Хроники майора Корсакова. Том 4. Книга первая

– Деза – это хорошо. Внесение разлада в стан врага – великое дело, – задумчиво произнес Логачев. – Пусть нервничают, озираются друг на дружку, подозревают всех подряд подельников и старательно ловят мифических агентов ФСБ. То-то шороху будет!.. Однако меня беспокоит иное. – Тут он тяжко вздохнул. – Отныне ты, Дмитрий, стал живой мишенью. Тебя постараются убрать в первую очередь!

– Вот и отлично! – рассмеялся я. – Пока меня будут убивать, вы незаметно подкрадетесь сзади и накроете честную компанию.

– Опять смерти ищешь? – насупился Петр Васильевич. – Но в таком случае тебя следует немедленно отстранить от операции и запереть под замок в надежном месте. Пока не опомнишься!

– Извини, неправильно выразился! – поспешил оправдаться я. – Имелось в виду другое – работать приманкой. Всего-то навсего. Занятие знакомое, мне не привыкать. А уж замочить себя я так просто не позволю. Будь спокоен!

– Впредь фильтруй базар, – по-прежнему мрачно проворчал Логачев. – Иначе…

Речь моего рассерженного друга прервал оживший прибор связи. Из мощной мембраны до меня донесся оживленный голос Ерохина. Внимательно его выслушав, полковник просветлел ликом.

– Федорыч установил гаденыша, грозившего нам «черной меткой», – довольным тоном сообщил он. – Сегодня же будем брать!..

Глава IV

«Установленный гаденыш» оказался Войковым Яковом Михайловичем, совладельцем торгово-промышленного холдинга «Атлантида» и влиятельной (но неизвестной широким массам) фигурой в «либерально-демократической» оппозиции.

– Обратите внимание на фамилию, – шнуруя кроссовки, сказал Логачев. – Как у того убийцы царской семьи, в честь которого почему-то по-прежнему называется станция метро и несколько улиц.

– Почему-то! – желчно передразнил Ерохин. – Тут как раз все ясно! Нынешние «демократы» – духовные наследники большевиков. Вот они и намекают: «Как насиловали Россию, так и будем насиловать. Наша власть остается незыблемой! Только названия меняет…»

– И лысый вурдалак до сих пор в Мавзолее, в центре столицы, – подхватил я. – Целый институт трудится, чтобы эта падаль не протухла. Ты, Федорыч, неточно выразился – они не намекают! Они недвусмысленно дают понять!

– К тому же мумия Ленина имеет для них огромное значение, – проворчал Петр Васильевич. – Да вы оба наверняка в курсе…

Разговор происходил в одном из нелюбинских «офисов», где мы втроем заканчивали приготовления к небольшой загородной прогулке. Означенная прогулка (к особняку Якова Михайловича) имела целью захват господина Войкова, наркодопрос оного, а дальше… «дальше видно будет».

Последние три слова принадлежали генералу Нелюбину, санкционировавшему операцию. Он же поставил нам жесткие условия: «Никакого шума, стрельбы и кровопролития. Единственное ваше оружие (на всякий пожарный) – баллончики с усыпляющим газом. «Объект» должен тихо и незаметно исчезнуть из дома. Для спецов вашего уровня – это не проблема. Тем более что охрана там несерьезная – двадцать человек из числа бывших ментов. Всего-то навсего!»

Логачев с Ерохиным лишь кивнули послушно, зато я не удержался:

– Недооценка противника может привести к провалу операции. Мент менту рознь. У вас есть подробные досье охранников? А вдруг кто-то из них служил раньше в спецподразделениях или участвовал в боевых действиях?!

– Досье есть. Не служили, не участвовали, – улыбнулся Борис Иванович. – Все они обыкновенные легавые, сильно замаранные по службе. (Взятки, «заказные» уголовные дела, аморальное поведение, неоправданная жестокость к задержанным и так далее.) Тем не менее Вы отчасти правы. Судьба – дама капризная, своенравная и любит преподносить неожиданные сюрпризы. Поэтому перестрахуемся. Помимо баллончиков, возьмите с собой пистолеты и боевые ножи. Но их используйте лишь в самом крайнем случае! А затем аккуратно заметите следы и «переведите стрелки». – Тут он дал несколько толковых советов по данному поводу и распорядился: – Идите готовьтесь: переоденьтесь поудобнее, досконально изучите план особняка, просмотрите досье охранников, распределите роли. Выезд – в одиннадцать вечера. По прибытии на место получите дополнительную информацию от группы наружного наблюдения. Все, желаю удачи!!!..

