Ни о чем бестолковом

Предисловие.

Я начинаю писать, но я не знаю, чем закончится эта история. Я не знаю, что ждет меня впереди. Я чувствую только огромную боль, боль от всего, что пришлось мне пережить. И я чувствую, что все это неспроста, поэтому продолжаю бороться и следовать своему пути…

Слезы заливают эти первые строки, неопределенность и беспросветность не дают мне смотреть с надеждой в будущее. Все, что у меня есть сейчас – это только вера. Вера в то, что Господь поможет мне преодолеть все, и сделает людей, которые вокруг меня и которых я очень люблю, – счастливыми. И ни у кого не останется обид на меня.

Признаться, слезы – это самое большое счастье, которое я сейчас испытываю, они делают меня чище, будто вся грязь и боль, которую я причинил людям, вытекает вместе с ними. Только после слез я начинаю чувствовать желание жить. Только после них я могу улыбаться, ведь улыбки на моем лице не было уже долгое время. Именно теперь у меня поменялось представление о счастье. Только сейчас я понял, что оно может быть и в слезах, и в страданиях.

Мне хотелось бы подчеркнуть, что все, о чем я вам расскажу, будет максимально правдиво, в хронологическом порядке событий, и я буду стараться не преувеличивать свои достоинства и не приукрашиваться события. Я считаю себя плохим человеком, и от этого тоже больно. Правдивость моей исповеди – главная ценность этой книги. На примере моей истории можно сделать выводы, что следует делать, а что нет, и к каким последствия приводят те или иные действия.

Я не хочу, чтобы после этого рассказа вы испытывали жалость ко мне: я счастливый человек. Даже в скорби и печали можно быть счастливее многих, потому что в эти моменты ты чувствуешь счастье просветления и очищения от сдавливающих душу грехов. В эти моменты Господь как никогда близок. И я благодарен Ему за то, что Он наградил меня такой яркой жизнью, благодарен, за то, что позволил мне все это пережить, не озлобившись и не потеряв веру в любовь.

На протяжении всей книги вы будете встречать мои стихотворения, написанные во время обретения новых знаний, во время наивысших эмоциональных потрясений, что и отразилось в этих стихах. Я считаю, эмоции – самый большой двигатель нашей деятельности, а стихотворения – эмоциональное отражение душевных переживаний, большинство из которых написаны в слезах. Нельзя писать о том, что ты не чувствуешь до глубины души. Из стихов можно понять, о чем говорит душа. Ни одно из моих стихотворений не написано специально для этой книги, для того чтобы связать в единую логическую цепочку череду событий, – это стихи, написанные когда-то в стол. Это просто эмоции, перенесенные на бумагу. Логическая цепочка сложилась только сейчас. Только сейчас я понимаю, что все это неспроста. Только сейчас я начинаю понимать, что существует закономерность событий, которую можно предвидеть, только обладая достаточной мудростью. Поэтому я прошу, когда вы будете читать эту книгу, будьте внимательны к мелочам.

Я знаю, что обязан был написать эту книгу. Более того, я чувствую, что это самое важное мое предназначение, это то, для чего я появился на свет.

Жизнь научила меня ничего не бояться. Но я ничего не боюсь, не потому, что во мне много отваги, а лишь потому, что мне сейчас нечего терять. Я опасаюсь только за эту книгу, потому что чувствую, что неким могущественным силам не хочется, чтобы она вышла в свет. И сопротивляться этим силам в одиночестве я не в состоянии. Я всего лишь мелкая сошка в этой огромной борьбе. Но я знаю, что эта книга должна выйти в свет и я тороплюсь…

Я не суеверен, но, тем не менее, вчера пробивая чек в продуктовом магазине, я увидел на нем счет: 666 рублей, а сегодня заархивировав свои стихотворения, я увидел размер файла: 666 килобайт. И я остерегаюсь. Я спешу. Надо успеть. Надо успеть, несмотря ни на что…

ГЛАВА I

Родился я в День победы в городе Первого космонавта. Мое детство было очень счастливым, потому что мама и папа были вместе. Что может быть прекраснее полной семьи! Я очень любил отца. Впрочем, очень – это не то слово. Я безумно любил отца! Думаю, эта любовь дала мне самое важное в жизни. Эта любовь сопровождала меня всю жизнь: менялись люди, по отношению к которым я испытывал любовь, но именно отец научил меня любить, именно эта огромная любовь и память о ней как о самых счастливых моментах в моей жизни давали мне стремление искать ее и идти за ней, несмотря ни на что.

