Проглот

– Ладно, ты еще хорошо для новичка держался, – уверил меня стоящий рядом в точно таком же виде волшебник. – Только думаешь во время драки. А это прямой путь в могилу. Так-с, первый готов. Настала очередь второго блюда.

Мертвец, постояв немного и полюбовавшись на дело рук своих, развернулся и потопал к дереву, на котором сидел затаившийся, как мышка, в напрасной надежде спрятаться Крот.

– Тоже иллюзия? – кивнул я в сторону стоящей за магическим барьером фигуры, осознав, что без всяких сомнений жив.

– А то! – довольно подтвердил Молния. – В них я признанный мастер. Даже низшую нежить умею обманывать.

– А это что? – кивнул я в сторону псевдотрупа, пытающегося вскарабкаться на дерево. Откуда полуорк гвоздил его по морде быстро срубленным и заостренным при помощи непонятно когда и как подобранной сабли, сейчас висевшей у него на поясе, суком. – Неужели самый простой поднявшийся из могилы покойник так опасен?

– Нет, – покачал головой чародей. – Вам в качестве противника достался фантом полноценного древнего умертвия. Редкая, сильная и очень-очень опасная форма нежити, по своим боевым качествам, в принципе, способная дать фору большинству рядовых магов. Шансов против нее у двух непрофессиональных охотников, к тому же очень плохо экипированных, в принципе нет.

В кроне дерева шла странная борьба, почти полностью скрытая от наших взоров ветками. Судя по всему, Крот скакал по веткам, как обезьяна, спасаясь от неутомимого и неуязвимого, но не слишком-то ловкого преследователя. Победы подобная тактика принести не могла, но драгоценные секунды выигрывала. Неожиданно на солнце сверкнула улетевшая куда-то в сторону забора сабля, а буквально через пару мгновений следом за ней раздался душераздирающий визг неправильно закалываемой свиньи. Или пожираемого заживо полуорка, медленно опускающегося из кроны под воздействием какого-то заклинания и трясущегося, словно его заживо потрошат.

– Чего-то он долго орет, – отметил я секунд через тридцать, когда Крот уже давно лежал на земле и вырыл в ней своими судорожно дергающимися ногами, обутыми в некое подобие лаптей, едва ли не грядку под какие-нибудь кабачки.

– Расплачивается за трусость, – недовольно буркнул маг без капли сочувствия в голосе. – Если бы он спустился с дерева и попробовал зайти в тыл фантому, когда тот был занят тобой, то тоже не успел бы толком и почувствовать ложной смерти. И потому пусть терпит. И зачем его только взял? Знал же, что орки народец подлый и ненадежный. А их полукровки еще хуже будут!

– Ну, он не так уж и плох, – попробовал заступиться за Крота я, начиная опасаться, что гибель напарника может стать из ложной вполне реальной, если бедолага загнется невзначай от болевого шока. Или свихнется от него же и станет для дела бесполезен, то есть фактически мертв. А мне он нужен живым! Ибо, во-первых, на него можно будет переложить большую часть обязательной работы по дому, во-вторых, если волшебник будет постоянно срывать раздражение на одном из своих слуг, вполне заслуживающем регулярных взбучек, остальным волей-неволей достанется меньше, ну и в-третьих, в случае встречи с реальным чудовищем, которое мы не сумеем убить, должен же кто-то будет занять собой монстра, пока остальные уносят ноги! А бегать быстро полуорк по причине коротковатых и немного кривых ног не умеет.

Кричащее тело замолчало. А мы с магом из полупрозрачного состояния, в котором, судя по всему, со стороны видны не были, перешли в обычное. Грайден направился к своей жертве, и пришлось следовать за ним.

– Подведем итог. – Молния с гримасой неудовольствия посмотрел на Крота. Выглядел тот жутко. И пах тоже. – Очень плохо. Боевых навыков никаких. Храбрости нет. Мозгов тоже. Будешь питаться за мой счет, а также получать в месяц по одной серебряной монете. Если не согласен – выметайся.

