Не судимы, но осуждены. Том II

Не судимы, но осуждены

Том II

Петр Петрович Котельников

«История имеет определенную близость к поэзии и может рассматриваться как род поэмы в прозе».

Квинтилиан

© Петр Петрович Котельников, 2017

Редактор Олег Петрович Котельников

ISBN 978-5-4483-0094-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Клички, прозвища и фамилии

Предлагаю каждому вспомнить свое босоногое детство, одетое во что-то, формой напоминающее шорты, выкроенные из какого-то давно отслужившего свое время материала, если оно протекало в сельской местности, да еще во времена относительно далекие, и детство, нынешнее, закованное в синтетические ткани и обутое в башмаки. При внешней разнице и разнице во времени, все представители его объединялись тем, что носили клички.

У каждого – достоинство свое,Его определяет часто – кличка,Вошли черты характера в нееОбъемом в одно слово, не в страничку.Определена так метко суть,И не отнять, и не добавить,И даже после смерти их несут.Забвение возможно и избавит?..Не защитят ни чин, ни сан,Слова прилипчивы и едки,Угодно ль это небесам, —О том не говорят потомкам предки?

Кличка и звучит коротко, нет путаницы среди однофамильцев, а главное – определяет что-то свойственное только носителю его. Дети взрослели, у некоторых клички исчезали, некоторых сопровождали до конца дней их. Клички – понятия, не определяемые местом жительства.

Естественно, и то, что более всех имели возможность закрепить свое имя те, кто занимал высокое положение, при наличии возможности передачи его устным или письменным путем. Вначале власть была только выборной, и тот, на ком останавливался выбор, должен был отличаться от остальных ярко выраженными положительными качествами, чаще, конечно, физического характера. Если вожди эти качества утрачивали, то их заменяли другими. Для выбора устраивалось что-то, похожее на наши соревнования. Проигравшего такое соревнование вождя предавали смерти. Этим устранялась возможность возникновения явления, в наше время называемого коррумпированностью. Когда право на власть стало определяться наследованием, появились властители разной значимости, приносившие то бедствия, то победы. И увековечивались они соответствующей окраской клички.

На свете множество имен,И в них попробуй разобраться?Судьба ли в имени заложена твоем?Тогда, где ключ, чтоб тайне открываться?А сколько лиц, все с именем твоим —Их судьбы схожи или нет?А имя ангела, которым ты храним?Святого, подающего совет?Прекрасная пора, ее названье – детство!Что для него значение имен?От клички, данной, никуда не деться,И с нею иногда до старости живем!И имя, и фамилия забыты,Заменят их иные имена,Естественно, не лаврами увиты.Такое в древние случалось времена…

И не играли при этом ни личные заслуги, ни общественное положение человека, ни иные качества. Первое попавшее название могло стать кличкой. Значительно позднее замечали, как ни странно, что кличка носила в себе реальные видимые черты данного человека. «Не в бровь, а в глаз!» – как говаривали наши предки. Потом эти клички при перемене места жительства исчезали, заменялись другими. Значительно чаще других кличками пользовались в сообществах, имевших постоянный конфликт с лицами, осуществляющими надзор за соблюдением «законности». Делалось это, скорее всего, не для того чтобы подчеркнуть «добродетели» собрата, а для конспирации, такой необходимой в профессии преступника. В выборе использовались в первую очередь внешние признаки: «Меченный», «Костлявый», «Циклоп»… Использовались для избрания кличек черты характера: «Вьюн», «Бешеный», «Отпетый»…

На всех континентах, у всех народов клички были обязательными для идентификации личности.

Сколько русских князей носили имя Юрий, но только один получил прозвище – «Долгорукий»!. И его уже не спутать даже с теми, для кого это прозвище стало фамилией родовой. Умер Мстислав Великий и по законам престолонаследия великим князем Киевским должен был стать второй сын Мономаха Юрий Владимирович. Но борьба за престол между братьями князя Мстислава и его сыновьями разгорелась, втягивая все новые и новые роды, своевольничать стали и киевские бояре. Русь раскололась на два лагеря. Один возглавлял князь Волынский Изяслав, сын Мстислава. Его поддерживали бояре киевские и новгородские, а также князь Смоленский – Ростислав. Другой возглавил Юрий Долгорукий, поддерживаемый князем Галицким – Владимиром и князем Черниговским Святославом Ольговичем.

