Эликсир от глупости

Ирина Хрусталева

Эликсир от глупости

Глава 1

Сегодня отчетный день, и Вика старалась еще до закрытия магазина привести все в порядок. Сегодня она была без напарницы: та позвонила ей с утра и еле слышным хриплым голосом просипела:

– Вика, извини, ради бога, меня ангина скрутила, температура почти сорок, справляйся там сегодня без меня. Кока-колы напилась со льдом, идиотка, теперь вот лежу, тихо умираю.

– Ну, что же делать? Без тебя, значит, без тебя, не волнуйся, справлюсь. Народу сейчас мало бывает, ты поправляйся, молока горячего попей с медом. Вечером, правда, тяжело будет одной все посчитать, но я постараюсь.

В свою рабочую тетрадь Вика уже вписала наименования товара, оставалось только проставить общее количество, а потом посчитать итог. Неделя прошла плохо, продано было немного, и это не радовало, так как, помимо зарплаты, продавцы получали процент с продаж. На дворе – конец мая, поэтому людям было не до ювелирных украшений, начался дачный сезон. Вот перед 8 Марта была торговля, это да! Прямо сердце радовалось, глядя на мужчин, которые сметали с прилавков колечки, сережки, цепочки. Получив в апреле зарплату, Вика смогла отложить неплохую сумму, поменяв «деревянные» на зелененькие, приятные на ощупь доллары. Прямо в их магазине был обменный пункт валют, вход к ним расположен рядом с дверью в торговый зал, где работала Вика. Еще там был ломбард, и хозяином всего этого, так сказать, комплекса был ее школьный приятель, Витька Колесов, неизвестно каким путем вдруг в одночасье разбогатевший. Колесов всего два с половиной года назад, как он сам выражается, откинулся с зоны, а немного погодя открыл свою фирму с громким названием «Алмаз», в которую входили ювелирный магазин, обменный пункт валют и ломбард. Магазинчик, правда, был маленьким, но Виктор говорил, что это временно, как только он развернется, сразу же арендует торговый зал побольше. А пока он решил открыть несколько таких маленьких магазинчиков в разных местах. Витька из простого рубахи-парня сделался вдруг снобом с пальчиками веером, но к Вике относился по-прежнему с дружеским расположением и простотой. Он предложил ей пойти к нему в магазин продавцом, положив хорошую зарплату плюс процент с продаж, и еще пообещал в перспективе повышение по служебной лестнице.

– Если будешь хорошо себя вести и держать язык за зубами, то скоро будешь в золоте купаться, – он лукаво подмигнул Вике. – Ты человек свой, проверенный и надежный, так что, думаю, сработаемся.

Насчет купания в золоте он не соврал, так как Вике с утра до вечера приходилось держать в руках множество золотых украшений, показывая изделия покупателям. Вика, конечно, с радостью согласилась на его предложение. До чертиков надоело считать копейки от зарплаты до зарплаты, и если еще из этих копеек удавалось выкроить себе на сапоги или кофточку, то на полмесяца была обеспечена диета, состоящая из кефира с хлебом. В лучшем случае кефир заменялся пельменями, от которых к концу месяца начинались судороги в желудке. Сейчас же вот уже почти в течение двух лет Вика имела возможность купить себе понравившуюся шмотку и при этом не думать, что ей есть на ужин. В холодильнике появилась колбаска, сырок и все, что душа пожелает. Правда, душа желала не так уж много, наверное, потому, что желудок стойко привык к ограничениям и пока еще находился в глубоком обмороке. Вика старалась отложить побольше денег на черный день, и еще у нее была мечта: съездить когда-нибудь в отпуск за границу. Ее бывший муж Дмитрий, с которым она прожила меньше года, был катастрофическим лодырем, зато красивым, как Аполлон. Сначала он не мог устроиться на работу по причине того, что у него не было московской прописки, а когда Вика его прописала к себе в квартиру, Дмитрий долгое время ходил по каким-то фирмам, но, приходя вечером домой, недовольно ворчал:

– Предлагают мизерную зарплату. Я не мальчик на побегушках, чтобы горбатиться за такие деньги.

