First published in the English language in 2015 by Harry N. Abrams, Incorporated, New York / ORIGINAL ENGLISH TITLE: FACE PAINT: THE STORY OF MAKEUP (All rights reserved in all countries by Harry N. Abrams, Inc.)

* * *

Прочитайте ЭТУ КНИГУ, и вы будете смотреть на СОДЕРЖИМОЕ своей косметички ДРУГИМИ ГЛАЗАМИ.

Лиза Элдридж, креативный директор Lancome

«Неожиданно серьезная книга о такой, казалось бы, несерьезной вещи, как макияж.

И – неожиданно захватывающая. История румян и помады от Ледникового периода до XXI века и история главных действующих лиц и икон красоты от Макса Фактора до Мадонны читается как детектив».

Яна Зубцова, главный редактор www.beautyinsider.ru

«Эта книга – кладезь знаний и фактов не только о макияже, но и обо всем, что касается красоты и косметики. Не ищите здесь makeup-схем и советов по нанесению. Это не практическое руководство, а энциклопедия, благодаря которой вы поймете, почему макияж называют искусством».

Мария Тараненко, корпоративный директор отдела красоты ELLE Russia & Psychologies Russia

«Блестяще! Книга станет настольной для любого бьютиголика. Лиз удалось задорно, но при этом обстоятельно рассказать о главных вехах истории макияжа, дать свой прогноз трендов и вспомнить икон красоты, которые повлияли на развитие бьюти-индустрии. Вызывает желание немедленно зарыться в косметичку».

Екатерина Данилова, директор отдела красоты Allure, и. о. главного редактора

Я счастлива, что моя книга теперь выходит и в России – стране с невероятно богатой историей.

На страницах «Красок» я лишь вкратце касаюсь влияния русской культуры и макияжа на косметическую индустрию, но сама давно вдохновляюсь русской красотой. А из главы «Урок истории в косметичке» вы узнаете, что шикарные представления и эффектный высокохудожественный макияж труппы «Русских балетов» оказали огромное влияние на общемировые тенденции в красоте и послужили вдохновением для пионеров индустрии – Элизабет Арден и Елены Рубинштейн.

Желаю увлекательного путешествия по страницам книги, которая расскажет вам, как и почему мы используем краски для лица, и погружения в захватывающую историю макияжа.

Моей маме, благодаря чьей косметике я здесь и оказалась

Введение

Со времен Ледникового периода мы изменяли внешность с помощью масел и красок для лица и использовали для этого определенные художественные приемы.

На протяжении тысяч лет люди раскрашивали свои тела и лица самыми разнообразными способами. Но в XXI веке мы делаем это иначе. Мы руководствуемся иными причинами, используем другие методы и средства и можем выбирать из сотен – в буквальном смысле – тенденций и стилей. В нашем распоряжении весь спектр цветов, и выбор зависит исключительно от нашей фантазии, настроения и возможностей, а никак не от предписаний сверху и не от цензуры, хотя сравнительно недавно она активно вмешивалась в этот процесс.

Сегодня макияж, по сути, стал одним из видов изящного искусства. Но чтобы понять, как и когда это произошло, надо вернуться к истокам. Посмотреть, как развивались наши отношения с косметикой, и изучить путь, который проделало человечество, прежде чем красота стала многомиллиардной промышленностью.

Я восхищалась косметикой с детства. Сначала меня завораживали цвета, запахи, краски и ощущение близости, сопричастности к какой-то волшебной истории. Затем – снедало желание попробовать все на себе. На 13-й день рождения друзья моих родителей подарили мне книгу о театральном гриме, и я точно решила, что буду визажистом. С тех пор это стало моей жизнью. В начале 1990-х я начала коллекционировать винтажные предметы макияжа, пудреницы и старинные баночки для румян. Никогда не забуду волнение, которое испытала, наткнувшись на лондонском блошином рынке Портобелло на свою первую находку. Обнаруживая что-то стоящее для пополнения своей коллекции, до сих пор испытываю тот же трепет.

Декоративная косметика сверкала всеми цветами.

Все самое необходимое для древней косметички предоставляла природа.