– Мессир, – прохрипел дышащий, словно загнанная лошадь-полукровка, сейчас сам напоминающий живого покойника. Улепетывая от фантома, он расцарапал себе лицо и руки ветками, а теперь медленно, но верно покрывался выступившей из неопасных, но многочисленных ссадин кровью. – Спасибо, мессир! Я отслужу! Я…

– Ты! – перевел взгляд маг, и мне остро захотелось оказаться где-нибудь подальше, там, где этот чертов одаренный не найдет и не достанет. – Оружием машешь, словно беременная крестьянка веником! Медлителен! Неуклюж! Создается полное впечатление, что тебя при рождении прокляли на полное окостенение суставов. Но силен для человека. А по меркам чудовищ все равно слабак! И хотя пугаешься тяжело, но сильным духом тоже не являешься. Две монеты. И присматривай за этим ничтожеством! Если он чего натворит, будешь отвечать за то, что не уследил!

– Хорошо, – слегка поклонился волшебнику я, запихивая в дальние уголки души неведомо с чего решившую вдруг взбрыкнуть после длительного коматозного сна гордость. А заодно поднимая на ноги полуорка и отвешивая ему мощную затрещину, отправившую Крота к стенке дома, где как раз стояла бочка с дождевой водой. – Вперед, вонючка! И пока не отмоешься дочиста, лучше бы тебе ко мне не подходить, а то не поленюсь стаскать до речки и там же и искупать несмотря ни на какую агрессивную ихтиофауну! Простите, Грайден, а когда мы в первый раз пойдем на настоящее дело, на кого и к скольки прикажете приступать?

– Дня через два, – поморщился маг. – Когда магистрат все-таки заставит городских волшебников объединиться в круг и мы наложим на сомяру проклятие, которое его изничтожит. Пойдем на кладбище, опыт борьбы с мертвецами, пусть и неудачный, вы теперь уже имеете. Там из-за появления свежих могил вполне может кто-то и подняться самопроизвольно. До того момента будете помогать Нальсиле, он как раз дров на зиму заготовить собирался.

– Хорошо, – покорно кивнул я, отмечая краем глаза, что полуорк находится достаточно далеко и слишком занят, чтобы вмешаться в наш разговор. – А можно еще один вопрос?

– Да, – подозрительно посмотрел на меня чародей.

– А мясо сомяры съедобно? – от ответа зависит достаточно много. – Просто понимаете, после той неудачной ловушки попробовать эту тварь на зуб – это уже почти личное.

Вот такого выверта, вполне в духе кровожадных великанов, какими их в этом мире рисует людская молва, чародей точно не ожидал. Выпучил глаза, немного подвигал челюстью, почесал в затылке и наконец родил ответ.

– В принципе, да. На вкус, правда, будет так себе, и отравление измененной магией плотью возможно. Но легкое, даже лечить не надо будет.

– Отлично, – обрадовался я, вспоминая о съеденном рыбой-мутантом волшебнике. И его гнезде, найденном Кротом. – В таком случае вы не будете возражать, если потом, когда вы закончите с тварью, мы немного повозимся с ее телом? Можем и вам принести кусочек.

– Я алхимией не занимаюсь, – поморщился волшебник. – И разные гастрономические извращения не люблю. Хотя… Блюдо получится оригинальное, Тлайа наверняка оценит. Ладно, делайте что хотите, если, конечно, сумеете на дне реки отыскать останки твари после того, как мы с ней закончим.

– Спасибо, приложу все силы, чтобы раздобыть подходящий для хорошего обеда кусок столь необычной рыбы, – еще раз поклонился я в спину уходящего мага, мучаясь вопросом, сдавать или не сдавать своему нанимателю побрякушки его покойного коллеги. Если, конечно, Крот не напутал с гнездом и там действительно можно поживиться добычей. С одной стороны, продемонстрировать верность не помешает, чтобы не вылететь снова на улицу, когда в город вернутся дешевые и качественные наемники, с другой, наверняка же этот тип ограничится за артефакты символическим вознаграждением, а то и вообще поощрением. А потом может еще и найденные монеты отобрать.

Глава 3

Руки впились в толстый шмат нежно-розового мяса, испещренного темно-алыми прожилками, и разломили его на две части. Увы, столовый прибор под названием вилка был в этом мире неизвестен, а есть с ножа пока научиться не удалось. Да и вообще, опасно это, а запасных языков в комплектацию организма, увы, не входит. Меньший кусок, оказавшийся в пальцах, был придирчиво осмотрен на предмет костей достаточно крупных, чтобы причинить едоку неудобства, после чего немедленно отправился в рот. Хм. Неплохо. Травы, в которых обильно замочила филей сомяры старая негритянка, дали свой эффект, и гниловатого душка, из-за которого все вырезанные из туши мутанта трофеи едва не отправились на помойку, почти не ощущалось. Нет, его можно было уловить без труда, но… я после нескольких месяцев голодовки не брезгливый. И полуорк тоже. А кормить нас вровень с собой Грайден Молния, понятное дело, не собирался, и потому животного белка двум наемным слугам должно было доставаться маловато.