Со мной часто сидела бабушка, когда родители были заняты. Именно она дала мне первые представления о том, что Бог есть, что мы не одни. Да, это было детская вера во Всемогущего Доброго Дядечку, Который помогает нам, когда нам плохо и прогоняет всякие страшные видения. Я знал тогда всего одну молитву «Господи, заминь Господи от земли до неба, окна двери щели сени от всякого злого духа и злых людей. Аминь», которая мне очень нравилась.

Мне представлялось в воображении некое защитное силовое поле вокруг дома, которое не давало проникнуть злым дядям и всяким чертикам в наш дом, и я засыпал спокойно, ни о чем не тревожась. Единственное, что немного волновало меня тогда – это то, как это поле может проходить под домом? Это было единственное не защищенное в моем воображении место. Но я уповал на чудесные способности Всемогущего Доброго Дядечки и на то, что я просто в силу малого возраста не могу пока еще все объяснить и, успокаиваясь на этом окончательно, сладко засыпал.

Из детства я еще помню три события, которые сильно запечатлелись в моей памяти и воспоминания о которых сопровождали меня очень долго, затем забылись, а понятны стали только недавно.

Первое – это зеленые глаза, которые я видел, когда кашлял (я болел астмой, и кашель раздирал меня). Мне они очень напоминали кошачьи, и они не пугали меня, скорее, они были частью меня. Был период, когда я перестал их видеть, и я забыл о них. Но пять месяцев назад я сильно заболел, кашель разрывал меня, я не мог спать. Это продолжалось две недели до тех пор, пока я не увидел эти глаза снова… Счастье наполнило меня в тот момент. Вот они родные…

Второе, это воспоминание о маленьком мальчике на море, который сидел на песке, и, когда я проходил мимо него, он попросил поиграть с ним. В руках у него было три мозаики, одну он протянул мне. Он был очень беден и хотел лишь, чтобы я поиграл с ним. Мне стало так жалко его, что я не мог вынести этой боли. Боли жалости. Я убежал. Я ринулся от него со всех ног… Я хотел убежать от этой боли… Я уже и не знаю, было ли это на самом деле, или это был сон. Я, и вправду, был один раз на юге в детстве, но мало уже чего помню из того времени. Но всю жизнь меня преследует этот отвратительный поступок. Но только теперь я понимаю, кто этот мальчик. Вскоре в моем рассказе я объясню это.

Третье – это предсказание цыганки о том, что я добьюсь великих результатов. Я также не знаю, было ли это на самом деле, так как мне рассказала об этом мама, которая любила сильно приукрасить, иногда до неправды. Но я верил в это. Возможно, мне просто хотелось в это верить…

Мама была тренером. Я часто ездил в спортивные лагеря. Помню кроссы, награды сыну тренера. Прославленные спортсмены местного уровня симпатизировали мне, бежали за мной, поддерживали, кричали: «Ты должен быть первым!». Но в кроссе, в котором участвовали трое сыновей тренеров, я пришел тогда второй, хотя и занял все равно призовое место.

Надо признаться, что поддержка старших, лидеров, казалось бы, посторонних людей, сопровождала меня в течение всей жизни, но сделали они для меня много, может даже больше, чем близкие. И всем я им очень благодарен… Я считаю, родной не тот, кто родственный по крови, а тот, кто близок по духу, по духу справедливости.

А еще я очень любил двоюродного брата. В силу того, что он был на шесть лет старше, мне было безумно с ним интересно, я слушал его, открыв рот. И самое большое счастье было, когда летом в деревню приезжали отец в отпуск и брат после сессии.

Чего мы там только вместе не вытворяли. Никому из моих сверстников не позволялись такие игры, настоящие мужские игры. Я был самым счастливым ребенком на свете. Я плавал на корыте по быстрой реке под обстрелом торпед-камней, которые бросал мой брат, я залезал на самую верхушку берез, и она, как парашютиста, спускала меня к папе на руки. Я играл в теннис, боксировал настоящими боксерскими перчатками, стрелял из пневматики.