Последние двадцать лет я занималась тем, что раскрашивала лица моделей и знаменитостей – для глянцевых журналов, рекламных кампаний, модных показов по всему миру. В остальное время я участвовала в телепередачах и снимала видеоуроки – мне хотелось, чтобы женщины, которые не занимаются этим профессионально, делая по утрам макияж, могли использовать те же маленькие профессиональные трюки, которые использую и я. Кроме того, я была (и остаюсь) креативным директором по макияжу некоторых крупнейших марок – Shiseido, Boots № 7 и, в настоящее время, Lancôme. В ходе этой работы мне удалось узнать, как создается, рекламируется и продается косметика. У меня сложилось точное понимание того, насколько люди в разных частях света по-разному воспринимают красоту. Никогда не думала, что буду интересоваться производством косметики (в школе химия не была моим любимым предметом) – но, однако, это меня просто захватило. Я начала вникать в научные детали и технологические подробности, определяющие будущее косметики, с таким же энтузиазмом, с каким до этого изучала историю. Моя любовь к краскам превратилась в стремление вникнуть во все способы их использования и приготовления, которыми человечество пользовалось на протяжении веков. В итоге я прошла полный круг, он замкнулся – и итогом этого пути стала книга, которую вы держите в руках.

Самым сложным в ее подготовке было решить, что в нее не войдет. Моих заметок, полных загадочных историй, причудливых жизненных анекдотов и удивительных результатов исследований хватило бы, чтобы написать увесистый фолиант – в десять раз больше и толще этой книги. Но в конце концов мне пришлось взять лишь самые интересные из них. Надеюсь, что вы согласитесь с моим выбором.

Что касается структуры, я решила следовать логике математической, а не исторической; отчасти потому, что мне самой это показалось более привлекательной идеей, а отчасти – потому, что, как часто бывает в истории, многие события пересекались, повторялись и развивались органичным, но всегда линейным образом. Мне также пришлось проявить дисциплину и придерживаться заявленной темы. История макияжа настолько тесно переплетена с историей происхождения парфюмерии и средств ухода за кожей и за волосами, и эти темы сами по себе настолько необъятны, что я разрешала себе только слегка их коснуться, и только там, где это было совершенно необходимо. По всей книге я разбросала главки, посвященные моим личным кумирам, моим «музам макияжа». Эти музы, законодательницы мод и нарушительницы правил, сделали великое дело – они изменили взгляд общества на то, какой должна быть женщина и как она может выглядеть. Именно им мы обязаны тем, что сегодня, без оглядки на чье-либо мнение, смело примеряем на себя и носим такое бессчетное количество самых разных образов.

Эта книга написана по большой любви. Моя главная мечта – чтобы каждый, кто ее прочтет, взглянул на содержимое своей косметички другими глазами. И, возможно, совершенно по-другому посмотрел бы и на всю историю женщин.

Вступление

Накрашенное лицо

Раскрашивание лица – такая же часть человеческой природы, как потребность в еде и сне. Фотограф Ирвин Пенн, © Condé Nast. Vogue, ноябрь 1994 г.

Согласно определению, данному Управлением по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов США (FDA), косметика – это практически все, что можно «втирать, наливать, рассыпать или распылять, вводить или другим образом наносить на человеческое тело… для очищения, украшения, повышения привлекательности или изменения внешности»[1]. И если верить этому определению, мы с вами изменяли кожу с помощью красок и масел и пользовались художественными приемами и уловками для повышения привлекательности еще со времен Ледникового периода.

Но откуда берется наше желание раскрашивать собственное тело?

Антропологи считают, что самые первые случаи раскрашивания лица и тела были, скорее всего, формой камуфляжа, частью ритуала или попыткой защититься от стихии. При раскопках пещер в Северной Африке были найдены большие количества красной охры (пигмент, имеющий красноватый оттенок благодаря минералу гематиту), которым предположительно сто или сто пятьдесят тысяч лет. Отсутствие в этом районе наскальной живописи и предметов искусства позволяет заключить, что охра использовалась для тела и лица – «доисторическая косметика», как описал ее Стивен Митен, профессор археологии и антропологии Университета Ридинга. Мы знаем, что краски также использовались, чтобы подчеркнуть принадлежность к определенному племени или запугать врагов (хороший пример – древние бритты, которые перед битвой раскрашивали лица синей краской, полученной из листьев вайды). Некоторое время спустя декоративная роспись лица стала ассоциироваться с украшением, социальным статусом и сохранением юности, а начиная с XVIII века и по сей день тесно связана с модой.

«Хорошему художнику нужны только три цвета: черный, белый и красный».