– Есть можно, – обрадовал я повариху, с профессиональным интересом наблюдающую за дегустацией очередного блюда, приготовленного из чудовища. Первые несколько вариантов, в которых плоть сомяры варили, жарили и даже пытались готовить на пару, провалились, но вот маринование спасло ситуацию. – Крот, попробуй!

– Не-не, – попытался откреститься от подобного угощения мой товарищ по несчастьям. – Не буду! Не могу! Я это… болею я!

И в качестве доказательства усиленно зашмыгал носом. Красным и распухшим. Но не сломанным. Даже в минуту самого страшного разочарования память о том, что перед опасным походом на кладбище напарника калечить нельзя, стучалась в голову и заставляла бить слабее, чем того заслуживала зеленомордая скотина. Кстати, и в самом деле, похоже, простудившаяся. Странно, вроде же в воде он почти не находился, и когда, спрашивается, успел?

Профессиональные волшебники, которых магистрат посулами и руганью собрал в одну кучку, прибегли к темной магии, вещи хоть и условно запрещенной, но достаточно распространенной и изученной среди опытных чародеев, после чего дистанционно остановили сомяре сердце. Получившие наводку от Грайдена, едва ли не возглавлявшего ритуал, когда это произошло, мы первыми достигли качающейся на волнах туши, по которой еще пробегали время от времени последние конвульсии. Рыба была на всякий случай проконтролирована методом поочередного засовывания ей в оба глаза сабли Крота, а потом подверглась безжалостному мародерству. Ей вскрыли брюхо, проверили кишки на предмет застрявших ценностей и быстро нарубили топором из спины мяса, похожего почему-то скорее на свинину, чем на какую-нибудь лососину. Во всяком случае пласт жира имелся. А потом мы едва унесли ноги от парочки алхимиков, явившихся за ценными ингредиентами и обнаруживших, что труп уже кем-то вовсю потрошится.

Гнездо полуорк показал мне тотчас же. И я, ежась от холода, провел почти полчаса, исследуя в мутной воде глубокого омута нагромождение топляков. Икру нашел. Сокровища – нет. Не было их там изначально. Мутант, вопреки уверениям Крота, обмазывал свое творение самым обычным илом. Ну или продукты его жизнедеятельности от обычного покрытия речного дна не отличались, а останки погибшего колдуна да и других съеденных им людей, вылетели из чудовища в другом месте. В результате обманщик получил легкие телесные повреждения от приложенных к нему кулаков жителя Земли, сопровождавшиеся половиной вырученной за мелкие слизистые комочки, несущие в себе зародыши рыбин, суммы. Которая составила всего-то одну серебряную монету с крохотным хвостиком, равным стоимости пары кружек пива. Хотел было сначала вообще отдать ему всего лишь треть в качестве компенсации за радужные мечты, обернувшиеся пшиком, но потом передумал. Нам скоро идти на дело, а зачем иметь за спиной кровно обиженного на тебя из-за самого святого в жизни обитателей городского дна, денег, типа? Побои-то он воспринимает скорее со стоическим спокойствием, как опытный пользователь Интернета, получивший на почтовый ящик очередную порцию бессмысленных рекламных объявлений. Сколько их было, и сколько еще будет. А вот за монеты полукровка мог бы и в спину свою сабельку вонзить, ибо грудь в грудь со мной сойтись, подозреваю, попросту побоится.

С немалым трудом и воплями протеста в Крота все-таки удалось впихнуть маленький кусочек добычи. А потом он, почавкав и подумав немного, набросился на нее, словно стая саранчи, производя настоящее опустошение на блюде, где лежало сначала замаринованное, а потом жаренное на живом огне мясо.