Да, в Киеве тревожны времена,На князя покушенья стали часты.Князь Юрий ставит ноги в стремена…Возможно, в Суздале – покой и счастье?..Бежит, кружит река живой воды,И над Днепром туман седой клубится.А за спиной теряются следы.Вокруг надежные, проверенные лицаВ природе буйство улеглосьИ облака тяжелые уплыли;И ветер стих, пусть сеет мелкий дождь-,Мир зелени наполнен свежей силой

А мог ли быть уверен князь Киевский, что поступает правильно, оставляя за спиной столицу своей вотчины? Это потом его назовут Долгоруким за то, что, находясь далече от врагов своих, он будет доставать их своей карающей дланью. А пока…

Не спокойно на душе у князя,Что за спиной его творится?Забыты родственные связи,Убийства каждый день в столицеДа, зов из прошлого идет,Под натиском трещит держава.Какое горе Киев ждет. —Так буйны детушки Мстислава…

Обустройство Суздаля несколько затянулось, но о Киеве великий князь не забывал. Хоть и долгая дорога оттуда к опальной столице, но и бояре, и князья чувствовали на себе постоянно руку князя, из Суздаля тянущуюся. Как избавиться от нее?..

Дорога скверна, далека(И добрый конь устанет)У князя долгая рука —И в Киеве достанет!Так трудно избежать беды,От князя терпят муки,Клянут его на все лады —Прозвали «Долгоруким»Да, подозрителен, жесток,И скорый на расправу…Вздох облегченья – вышел срок:Князь в Киеве отравлен!

А по правде говоря, был ли Юрий Долгорукий отравлен при очередном посещении Киева, или это только слухи, родившиеся подозрением? Разве в наши дни подобное не происходит? Чего стоит одно «отравление» президента Виктора Ющенко. Перероешь историю всю, а подобного не встретишь. Если травили, то отравленные в мир иной отправлялись, а не демонстрировали в течение нескольких лет лицо свое…

Да, что поделать, в наши дни,Используют не «право»,А чаще домыслы одни —Слух пущен про отраву!И покатилось, понеслось,Расследуются – годы!..«Отравлен Ющенко?» – вопрос.«Да!» – говорят народу.А кто, когда, случилось где?О том молчок, ни слова.Как след оставлен на воде,Ведь такова основа!

Ушел с исторической арены Юрий Долгорукий, появлением своим обязанный дочери последнего англосаксонского короля Гарольда (об этом будет сказано ниже), лучше ли стало от этого Киеву?

Андрей Боголюбский, получивший прозвище по резиденции «Боголюбово», им построенной, имел после смерти своей еще одну приставку – «Благоверный». Он был сыном Великого князя Георгия (Юрия) Владимировича Долгорукого и внуком Владимира Мономаха. Современники князя по уму его и действиям прозвали князя Андрея «Русским Соломоном». Действительно, он все свободное время от ратных и государственных дел уделял книжному учению и церковной премудрости. В предании старины глубокой говорится о том, что Юрий Долгорукий, бывший в то время князем Суздальским, посетил урочище Кучково, названное по имени хозяина его боярина Кучки. Пленило место то красотами своими взор князя, в водах реки Москвы искупался князь усталый. Но, говорили калики перехожие, что недобро встретил князя Юрия боярин. И казнил боярина Кучку князь, На месте деревушки, стоящей на берегу реки Москва, город основал. Детей же казненного боярина, невинных, с собою забрал, воспитывая их при дворе своем. А дочку боярина красавицу Улиту выдал замуж за сына своего Андрея. Не ведал Долгорукий, что своим решением он беду на сына своего накликал…

Как и было принято в те времена, рано стал Андрей участвовать в походах и битвах, отцом творимых. А борьба за киевский престол между братьями великого князя киевского Мстислава и сыновьями его велась с попеременным успехом. Краткое время восседал Юрий Долгорукий на престоле отцовском в Киеве, пользуясь силой и славой своею, стал раздавать уделы южные детям своим. Да не усидел, пришлось бежать из Киева при возвращении князя Изяслава, любимого киевлянами, с ним бежал и сын Андрей.