– Без двух одиннадцать, – покосился на часы Логачев. – Ну-ка, попрыгали!

Мы привычно попрыгали, проверяя, хорошо ли подогнано снаряжение, и вскоре голос из селектора сухо сообщил:

– Машина у подъезда. Черный джип без шофера.

«Наверняка меня за руль посадят, – нахмурился я. – Как младшего по возрасту, хотя все мы в одинаковых званиях. Развели, понимаешь, дедовщину!»

– Поведу я, – развеял мои подозрения Петр Васильевич. – Дорога запутанная, замучаетесь с картой возиться. А мне уже доводилось бывать в тех краях. Домчу с ветерком!..

Логачев сдержал слово. Миновав Кольцевую, он развил бешеную скорость, пропетлял по каким-то темным проселкам и спустя короткий промежуток времени резко затормозил у расколотого молнией старого дуба.

– До усадьбы сто с небольшим метров, – гордо сообщил Васильич. – Видите, как я облегчил нам жизнь? (Полковник имел в виду предстоящую транспортировку пленника в багажник.)

– Не близковато ли? – усомнился Ерохин.

– Не-а! – беспечно отмахнулся седой богатырь. – Ветер дует в нашу сторону. Ни фига они там не услышат!

– А если ветер переменится? – не унимался дотошный Виталий Федорович.

– Согласно прогнозу погоды, он будет дуть в восточном направлении вплоть до утра. – Логачев сладко, по-кошачьи потянулся и добавил: – Давай, Федорыч, связывайся с «наружниками». Пора приступать к операции.

«Мне бы твой оптимизм! – брюзгливо подумал я. – «Согласно прогнозу погоды»… Гм!!! Синоптик, так же как сапер, ошибается один раз, но… каждый день!»

«Наружка» в составе двух человек бесшумно появилась из-за деревьев секунд через сорок.

– Я старший группы, он – проводник, – пояснил худощавый, неприметный мужчина, указав на своего товарища, телосложением и неприметностью похожего на него как две капли воды. – Остальные продолжают работать с аппаратурой. На данный момент обстановка в усадьбе такова… – Он подробно описал и добавил: – У нас приказ генерала – держать вас в курсе любых текущих изменений. Ваши позывные нам известны, наш общий позывной – «Мышь». Итак, возьмите. – Он выдал каждому миниатюрное, радиопередающее устройство с наушником и ларингофоном, помог закрепить и после проверки коротко бросил Второму: – Проводи…

Проводник вывел нас к небольшой бронированной дверце с обратной стороны забора, дал ключ от нее, шепнул: «Другой такой есть только у Войкова» – и растворился в темноте.

– Ну, с Богом! – запросив текущую обстановку у «наружки», перекрестился Логачев (мы с Ерохиным последовали его примеру), рукой в резиновой перчатке вставил ключ в замочную скважину и осторожно повернул. Хорошо смазанные петли не скрипнули. Мы беспрепятственно проникли на территорию усадьбы и разделились согласно оговоренной схеме. Я и Логачев тенями скользнули к дому. Ерохин остался прикрывать. По сведениям «наружников», Войков находился сейчас в спальне на втором этаже. Один охранник дежурил в будке у главных ворот, трое лениво совершали плановый обход, остальные отдыхали. Исключение составлял лишь начальник службы безопасности, бродивший по коридорам особняка. Я быстро прокрутил в голове информацию из его досье: «Фомичев Николай Юрьевич, 1965 года рождения, в недавнем прошлом – полковник милиции… Моральные качества – подл, беспринципен, жесток, склонен к педофилии… Вплоть до сентября 2006-го возглавлял отделение милиции в городе Прудянске Н-ской области… Крышевал местных наркоторговцев, да так усердно, что Прудянск превратился в настоящую Мекку областных наркоманов. Героин там свободно продавался и через дилеров (о занятиях коих знали практически все соседи), и в разбросанных по городу круглосуточных (!) цветочных ларьках. А так называемые легкие наркотики (марихуану, насвай и т. д.) можно было спокойно приобрести в любой коммерческой палатке. Наркоманская идиллия продолжалась достаточно долго. Но в один прекрасный день грянул гром. Любимую племянницу губернатора области, приехавшую погостить к институтской подруге, избили, изнасиловали и посадили на иглу трое наркоманов. (Близкие знакомые означенной подруги.) Проведав о случившемся, губернатор не на шутку обиделся и сурово покарал тех, до кого смог дотянуться, а именно: насильников, подругу, наиболее засвеченных наркодилеров (всех убили «при попытке к бегству»). Основательно тряхнули местечковую наркомафию вместе с «крышей», в результате чего она (наркомафия) ушла в подполье, а ряд ментов-крышевальщиков отправились загорать на нары. Однако Фомичев ухитрился выйти сухим из воды.

