Облом нечаянно нагрянет

– Насть, он спит или лежит без сознания? – не обращая внимания на ворчание подруги, спросила Марина.

– Успокойся, спит он, – махнула Настя рукой. – В него сейчас столько всевозможных препаратов закачано, что он будет спать еще целые сутки. Удивляюсь я на тебя, Мариша: взвалила на свои плечи такую обузу, столько уже денег отдала! Тебе это надо? Ради чего, интересно, ты все это делаешь? Ты случайно не наврала мне с три короба?

– Что ты имеешь в виду? – удивленно вскинув брови, спросила Марина, не понимая, к чему клонит подруга.

– У меня тут мыслишка одна промелькнула. Может, это твой близкий и очень хороший знакомый? – улыбнулась Настя, сделав ударение на словах «близкий и очень хороший». – Уж больно печешься ты о нем! А для меня придумала сказочку про белого бычка.

– Ты совсем уже? – покрутила пальцем у виска Марина. – Я вовсе не о нем пекусь, а о себе! Ты хотя бы представляешь себе, что со мной будет, если отец про все это узнает? И так уже его вчера до белого каления довела по поводу моего будущего замужества. Если еще и это на его голову свалится, тогда мне точно будет полный… атас!

– Ладно, сделаю вид, что я тебе поверила, – засмеялась Анастасия. – Мне, кстати, уже пора отчаливать, своих дел по горло.

– Верить мне или не верить, это твое право, – проворчала Марина. – Только врать мне абсолютно ни к чему. Ты же прекрасно знаешь, что от тебя у меня никогда не было секретов. Зачем же мне сейчас тебя обманывать?

– Успокойся, пошутила я, – обняв подругу за плечи, сказала Настя. – Просто слишком много заботы ты по отношению к нему проявляешь, вот и насторожило меня это. Понятно? – улыбнулась она.

– Понятно, – вздохнула девушка. – Что мне делать, когда он проснется?

– Свари ему куриный бульон и постарайся, чтобы он его выпил. Я лекарства тебе оставила, нужно заставить его их принять, это сильные антибиотики. Аккуратно отлепишь пластырь, который держит повязку, и сделаешь новую. Да не забудь про мазь: наложишь ее сначала на марлю, приложишь все это к ране, а сверху уже заклеишь пластырем, – повторила свои указания Анастасия. – Все, Мариша, мне пора!

– А как это ты, интересно, ночью добираться будешь? – удивилась Марина.

– Так я же с ребятами с «неотложки» договорилась, они меня ждут, – улыбнулась Анастасия.

– Все предусмотрела, лишь бы смыться, – недовольно проворчала Марина.

– Ты все запомнила, что нужно делать? – игнорируя ворчание подруги, задала Настя вопрос.

– Настя, как ты себе это представляешь? Ты же прекрасно знаешь, что я до одури боюсь таких вещей. И потом, ты не умеешь держать своего слова, – проговорила Марина, хмуро насупив брови. – Я от тебя такого не ожидала. А еще подруга называется!

– Это какого же слова я не умею держать? – удивилась докторша.

– Ты сказала, что будешь ему делать перевязки сама!

– Все правильно, я это говорила, но тогда он лежал у тебя в квартире. Не буду же я сюда мотаться.

– Не так уж и далеко пришлось бы «мотаться», – возразила Марина. – Можешь взять Светкину машину, вообще за двадцать минут доберешься, она здесь в гараже стоит. Светка и документы мне оставила, сказала, что они у нее на даче в секретере лежат. Сейчас найдем их – и бери машину. Я уверена, что Света не будет против, а даже наоборот. Тачка отличная, а вот стоит в гараже уже второй год и только ржавеет.

Светлана Баева была подругой Марины и Насти. С Анастасией они были одногодками и когда-то учились в одном классе. Марина была моложе их, в детстве она дружила с младшей сестрой Светланы. Когда старшим девушкам исполнилось по пятнадцать лет, младшим было по одиннадцать, и они всегда следили за взрослыми девицами, когда те отправлялись гулять с мальчишками. Случилось так, что родители Светы разошлись и, естественно, разъехались. Света осталась жить с матерью, посчитав тогда, что отец – предатель, а младшая, Катя, уехала с отцом. Вот так и кончилась дружба Марины с Катей, но продолжилась со Светой и Настей. Девочка очень переживала, что осталась без любимой подружки, и старшие девочки взяли над ней шефство. В дальнейшем это шефство переросло в настоящую дружбу. Марина лишилась матери в тринадцать лет и за любыми советами всегда бегала к старшим девушкам. К тому времени, когда Марине исполнилось шестнадцать лет, Настя и Света были уже для нее как сестры. Эта дружба продолжается по сей день, и по любым проблемам девушки бегут друг к другу. Светлана уехала со своим мужем и сыном за границу на три года и оставила ключи от дачи Марине. Квартиру ее они сдали в аренду приличным людям за хорошие деньги.