– Не, такое в этом доме никто, кроме вас двоих, есть точно не будет, – задумчиво пробормотала Тлайа, осторожно пробуя собственноручно состряпанное блюдо. – Даже меня не настолько дразнит тоска по молодости, чтобы жрать тухлятину. Да еще и, похоже, немного проклятую. Уж чтобы плохую волшбу почувствовать в пище, и ведьмой-то быть не надо. Вполне хватит способностей ее дочери, обделенной милостью духов.

– А вам доводилось? – удивился я, рассматривая седовласую чернокожую женщину, как оказалось, имеющую пусть и не полноценный магический дар, но его подобие. Вероятно, очень слабое, раз в слугах она до сих пор находится. Если ее талант лишь чуть выше общечеловеческого, то, может, мне удастся почерпнуть у негритянки хоть парочку оккультных приемов, для которых личные успехи в творении заклинаний не так и нужны? Хотя бы то же определение качества пищи, если подумать, не самый бесполезный навык. – И да, Грайден говорил, будто возможно магическое отравление. Слабое.

Крот, не слышавший про это ничего, в момент моей беседы с чародеем занятый отмыванием собственной туши, стремительно позеленел и попытался избавиться от еды. Повариха, по массе превосходящая, пожалуй, даже меня, проявила не свойственную людям ее размеров реакцию, подхватив его за шиворот и ткнув в окно. Закрытое. Впрочем, лоб потомка двух рас деревянные ставни распахнул с успехом. Как бы их теперь чинить не пришлось.

– Не отправляйся в странствия на дальний юг, мальчик, – посоветовала уроженка тех мест, аккуратно придерживая содрогающегося Крота. – А если все-таки сподобишься и умудришься выжить, возьми оттуда пару девочек с собой. Хоть рабыней, хоть наложницей, да хоть жертвой для ритуала или чучелом, для коллекции! Хуже им не будет.

– Ужасы какие говорите, – пробормотал я, задумчиво рассматривая остаток мяса на тарелке. – А поподробней можно?

– Не буду и пытаться, – покачала головой старая женщина. – Такое словами не передать. Это жить в том ежедневном кошмаре надо, не зная, проснешься ли на следующее утро и будешь ли к закату дня, который встретил нормальным человеком, еще иметь разум и душу. Так куски той жуткой рыбы я выкину?

– Не надо, – пошел на поводу у требующего мяса желудка я, доедая остаток оригинального шашлыка. – Сначала посмотрим, насколько серьезным будет то самое отравление. И как будет проявляться.

– Да словно обычное, – пожал плечами неизвестно когда зашедший в кухню Грайден, роющийся в небольших кувшинчиках, где хранились разные виды масел. – Жар, ломота в костях, обильные выделения… изо всех мест. Нашему сегодняшнему визиту на кладбище не помешает. Возьмете у Нальсилы кольчуги, кстати. Лечить нанесенные нежитью травмы я, конечно, умею, но очень не люблю.

И смылся к себе на второй этаж под негодующий вопль отпустившей полуорка поварихи.

– Опять будет продукты переводить на свои опыты, – вздохнула негритянка. – И чего, спрашивается, он с ними так возится? Лучше бы ребятишек завел. Главное, такая хорошая девочка в доме есть, а ему все не хочется.

Я осторожно удалился с кухни, не желая выслушивать потоки жалоб на подрастающее поколение, одинаковых, вероятно, у всех старушек всех миров. Крот явно хотел последовать тем же маршрутом, но Тлайа тут же сунула ему в руки деревянный совок и, отвлекшись на пару секунд от стенаний по поводу несерьезности поступков своего могущественного воспитанника, велела устранить созданную под окном помойку.

Старый слуга нашелся в саду. Дремлющим в теньке того же дерева, на котором несколько дней назад фантом умертвия гонял полуорка, словно белку. Однако стоило мне подойти, как глаза Нальсилы открылись, а рука рефлекторно потянулись к ножнам на поясе. Не пустым. Пенсионер, судя по неявным обрывкам полученной информации, молодость имел крайне боевую и даже когда-то скитался по городам и весям со своим собственным десятком наемников, пока к отцу чародея не прибился.

– Чего надо? – совсем недружелюбно поприветствовал он меня.

– Грайден сказал, что сегодня ночью идем на кладбище и у тебя можно получить кольчуги, – не стал тянуть кота за хвост я. – Кстати, а то оружие, которое я просил, ты купил?

