Дом разбитых ваз

– У Вас красивый профиль… – кокетливо начала девушка.

– А у Вас не только профиль.

– Спасибо…

– Я по сути ничего не сказал.

– Правда никогда ничего не говорит…

– А вы знаете себе цену.

– Это было грубовато с вашей стороны.

– С моей стороны всегда грубовато, а вот с Вашей правдиво.

– Я не обижаюсь… – улыбнулась девушка.

– Я тоже.

– Вы не простой человек и Вам будет не просто с Вашим вопросом.

– Жизнь моя тоже не проста.

– Я Вам тут написала номер этого психоаналитика. Он Вам поможет. Я более, чем уверена. – протянула девушка аккуратно сложенную салфетку пропитанную ее парфюмом, который моментально ударил в нос Берину своей свежестью.

– Спасибо… Буду иметь ввиду. – потянулся за салфеткой Берин, но девушка резко ее одернула.

– Одна просьба… – попросила девушка.

– Секс не предлагать – сказал Берин.

– Хоть мне и жаль, но вы высокого о себе мнения.

– Вы тоже…

– Ладно. Мне нужно не это…

– Тогда я, возможно, помогу Вам.

– Да. В этом вы мастер. Мне бы автограф Ваш на сборнике.

– Это – с радостью.

Девушка выудила из сумки тонкую книжку в красном переплете с надписью «Падение немых уст». И протянула ее Берину.

– Что это?

– Это Ваш второй сборник рассказов. Он у меня самый любимый. Такой чувственный.

– Вы меня с кем-то путаете. У меня нет сборника с таким названием.

– Но как же… Откройте. Там, на первой странице, ваша фамилия и инициалы, а также краткая биография. А на второй Ваше фото и крылатая фраза «Двумя руками мне душу твою не обнять».

– Ладно… -он открыл книжку и убедился. – Простите, я что-то не в духе.

– Ничего.

– Ручку можно?

– Я хотела бы, чтобы вы своим вот этим пером расписались. – девушка указала на перо в нагрудном кармане рубашки.

– Если не засохла от такой жары, тогда будет Вам счастье.

Берин достал перо. Расписался и добавил: «Любовь всегда в руках нищеты».

– Спасибо Вам огромное. Возьмите телефон. Может, все-таки пойдемте ко мне… – начала девушка и протянула салфетку.

– «…я Вам кофе налью» – продолжил он и взял салфетку. – Вы это хотели сказать?

– До свиданья. – испуганно произнесла девушка. Медленно развернулась и под порывом легкого вечернего южного ветра зашагала прочь по набережной.

«Что же это за сборник такой. Я его совсем не помню. Все произведения помню, а тут целого сборника не помню. Вернее названия… Еще это состояние. Как тяжело и скучно все это осознавать…» – думал Берин сидя в кресле утром рядом с распахнутым настежь окном, к которому он сидел правым плечом. А перед ним стоял маленький журнальный столик. Он повернул голову вправо и, смотря в проплывающие по небу облака, искал новые идеи в своем воображении. Через час пришла жена с разносом. На котором стоял кофе с зефиром.

– Позавтракай, пожалуйста. На пустой желудок в голову ничего не придет, милый.

– Ты как всегда вовремя. – повернул голову в ее сторону Берин и заулыбался. – Поставь, пожалуйста, на столик, любовь всей моей жизни, а я разберусь.

Он выпил кофе и съел зефир.

– Замечательный кофе. Как у нее это получается? Еще и любит меня. Повезло же мне. – обращался к себе Берин.

Он встал, взял разнос и, обходя столик возле окна, он поскользнулся на коврике и уронил чашку, что та разбилась о пол, на котором спит их такса. Это неизменное место их собаки. Когда лето и жарко – она лежит там, поближе к окну, и охлаждается под дуновением ветра на четвертом этаже, а когда зима и холодно, она греется теплом, исходящим от батареи.