Наконец муж устроился в какую-то фирму охранником. Он приносил в дом четыре тысячи рублей и считал, что этого вполне достаточно, чтобы содержать себя и жену. Ел он за троих, а поспать любил за пятерых. Работал сутки через трое, мог спокойно устроиться на вторую работу, но даже не помышлял об этом. Цены росли с неимоверной быстротой, и вскоре Вике стало ясно, что при такой пассивности мужа отпуск остается далеко за горами, а уж мечтать о ребенке можно, только когда спишь. А годы подкрадывались с неизбежной последовательностью, поэтому Вика, недолго думая, сложила пожитки Дмитрия в его чемодан и выставила за дверь. Она хоть и неплохо теперь зарабатывала сама, но считала, что мужчина обязан нести в дом деньги, а не сидеть у жены на шее, поэтому сделала это без особого сожаления. С тех пор прошел почти год. Развод они до сих пор не оформили, Вике пока это не мешало, а Дмитрий не хотел этим заниматься в силу своего ленивого характера. Он регулярно ей звонил и жаловался на судьбу, почему-то обвиняя Вику во всех неудачах, сыпавшихся на его голову. Она терпеливо выслушивала его нытье и, не прощаясь, отключалась. Иногда после такого вот звонка она садилась в кресло и задумывалась.

– А может, и вправду я виновата? – говорила она себе.

Ведь если проследить ее жизнь, то получается, что Вика прямо-таки притягивает всякие неприятности к людям, с которыми общается, не считая себя саму. Почему так происходило, она не знала, но факт – вещь упрямая, и из-за этого девушка считала себя невезучей. Дмитрий появился в ее жизни совершенно случайно, можно сказать, свалился как снег на голову. Вика как-то раз решила проехаться по рынкам, чтобы купить себе недорогие туфли, старые уже совершенно развалились. Тогда она только-только начала работать у Виктора, но по привычке старалась экономить, да и долгов было много, и она торопилась побыстрее их отдать. Она приехала на Черкизовский, знала, что цены там самые низкие, и не спеша прохаживалась вдоль прилавков. Вика даже не заметила, как ее сумочку открыли и вытащили кошелек. Она полезла в сумку, чтобы его достать, и вдруг, холодея от ужаса, поняла, что он отсутствует! Растерянно оглянувшись, девушка увидела, как от нее улепетывает со всех ног какой-то парень. Недолго думая, Вика ринулась за воришкой, но практически сразу налетела на кого-то.

– Извините, – пролепетала девушка, не выпуская из поля зрения вора. Она уже хотела бежать дальше, но услышала приятный мужской голос:

– Куда же это мы так торопимся?

– Меня ограбили, – выдохнула Виктория, даже не посмотрев, кому отвечает.

Она вырвалась из сильных рук и побежала за мелькающей в толпе черной макушкой. Народу было много, и девушка немного погодя потеряла парня из виду. Растерянно остановившись, она посмотрела по сторонам, но вор как сквозь землю провалился. Слезы обиды и злости навернулись на глаза.

«Ну что же это такое? Почему я такая невезучая, ведь там вся моя зарплата», – подумала Виктория, и в это время опять услышала все тот же приятный голос:

– Вы не из-за этого плачете? – и перед носом Виктории возник ее кошелек. Девушка подняла обрадованные глаза и увидела своего спасителя. Это был очень симпатичный молодой человек, улыбавшийся Вике лучезарной улыбкой.

– Как же вам это удалось? – пролепетала она, все еще не веря своему счастью.

– Догнал, надавал по шее, отобрал вашу вещь и отпустил. Пацан еще совсем, лет пятнадцать, не больше, вот я и пожалел его, не стал охранникам отдавать, чтобы они его в милицию оттащили.

Так она познакомилась со своим будущим мужем. В тот день он проводил Викторию домой, и она пригласила его на чашку чая. Дмитрий внимательно выслушал грустный рассказ девушки о том, как погибли ее родители и как она теперь живет совершенно одна. Через месяц он сделал ей предложение, а еще через два они расписались.

Вика открыла стеклянную витрину, где поблескивали золотые украшения с бриллиантами. Она решила, что вечером уже никто не будет интересоваться дорогими изделиями, так что их можно записать и посчитать в первую очередь. Девушка невольно залюбовалась изумительным колечком с изумрудом, который был обрамлен маленькими бриллиантиками. Оно только сегодня поступило в продажу. Вика осторожно взяла его в руки и примерила.

«Да, о таком можно только мечтать», – с сожалением подумала она.

В это время охранник Олег встал со стула и направился в ее сторону. Испугавшись, что он увидит колечко у нее на руке, Вика быстро сдернула его с пальца. Украшение тут же выскочило из рук и, со звоном ударившись о кафельный пол, упрыгало под прилавок. Захлопнув крышку витрины и повернув по привычке ключик, который она по инерции сунула в карман, Вика нагнулась, чтобы поднять кольцо. Его нигде не было видно.