– Ну, это совсем другой поворот, на машине мне действительно будет недалеко ездить, – покладисто согласилась Настя, услышав предложение Марины. – Я, если честно, совсем про машину забыла. Только ведь у меня доверенности нет, как я буду на ней ездить? Гаишники остановят, потом доказывай, что я не угонщица!

– Это не проблема, – махнула рукой обрадованная Марина, почти счастливая оттого, что ей самой не придется делать всякие там перевязки. – Купишь бланк доверенности в любом киоске «Союзпечать», заполнишь все данные по документам, внесешь номер страховки – и все дела, катайся на здоровье! Все документы на машину будут у тебя на руках, так что ни у кого не возникнет сомнений, что все законно.

– Ладно, уговорила, – засмеялась Настя. – Чего только не сделаешь для любимой подруги!

– Вот и хорошо, значит, я тебя жду завтра во второй половине дня. Приезжай и делай перевязку сама, а уж с бульоном я как-нибудь справлюсь, – довольно заулыбалась Марина.

– Что мне с тобой делать? – вздохнула докторша. – Ладно, договорились, завтра часика в три жди меня, – пообещала она и пошла к двери.

Марина проводила подругу и вернулась в ту комнату, где лежал Максим. Она взглянула на бледное лицо, и снова жалость маленьким комочком зашевелилась в ее груди.

– Бедненький, – прошептала девушка. – Что же, интересно, ты такого натворил, что тебя подстрелили?

Она поправила подушку и прошла на кухню. Заглянув в совершенно пустой холодильник, Марина вздохнула.

– Нужно будет утром в магазин съездить, а то мы оба умрем здесь голодной смертью. Если я оставлю больного на час, думаю, с ним ничего не случится. Сейчас я обойдусь чашкой кофе и лягу спать, иначе тоже свалюсь как подстреленная. Устала я за эти сутки до одури!

Девушка притащила в комнату, где лежал Максим, кресло-кровать и разложила его.

– Буду спать рядом, чтобы услышать, если что, – пробормотала она и начала стелить постель. Она прилегла прямо в одежде, чтобы в случае чего не искать ее в темноте. Сколько она проспала, девушка не помнила – ей показалось, что она даже не успела заснуть.

– Спокойно, Виктор, нужно подождать, когда они выйдут, – услышала Марина чей-то голос где-то рядом с собой и от неожиданности даже подскочила.

– Ой мамочки, кто это?! – испуганно пискнула она, озираясь по сторонам. И наконец догадалась включить настольную лампу, которую поставила на пол рядом со своим спальным местом. Потом снова услышала слабый голос и остановила свой взгляд на мечущемся по кровати Максиме.

– Нет, – шептали его бледные губы, – нет!

Марина встала, подошла к кровати вплотную и пригнулась к самым губам больного.

– Максим, ты меня слышишь? – тихо позвала она. – Что ты там говоришь?

– Отойди от нее, подонок, – вновь услышала Марина хриплый голос больного.

– Господи, да это же он бредит! – испуганно прошептала девушка и бросилась к телефону. Дрожащими руками она набрала Настин номер, даже не зная, сколько сейчас времени, надеясь, что подруга уже давно приехала домой. Как только Настя подняла трубку, Марина закричала: – Настя, что мне делать, он бредит и мечется по кровати?! С кем-то разговаривает и снова весь горит!

– На тумбочке, рядом с кроватью, лежат ампулы, вскрой три штуки и влей содержимое ему в рот. Потом оботри его спиртом, он еще лучше, чем уксус, снимает жар. Я на тумбочке большой пузырек оставила. Посмотри рану: если воспалилась, сразу же мне перезвони! – скомандовала Настя.