«Снова это дежавю. Я все это уже видел, но не смог ничего сделать. Так. Надо звонить этому психоаналитику. Может, он мне поможет. И Луизе нужно сказать, чтобы коврик убрала…»

– Луиза! – крикнул он жене, смотря в потолок. – Я разбил чашку. Поскользнулся на коврике, она упала и разбилась…

– Чего ты орешь? – Луиза стояла в проходе со сложенными на груди руками.

– Ой… – рассеяно улыбнулся Берин.

Берин набрал указанный ручкой на салфетке номер.

– Алло? ДА?

– Это психоаналитическое учреждение? – спросил Берин. Так как не было указано имя специалиста.

– Можно и так сказать.

– Мне Вас посоветовали… И я, уж простите, не знаю Вашего имени.

– Павел… Павел Николаевич.

– Павел Николаевич, я могу к Вам попасть в ближайшее время.

– У меня все занято на неделе.

– Мне очень нужно. Просто, я боюсь, что только вы можете указать мне выход или хотя бы дать ответ…

– Давайте так. Если вы успеете через двадцать минут прийти ко мне, тогда у нас будет час и все получится обсудить.

– Где вы находитесь?

– Бульвар Шевченка 41. Эта сторона дома расположена окнами к памятнику Воинам-авиаторам. Но вход находится со двора. Второй этаж, направо. Не потеряетесь.

– Так это в десяти минутах от меня.

– Жду Вас.

Берин обулся и вышел по указанному адресу. В спешке, с желанием поскорей избавиться от этого состояния, или хотя бы узнать ответ, он пришел через пятнадцать минут. Что не нарушило его пунктуальности, но слегка задело личную самооценку. Ведь он говорил, что за десять минут доберется… Большая деревянная дверь, он нерешительно постучал.

– Кто там? – голос внутри спросил моментально.

– А я к Павлу Николаевичу.

Открылась дверь, за которой в углу сидел пожилой мужчина.

– Проходите, Вас ждут.

– Спасибо – поблагодарил старика Берин.

Берин поднялся на второй этаж и свернул направо. Еще одна деревянная дверь, но поменьше. Берин постучал.

– Входите – сказал голос за дверью.

Он вошел и увидел перед собой полноватого брюнета в очках и в сером классическом костюме.

– Виктор Берин? – обратился мужчина.

– Ага. Он самый.

– Какая честь. – заулыбался специалист.

«Странно. Мужчина мне очень знаком. До того, как он заговорил, я уже слышал его голос. Что со мной происходит?» – спрашивал себя Берин.

– Присаживайтесь. Рассказывайте – предложил специалист.

– Спасибо – он присел в кожаное кресло и начал. – Павел Николаевич, в общем, моя проблема очень мне неясна и я хотел бы получить хотя бы ответ, если с помощью не получится.

– Я слушаю… – внимательно всмотрелся в Берина специалист.

– Понимаете, я вечно нахожусь под действием дежавю. Но это дежавю меня пугает. Будто все это со мной уже происходило. Вот и Вас будто вижу я не впервые. И не только с людьми у меня такое чувство. А во всем. Во всех ситуациях. Даже, простите, в сексе с женой. Оно конечно и в руку, знать, что она сейчас кончит, но мне не по себе от этого, если честно.

– Очень интересно.

– Еще бы. Я сам шокирован. А еще недавно повстречал женщину на улице и она попросила подписать меня для нее красную книжку. Мол, это один из моих лучших сборников рассказов. Но я даже не знаю этого названия. Я не помню, чтобы у меня был такой сборник.

– Красный говорите?

– Да, красны-красный.

– Такой? – спросил специалист и достал из ящика стола такую же красную книжку, как и у той девушки.

– Точно… Это она… И название тоже…

– Естественно. Как по мне – один из лучших Ваших сборников.

– Спасибо, но он мне не знаком, Вообще…

– Интересно… Головой не бились? – спросил специалист.

– Вы смеетесь?