Едва начались репрессии, он стремительно ушел в отставку и уже на следующий день возглавил службу безопасности господина Войкова, по нашим сведениям, имевшего непосредственное отношение к «верхней» наркомафии, губернатору недоступной». Такой вот фрукт…

– Мангуст, я Мышь, – когда мы проникли на первый этаж, прошелестело в наушниках. – Начальник С.Б. зашел в спальню к основному фигуранту.

– Придется брать обоих, – жестами показал мне Васильич, получивший аналогичную информацию.

Я молча кивнул в знак согласия. Поднявшись по мраморной лестнице, мы очутились в широком, застеленном коврами коридоре. Высоко под потолком горели позолоченные светильники. Из-за ближайшей двери доносились приглушенные голоса. Подкравшись вплотную, мы прислушались.

– …нюхом чую надвигающуюся опасность! – волнуясь, говорил дребезжащий фальцет. – Враги где-то поблизости!

– Т-ты увер-рен? – промямлил сиплый тенор. – Д-думаешь, т-те р-разбойники с в-выставки п-пробрались с-сюда?!!

– Нет, Хозяин, не они, – пискляво возразил фальцет.

– А к-кто?!!

– Люди губернатора!!!

– Кто?!! – Тенор мигом прекратил заикаться и, хохотнув, изрек: – Ты дурак, Колька! До меня у них руки коротки. Неужто не успел убедиться? Не рискнет губернатор со мной связываться. Стоит мне звякнуть кой-кому, и под ним земля загорится. Синим пламенем!

– И, тем не менее, я чую недоброе! – настаивал фальцет. – Весь вечер места себе не нахожу! Как будто Смерть ходит за мной по пятам и дышит в затылок!

– Значит, параноиком стал, – заключил тенор. – Пожалуй, придется тебя уволить. Тогда, без моего покровительства, губернатор тебя точно сожрет!

– Ни-на-а-да!!! – отчаянно взвизгнул фальцет. – Миленький, родненький, умоляю!!!

– А минет мне сделаешь, хе-хе, в знак уважения?

– Да!!! Да!!! Да!!!

– Вставай на колени и подползай. Я пока приготовлюсь…

– Заходим. Берешь мента, – жестами показал Логачев.

Толкнув незапертую дверь, мы со стволами на изготовку ворвались в роскошно обставленную, но пропахшую потом спальню, тускло освещенную декоративной напольной лампой-ночником.

На краю широченной постели сидел, раздвинув ноги, голый тип – костлявый, поросший красноватой шерстью, с глумливой физиономией, распухшим носом… (моя работа)… и с заметно удлиненными ушами. Рыжая прическа а-ля Трахтенберг вкупе с вышеописанными «прелестями» делала его похожим на черта. Яков Михайлович Войков собственной персоной, предвкушающий некое поганое действо «в знак уважения».

К нему подползал на коленях грузный мужчина с пышными усами, в отглаженных брюках, в защитного цвета рубахе и с болтающейся под мышкой кобурой. Завидев нас, оба разинули рты, собираясь заорать (причем Фомичев даже не дернулся к оружию), но… не успели издать ни звука. Логачев стремительно метнулся к Войкову и сунул ему в пасть дуло «ПСС».

А я пнул ногой в челюсть бывшего полковника, и тот, тихонько хрюкнув, завалился на бок.

– Где ключ от задних ворот?! – страшным, свистящим шепотом спросил Логачев смертельно-бледного фигуранта. Дрожащим наманикюренным пальцем Яков Михайлович указал на журнальный столик красного дерева, на котором действительно лежала связка ключей. Быстро отыскав среди них такой же, как у нас, я молча предъявил его Васильичу, положил связку в карман и занялся начальником С.Б., начавшим постепенно приходить в сознание. Засунул ему в рот резиновый кляп, вынул из кобуры и сунул себе за пояс «макаров»-особый с глушителем, ударом в болевую точку парализовал пленнику правую руку и вопросительно посмотрел на напарника. Логачев уже закончил «пеленать» Войкова, представлявшего теперь весьма забавное зрелище: нечто голое, мохнатое, завязанное в причудливый узел, местами замотанное скотчем, с точно таким же, как у «Кольки», кляпом во рту…

Фомичев с мычанием открыл глаза и (наконец-то!) потянулся здоровой рукой к кобуре.