Случай почти невероятный произошел с князем Андреем, когда он вместе с отцом осадил город Луцк. Ночью покинули князя Суздальского союзные ему половцы, оставшиеся воины стали колебаться. Еще мгновение – и они последуют вслед за половцами. Краска стыда залила лицо юного князя Андрея, кинулся он против воинов Луцка, сделавших отчаянную вылазку из ворот города, И так яростно рвался за убегающим неприятелем, что не заметил того момента, когда дружинники его отстали. Только двое оказались с ним рядом. Всех троих окружили венгры, служившие Луцку. Вот один и3 дружинников пал, заслоняя грудью своею князя Андрея. Копье князя сломалось, конь под ним был тяжело ранен. И понял, князь Андрей, вынимая меч, что заглянула смерть ему в глаза. Призвал князь Андрей на помощь святого Федора Стратилата, небесного витязя и, сразив огромного венгра мечом своим, вырвался из окружения. Конь нес юного витязя, истекая кровью и пал, когда к своим добрался. Во многих еще битвах участвовал князь Андрей, не роняя чести воина.

Став самостоятельно княжить, Андрей оставил южные пределы Руси, обратив внимание свое на северные земли. Покидая Вышгород, уделом его бывший по милости отца, захватил он с собою икону, писанную по преданию самим евангелистом Лукой. Икону ту принес один богатый купец из земли Византийской в дар князю Юрию Долгорукому. Она находилась в храме женского монастыря и считалась чудотворной. Увозил икону князь тайно, выходя ночью с княгинею и всеми людьми своими, чтобы горожане Вышгорода препятствий ему не чинили, Путь шел в землю Ростовскую…

Долог путь и опасен, но благодаря, заступничеству иконы «Девы Марии» миновали многие препятствия мирно, не извлекая из ножен мечей. Вот уже и Владимир на Клязьме показался. Священники и люд городской с крестами встречали князя своего, опускаясь на колена перед иконой Божьей матери, которую несли впереди слуги князя. Самая удобная дорога отсюда в Суздаль вниз вдоль берега реки Клязьмы пролегала. Путь легкий, беспрепятственный, кони, за ночь отдохнувшие, поглощали версту за верстой. И вдруг, на том месте, где теперь обитель Боголюбская стоит, кони, запряженные в колесницу с иконой, стали, словно из сил выбившись. Ничто не заставило их сдвинуться с места. И понял князь тогда, что по воле Богородицы место здешнее определено ему. Велел совершить на месте этом молебное пение под иконою чудотворную. Сам же князь, простершись на земле, обет дал – построить церковь тут и богато ее украсить. Разбили шатры на месте этом. Ночь пришла, все в сон глубокий погрузились. Во сне князю явилась сама пречистая Дева и сказала: «Не хочу, чтобы ты нес образ Мой в Ростов, поставь его во Владимире, а на сём месте воздвигни церковь каменную во имя рождества Моего и составь обитель иноков».

Дал обет князь, проснувшись, все в точности исполнить, как Дева Мария ему велела. Повелел князь и икону новую написать в том виде, в каком на этом месте боголюбезном она ему явилась. Место то «Боголюбовым» назвали. Князь прозвище Боголюбского получил. А ежегодно 18 июня люди отмечать праздник стали иконы Боголюбской Матери Божией.

Князь Андрей Боголюбский не стал княжить в Суздале, столице отца своего, а перенес ее во Владимир на Клязьме. Множество храмов Божьих соорудил князь по земле русской.