«Что за черт?» – подумала девушка и встала на колени, чтобы заглянуть под прилавок. В это время звякнул колокольчик на входной двери, и Вика снизу увидела четыре пары ботинок. Одни из них очень удивили ее. Это была пара из крокодиловой кожи, но поражало не это, а оригинальные застежки в виде маленьких крокодильчиков с зелеными глазками. Вика уже увидела кольцо, оно лежало далеко под прилавком, и ей пришлось лечь на пол, чтобы дотянуться до него. В это время девушка услышала странный возглас, потом приглушенный хлопок и тут же – тяжелый шлепок чего-то упавшего на пол. Когда Вика заглянула в щель между полом и прилавком и увидела, что же это там упало, она оцепенела от ужаса. Прямо перед ней стекленели глаза Олега, охранника. То, что на нее смотрели глаза мертвого человека, она поняла сразу – не раз видела такое в боевиках по телевизору. Чтобы не закричать, Вика засунула в рот кулак и до боли сжала его зубами. Голос, прогремевший в полной тишине, как раскат грома, заставил девушку ужом заползти в узкую щель под прилавком. Как ей это удалось, одному богу известно, и она притаилась, как мышь, которую хотят сожрать.

– А где продавщица-то?

– Хрен ее знает, может, пописать побежала? – засмеялся другой голос.

– Ладно, пошли тогда к этой крысе, он в кабинете должен быть.

– А этого – что, так и оставим здесь лежать? – услышала девушка голос первого.

– Затащите его в подсобку, посмотрите, есть ли там еще кто, да дверь с улицы закройте.

Две пары ног подошли к мертвому Олегу. Схватив тело за руки и за ноги, бандиты поволокли его в подсобку. В голове у Вики моментально сварилась «геркулесовая каша», и мозги практически отключились. В ушах стоял какой-то противный звон, и от этого тошнило.

– Ой, мамочки, ой, мамочки, – беззвучно шептали ее побелевшие губы. – Что же это делается, неужели грабители? И что за «крысу» в кабинете они собираются найти?..

Вика лежала на полу и лихорадочно соображала, как ей выбраться живой и невредимой из этой передряги. Заглянув через щель в торговый зал, она увидела, что никого нет. Тишина стояла гробовая, и только кровавое пятно, растекшееся на полу, свидетельствовало о том, что здесь только что произошло настоящее убийство. Вика тряхнула головой.

– Может быть, я сплю и мне все это приснилось?

Но тошнотворный, приторный запах крови, настойчиво лезущий в нос, говорил о реальности происходящего. Минут десять девушка лежала на полу ни жива ни мертва, потом, сообразив вдруг, что нужно вызвать милицию, Вика тихонько начала выползать из своего укрытия. Наконец, с горем пополам выбравшись оттуда, ободрав и колени, и локти, Вика на карачках проползла некоторое расстояние, показавшееся ей бесконечным, протянула руку к красной кнопке вызова вневедомственной охраны и нажала ее три раза. После этого она тут же с неимоверным проворством проделала путь в обратном направлении и вновь угнездилась в своем укрытии. На глаза попалось колечко, которое так и оставалось лежать на полу. Девушка взяла украшение в руки и поцеловала его.

«Миленькое ты мое, если б не ты, лежала бы я сейчас рядом с Олегом в подсобке», – с горечью подумала она, и слезы сами собой покатились из ее глаз.

В это время в кабинете хозяина магазина Виктора Колесова шел неприятный разговор.

– Ну что, мразь, думал, не найду тебя? Думал, никто не узнает, что это ты Лысого пришил после того, как ему пахан передал, где касса спрятана?

В сознании Виктора тут же всплыли воспоминания. Он на зоне, все спят, и вдруг в тишине он отчетливо слышит голос пахана:

– Эй, Лысый, подойди-ка, на кровать сядь да наклонись поближе. Слушай сюда: помру я скоро, может, сегодня ночью и отойду. Я маляву на волю передал, что отныне ты будешь держателем общаковой кассы. Помнишь дачу мою в Каменском, ту, что конфисковали? Вот там…

Дальше Виктор слышал только обрывки фраз. Лысый почти вплотную склонил голову к пахану, поэтому то, о чем они говорили далее, слышно практически не было, но некоторые слова – банька, фундамент – Виктор все же услышал. Через несколько дней пахан умер, а на следующий день после его смерти на Лысого обрушилась стопа бревен: оборвался трос, держащий эту махину. Только один заключенный видел, как возле бревен мелькнула чья-то тень…

– О какой кассе речь? – заикаясь, пролепетал Виктор. – И вообще, кто вы такие, я вас не знаю!

