесят, но в мире столько всего замечательного, волнующего и очень интересного!

– Не забудь свои таблетки, – вспомнила она.

– Не забуду, – сказал ее супруг и покорно кивнул.

Они заговорили о чем-то другом и не заметили, как приехали к полю для игры в гольф.

– Смотри, Бэсфорд и Стэнли уже на месте! – воскликнул Джеймс и выгрузил из багажника чехол, из которого торчали клюшки. – Глорис, возьми сумку с мячами. Отдашь Стэнли.

– Хорошо.

К ним уже подходил Стэнли, совершенно лысый мужчина лет пятидесяти пяти в расстегнутой гавайской рубашке. На его шее висел амулет – зуб акулы.

Глорис посмотрела на мужа, и сердце ее екнуло. Он был бледнее обычного и дышал так прерывисто, как если бы пробежал стометровку на скорость.

«Ему нельзя играть», – подумала жена.

Зазвонил телефон, и она машинально поднесла его к уху.

– Глорис, привет! Дорогуша, ты не поверишь, у меня такая новость!..

– Лаура, привет. Что случилось?

– Наконец-то моя дочь выходит замуж за Вилмера Фостера. Я тебе рассказывала о нем! – протараторила ее подруга Лаура, язык у которой точно был без костей. – Только представь себе, сегодня утром он был у нас и сделал ей предложение!

Увлекшись беседой, Глорис не спеша шагала в сторону белоснежных столиков, где намеревалась отдохнуть, пока Джеймс наслаждался игрой. Солнце припекало, и она подумала о холодном чае. О таблетках, которые должен был принять Джеймс, муж и жена совершенно позабыли.

Она проговорила с Лаурой почти двадцать минут, когда услышала крики.

Глорис медленно повернула голову. Бэсфорд, лицо которого было белым как бумага, спотыкаясь, бежал к ней. Стэнли склонился над чем-то. Или кем-то?

А где Джеймс? Глорис сняла темные очки, всмотрелась. Боже!.. Она почувствовала, как волна ужаса накрыла ее с головой, не давала возможности глотнуть хоть чуточку воздуха.

Бэсфорд бежал и что-то кричал в телефон.

Она со всех ног кинулась к мужу.

Джеймс пришел в себя только через три дня. Еще не до конца очнувшись, он первым делом попытался освободиться от многочисленных трубок и датчиков, но Глорис и санитар помешали ему.

– Это снова произошло? – Его голос был тихим и слабым словно пламя свечи, которое мог задуть самый легкий ветерок.

Глорис кивнула, вытирая слезы.

– Сейчас придет врач, – сказала она. – Я люблю тебя, Джеймс.

– Я тоже, – прошептал он, со страхом прислушиваясь к собственному телу.

Сердце!..

«Не забудь свои таблетки и не пей колу», – вспомнил Джеймс слова супруги и с грустью усмехнулся.

Он уже знал, что будет делать. Ведь Кларк давно предлагал ему помощь, а он все отказывался, надеялся, что смерть еще где-то очень далеко. Джеймс ошибался. Тогда, на поле для гольфа, ведьма в черном балахоне подошла к нему вплотную. То, что предлагал Брэндон Кларк, было весьма рискованным мероприятием, но иного выхода у Джеймса не оставалось.

В поисках улик

Артем приехал в сорок девятую больницу ни свет ни заря. У регистратуры уже выстроилась небольшая очередь, и Павлов, недолго думая, вошел в служебное помещение.

– Утро доброе, милые женщины! – поздоровался он и лучезарно улыбнулся.

Сотрудница, пухленькая тетка лет сорока пяти, уже намеревающаяся обрушиться на адвоката с гневной тирадой за столь бесцеремонное вторжение, сама невольно улыбнулась в ответ на столь простой, но искренний комплимент. Вторая была сдержаннее, к тому же она отвлеклась на общение с посетителем.

– Это вам, – галантно произнес Павлов, ставя на уголок стола шоколадный торт. – Пришел за помощью. Надеюсь, не бросите в беде.

– Что у вас? – спросила толстушка, окончательно растаяв.

– Я занимаюсь розыском юноши, который исчез больше недели назад, – серьезно проговорил адвокат. – У меня есть сведения, что этот парень был в вашем учреждении.

– Как фамилия?

– Симонов Владимир.

Женщина присела за компьютер.