Братья изготавливали мне деревянные пистолеты и винтовки, мы ходили на рыбалку, за грибами, меня катали с большой скоростью на велосипеде. Мы плавали на байдарке, ходили в баню, строили бункер и вместе работали, что приносило не меньше удовольствия, чем остальные развлечения. Это был рай для ребенка. Тогда я и не подозревал, что впереди меня ждет двадцать лет испытаний.

Когда я еще ходил в детский сад, я познакомился с Владом и Саней. Мы часто, играя, подражали мушкетерам. Влад был Атосом, я – Партосом. Конечно, мы хотели все быть Д’Артаньяном, но им был Олег.

Мне помнятся наши конфликты с соседней группой в детском саду. Они вели себя несправедливо и дрались палками. Тогда начала укрепляться наша дружба с Владом. Мы дрались по-честному и старались ничего не бояться. Я помню нас, прижатых возле забора, и обидчиков с палками, которых было втрое больше. Несмотря на то, что все это было по-детски, для нас тогда это было всерьёз.

И тут мама выгнала отца из дома. И все рухнуло… Началась борьба!

В суде я кричал: «С папой, я хочу остаться с папой, нет!!!» По ночам вглядывался в кромешную темноту и молил Бога: «Пожалуйста, сделай, так, чтобы папа вернулся. Ты же все можешь, пусть мама с папой будут вместе».

Но не было больше книг на ночь, подтягиваний на турнике, не было ничего, кроме надежды и ожиданий, когда отец позвонит в дверь, и я побегу к нему и счастливый прыгну к нему на шею. Больше мне ничего не было нужно.

Во время редких свиданий с отцом я понял, что теперь счастье ограничено, что существует неотвратимость момента, когда отец отведет меня обратно домой, обнимет и скажет: «Ну что ты нюни развесил? Я завтра приду». И я изо всех сил старался подавить слезы, чтобы не доставлять боли самому любимому тебе человеку. Хоть и с трудом, но получалось… И вот за отцом закрывается дверь. И только тогда – взрыв слез и крик души: «Не-е-е-ет! Папа!». Но шепотом, чтобы он, уходя, не услышал…

Отчим. Первый. Второй. Третий. Отвратительный порочный скрип за стеной. Невыносимо! «А-а-а-а-а!!! Что вы делаете, а как же папа, что вы творите!!! А-а-а-а-а!!!» – «Заткнись, я тебе сказала!» Сорвал голос, заткнулся. Утром ушел из дома, шел долго, устал, испугался, вернулся. Я не должен быть таким слабым!

Очередной отчим таскал за волосы мать и сестру. Было страшно. Но я должен быть сильным! В бой! «Отойди от нее гад!» Держали оборону с сестрой.

Потом сестра уехала в Москву учиться. Я остался один. Страшно. Но я расту. «Ты не будешь сегодня есть. Ты не будешь сегодня мыться. Ты не пойдешь гулять». – «Почему?» – «Я так хочу!» Папа учил, что все должно быть по справедливости, и объяснял, как это. Я опять ушел из дома. Ночь, одиночество, размышления. Страшно. Вернулся. Я не должен быть таким слабым!

Мама, милая мама

Мама, милая мама,

Где твои чувства,

Куда подевала,

На кого нас променяла?

Камень вместо души,

Душит водка,

Мысли нет о любви –

Ты как в лодке.

Плаваешь в центре воды,

Кругом не видно берега –

И не знаешь куда плыть,

Стрелка компаса потеряна.

Мне жалко тебя:

Когда ты была счастлива?

Мыслями о деньгах истерзана,

Без чистой любви измучена.

Ты плывешь туда, куда привыкла, –

Изменяй направление к гармонии,

Чтобы дела твои шли

С душой по течению.

Не жалей большого пути,

Если он был неправильный.

Не жалей большого пути,

Если он был неправильный.

Следующий период моей жизни приходится на 90-е годы.

Слезы все вытекли и пересохли, грядут победы! А с ними и гордыня…

В школе я познакомился с Белорусом. Он был старше меня на четыре года и был абсолютным лидером среди сверстников. Он был дерзок и силен, ловок и быстр. За ним тянулись все. Он был лучший, он был первый во всем. И я тоже хотел быть первым. Он взял меня в свою компанию. Мы лазаем по деревьям, играем в догонялки.