– Зато мы тебя хорошо знаем, ты дурочку-то не валяй! Неужели не догадался, кто мы такие? Говори, откуда деньги взял, чтоб так развернуться? Это какой же уставной капитал нужно иметь?

– Так наследство я получил, от тетки родной! Она в Израиле проживала, вот померла и все мне завещала.

– И много завещала?

– Дык почти пятьсот тысяч зеленых! Неужто вы думаете, что я от таких денег еще на какую-то кассу позарюсь?

– Ну вот и хорошо, – хищно улыбнулся главный.

– Эй, нотариус, – обратился он к белобрысому парню с совершенно бесцветными ресницами и бровями. – Быстро оформляй завещание. И чтоб все законно было, ясно?

Белобрысый тут же расположился за столом и достал бумаги.

– Здесь все уже давно готово, осталось только подписи поставить.

– Там все указано?

– Ну конечно, Командор, все движимое и недвижимое имущество, включая денежный эквивалент, все законно. Перечисление включим потом.

Командор повернулся к посиневшему Виктору:

– Ну, Буратино ты наш богатенький, хочешь жить – подписывай бумаги.

– Братва, да вы что, по миру меня пустить хотите? Не брал я никакой кассы, крест святой.

– Не богохульствуй, урод, – поморщился Командор.

– Не буду я ничего подписывать! – переходя на визг, заорал Виктор.

– Не бойся и не ори, дурак, это ж в случае твоей безвременной кончины. Вишь, какие времена настали, бизнесменов как куропаток отстреливают, вдруг и с тобой что произойдет? Ты человек одинокий, родни никакой, детками не успел обзавестись, – при этих словах Виктор испуганно вскинул глаза на Командора, но тот продолжал говорить как ни в чем не бывало: – А мы с тобой как-никак корешками являемся, на одних нарах сидели, правда, жаль, в разное время, не довелось нам раньше познакомиться. Значит, я тебе самый что ни на есть родственник! А я, если что, обещаю похороны организовать по высшему разряду, в лакированном гробу тебя похороню, друг мой сердешный, а на памятнике стихи напишу, как я по тебе скорблю, – и Командор радостно загоготал. – Давай, давай, подписывай! Кататься-то понравилось, теперь пришла пора саночки везти, или оглох ты, Витек?

Колесов тупо уставился на документы, которые положил перед ним белобрысый нотариус.

– Слушай, что скажу, Командор, – вдруг стальным голосом проговорил Виктор. – Зря ты так старался: дело в том, что все это имущество – не мое!

– Это как же – не твое?

– А вот так!

– И чье же оно, интересно?

– Все принадлежит по документам совершенно постороннему человеку. Я ведь предвидел данный оборот, слава богу, не дураком родился, поэтому подстраховался. Тот человек даже не подозревает, что является держателем капитала, так уж получилось. А я распоряжаюсь движением денежных средств по доверенности. Вот и выходит, «корешок», что моя смерть тебе ровным счетом ничего не даст! Подлинный документ в надежном месте, тебе до него не добраться, и, если ты предъявишь свои права, он сразу всплывет на поверхность. Не думаю, что тебе захочется иметь дело с волками адвокатуры. А то, что я доверил такое дело «волкам», это я тебе гарантирую. Да и органы могут заинтересоваться новым наследником.

Виктор, самодовольно усмехнувшись, откинулся на спинку кресла: ему нужна была отсрочка, и он уже считал, что добился ее.

– Ты давай подписывай, а там разберемся, что к чему, – приказал Командор.

Виктор, кривя рот, подписал бумаги размашистой росписью и пробормотал:

– Моя подпись – это филькина грамота, она не имеет юридической силы, но, раз ты так хочешь, пожалуйста.

Командор, взяв бумаги в руки, произнес:

– Так, дату подписания сего шедевра мы потом поставим. Думаю, установить личность держателя капитала не составит особого труда, любому волку жрать охота, все в этом мире продается и покупается, если не за большие деньги, то уж за очень большие – точно! А вот твоя смерть, урод, даст мне чувство полного удовлетворения. Долги платить нужно! Неужто не знал, Колесо?