– Да, был такой. Дорожная авария. Доставлен двадцать пятого июня. После наружного осмотра отпущен. Каких-либо травм не обнаружено.

– Вероятно, на него все равно заводилась карта пациента? – осведомился Павлов.

– Совершенно верно, – подтвердила женщина. – Это я и хочу проверить. – После нескольких минут упорных поисков в картотеке она с растерянным видом повернулась к Павлову и проговорила: – Странно. Раз данные о пациенте были внесены в базу, то и карточка на него должна быть заведена.

– А давайте взглянем на карточку Коробова Антона, – предложил Артем. – В тот день он был вместе с Симоновым.

Карта Антона была найдена сразу.

– Чудеса, правда? – Павлов усмехнулся.

Сотрудница регистратуры была немного сбита с толку.

– Может, карта у врача осталась? – предположил адвокат.

– День только начался. Все карты к концу рабочей смены врачи сдают нам, – проговорила женщина. – Так что если она существует, то должна быть в картотеке.

– Позвоните Лиде, она дежурила в ту смену, – сказала вторая сотрудница, оторвавшись от окошка. – Она сегодня здесь.

Пухленькая женщина набрала номер.

– Лида, ты занята? Ладно. К тебе сейчас один мужчина подойдет. – Она хихикнула. – Да, очень даже симпатичный. – Дамочка положила трубку.

– Кстати, кто был дежурным врачом в ту смену? – задал вопрос Павлов, и женщина снова присела за компьютер.

Найдя нужный файл, она отправила его в печать и сказала:

– Вы зайдите в двести четвертый кабинет. Там Лида, она точно скажет, кто принимал ребят. У нас ведь от каждого отделения на смену свой дежурный врач выделяется. – Женщина протянула адвокату распечатанный листок.

Артем поблагодарил ее за информацию и спешно вышел из регистратуры.

– Ты узнала его? – спросила пухленькая женщина. – Это ведь Павлов, тот самый известный юрист!

– То-то он мне тоже показался знакомым! – Ее напарница всплеснула руками. – А вежливый-то какой!..

– Симонов? – переспросила худенькая девушка с утомленным, слегка вытянутым лицом, когда Павлов показал ей фотографию. – Помню такого. Он с другом был, от того разило, как от алкаша. Скандалист жуткий, еле успокоили его.

– В регистратуре не смогли найти карты Владимира.

– Так ее Борис Георгиевич сразу же забрал, – ответила Лида. – Он занимался ими.

– Так-так. И куда потом делись ребята?

– Кажется, за этим пьяным приехала машина, причем, если не ошибаюсь, частная «Скорая». Знаете, такого ярко-желтого цвета. У этого парня ничего особенного не было. Авария, судя по всему, была жуткая, а у него только лоб разбит и рука порезана. Что касается Симонова, так тот вообще в рубашке родился, отделался парой царапин.

– Понятно. Так куда Симонов делся? – спросил Артем, чувствуя, как напряжены его нервы.

– Его Осипов до выхода проводил.

– Борис Георгиевич? – уточнил Артем, сверяясь со списком, полученным в регистратуре. – Дежурный врач?

– Да.

– Сколько примерно времени ребята пробыли здесь?

Медсестра на мгновенье задумалась.

– Трудно сказать. Часа два, никак не меньше.

– Зачем же держать два часа Симонова, если у него, как вы выразились, всего пара царапин? – удивился Павлов.

– Не знаю. – Лида пожала плечами. – Сначала они в перевязочной были, потом Борис Георгиевич сказал, что сам справится, и я ушла.

– Сам справится, – задумчиво повторил адвокат. – Да…

– А что случилось?

– После того как Владимир ушел из вашей больницы, никто его не видел, – ответил Павлов. – Как можно найти Осипова?

– У него сегодня прием с утра, – взглянув на график, лежащий под стеклом на столе, сообщила девушка. – Он уже должен быть на своем месте, в триста первом кабинете.

– Спасибо вам большое.

Запутанные показания

Осипов опоздал минут на двадцать. Артем ловко проскользнул вслед за ним, как только доктор вошел в кабинет.

– Я еще не принимаю, – резковато произнес Борис Георгиевич, с неприязнью глядя на Артема.

– А я не пациент, – парировал Павлов, одарил врача обезоруживающей улыбкой и показал ему адвокатское удостоверение.

Осипов выдавил улыбку и спросил:

– Что-то случилось, Артем Андреевич?