Как-то раз зашел разговор о бандитах, его друзья стали говорить, что я «оторва» и стану бандитом, но он возразил, сказав: «Нет, он пойдет по пути добра, потому что у него мама тренер». И мне запомнились на всю жизнь его слова обо мне. Я очень уважал его, и дал себе слово следовать пути, о котором он мне сказал. Я долго думал, как связаны между собой путь добра и то, что моя мама тренер. Я и сейчас не понимаю логики, но все же он оказался прав, и слова человека, вызывающего у меня уважение, заставляли меня идти по этому пути…

В шестом классе меня перевели в другую группу, и я оказался среди своих заклятых врагов еще с детского сада. Но надо признать они повели себя достойно, против одного не лезли. Да и, к счастью, меня быстро вернули в группу к Владу.

К седьмому классу мы с Владом стали «не разлей вода». Над нами подшучивали, потому что мы даже за хлебом вместе ходили. Было ощущение поддержки в любой ситуации. Уверенность. Мы заступались за слабых. Слушали рэп. Ходили с ножами «бабочками».

«Сила не в силе, сила в уме, сила не в насилии и не в чистой воде», – – слова одной рэп– группы запечатлелись в моей памяти на всю жизнь. Я понимал, что жизнь не наградила меня крупным физическим телосложением, значит моя сила в уме, но тогда нужна была именно физическая: глупым не объяснишь, а бороться за справедливость надо…

В 8 классе меня избили в туалете. Я попытался обратится к маме – «Ты должен сам разбираться в своих делах». Противник – на голову выше. Бой один на один. Перебит глазной сосуд. Вкус победы. Я бился на глазах у всей школы и, конечно, заслужил большое уважение.

Надо признать, мы всегда с Владом следили за порядком в классе, чтобы все было по справедливости и не было беспредела. И нас слушали. Наш класс был самый дружный. Мы ходили на разборки всем классом, и никто из ровесников никогда не нападал на наших. А если такое случалось, то обидчики получали жесткий отпор. Тогда я очень привязался к классу. Это был отличный сплоченный коллектив, в других классах я такого не замечал.

Лето. «Ты поедешь в другую деревню». – «Нет, я хочу в ту, в которую ездил, к отцу и брату». – «Там, куда поедешь ты, нужно помогать, больше некому». Поехал, хотя и было очень обидно. Там было все по-другому. Приходилось работать с утра до вечера без выходных. Косили, заготавливали сено, пололи. Но там не ощущалось гармонии. В прошлой деревне мы тоже много работали, но там был график, теннис после работы, на выходных мы ходили на рыбалку, за грибами, сплавлялись на байдарках. Да и работать было интереснее, я работал со взрослыми и было интересно получать все новые и новые знания. А теперь часто приходилось работать одному. Но и там я скоро освоился.

В этой деревне я впервые почувствовал симпатию девушек. Ночь. Костер. Звезды. Сеновал. И мне начинает здесь нравиться.

Там я начал общаться с бабушкой. Только теперь я понимаю, насколько мудрой она была. Как умело она обращалась с другими людьми, добиваясь своих целей, никого не унижая и никому не причиняя обид.

И дедушка. Это был железный человек, который стал для меня авторитетом. В нем чувствовалась какая-то внутренняя сила, и это ощущали все окружающие. Дедушку все уважали. Он ни с кем не сюсюкался, говорил коротко и по делу, но его все любили и ценили.

Не любили его только алкоголики. Они завидовали ему: у него был первый мотоцикл, первая машина и вообще он был первый. Первый во всем. С таким человеком нелегко жить, но бабушке это удалось. Ее мудрость позволила создать гармонию в их отношениях. И их любовь, нежные поцелуи и редкие объятия я помнил до самой смерти дедушки.

Старость брала свое, вскоре у дедушки случился инсульт, паралич половины тела. В больнице я впервые увидел его слезы. На следующий день нам сообщили, что он умер. В его шкафах я нашел огромное число книг из разных сфер: здоровье, спорт, пчеловодство, автомобили. К нему приезжали из всей области для консультаций по пчеловодству. Он бегал по утрам, тренировался с гантелями. И приучал к этому меня. Пять километров ежедневно босяком, обливание. Я просто не мог этого не делать, он был для меня авторитетом, и я тоже хотел быть таким как он, я тоже хотел быть первым.