– Нет. Это моя работа. Задавать подобные вопросы. Я же должен разобраться…

– Простите. Та нет… Стоп. Точно. Я же… Меня же машина сбила… И я … Я упал на асфальт и потерял сознание. А в больнице сказал врач, что я получил легкое сотрясение мозга. – Берин вспомнил.

– Как давно?

– Может пол года назад. Да. Даже немного больше…

– А как давно Вас преследует чувство? Часто ли болит голова?

– Даже толком ответить не могу Вам. Знаете, приблизительно пол года. А голова не часто беспокоит. Может изредка. Как у всех людей.

– Тогда все понятно. Видимо, удар пришелся на отделы головного мозга, которые отвечают за мышление, память и восприятие окружающего мира. Некоторые небольшие временные отрезки вы не в состояние вспомнить. Такие случаи довольно часты. И ваше состояние может длиться и до года. Не исключено, что, возможно, завтра вы проснетесь уже без этого чувства. И сами не заметите, как оно покинет Вас. – уверял его специалист. – Еще успеете соскучиться за этим чувством. – засмеялся Павел Николаевич.

– В какой-то степени Вы меня успокоили.

– И, послушайте, не нужно напрягать сейчас память. Не старайтесь вспомнить про этот свой сборник. Память вскоре вернется, и вы все поймете. Поменьше умственной деятельности, по больше отдыхайте, придерживайтесь постельного режима. И ложитесь спать вовремя. Лучше пока отложить писательскую деятельность, чтобы избежать головных болей и не заработать мигрень.

– Спасибо, Павел Николаевич, вы мне очень помогли. – Берин встал и расплатился за прием.

– Простите. – обратился к нему специалист. – Могли бы тут черкануть мне в книжке. Жена очень просила. Но на Ваши чтения я не могу попасть. А она обижается на меня. И тут такая удача. Пожалуйста. – попросил специалист.

– Да, конечно. – Берин снова присел и достал перо.

– Только, можно вот здесь. – Павел Николаевич перевернул книгу и раскрыл ее с конца на оглавлении. – Вот здесь, пожалуйста.

Берин застыл и стал всматриваться в оглавление. «Старенький жигули. Больничная койка. Верный Александр. Застенчивость. Свободный от счастья. Писатель, как ремесло. Posada Del Rey. Падение немых уст». – прочитал он в уме оглавление. Потом взялся за перо и стал писать автограф.

– Вы знаете, – обратился к нему специалист, – самый лучший рассказ – «Верный Александр». Вы действительно поругались со своим другом из-за своей эгоистичности, которая, по вашим словам, «вредит Вам хуже некуда».

– Да уж. Было такое. Уже месяца три не разговариваем. Смешно и печально.

– В смысле? Я что-то не понял….

– Вы о чем? – спросил Берин.

– Но ведь этому сборнику уже почти два года.

У Берина закружилась голова. Он кинул перо на стол встал шатаясь. Посмотрел в окно по правую сторону своего плеча.

– С Вами все хорошо? Может воды?

– Да, пожалуйста.

Павел Николаевич налил стакан воды с графина. Берин выпил весь двумя глотками.

– Спасибо. – поблагодарил его Берин.

– Это у Вас из-за книги? Да?

– Ага. Что-то голова закружилась после увиденного содержания.

– Может, возьмете и прочтете. Мне кажется – тогда все станет на свои места в скором времени. Даже, может быть, сразу после прочтения. Видимо не просто так вы забыли именно этот сборник.

– У меня нет такой привычки. Перечитывать свои произведения.

– Принципиально? – спросил специалист.

– Принципиально… – ответил Берин.

– Послушайте, но вы же хотите получить ответы на свои вопросы?

– Да, но…

– Вы же хотите избавиться от своего неловкого состояния? – перебил Берина Павел Николаевич.