Тициан

Но какой бы ни была причина ее использования, декоративная косметика древности была очень и очень яркой: настоящий взрыв пигментов, порошков и паст, которые если в чем-то и уступают современной палитре, то точно не в насыщенности цвета. Эти краски нельзя было просто пойти и купить когда заблагорассудится: их надо было тщательно готовить, часто по очень сложным рецептам. Сегодня это трудно представить, но оттенки, выходящие за пределы базовой палитры: из красного, зеленого, черного, желтого, синего и белого, – появились и начали использоваться только в последние сто лет. Все самое необходимое для древней косметички предоставляла природа. Во всех уголках Земли человек для декорирования собственного лица применял одни и те же ингредиенты наподобие мела, диоксида марганца, угля, ляпис-лазури, медной руды и желтой охры. Этим занимались и аборигены племен Папуа – Новой Гвинеи, и представители ранних цивилизаций Месопотамии и Египта. Так что можно предположить, что раскрашивание лица – часть человеческой природы, может быть, чуть менее базовая, чем потребность в еде и сне.

Здесь, в этой книге, изучая косметику древности, я исследую корни косметики современной и показываю, насколько те средства, которыми мы пользуемся сегодня, обязаны своим существованием краскам прошлого.

История декоративной косметики – огромная, бесконечная тема, охватывающая несколько тысячелетий. О многом мы можем только догадываться, но нам повезло, что археологические исследования вкупе с упоминаниями в литературе и искусстве позволяют собрать мозаику и лучше понять косметические привычки прошлых столетий. Мы можем определить, какие цвета были доступны и популярны в тот или иной исторический период, как их изготавливали и, самое главное, что думали и говорили о женщинах с макияжем на лице.

Средства, которыми мы пользуемся сегодня, обязаны своим существованием краскам и пигментам прошлого.

Часть первая

Палитра древности

Женщина наносит краску на губы. (Портрет Тиё, майко из Гиона) Хасигути Гойо, 1920 г.

Красный

Самый древний пигмент в нашей косметичке

Нарисованный красный рот поразительным образом одновременно и отсылает к античности и традициям, и выглядит современно и смело.

Красно-розовый rouge – самый древний пигмент в истории макияжа и при этом самый универсальный. Именно его использовали люди несколько тысячелетий назад, когда, как сказали бы мы сегодня, хотели «сделать акцент» на губах и щеках. В разные эпохи интенсивность макияжа менялась, подстраиваясь под моду и общественное мнение, но красный никогда не сдавал позиций. Сегодня красный пигмент добавляют практически во все средства – от традиционных сухих румян до жидких чернил-стейнов, не говоря уже о помадах, блесках и гелях для губ и щек.

Но почему именно красный?.. Что заставляет целые поколения женщин во всем мире раскрашивать лица во все оттенки алого?

Чтобы ответить на этот вопрос, придется вспомнить все цепочки ассоциаций, которые он вызывает. В разных культурах интерпретации могут разниться, но в подавляющем большинстве этот цвет ассоциируется со страстью, любовью, юностью и здоровьем. На Востоке красный символизирует счастье – поэтому женщины Китая, Индии и Вьетнама выходят замуж в алых платьях. Красный также часто и щедро используется в гриме актеров китайской оперы и японского театра кабуки. Есть у него, правда, и другие коннотации: это цвет крови, опасности, революции, который ассоциируется с крайне левыми политическими убеждениями. Что касается макияжа, то красный используется для имитации прилива крови к коже. Поэтому одна из причин популярности – чисто биологическая. Как точно описывает эволюционный психолог Нэнси Эткофф: «Румяные щеки и красные губы – сексуальные сигналы, признаки женщины юной, не познавшей родов и полной здоровья»[2]. Другая научная причина притягательности красного цвета – физическая: из всех цветов спектра, воспринимаемых человеческим глазом, именно у него – наибольшая длина волны. Следовательно, он вызывает более сильный подсознательный отклик, чем остальные оттенки[3]. Чтобы убедиться в истинности этого утверждения, представьте себя в комнате с красным полом, стенами и потолком – или вспомните, сколько взглядов устремляется на женщину в красном платье, когда она входит в комнату. Как пишет Эткофф, «красный – цвет крови, покрасневшей и разгоряченной кожи, сосков, губ и гениталий, переполненных сексуального волнения; он виден издалека и возбуждает сильные эмоции»[4].

Первыми румянами в истории макияжа были палочки красной охры, формой и размерами напоминающие современные тени для век в толстом карандаше-стике. Чтобы получить охру, оксид железа смешивали с животным или растительным жиром. Затем – и вплоть до XIX века, когда их начали продавать в аптеках, – румяна изготавливались вручную из самых разнообразных ингредиентов и существовали в самых разнообразных оттенках и текстурах. Карминовый пигмент кроваво-красного цвета извлекали из насекомых кошенили и кермеса; с помощью крайне ядовитых минералов окиси свинца, киновари, сульфида ртути получали пылающий румянец; растения и их экстракты – картамин из сафлора, корень алканы красильной, толченая шелковица и клубника, сок красной свеклы и красный амарант – служили для создания широкой палитры оттенков, от едва заметного розового до насыщенного алого.