Виктор вздрогнул, когда услышал эту кличку. Так на зоне назвал его Лысый, и на протяжении всех трех лет, пока Виктор отбывал срок, его только так и называли.

– Да и не только в этом дело, – услышал Виктор дальнейшую речь Командора. – Лысый братом моим был, а ты его под бревнами похоронил, как последнюю шестерку, такое не прощается. А деньги твои я его семье передам, пусть хорошо живут и ни в чем себе не отказывают. Ну, не все, конечно, отдам, – засмеялся он, – кое-что и себе за труды оставлю, недаром же я столько времени выжидал, пока ты обнародуешь свои капиталы! Ладно, прощай. Царствия небесного я тебе пожелать не могу, да и перины пуховой не обещаю.

И Командор, подняв пистолет с глушителем, выстрелил в парализованного от страха Виктора три раза: два раза в грудь и один раз – в голову.

– Все, сваливаем, – проговорил белобрысый парень, и все четверо поспешили к выходу.

Вика из своего укрытия видела, как четыре пары ног торопливо шли к входной двери через торговый зал. Вдруг один из налетчиков приостановился и произнес:

– Продавщицу бы найти, вдруг она нас видела?

– Нет времени сейчас, торопиться нужно, потом найдем, куда она денется! А вот это прихватить не помешает! – Раздался звон разбитого стекла, и украшения с бриллиантами перекочевали в карманы бандитов.

Потом звякнул колокольчик на входной двери, и парни растворились в сумерках. Наступила тишина, но девушка, боясь даже дышать, все еще лежала в своем убежище и не решалась оттуда выползти. Буквально через несколько минут у входа раздался визг тормозов, и в зал ввалились рослые парни в камуфляже, с автоматами наперевес. Вся группа на мгновение застыла у порога. Потом громкий голос заорал:

– Кто милицию вызывал? Есть кто живой?

– Есть! – раздался писк из-под прилавка.

– Эй, кто там? А ну, вылезай!

Вика, кряхтя и охая, пыталась пролезть через узкую щель, но ей почему-то это не удавалось.

– Что такое, черт побери? – ворчала девушка. – Надо же, два раза проскользнула, а сейчас вылезти не могу! Видно, меня от переживаний раздуло. Помогите же мне кто-нибудь! – заверещала она, застряв окончательно.

Двое ребят перемахнули через прилавок и, когда увидели Вику в таком положении, не удержавшись, засмеялись.

– Как же ты туда залезла, девонька? – спросил один из них, продолжая улыбаться. Другой, недолго думая, взялся за край прилавка и приподнял его настолько, что Вика смогла наконец освободиться из капкана. Прилавок жалобно поскрипывал и был уже готов сложиться, как карточный домик, но его вовремя водрузили на место.

– Что случилось, гражданочка, это вы нажимали на кнопку тревоги? Вижу, ограбление здесь. – Парень нагнулся над лужей крови и тихо проговорил: – И не только… Что здесь случилось? Рассказывайте!

– Тут бандиты были, они охранника застрелили и пошли к директору в кабинет. А я успела спрятаться, они меня не нашли, или, вернее будет сказать, не искали, а если бы искали, то, конечно, нашли бы и тоже, наверное, убили бы, ведь Олега же, охранника, убили! – Речь Вики была бессвязной, торопливой, она задыхалась.

– Спокойно, дамочка, не волнуйтесь, расскажите все по порядку.

Он обернулся и махнул рукой четверым омоновцам, все еще стоявшим у дверей:

– Проверьте кабинет и подсобку!

Те бросились исполнять приказание, а парень повернулся к Вике, чтобы дослушать ее рассказ.

– Кто эти бандиты? Как они выглядели?

– Откуда же я могу знать, кто они такие? – удивилась Вика. – И как они выглядели, я не видела. Понимаете, у меня упало колечко, я нагнулась, чтобы достать его, а в это время – они! Я только их ботинки и видела. Ну, правда, еще голоса слышала, по крайней мере двоих. Могу точно сказать, что один шепелявил, ну, будто у него зубов не хватает, а второй голос – совершенно обыкновенный.

– Да, это немного, – проворчал парень.

В это время один из парней вышел в зал и сообщил:

– В кабинете – труп директора, а в подсобке – трупы охранника и уборщицы. Все застрелены, вот оружие, – он протянул пистолет с глушителем.