– Да, конечно… – опустил голову Берин и задумался. – Хотя… Да, вы правы… А можно у Вас взять? А завтра я Вам занесу этот сборник вместе со своим подписанным романом для Вашей жены. Ну как? Идет?

– Конечно. Это даже лучше, чем я могу представить. Жена обрадуется. И на крыльях счастья отблагодарит меня вечером. – засмеялся специалист, закрыл книжку и протянул ее Берину.

– Спасибо, огромное. – поблагодарил он специалиста. – До свиданья. – Они попрощались крепкими рукопожатиями и Берин вышел на улицу .

Берин направился к набережной. Там сел на лавчонку под дубом и обливаясь холодным потом не мог открыть книгу. Им что-то панически овладело. Он не понимал почему не может открыть ее и почитать. На улице шумно и много народу. "Может из-за всего этого шума я не могу прочитать?" – подумал Берин. Ему стало ужасно страшно и холодно хоть на улице и было тридцать пять градусов по Цельсию в тени. И он решил тогда: "Так. Соберусь с мыслями и пойду домой. Там в спокойной и тихой обстановке сяду и прочту. Точно".

Берин встал и направился домой. Пришел, разулся и мигом уселся поудобней в кресло. Глубоко вздохнул и открыл книгу. Закрыл глаза, снова глубоко вздохнул и прочитал первую строчку первого рассказа "Старенький жигули" – "Когда я понял, что потерял весь свой внутренний смысл, я вышел на улицу и направился к набережной…". Он прочитал первый рассказ и понял, что в нем описываются события, когда его сбила машина. Причем описываются они до того, как все это произошло. Он ужаснулся и отбросил свою книжку. В голове у него пролетела картина с происшествием в самых мельчайших подробностях. Он просидел час в сомнамбулическом состоянии. Потом очнулся, поднял книжку и продолжил читать. Рассказ "Больничная койка" поведал ему о недельной коме в больнице, после происшествия. И Берин снова ужаснулся. Ведь эти события произошли после того, как он все это написал. Он был шокирован. "Как же так получается? Я ничего не делаю специально. Но все получается по этим рассказам. Я будто живу ими… Да нет… Бред какой-то. Ахахах, вот это умора". – подумал он и рассмеялся. Затем он взял и стал в спешке перелистывать страницы. Потом резко отшвырнул книгу в испуге. Она упала, открывшись на начале рассказа "Posada del Rey". Берин поднял книгу и стал читать. В этом рассказе он прочел о встрече с девушкой, которая дала ему салфетку и номер телефона психоаналитика. Берина стало тошнить и закружилась голова. Он пошел и проблевался в туалете. Он не понимал, что происходит. "Да сколько можно? Что же это, я свою судьбу написал в сборнике или ее часть? Или может я живу просто этим сборником рассказов?" – спрашивал он себя . "Интересно, а что же там в конце всей этой эпопеи?" – задался вопросом Берин и пошел в зал за книгой. "Так, последний рассказ". – подумал он в поте лица и открыл книгу на последнем рассказе "Падение немых уст". Он читал в судорожной дрожи своего тела, ведь в этой главе описывался его поход к психоаналитику и весь их диалог был написан слово в слово. "Неужели я схожу с ума. Я сумасшедший…" – сказал вслух Берин. Он закрыл книгу не прочитав последние две страницы. "Что-то ужасно жарко и душно. Нужно открыть окно" – вслух сказал Берин и пошел открывать окно. Ручка на окне заедала и окно не могло распахнуться. Затем Берин приложил больше сил, окно распахнулось настежь с порывом сильного вечернего ветра. Руки Берина провалилось, тело подалось слегка вперед, ноги поскользнулись на коврике таксы и весь Берин перевернулся через подоконник и встретился головой с асфальтом. Пока он пролетал три этажа, перед его глазами мгновенно пронеслось все забытое. Берин увидел, как он на машинке напечатал этот сборник рассказов в полной нищете, в полуразвалившемся доме. Увидел, как этот сборник принес ему славу и достаток. Увидел, как встретил жену и однажды рассказал ей об этом сборнике. И увидел, как он говорил своей жене, лежа в постели, о славе, которую он вкусил после долгих лет нищеты:

– Знаешь, дорогая! Я так все это сильно прочувствовал…

– Что именно?