Похоже, и в те времена далекие от нас люди русские от поспешности в делах своих далеко не уходили. Решил князь построить при двух въездах главных в город Владимир врата, подобные киевским, названные Серебряными и Золотыми. Поспешали строители, что-то не так сделали. Собрался народ любоваться воротами чудными. Внезапно свод золотых ворот рухнул, камнями побив двенадцать человек. Взмолился Богородице князь Андрей, опечаленный гибелью множества людей. И чудо свершилось: все, кого считали погибшими, обрели невредимость.

Мирные труды его были нарушены народом булгарским, в низовьях Волги обитавшим. Выступил Боголюбский против Булгарии Великой. Несли перед собой воины знамение животворящего креста и чудотворную икону Матери Божией. Победил врага князь Андрей, отнял у него пять городов на Волге и Каме. В честь победы той воздвиг князь церковь Покрова Богоматери при слиянии рек Нерли и Клязьмы.

Являясь великим князем Владимирским, Андрей Боголюбский власть свою распространял и на все земли южной Руси. Руку сильную его почувствовали и в Смоленске, и в Новгороде, в Чернигове и Галиче. Все князья и большие, и малые признали его своим «Старшим князем». Смуты иногда рождаются, казалось бы, из ничего. Иногда для смут обстановка готовится. За короткий срок на великокняжеском престоле успело 48 князей посидеть. Большинство, называясь Великим князем Киевским, в самом Киеве не пребывали. Слишком опасно было там находиться. Чтобы овладеть киевским княжеским престолом и к подкупу прибегали, и заручались поддержкой чужеземцев, и к яду с кинжалом прибегали. Устав от смены князей и от поборов великих, горожане Киева стали строптивость проявлять, не подчиняться приказам, идущим от самого Андрея Боголюбского. Решено было проучить строптивых. В осаде Киева и взятии его участвовало 11 князей со своими дружинами, ибо крепки были стены города, а население возмущенным. Город был взят, разграбление было великим. Казалось, что на город басурмане навалились. Так русские с русскими еще не поступали.

Зима заявилась. Поземка мела,Воронов каркала стая,Дорога вчера еще гладкой была,Теперь ее снег заметает.Мороз матерел и льдистые блесткиСыплются с неба со звоном.Дерева треск резкий и хлесткийСопровождается стоном.

Такою была погода 10 декабря 1169 года, когда русские ворвались в город, грабя и убивая все живое. До того времени такого явления на Руси не было. Никогда не было такой жестокости по отношению к соотечественникам! Грабежи и убийство длились два дня. Киев утерял свой статус великокняжеского города.

Любил ли Киев князь Андрей,О том никто не знает?Но после лютых тяжких днейЛюд князя поминает.Да много Киев повидал…Но, чтоб было такое?И грабежей не ожидал,И смертного покоя…Грабеж, насилие ведетЛюдь русская над русским.Сегодня Суздаль Киев бьет,И память станет грустью.

Великое княжение Киевское было предложено князю Андрею, он согласился, но жить в Киеве не стал. В Киеве поселился брат его Глеб.

Сегодня украинские националисты формируют негативное отношение ко всему, что связано с Москвой, и факт разграбления Киева, разрушение стен его представляют, как злое деяние «москалей» над украинцами. При этом умалчивают, что Андрей Боголюбский был внуком Киевского великого князя Мономаха, что под началом князя Андрея находились тогда и князья черниговские Ольговичи, и князья волынские Ростиславовичи, которых, ну, никак к москалям отнести нельзя. Да и не было самой Москвы. Была Русь со множеством удельных князей, враждовавших между собой постоянно, до самого злополучного сражения на Калке – предвестницы покорения всей Руси монголами.

Дары крестоносцев потрясли Византию, торговый путь «из варягов в греки» сменился другими путями торговыми – захирел Киев, и голову свою поднял только с приходом советской власти. Даже волынско-галицкие князья, захватывавшие Киев, объявлявшие себя Великими Киевскими князьями, править в Киеве отказывались, управляя им издалека.

Последние годы правления князь Андрей провел в мире и молитвах, и пал от руки детей боярина Кучки, которых когда-то воспитывал у себя Юрий Долгорукий. Зло рожденное когда-то князем Долгоруким, излилось на сыне его, павшем от рук убийц. Православной церковью Андрей Боголюбский канонизирован, став после смерти «святым».