Девятый класс. Сестра приехала с кавалером из Франции. Отчим: «Вы чего тут приехали, даже не поздоровались?». И тут я ударил его. Он убежал в ванну. «Выходи, трус!» Снова победа!

К этому времени у нас сложилась группа друзей из четырех человек. Я лидер. Это была крепкая дружба. Мы были – не разлей вода. Я следил, чтобы она не разрушилась. Слушаем русский рок, Цоя, Круга. Я любил песню Mr. Credo:– «Старый гуру, добрый гуру, правду сказал, десять нашел, больше украл, сто потерял», а также «Наутилус»: «Стали сталью мышцы наши. Закаляйся лбом об стену. Вырастим крутую смену!». Мы, как и другая молодежь, занимались спортом, играли в компьютерные игры, курили, иногда выпивали.

Город Гагарин – криминальный город. Били просто ни за что, так осуществлялся передел власти между группировками. Стать членом группировки – мечта молодежи. Если нет – ты «лох».

Старшие нас ограбили. Не то чтобы было жалко отнятое имущество, но было обидно: где справедливость? К Белорусу, кротко, с уважением. На следующий день на виду у школы дядьки здоровые извиняются, прощения просят перед хилым пацаном. Ладно, прощаю. В тот момент авторитет перед ровесниками очень возрос.

Организуем свою группу, помещение оборудуем, тренируемся, по груше бьём, спарингуемся, набиваем кулаки. Потом все оборудование сломали «старшаки» из самой влиятельной группировки. Жалко. Опять к Белорусу. «А иди к нам?» Счастье – без отборочных боев я попал в самую влиятельную группировку. Теперь только слово, что ты из этого подвала, и тебя все боятся пальцем тронуть, пусть даже они и старше. Даже взрослые опасались этой группировки, менты заходили к нам постучав в дверь, извинившись за беспокойство.

Ровесники из группировки нам велели своровать краску из гаражей. Я отказываюсь: «Я пришел, чтобы тренироваться, воровать не буду». – «Получишь от Макса». Следующий день. Страшно. Макс: «Здорово! Как дела? Если кто будет лезть, обращайся». Справедливость все-таки есть! Но все равно ушел из группировки.

Победы кончились… Появляется страх. Гордыня уменьшается, но все же остается.

В тот момент мне казалось, что меня уже ничто не может остановить. Успех породил гордыню… И началось неприятности, одна за другой…

Скатился уже в учебе до семи троек. Чувствую, что надо браться за учебу. Скоро в институт. Мечтал стать адвокатом.

В 10 классе перешел в другую школу. Взялся за учебу, ходил месяц к репетиторам по алгебре и химии. Щелкал дополнительные задания как семечки. Как же все это легко! Окончил без троек. Подтянул все предметы.

В это время познакомился с Данилой, тоже из неблагополучной семьи. Много времени проводим вместе, рассуждаем, философствуем. Тогда-то мне и захотелось понять смысл жизни, начал читать философскую литературу.

Умудрился вступить в конфликт с двумя разными группировками, а связей в новой школе не было, былые же связи утратили свою силу, Белорус был в Смоленске, учился в школе милиции. Все переменилось.

На дискотеке наезжают, да еще так подло: я один, а их десять, и вместе с их старшими. И не просто побить, а унизить хотели. Никогда терпеть этого не мог. Злой, захожу к Владу, идем на квартиру к зачинщику вызывать на бой один на один. Открывается дверь, злость переполняет меня. Без всяких вопросов начинаю драку. Влад, разнимает, он такого не ожидал, дома родители. Назначаю ему встречу на вечер.

Идем, их человек двадцать, среди них и старшие ребята, они в предвкушение победы. Но мы этого ожидали. Белорус попросил одного из своих, Олега, посмотреть, чтобы все было по справедливости. Они, конечно, жутко разочаровались, увидев влиятельного в то время человека. Авторитет решал тогда все. Мы втроем их двадцать, но никто даже не рыпнулся.

Бьемся, бой был равный, долгий. У меня уже нет сил. Но он вдруг первый сдается. Я расстроился из-за того, что это не чистая победа, ведь на меня смотрел авторитетный человек, Олег. Но он только с улыбкой сказал: «Ты боец!». И мы, счастливые от того, что справедливость восторжествовала, пошли гулять.

За Владом тоже было немало подвигов. До 10 класса он ходил на каратэ, и это дало ему большую силу.