– Она пуста! – прошипел я. – А издашь еще хоть один звук, башку снесу! – Для пущей убедительности я продемонстрировал экс-полковнику конфискованный ствол.

Испуганно моргнув короткими ресницами, он моментально заткнулся.

– Понесешь ЭТО, – указав на узел, продолжил я. – Левую руку тебе специально оставили, придерживать будешь. И запомни, чмошник, не вздумай дурить по дороге! Иначе… – Я ткнул ему в нос дуло его собственного «макарова»-особого. – Усвоил?!

Экс-полковник часто, утвердительно закивал.

– Вот и ладушки! – Вдвоем с Васильичем мы надели живое ярмо на шею дрожащему в ознобе Фомичеву и, предупредив обоих: «Ни звука, твари! Дышать через раз», – покинули спальню.

Я двигался первым, с трофейным пистолетом в руке. Логачев шел замыкающим.

Мы с Васильичем скользили бесшумно, зато тяжелые шаги нагруженного Фомичева хоть и скрадывались коврами, но все-таки были слышны.

«Не принесла бы кого нелегкая! – с тревогой подумал я. – Ситуация с самого начала стала складываться не так гладко, как планировал Нелюбин. Ох, чует сердце, будут новые, нежелательные встречи!»

И действительно…

– Мангуст, я Мышь! – прошелестело в наушниках. – На первом этаже появились трое охранников. Автоматы – в положении для стрельбы стоя. Озираются по сторонам. Похоже, чем-то обеспокоены.

– Понял, спасибо, – шепнул в ответ я и мысленно ругнулся: «От блин! Хмыри из дежурной смены, совершавшие плановый обход. Интересно, что именно они заподозрили?!»

Я показал Логачеву три пальца и провел ладонью по горлу. Утвердительно кивнув, он рывком за одежду остановил нашего «носильщика».

Подкравшись к концу коридора, я одним глазом выглянул из-за угла. Внизу, метрах в пяти от входной двери, негромко переговаривались трое в камуфляжах.

– Тебе померещилось, – утверждал один. – Никого постороннего там нет и быть не может!

– В спальне хозяина мелькали какие-то «левые» тени, у меня отличное зрение, я точно видел! – убежденно возражал второй.

– И Юрьич весь вечер на измене сидел, – добавил третий. – А его не проведешь! Он опасность жопой чувствует!

– Просто вы оба перессали из-за той оттраханной и задушенной деревенской малолетки, – грязно ухмыльнулся первый. – Воображаете, будто ее родственнички нашли труп, вычислили злодеев, превратились в ниндзей и явились мстить!

– Ты, между прочим, тоже попользовался сопливкой, – огрызнулся второй. – Так что мы с тобой в одной упряжке!

– Дело в другом, – примирительно сказал первый. – Просто ни эти лохи, ни местная милиция никогда в жизни…

Пф-ф… Пф-ф… Пф-ф… – вынырнув из укрытия, всадил я каждому по пуле в лоб.

Мёртвые тела повалились друг на друга. Автоматы звякнули о мраморный пол. Я замер, вслушиваясь в тишину. Прошла минута, полторы… Но нет! Ни хлопки, ни звяк, ни болтовня ублюдков никого в доме не потревожили. Особняк продолжал мирно спать.

– Продолжаем движение, – переведя дыхание, показал я напарнику.

Процессия двинулась дальше.

Из трупов успела натечь изрядная лужа крови. Мы с Васильичем аккуратно ее перепрыгнули, а Фомичев, словно сомнамбула, протопал прямо по ней.

«Чудненько! Оставь побольше следов! – мысленно порадовался я. – Плюс пули из твоего «макара». Доказательств больше чем достаточно!»

Дальнейшее путешествие по территории усадьбы обошлось без приключений.

– Осложнения? – указав на «носильщика», шепнул поджидавший нас Ерохин.

– Ага. Плюс три «двухсотых» на первом этаже, – ответил я.

– ??!!

– Не волнуйся. Убил их он, оставив кучу вещдоков, – хлопнув Фомичева по макушке, успокоил товарища Логачев. – А сейчас сваливаем в темпе. Не стоит больше искушать судьбу!

Заперев дверь в заборе ключом Войкова и попросив «наружников» держать нас в курсе происходящего в доме, мы с максимально возможной скоростью направились через лес к джипу.