– Свое восхождение… И знаешь, чего мне хочется больше всего?

– Чего же?

– Забыть все это и снова испытать на себе эти прекрасные ощущения… И в последний момент у Берина пронеслась мысль в голове: "Где-то я это уже видел…"

Обреченный

Неизвестно где в пустыне, на раскаленном песке, он умирал под жестоким солнцем.

– Все, не могу больше. Устал я идти, ползти, карабкаться к жизни. Нет больше сил моих. Я лежу здесь. Как лакомый кусочек для смерти. Так пускай же она придет и заберет меня. Пусть заберет меня, когда я закрою глаза. Кроме белых пятен, мне уже трудно что-то различить. Вижу только свет и горизонт. А теперь, когда лежу, вижу только синий фон , на котором монотонно проплывают белые пятна. Это, скорее, облака. Ноги меня уже не слушаются. Я их просто износил в этом месте, как старую обувь. Я их даже не чувствую. Смерть уже потихоньку подбирается ко мне. Подбирается снизу. Начиная с ног. Ниже колен я уже ничего не чувствую. Я смотрю на свои ноги и едва могу различить красные пятна. Мне кажется, что стопы мои слегка увеличились от дороги. Я пытаюсь присмотреться, но все равно ничего толком не могу различить. Лучше закрою глаза. Так будет легче. Я почувствую смерть, но не увижу ее. Как же горит спина. Боже. Я не могу даже перевернуться. Смерть уже близко. Она все подбирается ближе. Ближе ко мне, ближе к моему сердцу. Боже! Где же ты, Господь Бог?! Где?! Разве ты не видишь, что я умираю?! Конечно же видишь. Ты все оттуда видишь. Ты смотришь на меня сейчас и тебе все равно. Или же ты просто слабее смерти? А? Разве ты позволишь смерти овладеть моим сердцем? Оно ей нужно. Мое сердце. Но оно и мне нужно. Я ведь так никого никогда и не полюбил. Я ведь так никогда никому и не стал другом. Я еще молод. У меня нет отпрысков. Я не познал еще всех благ этого мира! А ты просто сидишь там сверху и смотришь на меня. Потирая руки сидишь и ждешь. Когда же я сделаю последний вздох. Ты надеешься на это и потираешь руки. Потому что у тебя сделка со смертью! Я прав! Почему же ты не заключил сделку с жизнью? Почему я все свои молодые годы потратил на служение тебе и людям? А теперь я оказался ненужным и выброшенным за борт всего общества! Всего мира! Да! Я не был самым лучшим. Я не был самым хорошим! Но я выполнял свой долг. Я делал свою работу добросовестно! А ты использовал меня и бросил… Ты родил меня и бросил, не дав еще созреть! Бросил, как плохая мать бросает новорожденное дитя! Бросил, как отец, который зачал и отправился дальше, оставив ребенка одного! Вы все меня бросили! Все! А я… А я… Да что я!? Нет смысла Вам что-то кричать! Вы все уже там! Мама и папа! Вы стоите рядом с Господом и, улыбаясь, потираете руки. Ждете, когда я к Вам присоединюсь! Так вот нет уж! Слушайте… Да пошли вы все! Идите вы все! Да, я не обращал внимания на мелочи! На природу! На людей!!! Дай же мне шанс и я буду замечать любые мелочи. Я буду замечать все мелочи. Я делал свою роботу слепо! Слепо жил! Но ведь каждый человек заслуживает на второй шанс… А ты. Господь, взял в свои нежные ручки и аккуратно положил меня на раскаленные угли. Положил в надежде съесть меня. А перед употреблением огнем очистить меня от грехов. Да ты самый настоящий садист… Ты садист, живодер и каннибал… Слышишь?! Ты – каннибал! Это твоя месть за распятие?! Да?! Я спрашиваю тебя! Ответь мне! – кричал мужчина в небо.