– Настенька, я прямо сейчас посмотрю, не клади трубку! Мне так страшно, я ужасно боюсь, он очень бледный, и губы синие, – скороговоркой проговорила насмерть перепуганная Марина.

– Хорошо, я подожду, только не нервничай так. Все нормально, все так и должно быть, сделай, что я тебе сказала, и ему сразу же станет легче. Только сначала посмотри на рану, я жду, – как можно мягче ответила Настя, чтобы успокоить подругу.

Марина опрометью бросилась к больному и сняла с него одеяло.

– Холодно, – донеслось до слуха Марины, и, взглянув на парня, она увидела, что его бьет мелкая дрожь.

– Ой, господи, я не справлюсь, я же ничего не умею, я ничего не смогу сделать! Так, что мне сейчас сказала Настя? Ах да, посмотреть рану. Но ведь для этого нужно отлепить пластырь. Ему же будет больно! Мамочка, – взвыла девушка, – помоги мне, я ужасно боюсь крови!

Дрожащими руками Марина взялась за кончик пластыря и слегка потянула. Лицо больного сморщилось от боли, и она отдернула руку.

– Я же говорила, что ему будет больно, – всхлипнула девушка, – я же говорила! Что мне делать? Я ведь не изверг, господи, помоги, мамочка, помоги!

Марина закрыла глаза и даже отвернула для верности голову в сторону, чтобы не видеть лица больного Максима.

– Потерпи, так нужно, Максим, это не моя идея, это все Настя, а она врач! Она знает, что делает, только жаль, что моими руками, – бормотала девушка, чтобы хоть как-то саму себя успокоить.

Пластырь наконец оказался в руках у Марины, и она повернула голову, чтобы взглянуть на рану. Как только глаза ее наткнулись на нее, тут же закружилась голова, и Марина едва удержалась, чтобы не свалиться в обморок прямо под кровать. Она зажала себе рот рукой и побежала в комнату, где стоял телефон. Схватив трубку, девушка истерически всхлипнула:

– Настя, я даже не знаю, как охарактеризовать то, что у него с раной творится! Там сплошной синяк, причем распухший до неестественных размеров. Что мне делать? Я ужасно боюсь!

– Твою мать, придется мне ехать обратно, – выругалась докторша. – Дай ему лекарство, с раной ничего не нужно делать, я сейчас сама приеду.

– Ой, спасибо тебе, Настенька, – обрадовалась Марина. – Приезжай поскорее, а то я здесь свихнусь от ужаса!

– Не паникуй, скоро буду, – бросила Настя и отключилась.

Марина снова побежала в комнату к больному и схватила с тумбочки ампулы. Руки у нее дрожали, поэтому, открывая их, она успела дважды порезаться.

– Черт, черт, не руки, а крюки, – сама на себя ругалась девушка.

Ей удалось влить в рот больному лекарство. Прошло не более одной минуты, и парень, как-то странно дернувшись всем телом, вдруг затих.

– О-о-ой, – взвизгнула Марина, – он умер!

Она стояла и смотрела на неподвижное тело Максима широко раскрытыми глазами. К горлу подступила противная тошнота, в ушах у нее зазвенело…

– Он умер! Рядом со мной – настоящий покойник, – всхлипнув, прошептала Марина и как подкошенная рухнула без чувств.

6

– Эй, подруга, очнись! Маринка, что с тобой? – сквозь «вату» в ушах услышала девушка голос Анастасии.

Она открыла глаза и увидела перед собой испуганные глаза докторши.

– Ну слава тебе господи, жива-здорова, – прошептала Настя. – Напугала меня до смерти! Я уж думала, что-то из ряда вон выходящее здесь приключилось. Приезжаю, звоню в дверь, а мне никто не открывает. Знаю, что ты дома должна быть, недавно же мне звонила. У меня прямо руки затряслись, до того я перепугалась! Мало ли что… – неопределенно помахав руками в воздухе, проговорила Настя. – Стала в окна заглядывать, смотрю – ты на полу лежишь. Пришлось на террасе окно разбить, чтобы войти, ты уж не обессудь. Что здесь стряслось-то? Почему ты была в обмороке, можешь мне объяснить?

– Он умер, – всхлипнула Марина и, приподнявшись, кое-как села.

– Кто? – удивленно спросила Настя.

– Максим! Максим уме-е-ер, – заныла Марина. – Что нам теперь делать, Настенька-а-а?..

– С чего это ты взяла, что он умер? – округлила докторша глаза.