– Как было договорено, – кивнул Нальсила, вновь смежая глаза. – Рогатину охотничью и топор. С тебя, кстати, еще пятнадцать медяшек, тех денег, что дал, не хватило.

Немного подумав, а также опустошив свои карманы от аванса, выданного волшебником, и вырученных средств с продажи икры, мной было принято решение привлечь к делу получения снаряжения профессионала. Проще говоря, старик должен был раздобыть максимально качественное средство удержания агрессивных тварей на одном месте, то есть короткое копье с поперечной перекладиной. Подобное препятствие по идее должно мешать монстрам добраться до тела охотника, просто нанизавшись на оружие. Также ему был заказан один инструмент для окончательного решения проблем с агрессивными формами жизни и нежизни в виде тяжелого топора на длинной ручке. Такого, чтобы размахнуться им было тяжело, но уж удар-то вынести просто невозможно. Не алебарды, способной справиться с рыцарскими доспехами, разумеется, но ее грубого подобия, способного одним ударом отрубить неподвижной цели голову, разнести череп на кусочки или же лишить чрезмерно агрессивную тварь конечности.

Правда, кому из нашего маленького отряда, состоящего из командира и подчиненного, чего вручить, я еще не придумал. С одной стороны, если тот, кто будет тормозить противника, не выдержит, вся стратегия пойдет насмарку. А значит, рогатина должна быть в руках самого сильного члена отряда. С другой, в бою точку надо ставить как можно быстрее. Получается, лучше мне взять топор. Похоже, придется разбираться с этим вопросом прямо на месте.

Мага, после некоторого размышления, решено было в расчетах не учитывать. Его способности прекрасны в дальнем бою, а вот в случае встречи с врагом лицом к лицу чародею будет лучше всего просто улететь, оставив нас прикрывать отступление, на безопасную позицию, с которой можно вдумчиво и не торопясь испепелить агрессора. Нет, меч на поясе он, конечно, носит и, полагаю, сможет им настругать и полуорка, и меня тонкими ломтиками, вот только рисковать собой в рукопашной при наличии специально нанятых помощников просто глупо!

– Ну? – потряс я пожилого слугу за плечо после минуты ожидания. – Чего лежишь? Давай показывай.

– А куда торопиться? – не пожелал проявить рвение Нальсила. – Еще даже смеркаться не начало, а раньше наступления полной темноты хозяин никуда не пойдет. Не будешь же полдня в кольчуге бегать с топором на плече? Подожди, займись чем-нибудь… Забор вон поправь, к примеру. Или выспись. Ночью тебе подремать, думаю, не удастся.

Чтобы не портить отношения с типом, стоящим выше в иерархии прислужников чародея, пришлось последовать совету. В смысле, сначала поправить высокий забор, сложенный из бревен и немного покосившийся в одном месте из-за подрытия его с наружной стороны неким неизвестным существом, предположительно бродячей собакой, а потом попробовать подремать, спустившись в подвал. Хоть он холодный и темный, но одно воспоминание о шалаше наполняет эти стены, заставившие бы многолетнего узника одиночной камеры впасть в депрессию, таким уютом, что просто не описать. Сон не шел. Предстоящее в скором времени действо на кладбище вызывало большие опасения. Живых мертвецов мне встречать пока не доводилось, если не считать достопамятного фантома, априори превосходящего простых смертных по своим способностям. Против такого монстра мне ловить однозначно нечего. А насколько слабее будут чрезмерно активные покойники, которых Грайден рассчитывает встретить на погосте? И самое главное, сколько их там окажется? Конечно, до масштабов зомби-апокалипсиса угроза разрастись не может просто по той причине, что обход могил и расправа с теми, кто оттуда встает, у мага является плановым мероприятием, но повстречаться лицом с мордами пары десятков упырей совсем не хочется. От такой стаи отмахаться не получится. И Крота для насыщения им не хватит.

– Жив еще? – В поле зрения полуприкрытых глаз появился волшебник, невесть зачем спустившийся в подземелье и освещающий себе путь горящим над головой шариком бледно-желтого света. – Отрадно. Ну и как самочувствие после мяса сомяры?

– Приемлемое. – Я прислушался к собственному организму. В животе немного побулькивало, давая понять, что желудок предложенную ему пищу оценил крайне низко, но никаких особых неудобств пока не наблюдалось. – Только вот неуютно как-то. Наверное, перед встречей с мертвецами мандражирую.