Тревога в особняке поднялась не скоро. К тому времени мы, с пленниками в багажнике, успели миновать паутину проселков, Кольцевую дорогу и почти добраться до упоминавшегося выше нелюбинского «офиса»…

Глава V

«…США и Западу не нужна сильная Россия, о чем открыто заявляют с самых высоких трибун. Американский конгрессмен, замминистра обороны Пол Вольфовиц, еще в 1992 году открыто заявил, что главная задача США – не допустить восстановления России как крупного государства, свободного в принятии политических решений. Ему вторит известный политик Збигнев Бжезинский, один из авторов проекта по развалу СССР: „России следует отказаться от планов возрождения великого государства…“ И таких откровенных высказываний пруд пруди. Западные стратеги утверждают, что Россия представляет собой случайное соединение отсталых народов. Они, как Гитлер, опять сравнивают Русь с колоссом на глиняных ногах. Но опять забывают, что о наши «глиняные ноги» разбились стальные головы лучших армий Европы – шведской, польской, французской и германской. Полагать, что другие головы ждет иная судьба, нет оснований. Поэтому судьбу они не испытывают и прямой агрессии предпочитают змеиную тактику…»

«Проект „Россия“. М., 2007, ч. 1 с. 216–217.

Нелюбин дожидался нас на третьем, подземном уровне здания в специальной комнате для наркодопросов и, коротая время, перелистывал пухлую папку. (Борис Иванович уже знал об итогах операции. Не иначе «Мышь» доложила.)

Первым в помещение ввалился потный, задыхающийся Фомичев с «узлом» на шее. Не мудрствуя лукаво мы по выходе из машины продолжили транспортировку фигуранта прежним способом.

– Так вот ты каков, пятнистый олень! – оторвавшись от чтения, хищно усмехнулся генерал и обратился ко мне: – Дмитрий Олегович! Выньте, пожалуйста, кляп у бывшего полковника.

– А??! – опешил я. – На фига Вам сдалось это вьючное животное?!

Логачев незаметно толкнул меня локтем в бок, мол, «Чего мелешь, идиот?! Совсем о субординации забыл?!».

Но Нелюбин не обратил внимания на мою вольность и столь же вежливо пояснил:

– Получив информацию о захвате вами сего господина, я ознакомился с его досье и понял. Воистину на все Воля Божья!!! Если бы операция развивалась строго по плану, то животное, как удачно выразился полковник Корсаков, осталось бы живо-здорово. На худой конец подалось в бега, опасаясь мести лично задетого губернатора. А так… Гм!!! Так оно наконец-таки получит по заслугам… Будьте любезны, снимите с него фигуранта и нормализуйте правую руку, – после короткой паузы попросил он Логачева.

– Что… Что Вы собираетесь сделать?! – испуганно пробормотал освобожденный от ярма и «нормализованный» Фомичев.

– Душу отвести! – Приятное, интеллигентное лицо Бориса Ивановича вдруг резко изменилось: стало враждебным, жестоким. В глазах вспыхнули волчьи огоньки. – Благодаря таким, как ты, крысам нация вырождается, вымирает! – прорычал он. – Пока мы не можем уничтожить всех вас в масштабах страны. Присутствующие в курсе, ПОЧЕМУ. Однако рано или поздно настанет наше время! И тогда мы проведем грандиозную чистку общества!.. Но знаешь ли, крыса, я… лично я устал ждать! А потому с огромным удовольствием собственноручно порву хоть одного из вас. Защищайся, крыса, так будет интереснее!!!

Хлесть! Нелюбин влепил Фомичеву смачную оплеуху. Тот отшатнулся назад и заскулил побитой шавкой, но даже не попытался прикрыть лицо.

Бац! Второй удар, кулаком в челюсть (не в полную силу) посадил экс-мента на задницу.

– На! – Короткий тычок носком ботинка расквасил потную физиономию.

– Ы-ы-ы-ы-ы!!! – гнусаво, на одной ноте зарыдал Фомичев.

– Оно не будет сопротивляться, – осторожно заметил я. – Разве что пол обоссыт в отместку. Зря время тратите, Борис Иванович!

– Вы правы, – поморщился генерал, мягко ступая, приблизился к Фомичеву и коротким, профессиональным движением свернул ему шею. Грузное тело распростерлось на полу, мелко подергивая ступнями.

Нелюбин нажал кнопку в стене.

Спустя несколько секунд перед нами возникли два здоровенных мужика в рабочих спецовках.