– Я ему лекарство дала, как ты мне по телефону велела, а он задергался и затих, – то и дело прерывая свою речь всхлипами, начала говорить Марина. – Я очень испугалась, подхожу совсем близко, смотрю – а он не дышит! Настя, что же делать-то? Куда теперь мы с ним? – громко заскулила девушка и спрятала лицо в ладонях.

Она продолжала сидеть на полу, при этом еще и начала раскачиваться из стороны в сторону. Настя посмотрела на подругу, закатила глаза под лоб и тяжело вздохнула.

– Господи, дай мне терпения с этой идиоткой! Прекрати реветь немедленно! Жив твой Максим. Он еще нас с тобой переживет лет на пятьдесят.

– Правда? Ты меня не обманываешь? – вскинув обрадованные глаза на подругу, выдохнула Марина. Она тут же вскочила с пола и, покачнувшись, ухватилась за Настину руку.

– Осторожнее, – придерживая ее, проворчала Настя.

– Он точно жив, ты не врешь? – еще раз спросила Марина и с опаской оглянулась на кровать, где лежал бледный Максим.

– Вот тебе крест, – размашисто перекрестилась докторша.

– Ох, прямо гора с плеч, – выдохнула Марина. – Ты себе даже не представляешь, какой ужас я испытала, когда подумала, что он уже покойник! Я же до обморока боюсь их, – перешла на шепот девушка и еще раз оглянулась на раненого.

– Это я сразу же поняла, как только увидела тебя распростертой на полу, – усмехнулась Настя. – Ты как, кстати, себя чувствуешь?

– Ничего вроде, только ноги ватные.

– Пройдет, это уже не страшно, – махнула рукой Анастасия и подошла к постели больного.

Она внимательно осмотрела рану и, раскрыв свой чемоданчик, вытащила оттуда баночку и профессиональными движениями начала обрабатывать рану ее вонючим содержимым.

– Кризис у него был, перелом, значит. Но, я смотрю, здоровье парень имеет богатырское, уже и дыхание почти ровное. Видно, лекарства помогли. Сейчас я рану обработаю, уколы сделаю, и все будет нормально, – говорила она, продолжая возиться с раной. – Воспалилось… и все потому, что не в больнице операция сделана! Там все по-другому, там аппаратура имеется, там все под рукой… А здесь у нас что? – недовольно ворчала она.

– Насть, а почему он не дышал? – внимательно наблюдая за подругой, спросила Марина.

– Тебе показалось.

– Ничего мне не показалось, он точно не дышал, – упорствовала девушка.

– Объясняю для таких бестолковых, как ты, – вздохнула докторша. – Когда ты ему влила в рот лекарство, организм очень бурно отреагировал: человек за одну секунду очнулся – и тут же потерял сознание. Ты тоже лежала в отключке, и твое дыхание было замедленно. Незнающий человек подумал бы, что ты умерла. Ты же ему пульс не щупала, зеркало к губам не подносила.

– Какой пульс?! Я как увидела, что он затих, – больше ничего и не помню! Только то, как пол на меня летит, – проворчала Марина.

– Ну вот, а если бы ты все эти манипуляции проделала, то сразу же увидела бы, что Максим дышит, только очень слабо. Поняла теперь?

– Да, теперь поняла, – вздохнула девушка и потерла глаза. – Не могу больше, устала до ужаса, спать хочу! Насть, а может, ты действительно права?

– О чем это ты?

– Может, мне сдать Максима под охрану нашей доблестной милиции? За что, спрашивается, я так мучаюсь? Он мне ни брат ни сват и вообще никакой не родственник, чтобы так нервы себе мотать! – воскликнула Марина.

– У тебя что ни день, то новости. Нет уж, моя дорогая: назвалась груздем – полезай в кузов, и нечего здесь сопли разводить, – огорошила подругу Анастасия.

– Ты же мне совсем недавно сама так поступить советовала… – удивленно вскинула брови Марина.

– Мало ли что я тебе советовала? Когда советовала, не подумала о последствиях. А когда пораскинула мозгами, поняла, что теперь поздно говорить о милиции, а уж обращаться туда – тем более.

– Почему?