Юная гейша-ученица наносит «бени» (помаду) из чашки, поверхность которой покрыта слоем сухого сафлора. Намокая, он превращался в густо-красную краску. Так «бени» красили губы со времен периода Эдо.

Красный в племенной раскраске

Красную краску наносили не только на губы и щеки. Многие древние и ныне существующие племена используют ее для рисунков на лице и теле. Антрополог Альфред Гелл предположил, что одна из причин такой раскраски – вера в то, что «новая кожа означает новую личность»[5]. Звучит довольно убедительно, но есть и другие причины. Например, представители африканского племени химба, проживающего в нынешней Намибии, известны не только тем, что начали разводить коз и рогатый скот еще в XVI веке. В зависимости от возраста и семейного статуса женщины-химба заплетают волосы в косички разных видов – и ежедневно натирают лицо, тело и волосы смесью красной охры с жиром. Эта смесь, которую они называют «отжизе», немного напоминает по цвету красную африканскую землю и в культуре химба считается олицетворением красоты. Главный смысл данного ритуала – чисто эстетический. Но попутно смесь охры и жира защищает кожу женщин-химба от солнечных лучей.

Самые совершенные по меркам тех времен краски для лица производились примерно за 10 тысяч лет до нашей эры в Древнем Египте. Египтяне были отличными химиками и знали толк и в косметике, и в компонентах, необходимых для производства увлажняющих кремов, макияжа и лаков для ногтей. К щепотке порошка из натурального вещества – например, из измельченных орехов и минералов – они добавляли животное сало или растительное масло. И получали текстуру, которая стойко держалась на глазах, губах или щеках. В древнейших египетских захоронениях были найдены инструменты для смешивания красок – палитры, дробилки и аппликаторы, что позволяет предположить, что они были не только неотъемлемой частью повседневной жизни, но и ценностью в жизни загробной. Египтяне внесли бесспорный вклад в индустрию красоты, создав невероятный макияж глаз, где основным цветом был черный. Но и красный цвет они тоже применяли смело. Чтобы сделать губы ярче, они использовали смесь красной охры и жира. Румяна, изготовленные из тех же ингредиентов – возможно, с добавлением воска или смолы, – придавали щекам красный лакированный блеск, кричаще-яркий на фоне изумрудно-зеленых век и густо обведенных черной сурьмой глаз[6].

Изучая историю использования декоративной косметики, довольно скоро начинаешь прослеживать тесную связь между правами и свободами женщин в конкретный отрезок времени – и той легкостью, с которой они пользовались красками для лица.

Тротула

Следующий после античных произведений важный текст, касающийся косметики, – «Тротула» (Trotula). Этот объемный труд из трех книг о здоровье женщин написан в XII веке в итальянском Салерно. Один из его разделов, «Об украшении женщин», посвящен теме сохранения и приумножения красоты. Из некоторых отсылок в тексте становится понятно, что автор данного раздела – мужчина (в отличие от остальных глав «Тротулы», которые написаны женщинами). В книге удивительным образом раскрываются местные традиции того времени, в том числе приводится описание производства румян: «салернские женщины кладут в мед корень красной и белой брионии, а затем этим медом умащают лица, что придает им великолепную красноту»[7].

Как правило, в периоды наибольшего угнетения женщин применение декоративной косметики осуждалось и считалось чем-то неподобающим. По сравнению с женщинами последующих тысячелетий древние египтянки были независимы: они имели право владеть землями и имуществом и наследовать их (в одном из ранних документов, ныне известном как «Папирус Вильбура», даже указано, что женщины составляли от 10 до 11 процентов землевладельцев), управлять собственным «бизнесом» и инициировать юридические процессы в отношении мужчин. Тяжелая физическая работа также не считалась постыдной, и некоторые египтянки из низших социальных классов выполняли функции чернорабочих[8]. С учетом всего этого неудивительно, что древнеегипетское общество не только являлось самым продвинутым по части макияжа, но и в целом отличалось высокой толерантностью и тягой к экспериментам. Увы, многие более поздние цивилизации такой свободой мышления похвастаться не могли.