– Неотложные дела, Борис Георгиевич, и очень серьезные. Позволите присесть?

Осипов молча кивнул, указывая на стул.

Павлов достал фотографию Владимира и сказал:

– В ночь на двадцать пятое июня «Скорая» доставила к вам двоих ребят после ДТП. Вот этот не вернулся домой.

Врач покосился на фото.

– Что-то припоминаю. Вроде был такой. Что вам надо от меня?

– Можно взглянуть на его карту? Хотелось бы знать, какие повреждения он получил при аварии.

Осипов поправил очки на переносице.

– Там нечего смотреть. Он был практически цел и сразу ушел. Его даже толком осмотреть не удалось.

– Ушел? – переспросил Артем.

– Я же сказал! – резко ответил Борис Георгиевич, снял очки и начал теребить дужку.

– Это очень странно.

– Почему же?

– Да хотя бы потому, что у меня есть сведения, будто карту Симонова из регистратуры забрали именно вы. Он ушел из больницы не сразу, как вы говорите, а спустя два часа как минимум. Более того, вы провожали парня, даже вышли с ним наружу.

– Это ерунда, – бросил врач. – Вздор! Вы что, подозреваете меня в чем-то?

– Борис Георгиевич, вы что-то скрываете. Что вы делали с Симоновым в перевязочной? Почему он провел у вас в больнице два часа?

– Не знаю, кто вам наплел про эти дурацкие два часа, – заявил доктор. – Я осмотрел его. Парень был в сознании, без единой царапины, а потом вдруг ушел. Я отпустил его со спокойной совестью.

– Минуту назад вы сообщили, что Симонов даже не дал вам осмотреть себя.

Осипов бросил на адвоката злобный взгляд и промолчал.

– Видите ли, Борис Георгиевич, какая интересная штука получается, – снова заговорил Артем. – Коробова как будто случайно забирает «Скорая помощь» из частной клиники, хотя у вас есть все условия для его лечения – койка, врачи и медикаменты. Зачем? Кто вызвал в три часа ночи «Скорую» для него? Вы?

Осипов отрицательно покачал головой.

– Тогда кто забрал Симонова? За ним кто-то приехал? Он звонил кому-то при вас?

– Я не обязан этого знать, – хмуро ответил врач. – Он ушел. Я не вправе был его задерживать. Этот Симонов находился не в психушке, был свободен в своих действиях. У нас не тридцать седьмой год.

– Это вы верно подметили, – согласился Артем. Он наклонился чуть ближе к доктору, но тот вздрогнул, как если бы увидел на кладбище надгробный камень с собственной фамилией.

– Да не бойтесь вы так, – успокоил его адвокат. – Тем более если совесть у вас чистая. Я просто хотел проинформировать вас, что правоохранительными органами возбуждено уголовное дело по факту исчезновения Симонова. Его разыскивают. Дело расследуется по статье «убийство», Борис Георгиевич. Я по доброте душевной хочу вас просто предупредить о том, что после меня вам нанесут визит работники уголовного розыска. Они тоже начнут вам задавать вопросы. Только в более жесткой форме, присущей им. Сотрудники полиции будут проводить обыски – надо же найти карту Симонова. Они станут допрашивать медсестер. Но раз вам нечего скрывать, то и поводов для волнения у вас нет.

– Не надо меня запугивать, – хрипло произнес Осипов, на лбу которого выступили бисеринки пота.

– Упаси боже, – отмахнулся Павлов. – Никогда не делал этого. До свидания, Борис Георгиевич. Я очень надеюсь, что вы все же что-нибудь да вспомните. – Он положил на стол врача свою визитку и покинул кабинет.

«Осипов явно темнит. К гадалке не ходи. – Павлов неторопливо спускался по лестнице, обдумывая ситуацию. – Почему Коробова, с которым все в порядке, усиленно прячут от чужих глаз в какой-то частной клинике? За ним даже машина оттуда приехала. А вот Симонов пропал!»

«Они разные, поэтому так и вышло, – произнес внутренний голос. – Коробов – богатый мажор, а Владимир из простой бедной семьи».

Артему показалось, что он нащупал кончик тоненькой ниточки, который вот-вот может выскользнуть из его пальцев.

«Зачем и кому понадобился Володя?»

После разговора с Осиповым этот вопрос безостановочно сверлил его мозг.