Но лишь легкий раскаленный ветер отвечал ему горячим прикосновением.

– Ответь мне! Ответь же! Чего ты молчишь?! Тебе стыдно?! Отвечай!

– Здравствуйте. – обратился к мужчине мальчик.

– Ответь мне! – не унимался мужчина. – Ответь! Ты – каннибал. Ответь мне! Что? Не понял. Может галлюцинации? Может я уже умер? Может показалось?»

Мужчина слегка приоткрыл глаза. На слух он повернул голову в лево. Всматриваясь сквозь белую колючую пелену мужчина увидел невысокий силуэт в двух шагах от себя. Он пытался напрячь глаза и разглядеть этот силуэт. Но, что он только смог увидеть, так это черные волосы, старая бежевая ряса на теле. Но в чем он точно был уверен, так это в наличие у ребенка искренней улыбки во все зубы.

«Это мираж. Очередной мираж» – сказал про себя мужчина, закрыл глаза и продолжил кричать, обращаясь в небо.

– Ты мне посылаешь лишь миражи. Это весь твой подарок!? Мираж с улыбающимся мальчиком?! Это за мои мучения ты преподносишь мне такой мираж?! Ахахахах. Ты просто смешон. И это твоя сила?! Ахахахах. И тебя еще называют Всемогущим. Тебя еще называют Богом. Смех да и только. Весельчак ты и все… Знаешь! Зато мне есть чем гордиться! Слушай! Я в этом месте уже больше трех дней без воды! Это уже выше человеческих возможностей! Я пережил две песчаные бури, зарываясь в песок в надежде выжить! И я всегда выбирался из песка живим, думая, что я уже на том свете! Так кто же еще Бог по нашему? А!?

«А может быть это был не мираж?» – подумал про себя мужчина.

«Хорошо. Я представлю, что это был не мираж. Тогда почему он улыбался? Почему он был с улыбкой на устах?» – раздраженно думал мужчина.

И затем в слух:

– Почему он улыбался? Он больной что ли?! Или ему смешно и весело из-за меня?! Он смеялся надо мной?! Какого хрена! Этот маленький идиот смеялся надо мной! Ублюдок! – открыл он глаза прикрыв рукой. Мальчика уже не было рядом. – Я убью его! Ему было смешно! Ему так смешна смерть?! Ему приносит удовольствие смерть людей?! Что за садисты меня окружают?! – продолжал он обращаться к себе.

– Слышишь?! – стал он снова кричать в небо. – Я убью этого мерзавства! Эта гнида смеется над умирающим! Над живым трупом, но еще не мертвым внутри! Я найду его, слышишь?! Господи?! Я найду и проучу его!

«Здесь был маленький мальчик лет десяти. Родители его бы не отпустили в пустыню. Да и здоров он был и полон сил». – трезво стал рассуждать про себя мужчина.

«Может это торговый караван идет?» – подумал он и перевернулся на бок и приподнялся на локте смотря в сторону, куда он держал путь.

«Плохо вижу. Плохо. Нужно встать и немного пройти. На горизонте нет ни единого пятнышка. Значит это не караван. Может быть это город?» – оптимистично подумал он. Его глаза распахнулись шире и он не заметил, как стоял уже на одном колене. А на второе он упирался рукой.