Самые ранние свидетельства использования красной краски для лица в Иране относятся к городу Шехдаду в провинции Керман. В здешних захоронениях археологи обнаружили белую пудру в значительных количествах. На дне сосудов, где хранилась пудра (вероятно, она использовалась как тональное средство и мужчинами, и женщинами), часто находились металлические чашки или блюдца, окрашенные красным. Предполагается, что в них хранили краску для губ и щек. Эти румяна, известные как surkhab, ghazah или gulgunah, изготавливались из измельченного в порошок гематита, или красного мрамора, или даже краснозёма, с добавлением натурального красителя – например марены (runas). Судя по результатам раскопок древних поселений наподобие Шехдада, красная краска, вполне возможно, была в ходу еще до бронзового века. Недавние находки в гробницах иранских женщин, датируемые IV–V вв., включают красную краску, которая наносилась с помощью ватной подушечки – и, судя по всему, именно этот метод нанесения прижился вплоть до периода правления династии Каджаров (с 1796 по 1925 г.)[9].

«Красный обороняется. Ни один другой цвет не имеет таких территориальных притязаний. Он столбит свою территорию…»

Дерек Джармен, «Хрома»

Женщины Древней Греции уже в IV веке до н. э. использовали красную краску для создания ярких губ и здорового румянца; в последнем случае ее наносили на яблочки щек – примерно так же, как мы наносим современные румяна. Этот бьюти-продукт делали из всевозможных природных веществ, в том числе морских водорослей и корня паэдерии (paederos) – растения наподобие алканы, которую в Центральной и Восточной Европе культивировали именно из-за ее красящих свойств: краску извлекали с помощью масел или винного спирта. Позднее появился красный пигмент вермильон, который получали из измельченной в порошок киновари – сульфида ртути; но, как и все производные ртути, при длительном хранении и использовании эта краска была ядовита. Декоративная косметика в целом использовалась довольно широко, но к чрезмерно яркому макияжу относились неодобрительно. Мужчины из высших слоев общества полагали, что удел женщины – целомудренность и ведение домашнего хозяйства. Древнегреческий философ Аристотель выразил это так: «Так же и мужчина по отношению к женщине: первый по своей природе выше, вторая – ниже, и вот первый властвует, вторая находится в подчинении»[10].

Мы привыкли считать, что крупные города являются центрами свободомыслия и прогресса. Однако в Древней Греции именно в Афинах на женщин накладывались наибольшие ограничения. По сути, они не могли даже покидать пределы собственного дома. Разумеется, это полностью отрезало их от социальной жизни города. С VI до IV в. до н. э. женщины Греции не принимали участия в землевладении, политике, решении юридических и военных вопросов[11]. За ними не признавались гражданские права, и они должны были оставаться под контролем и протекцией старшего родственника-мужчины, который в том числе решал, когда и с кем девушка вступает в брак. Для регулирования поведения женщин в общественных местах был создан специальный орган власти[12]. Каждый аспект жизни женщины тщательно отслеживался и оценивался – неудивительно, что и использование декоративной косметики совершенно не поощрялось. Исключением были гетеры – куртизанки, которые отличались ярким макияжем и, по иронии судьбы, обладали бо́льшими правами. Им разрешалось и посещать пиршества, и контролировать собственные деньги. Интересно, что такое наделение профессиональных любовниц и проституток дополнительными правами (в придачу к праву на яркий макияж) в последующие несколько веков повторится не раз.

Древнегреческий писатель Ксенофонт Афинский в своем «Домострое» (Oeconomicus) – произведении в форме диалога, посвященном ведению домашнего хозяйства, – недвусмысленно заявляет, что применение краски для лица подобно мошенничеству, так как вводит в заблуждение относительно истинного облика женщины:

«Так когда, по-твоему, я заслуживал бы больше любви, находясь в телесном общении с тобою, – если бы, отдавая тебе свое тело, я заботился, чтоб оно было здорово и сильно и чтобы благодаря этому у меня был действительно хороший цвет лица, или же если бы я показывался тебе, намазавшись суриком и наложивши краску под глазами, и жил бы с тобою, обманывая тебя и заставляя смотреть на сурик и касаться его вместо моей собственной кожи?»[13]

Учитывая отсутствие образования и прав у женщин Древней Греции, неудивительно, что все, что касается макияжа, было запротоколировано мужчинами. Но удивляет то, насколько пространно мужчины высказывались на эту тему. Тема косметики всплывает снова и снова – в поэзии, прозе или переписке косметика описывается в мельчайших подробностях (неважно, восхваляется она или порицается). Все это лишний раз доказывает, насколько острой была эта тема.

1 2 >

На страницу:

Перейти

1 из 2