– Отнесите падаль в кремационный зал и суньте в печку, – распорядился Борис Иванович. По переговорному устройству вызвал врачейи обратился ко мне: – Удалось выяснить личность типа, убившего Сюзанну, пытавшегося ликвидировать вашу группу и подорвавшего себя гранатой. Пока идет наркодопрос, рекомендую Вам ознакомиться с распечаткой информации, присланной смежниками по электронной почте, и постараться ее проанализировать. А с «откровениями» Войкова, имеющими отношение к делу, я Вас потом ознакомлю. Вот возьмите. – Он протянул мне папку-скоросшиватель: – Работать можете в соседнем помещении с правой стороны. Там Вам никто не помешает!..

Покосившись на Логачева с Ерохиным, бесцеремонно прикреплявших фигуранта к оцинкованному столу, я вышел в подземный коридор. Предложенное генералом помещение представляло собой маленький, удобный кабинетик со столом, стулом, настольной лампой, чистой пепельницей и мощным кондиционером. Звукоизоляция была превосходной, и из допросной сюда не проникало ни звука.

Устроившись поудобнее, я включил кондиционер, закурил сигарету, раскрыл папку и погрузился в чтение…

Краткие выдержки из распечатки, предоставленной Корсакову генералом Нелюбиным

«…Майор Адамов Виктор Андреевич, 1964 года рождения, круглый сирота, воспитывался в детском доме… С 1982 по 1984 год проходил службу в ДШБр в Республике Афганистан. Демобилизовавшись, поступил в офицерское училище… С 1990 года служил в ГРУ… Участвовал в боевых действиях на территории Абхазии и Приднестровья… В 1994 – 1996-м и в 1999–2003 годах выполнял специальные задания командования на территории Чеченской Республики… В совершенстве владеет различными видами прикладных единоборств, холодным и огнестрельным оружием… Свободно говорит на английском, немецком, французском, арабском и чеченском языках… По характеру замкнут, необщителен, скуп, близких друзей среди сослуживцев не имел… Был женат на Марковой Вере Степановне 1967 года рождения, умершей от рака в 1994 году. Детей от брака нет… Награжден боевыми орденами и медалями (далее – длинный перечень. – Авт.)…

…В июне 2003-го работал под прикрытием в среде боевиков, был разоблачен ими, подвергнут жестоким пыткам и расстрелян. Видеозапись казни подброшена на один из блокпостов федеральных сил…»

«Однако смежники на сей раз предельно откровенны, – закончив чтение и выделив карандашом некоторые абзацы, подумал я. – Конечно, следуя укоренившейся привычке, они не называют вещи своими именами, но ясно дают понять – Адамова перевербовали. Чего стоит хотя бы такой пассаж – «Видеозапись подброшена на один из блокпостов федеральных сил». Ой, не смешите! Да если бы Адамова впрямь казнили, означенная видеозапись появилась бы и в Интернете, и на множестве зарубежных телеканалов. О раскрытии «борцами за независимость» имперского шпиона-диверсанта протрубили бы все подконтрольные масонам мировые СМИ…. Опять же – «расстрелян». Кадровые офицеры ГРУ, честно выполнившие свой долг, попавшие в руки мятежников и оставшиеся верными присяге, умирали лютой смертью. Их рвали на части лошадьми или бронетехникой, распинали на крестах, поджаривали на медленном огне и т. д. и т. п. А тут вдруг такой невероятный гуманизм!!! Ну хорошо, предположим, при казни присутствовала целая армия западных корреспондентов. Но почему тогда ее (запись) не растиражировали по всему белу свету, а украдкой подбросили на блокпост… Идем далее: исходя из послужного списка Адамова – отличное знание четырех иностранных языков (чеченский не в счет), постоянные «специальные задания», работа под прикрытием, – он представлял интерес скорее не для мятежников, а для какой-то из иностранных разведок, активно действующих на Северном Кавказе. И использовали его потом не в войне с федеральными войсками, как, допустим, мерзавца Ромейко (см. «Царство страха»), а для чего-то иного… Та-а-ак!!! И что все это нам дает?! В смысле выхода на остальных членов группы. Да ничего конкретного! Имеем образец «почерка» при ликвидации Чухонцева (типично гереушный, особенно с учетом последующей засады), а толку-то… Хотя… – Тут я прокрутил в памяти известные акции вражеских спецов, хлопнул себя по лбу и густо покраснел от осознания собственной тупости: – Ларчик-то просто открывался! И ответ давно был на самом виду, а я, недоумок, его в упор не замечал!