– Положи оружие на место, туда, откуда взял, – распорядился парень, который, как видно, был за старшего. – До приезда оперативников ничего не трогать!

Вика, услыхав, что директор – уже не директор, а труп, закатив глазки, тихонечко начала сползать на пол. Парень подхватил ее уже у самого пола и усадил на стул. Он похлопал девушку по щекам, стараясь привести ее в чувство. Вика с трудом разлепила веки:

– Что со мной?

– В обморок ты решила свалиться, дорогая. Нам еще твоего трупа не хватало! Вот что, девонька… давай-ка я тебя уложу пока где-нибудь. У вас имеется здесь лежачее место?

– Да, в кабинете у директора диван есть…

– Ну, вот и хорошо, пойдем, приляжешь.

Вика машинально поднялась со стула и пошла за парнем, но потом вдруг резко остановилась.

– В чем дело? – удивился тот.

– Так там же… это самое, ну, тело, труп то есть, – заикаясь, пролепетала Вика.

– А, ну да, – почесал парень затылок. – Тебя как зовут-то, бедняжка?

– Виктория, – проблеяла девушка, шмыгая носом.

– Вот что, Виктория, ты пока посиди здесь до приезда оперативной группы, а я посмотрю обстановку, что здесь к чему. Только очень тебя прошу, не падай больше, – и он направился в сторону кабинета директора.

Вика села на краешек стула и положила трясущиеся руки на колени.

– Хорошо, я посижу. Вы дверь закрыли – вдруг эти бандиты опять вернутся? – дрожащим голосом поинтересовалась девушка вслед удаляющемуся парню.

– Ну, это вряд ли: наша машина у самых дверей стоит, так что сюда им соваться – все равно что в петлю лезть, – ответил тот, не убавляя размашистого шага.

Вика осталась сидеть, затравленно озираясь по сторонам. Ей казалось, что ее кто-то внимательно рассматривает сквозь оконное стекло, и даже померещилось, что на нее направлено дуло пистолета. Испугавшись до смерти, девушка сползла со стула на пол и уселась, вытянув ноги, облокотясь спиной о прилавок. Здесь, внизу, ей было гораздо спокойнее.

«Ну вот – дождалась, что рядом со мной теперь уже людей начали убивать, – с горечью думала Вика. – Отчего же я такая несчастливая? Теперь нужно будет новую работу искать, магазин ведь наверняка закроют. Только-только начала привыкать к нормальной жизни – и на тебе, опять облом!»

Раздался стук в дверь, и один из парней поспешил ее открыть. Прибыла оперативная группа.

Виктория вышла из милицейской машины у своего дома и, еле передвигая ноги, побрела к двери подъезда. Поднимаясь в лифте на свой этаж, взглянула на часы: они показывали три часа ночи. Выходя из лифта, Вика оступилась и сломала каблук почти что новой туфли. Она остановилась, ошарашенно глядя на валявшуюся шпильку, и вдруг, зло и непристойно выругавшись, подняла ногу и дернула ею с такой силой, что туфелька отлетела прямо к мусоропроводу. Следом полетела вторая. Девушка подошла к двери и начала рыться в безразмерных карманах новомодной юбки, пытаясь в их недрах отыскать ключ от квартиры. Наконец поймав его где-то возле самого колена, она вытащила то, что искала, и тупо уставилась на свою ладонь. Рядом с ключом лежало колечко – то самое, которое спасло ей жизнь! Все ее тело сначала обдало жаром, а потом оно покрылось холодным, липким потом.

– Мамочка родная, теперь меня примут за воровку, которая воспользовалась ситуацией и решила спереть колечко, – пробормотала девушка и заметалась по лестничной площадке. – И что мне теперь делать? Куда бежать, кому звонить? Может, в милицию, к следователю Стародубцеву, который меня сегодня допрашивал? – и Вика опять взглянула на часы.

«Ну и полоумная же я, – подумала девушка. – Ночь же сейчас! Ладно, я обо всем подумаю завтра».

Эта мысль ее успокоила, и она наконец открыла дверь своей квартиры. Хотя Вика и валилась с ног от усталости, спасительный сон никак не желал накрыть ее своим покрывалом. Когда все-таки удалось провалиться в тревожное забытье, ей приснились ботинки из крокодиловой кожи. Их застежки в виде маленьких крокодильчиков, вдруг ожив, хищно разевали свои пасти, пытаясь укусить Викторию.