– Мы Константина приглашали? Приглашали. Операцию он сделал? Сделал. Деньги ты ему заплатила? Заплатила. Если ты Максима сдашь правоохранительным органам, то, естественно, его в первую очередь определят под наблюдение врачей. Но определят-то его не просто в больницу, а наверняка в какую-нибудь тюремную богадельню! – заявила Настя.

– Почему? – вновь переспросила Марина.

– Объясняю. У него два огнестрельных ранения. Что это означает? Это означает: здесь что-то связано с криминалом! Врачи, под наблюдением которых он будет находиться, естественно, увидят, что парня прооперировали. Идем дальше. Тебя спросят: а почему, милая дама, вы сразу же не заявили в милицию, а искали способ, чтобы как-то вылечить раненого самостоятельно? Значит, вы хорошо с ним знакомы? Ты, естественно, будешь отпираться от такого знакомства, и тогда, подружка моя дорогая, держись. «Как? – спросят у тебя. – Вы совершенно незнакомому человеку приглашаете на дом хирурга, наверняка не бесплатно, и говорите, что не знаете его? Это совершенно не похоже на правду!» – Настя многозначительно кивнула.

– Насть, ну ты-то знаешь, что это правда! Ты же можешь подтвердить, что все именно так и есть! – воскликнула Марина.

– Мариша, я-то готова подтвердить. Только вот кто мне поверит? И попадем мы с тобой, дорогая моя подружка, в соучастницы!

– Какие еще соучастницы?! Чего соучастницы-то?!

– А вот этого я тебе сказать не могу, ибо не знаю, что конкретно твой простреленный натворил! Я тебе уже говорила, что просто так в людей не стреляют. Я почему-то уверена, что он бандит! – заявила Настя.

– Я его несколько раз спрашивала, он мне поклялся, что не имеет к бандитам никакого отношения!

– Святая ты наивность, – вздохнула Анастасия. – Ну почему ты решила, что этот парень сказал тебе правду? Я лично нисколько не сомневаюсь, что он бандит, иначе он бы не пытался скрываться. Я тоже идиотка, пошла у тебя на поводу. Константина втравила в историю. Он-то, конечно, всегда сможет откреститься от своего в ней участия. «Ну сделана операция – и что? Мало, что ли, в Москве хирургов? Я разве свои отпечатки пальцев на нем оставил?» – может сказать он. Тем более это просто невозможно, потому что все хирурги работают в резиновых хирургических перчатках. И потом, это будет просто непорядочно с нашей стороны – подводить человека, у которого мы сами же попросили помощи. И как ты думаешь, какой после этого напрашивается вывод? – спросила Настя у Марины и сама же ответила на свой вопрос: – Теперь нужно сидеть нам с тобой, дорогая моя подружка, и молчать в тряпочку! Ждать, пока твой Максим очухается, придет в норму и сам уберется отсюда, а третьего не дано, – развела Настя руками. – Как говорится, поздно пить боржоми, когда печень сожрал цирроз! Раньше нужно было про милицию думать, еще тогда, когда я тебе об этом говорила, то есть до того, как мы пригласили Костика и он прооперировал раненого. Будем надеяться, что твой раненый не умрет и спокойно уйдет отсюда на своих двоих.

– А что, он все еще может умереть?! – ахнула Марина и задрожала всем телом.

– Все мы под богом ходим, – неопределенно ответила Анастасия. – Мы предполагаем, а он располагает.

– А если Максим все же умрет здесь, что мы тогда будем делать? – испуганно глядя на подругу, упорствовала девушка.

– Закопаем его в саду, и все дела, – спокойно ответила докторша и почесала пальчиком нос, простодушно глядя на подругу.

– Как это – в саду?! – подпрыгнула на месте Марина, не сообразив, что Настя шутит и еле-еле сдерживается, чтобы не расхохотаться. – Ты что, Анастасия, совсем сдурела? Как я потом в этот дом приеду, зная, что здесь покойник под землей? Как я Светке в глаза буду смотреть? Она мне ключи от дачи доверила, а я ей труп под яблоню подброшу? – вполне серьезно спросила она и схватилась за пылающие щеки. – Час от часу не легче! – чуть не плача, простонала Марина.