Я, вспоминая о том лихом времени, сравниваю его с настоящим и нахожу немало общих черт у них.

Чему дивиться в наше время?Ведем себя, как в старину,Семян вражды повсюду сея,Ведем негласную войну.Недружные Москва и Киев,Как прежде Киев и Ростов,Беду рождают меж своими,(Я это доказать готов).

Всеволод Третий – «Большое Гнездо».

Сын Юрия Долгорукого, брат Андрея Боголюбского – Всеволод не только навел порядок в своей вотчине, Великом княжестве Владимирском, заставив всех уважать власть великокняжескую, но подчинил себе Киев, Чернигов, Рязань и Новгород, всегда отличавшиеся своеволием. Было у Великого князя Владимирского двенадцать сыновей, из-за своего многочисленного потомства он получил прозвище – «Большое Гнездо».

Детей не принято считать,(Что Бог дает, тому и рады),Коль много их – знать благодать —Для рода «важная» награда!А князь печалиться не мог,Лишь сыновей одних – двенадцать!И силой не оставил Бог —Заставив всех с «Гнездом» считаться!Князь был удачлив и суров,(О справедливости нет речи),Он не считал голов врагов —Без головы и спорить нечем!За многочисленность семьи(Иных заслуг не увидали…)Судьба пусть не оставит их, —«Большим Гнездом» его прозвали.Теперь у нас не строят гнезд,Повсюду создаются кланы,Не собирают с неба звезд —У кланов есть иные планы:Народ «до липки» ободрать(Признаться действуют успешно),Их – многочисленная рать,Корыстолюбием все грешны.И кто бы ни был президент,Премьер-министр и генералы,Удобный подберут моментГлядишь – и все украли!

Случалось и в истории зарубежных стран, где к истории своей, вроде бы, относятся порядочнее, менее нашего в нее заглядывая и поправляя, странные явления, ставящие под сомнение «непререкаемую» истину. И случалось так, что одно и то же историческое лицо могло носить две клички, противоположного звучания.

Роберт Дьявол, или легенды на голом месте не вырастают…

В тот век воистину суровыйВожди не славились добром.В поход идти всегда готовыЗа золотом и серебром.Хоть хартий действуют законы,Но те законы – для «невежд».Оседланы бароном кони…То тут, то там возник мятеж.Буйна у герцога натура,В Европе стало тесно ей.И как-то ранним утром хмурым,Велел Роберт седлать коней.Находится на силу сила —Мятеж подавлен! Зреет вновь.Европа, как квашня, бродила,Лилась рекой людская кровь.Сердца людей потверже стали,И все же видимо не зряРоберта «Дьяволом» прозвали —Стонала от него земля!Пусть содрогнется ПалестинаПод блеском северных мечей.И как в корзины апельсиныГлавы посыпались с плечей.В Нормандии легко вздохнули,Узнав о том, что герцог пал.И песню битвы затянули,От быта мирного устав.

Средневековье золотым веком для искусства не назовешь. Высятся повсюду мрачные замки, места для них выбирались малодоступные, подобраться к замку, оставаясь невидимым было трудно, с высоких башен все пространство хорошо просматривалось. На стенах день и ночь воины на страже. Каждый из них знает, какому наказанию подвергнется, если застанут случайно заснувшим на посту. Перекликаются, время от времени часовые, чтобы быть уверенным, не уснул сосед по службе, да и чувство одиночества растворяется в положительном отклике. Все подчинено системе защиты. Вокруг замков рвы глубокие, заполненные водой, перекидной мост, ведущий к входу в замок опускается только для пропуска тех, кто нужен господину. Суровый век, жестокий! Добродетель только в песнях да сказаниях. Пытки, казни, жестокие расправы – дело обыденное. Так как нужно было поступать, чтобы к имени было прибавлено прозвище – «Дьявол»? А ведь такую приставку получил герцог нормандский Роберт II. Да, в доброте герцога не упрекнуть. Вся округа, чувствовала на себе его тяжелую руку и ощущала злобный нрав. «Не дай бог, попасть к нему в руки, когда он находился в нерасположении духа!» – думалось торговым людям, когда им приходилось проезжать мимо «логова» владетеля. Служившие герцогу люди вполне соответствовали прозвищу своего сюзерена. О душе своей владетель Нормандии не слишком беспокоился, отправляя души других на суд Господень!