«Так. Нужно подойти поближе. Ребенок не мог далеко уйти от города». – подумал он, встал чуть сгорбившись от боли и, не замечая ее, прихрамывая, направился в сторону своего устремленного взора. Он шел так около часа. И по мере его продвижения он все сильнее и сильнее убеждал себя в присутствии, в той стороне, города. Он не обращал внимания на свои болезненные ноги, глотая ртом горячий воздух и не смыкая глаз не на одну минуту, он увидел темную полоску чуть выше горизонта. Он увеличил темп ходьбы. По мере его приближения полоса на горизонте становилась толще. И через пару часов он увидел перед собой огромное черное пятно на желтом фоне. Это были ворота города. Он постучал в них. Дверь отворилась с тяжестью насевшей на нее бытия и временной пыли. Он быстро запрыгнул. Упал на колени стал просить воды. Но никто его не замечал. Он видел, как рядом с ним проплывали силуэты, иногда опуская головы на него. Но никто не желал ему помочь. Затем он стал пробираться в глубь города, пытаясь заметить хоть один намек на воду.

– Воды… Воды… Пожалуйста… – сухо просил он, проходя в идущую навстречу толпу. Сделав десяток шагов он споткнулся и упал, ударившись об стену дома левый плечом. Он почувствовал, как левая рука вошла во что-то едва теплое и жидкое. Это было ведро с водой. Мужчина в нервной спешке стал умываться и пить воду из этого ведра. Не зная утомления своей жажде он продолжал жадно черпать воду. Затем его сильно оттолкнули в плечо ногой. Он покатился кубарем в обратном направлении. Лежа на спине, он на руках приподнялся и открыл глаза. Смыв пелену водой, его взору открылся большой город, толпа незнакомых людей, у которых лица были злобно перекошены, а взоры их были ненавистно направлены в него. Оценив весь этот ужас он посмотрел прямо перед собой и увидел в трех шагах большого мужчину-воина, который злобно ему сказал:

– Пошел прочь, нищий забулдыга. Это он его оттолкнул ногой от ведра с водой.

Мужчина сидел на земле и видел лицо каждого человека в этом городе. Лица, проходившие мимо, лица торговцев, лица воинов, лица господ. И все эти лица были лишены улыбки. Лишь неизменная злость, серое недовольство и отсутствие малейшей радости сковывала лица всех жителей этого города. Тогда он встал, отряхнулся от пыли, поднял голову к небу и тихо произнес:

– Лучше бы я остался умирать там, в пустыне…

Кровать на двоих

Мотор фена заглушал музыку, доносившуюся из комнаты. Вероника выключила фен и услышала конец песни «Running To The Edge Of The World» Мэрелина Мэнсона. Чуть пританцовывая, она вышла из ванной комнаты под «Alive» группы Empire of The Sun. Чуть приоткрытые бардовые шторы окна давали солнечному свету разливаться лучами на кровати. Раздался телефонный звонок:

– Алло? – подняла трубку Вероника

– Привет, Ника.

– Привет, зайка.

– У тебя получится к трем часам? Я просто не успеваю…

– Что-то произошло?

– Нет. Просто нужно работу доделать.

– Так, может, лучше в другой день? Чтобы ты не спешил.

– Нет, нет. Все хорошо. Я успею. Чтобы не опаздывать я прошу немного еще времени и все. Так моя репутация пунктуального человека не будет испорчена.

– Я тебя поняла, любимый. Хорошо. На три?

– Да. На три. Там же. «У черта на куличках». Целую. Я побежал

– Удачи… – не успела сказать Вероника, как из трубку послышались монотонные короткие гудки.

Вероника продолжала собираться все с тем же энтузиазмом и желанием, но немного медленнее. Она примеряла на себе новое платье, которое купила с первой зарплаты пол года назад на распродаже. Зеленое приталенное платье. Гладкий верх платья и сидит на ее молодом красивом теле, подчеркивая прекрасную стройную фигуру. А ниже поясе платье свободно окутывало ее прелестные ноги. Каштановые волосы слегка ниспадали на плечи. А челка была заправлена за ушко. Женские наручные часы Casio подчеркивали ее деловой и молодежный стиль. В ушах поблескивали аккуратные маленькие сережки. Она взяла клатч под руку и спустилась вниз по лестнице с четвертого этажа общежития. Ключ оставила на вахте.