– Ты себя в зеркале видел? – участливо осведомился маг. – Хотя, впрочем, откуда тут зеркала-то? Их же в доме всего два, большое у меня, малое у Вессы.

– Что-то не так? – Ответ на вопрос чародей мог и не давать, сам уже догадался. Вопрос лишь в том, какая именно неприятность свалилась мне на голову.

– Сыпь красная по всему лицу высыпала, – подтвердил опасения Грайден. – Руки покажи. Так, а там еще нету. И кроме смутного беспокойства ничего не ощущаешь? Что ж, должно было быть хуже. Первоначальные прогнозы подтверждаются.

– Какие? – осторожно спросил я, начиная думать, что говорить, если маг догадался об иномировом происхождении. Это вообще по местным понятиям плюс или минус? Законы и обычаи тут своеобразные, и все их изучить было просто некогда. Да к тому же правила городского дна наверняка отличаются от свода заповедей для разнообразных чародеев или просто верхушки общества. Одни пункты отсутствуют, другие присутствуют, третьи вроде как обязательны для исполнения, но работали последний раз лет эдак триста назад.

– Твой организм по какой-то причине может похвастаться серьезной устойчивостью к магии, – обрадовал меня Грайден. – Вероятно, тут все дело в наличии не совсем обычных предков. Утопить русалку, простудить морозного великана или же заставить обжечься ифрита в принципе невозможно. Вот только почему наследство иных рас проявило себя так странно, даровав общую сопротивляемость? Ведь даже у полукровок обычно наследуется лишь чуть большее сродство с одной единственной стихией, похвастаться которым мог один из родителей.

– А что, повышенной защищенности от всего подряд не бывает? – осторожно уточнил я, мысленно ища причины для наличия у собственного тела таких аномалий. И одна была. Спонтанный перенос в этот мир в результате срабатывания стихийного волшебства, видимо, все-таки оставил какие-то последствия на подвергшемся контакту с черт знает какими энергиями организме.

– Ну почему же, – пожал плечами волшебник. – Те же гномы, например, демонстрируют замечательную устойчивость к заклинаниям всех возможных школ и направлений, даже самых экзотических. Кстати, лечить их по причине подобных талантов – сущее мучение, целители раза в три больше сил тратят, чем на людей, и потому побереги свое здоровье. Вот только на бородатых коротышек ты не похож совершенно. Может, встретились две линии, несущие кровь противоположных по стихиальной силе рас? Интересный феномен.

– Но как же тогда меня фантом гонял, словно матерый волкодав кошку? – удивился я, припомнив не такое уж и далекое избиение, замаскированное под тренировку. – И потом, мы же летали! А найти вас, спрятавшегося под чарами невидимости, не получалось, равно как и опознать в стоящей за магическим барьером фигуре иллюзию.

– Ты одно с другим не путай, – погрозил пальцем чародей. – Во-первых, магия на тебя действует. Да она на все живое и неживое в мире действует, просто применительно к тебе ее нужно приложить больше, чем к обычному человеку, чтобы получить нужный результат. Во-вторых, заклинания, направленные на окружающую среду, вроде тех, которые применяются мной для полета, подобные препоны вообще игнорируют, и, в-третьих, высшие иллюзии, использованные тогда, практически материальны, и им особенности организмов существ, с ними взаимодействующих, не очень-то и важны.

– Вы совсем меня запутали, – признался я, подавляя желание схватиться за голову. – И какие же преимущества тогда дает эта сопротивляемость? Недостатки-то я уже понял.

– Ну вот мясо разных магических мутантов, например, можешь трескать, отделываясь лишь легкой аллергией, в то время как нормальные люди получили бы как минимум средней силы понос, – хмыкнул чародей. – И стандартными заклятиями, которыми пользуется большинство слабых и средних по силе волшебников, тебя пронять сложнее. Наколдованная прямо в кровь отрава окажется слишком слабой, чтобы убить мгновенно, наведенный паралич будет частичным, а попавший в лоб огненный шар оставит не жалкую горстку пепла, а вполне себе целенький скелет. Пусть и обугленный. Но главное – то, что ментальные внушения, которыми в той или иной форме пользуется едва ли не четверть по-настоящему сильных чудовищ, охотящихся на людей, будут действовать хуже.