Но как-то вся округа с облегчением и удивлением узнала, что Роберт Дьявол направляется в Палестину. Случилось это в 1033 году от Рождества Христова. Сопровождало его свирепое воинство. Не били колокола в храмах по поводу такого «путешествия». Объявил государь всем баронам подвластным о том, что назначен наследником побочный сын Вильгельм. Что послужило причиной такого выбора, никто не знал, но открыто выразить недовольство этим, было слишком опасно. Два года пребывал Роберт Дьявол на Святой земле, припадая губами грешными своими к святыням Христовым, а руками проливая кровь сарацинскую и творя иные дела, соответствующие его прозвищу; только вылетела как-то из тела его душа и помчалась в высь небесную, назад вернуться не захотела. Долетела ли она до престола небесного, и как поступил с ней Господь, о том на землю сообщено не было? Медленно шли по суше вести о смерти герцога, потом плыли по волнам морским, пока дошли все-таки и до Нормандии. Радость охватила многих: и баронов, и шевалье, и простолюдинов, радовались и мужчины, и женщины, особенно юные, до которых очень охоч герцог-греховодник. Да и то, как сказать, что должна была чувствовать женщина, отправляющаяся ублажать господина своего, душой и телом трепетали… вдруг не угодишь?.. Сколько тел девичьих изуродованных находили вблизи стен замка?.. Радость от вести, пришедшей из далекой Палестины, можно было заметить повсюду. У простолюдинов лица посветлели, словно их румяна солнца коснулись. Иных знаков радости им было не позволено иметь. Иное дело – подвластные герцогу Роберту II бароны, те ликовали открыто, всем видом своим показывая: «Воля пришла!» Страх сурового наказания ушел уже тогда, когда сюзерен на Святую землю отправлялся. Легче стало дышать, хотя состав воздуха, сила и направление ветров не изменились. Думалось: «А что будет, когда Роберт Дьявол вернется? Чтобы там, в Палестине, с ним не происходило, святым не станет!» Теперь времена изменились! Можно и нрав, и прыть свою показать! Зашевелились бароны, засвоевольничали, хотя и прежде правом казнить и миловать на своей земле пользовались во всю, как и правом первой брачной ночи… В знак всесилия на площади перед замком виселица ставилась, как напоминание о власти барона. По смерти Роберта Дьявола так хотелось барону каждому власть свою перенести и на земли, ему не принадлежащие. Все забыто. Забыли и указ герцога покойного, передававшего власть свою сыну Уильяму. «Что мальчишка стоит? Слаб он еще!» Не от того ли ощущения руки многих к власти герцогской потянулись? Какие права у бастарда? Претендентов на престол появилось множество. А за каждым претендентом группа баронов стоит. И восстали они против Вильгельма незаконнорожденного. И отказались они повиноваться «мальчишке», ибо на ту пору восемь весен миновало с той поры, как он на свет появился. Забыли феодалы своевольные, что и восьмилетний государь, не от горшка два вершка, а силой законною, за спиной его находящеюся, пользуется. И сила та несовершеннолетнего герцога не только политесу придворному учит, но и умению оружием пользоваться. Может, и изменился бы ход событий исторических, если бы не последовало вмешательство короля французского Генриха I, выполнявшего обязанности опекуна малолетнего Вильгельма! Ослушаться короля Франции бароны не посмели. Кто из претендентов на герцогский престол не унялся, тому голову на плахе отсекли, как деталь к телу ненужную. Для острастки других конечно! Чтоб ведали, какова она власть королевская, от Бога данная!

А теперь предлагается еще одна версия жизни человека, которого одни называли Робертом Дьяволом, а другие Робертом Великолепным. Рождена она французским народом, уставшим от бесчинств норманнских рыцарей-завоевателей.