Как-то раз на дискотеке к нему подходит парень старше его и бьет головой ему в лицо, просто так, ни за что. Мы знали его, он был старше, а возраст в те годы решал многое: даже если на год тебя старше, то это большой перевес. Но Влад вызвал его один на один. Это был страшный бой. У Влада разбиты брови, кровь заливает его глаза, но он применяет удушающий прием. Это победа, для нас это победа…. В этот момент на него налетела толпа, пару раз ударили ногами. Я ничего не мог сделать, встал возле него и отталкивал всех, крича: «Гады, это нечестно!». Бой возобновился, но Влад уже ничего не видел, кровь заливала ему глаза. Нам позволяют уйти, не догоняют, все понимаю, что правда за нами.

Единственное, что нас разрушало тогда – это алкоголь. Мы тогда этого не понимали, но он делал нас слабыми. Тогда пили все вокруг, это было в порядке вещей. Везде наркотики, грязь. Это был просто кошмар. Но это город, в котором мы родились, а его, как и родителей, не выбирают.

И все же у нас была голова на плечах. Мы не лезли в криминал, мы просто отстаивали свои права. Многие из наших знакомых уже сидели в тюрьме за разбои, близкие знакомые становились наркоманами, другие спивались у нас на глазах. Мы все-таки держались, хоть и давали порой слабину.

А как мы играли в баскетбол. Не то что бы мы были сильны в технике. Но дух победы и единства делали свое дело, мы выигрывали, мы вырывали победу. Тогда я понял, какую огромную силу имеет единство и вера.

И снова лето. Деревня. Конфронтация с соседней деревней из-за девушек. Били раз. Их много, они сильнее. Угнетало чувство несправедливости. Окружают человек двадцать старших: «Скажешь, что ты – «чмо», отпустим». Страшно. Думаю: «я должен быть сильным!». «Нет». – «Что?!?!» – «Нет, не скажу». Удар. Встаю. Говорят, если бы сказал, пинали бы все, а так тебя пальцем больше никто не тронет. Снова появляются старшие, которые оберегают.

Одиннадцатый класс. Удар высоковольтки, падение с электрического столба. Перелом руки со смещением, сотрясение мозга. Одевают аппарат Илизарова. Рука начинает гнить. Спать невозможно. Отчим: «Иди мусор выноси». Я ему: «Совсем что ли с ума сошел, я еле хожу». Он драться лезет. Звоню папе. Переезжаю к нему. Лето. Друзья разъехались. Один. Мне было очень одиноко. От одиночества начал рисовать портреты людей и впервые понял, что получается очень неплохо.

Институт. Потеря всех связей, снова один. Страх.

Мама хотела, чтобы я поступал в Бауманский, но когда я не поступил с первого раза, то пошел без спроса на юридический – я же мечтал стать адвокатом.

Учеба нравилась. Были преподаватели от Бога, порой мы рассуждали с ними. Видно было, что они возлагают большие надежды на меня. На те предметы, преподаватели которых мне не нравились, или где нужно было просто писать под диктовку, я не ходил из принципа. Со школы не любил подхалимства и формальностей. Я пришел за знаниями, и я их получал. А терять время на переписывание книги глупо, я ее дома самостоятельно изучу с большей эффективностью.

Особенно нравился предмет «Истории государства и права зарубежных стран». Разумовский – лучший преподаватель, которого я когда-либо встречал. Меня впечатлили умы Английской империи. И запомнилось его простые, но верные рассуждения о власти. Все руководители имели прозвища. Власть – это бандиты. Власть – это самая сильная преступная группировка. Власть берется силой, и по-другому быть не может, потому что только самая большая сила может поддерживать порядок и стабильность в стране. Да и как по-другому. Власть, основанная на добре, не сможет продержаться долго. Невозможно быть у власти с главным принципом добра «ударили по левой щеке, подставь правую» ….

Не нравился только коллектив. Все были сами по себе или разбивались по группам. Я впервые оказался как-то в стороне, наверное, потому, что заступался за одного слабого, его все обижали. Чудной он был, но жил рядом со мной, поэтому мы вместе ходили в институт. Жалко его было.

Барыги, какие-то были, наркотики продавали – и неприятные люди, да еще многие старше меня. Один не повоюешь против этого беспредела. Страшно. Я не должен быть таким слабым!