– Ох ты господи, – не выдержав, засмеялась Настя. – Какая же ты наивная дурочка, Маринка! Уже и шуток не понимаешь! Не волнуйся, умереть я ему не позволю, я ведь теперь с тобой в одной упряжке. Утром поеду в клинику, попробую договориться, чтобы меня подменили, и буду пока следить за ним. Если через два дня ничего не случится, тогда можно будет спать спокойно. Хотя, я думаю, это лишнее: похоже, что кризис уже миновал. Посмотри на него, бугай какой! Чтобы его завалить, попыхтеть нужно старушке с косой, – как можно насмешливее произнесла Анастасия, чтобы успокоить подругу, насколько это было возможно в данной ситуации. Посмотрев на бледное лицо девушки, Настя тяжело вздохнула: – Ладно, Мариша, давай-ка спать ложись, на тебе лица нет, а я пока посижу рядом с больным, понаблюдаю его некоторое время. Потом поеду в клинику, надеюсь, что часа через полтора смогу вернуться. Если ничего у меня с подменой не получится, я тебе позвоню. Все лекарства я тебе оставлю, самое главное, не трусь. Укол сделать сможешь?

– С ума сошла? Я же уколов с детства боюсь, – шарахнулась Марина.

– Да ты всего боишься, куда ни посмотри. Тоже мне, неженка какая нашлась, мать твою! – разозлившись, рявкнула Настя. – Никто тебя не просил его к себе домой тащить, а раз уж привела, будь любезна делать то, что тебе говорят, а не скулить по каждому поводу! Я же не заставляю тебя эти уколы самой себе делать! Здесь ничего сложного нет, иди сюда, посмотри, как я сейчас буду их делать, а потом повторишь все точно так же, – строго приказала докторша.

– Ни за что, – уперлась Марина и сделала шаг назад.

– Слушай, если ты не хочешь, чтобы я послала тебя вместе с этим заезжим молодцом к чертям собачьим, то будешь делать то, что я говорю! – еще громче гаркнула Настя и сверкнула злыми глазами. – Ты сама виновата в том, что сейчас происходит! Какого тогда рожна выделываешься?

– Я совсем не выделываюсь, я боюсь! – взвыла Марина.

– Раньше нужно было бояться, а сейчас поезд ушел! Иди сюда, бери шприц, распечатывай, а я пока ампулы вскрою.

Дрожащими руками Марина взяла упаковку одноразовых шприцев и начала распечатывать ее.

– Ты хоть вещи-то его проверила, может, там документы какие есть? – спросила Настя, перейдя на более миролюбивый тон.

– Нет, неудобно как-то по чужим карманам шарить.

– Дура – она где хочешь дура, это уж точно, – даже сплюнула Анастасия. – Ты притащила в дом неизвестно кого и имеешь полное право проверить его документы, чтобы знать, кто это! Где его вещи? Я сама посмотрю, если ты такая у нас принципиальная, – сделав больному укол, распорядилась докторша.

– Вон, на стуле лежат, я все постирать хотела, пиджак в крови испачкался, а брюки вообще колом стоят. Рубашку, наверное, выкинуть придется, она не только вся кровью пропиталась, но еще и с дырками. У пиджака на плече тоже дырка есть, небольшая такая.

– Это отверстие от пули, которая в плечо попала, я так думаю. Кстати, ты говорила, что Максим тебе пистолетом угрожал. Где он? – спросила Настя.

– Не знаю, в кармане пиджака, наверное, – пожала Марина плечами.

Анастасия подошла к стулу, на котором лежали вещи Максима, и начала выворачивать все карманы. Как и предполагала Марина, пистолет лежал в одном из карманов пиджака. Из другого Настя вытащила пачку долларов и, повертев ее в руках, повернулась к Марине.

– Богатенький Буратино, оказывается, твой подстреленный! И ты мне будешь говорить, что он не бандит?

– На них что, написано, что они бандитские, эти доллары? – не захотела уступить подруге в своем мнении Марина.

– Думай как хочешь, – махнула та рукой. – Кстати, ты здорово на него потратилась, чтобы с того света вытащить. Вот из этих баксов и забери свои кровные, что за него заплатила.

– Неудобно самой без разрешения брать, – нахмурилась Марина.

– Неудобно, моя дорогая, на потолке спать, одеяло падает, – отбрила подругу Настя. – Ему удобно было в твою машину вламываться да еще пистолетом тебе угрожать? Нечего благородство изображать, бери – и дело с концом! Он тебе что, близкий родственник, чтобы за него такие «бабки» отваливать? Ради чего, спрашивается? Ради того, чтобы трястись, как контуженой, и в обморок здесь от страха падать?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.