Драгоценный выстрел (сборник)

– Но почему именно на полигоне спецчасти ГРУ? – в свою очередь спросил Владимир.

На этот вопрос Гуров ответил не сразу.

Ассоциация с ГРУ возникла у него после того, как Орлов сказал, что именно эта структура курирует группу Вагнера. Если провести аналогию, выходило, что и другие частные военные компании, если таковые окажутся, тоже должны были находиться в ведении Главного управления. А значит, и тренировки бойцов вполне могли проходить на базах, где тренируют спецназовцев.

Приблизительно таким был ход его мыслей, и это он постарался донести до Владимира.

– Я подумал, если частные военные формирования находятся под контролем ГРУ, то и обучение бойцов этих формирований, по логике вещей, должно происходить на полигонах этого ведомства. Ведь с группой Вагнера все организовано именно так?

– Да, но… Группа Вагнера – случай исключительный, и, кроме того, базируется она, как я уже упоминал, достаточно далеко от столичного региона. В непосредственной близости от Москвы не существует баз, где обучались бы бойцы негосударственных военных подразделений, в этом можете не сомневаться.

– А если речь не идет об именно военной подготовке? – упрямо настаивал Лев. – Те случаи, о которых я говорил – тренировки для повышения квалификации охранников, – они могут осуществляться на каком-либо из полигонов ближайшего Подмосковья?

– Возможно, – немного подумав, ответил Владимир. – Но не уверен, что для этого используются именно полигоны военных частей. И еще меньше шансов, что подобные «частные» тренировки могут проходить на базе ГРУ. Сейчас существует немало организаций, обучающих телохранителей и охранников на коммерческой основе. Некоторые из них используют для тренировок спортивные площадки и тиры, некоторые имеют собственную базу, но, насколько мне известно, ни одна из подобных фирм не тренирует своих слушателей на территории какой бы то ни было военной части. Это вопрос национальной безопасности.

Однако, несмотря на такое категорическое отрицание, Гуров считал, что его предположения не лишены основания.

Судя по тому, что рассказывал Максим, Кирилл был абсолютно уверен, что едет именно на войну, а слова матери, что он приезжал измотанным и уставшим, свидетельствовали о том, что тренировки были действительно интенсивными. Следовательно, для чего бы ни готовили Кирилла и, возможно, других парней, согласившихся на участие в этом «эксперименте», готовили их достаточно профессионально. А значит, и полигон для этой подготовки должен был быть соответствующим.

«Если человеку обещают отправить его на настоящую войну, тренировать его где-нибудь в частном спортзале будет странно, – размышлял Лев. – Надеюсь, не такой он дурак, этот Кирилл, чтобы купиться на одни слова. Если обещали войну, значит, и тренировки должны были быть военные или хотя бы близкие к ним. На войне стреляют, например. Неужели их обучали этому в тире? Навряд ли. Нужно будет съездить в этот Солнечногорск, посмотреть, что за база. Поговорить, показать фотографию. Может, и удастся найти зацепку».

Но Владимиру эти свои мысли он высказывать не стал и решил сменить тему:

– Если боец частной военной компании ранен или убит, родственникам дают знать об этом?

– Разумеется. Более того, они получают компенсацию.

– То есть родные, как правило, осведомлены, где находится их сын или муж и чем он занят?

– Конечно. Они не могут разглашать эту информацию, но сами, собственно, в курсе.

– Парень, о котором идет речь, в разговорах с родственниками постоянно упоминал о чрезвычайной секретности своей новой работы и о том, что именно в связи с этим он не может сказать им, чем именно занимается. Тот факт, что они заявили в полицию об исчезновении, дополнительно доказывает, что они действительно ничего не знали. Как по-вашему, что это может означать? Он просто не хотел расстраивать близких сообщением, что его «работа» связана с повышенным риском?

– Возможно. Хотя сам «работодатель» в подобных случаях всегда имеет сведения о родственниках бойца, и, я думаю, если бы что-то случилось, им уже передали бы информацию. Никто не заинтересован в том, чтобы в подобных случаях раздувались скандалы и привлекалось дополнительное внимание, но ближайшие родственники всегда в курсе, если случается что-то… непредвиденное. Так что подобная неосведомленность родственников, возможно, еще одно доказательство того, что речь в данном случае идет вовсе не о ЧВК. Не исключено, что этот ваш парень попался на удочку неких недобросовестных нанимателей, желающих, как говорится, чужими руками загрести жар. Цели интенсивных физических тренировок могут быть очень разными.

– Да, вы правы.

Взглянув на часы, Гуров увидел, что стрелка уже подходит к двум, и решил больше не задерживать Владимира. Ответы на основные вопросы, которые его интересовали, он получил и еще раз убедился, что новая работа Кирилла Титова меньше всего была связана с военной сферой. Хотя сам парень, восторженно говоривший о скорой отправке на «настоящее дело», похоже, об этом не догадывался.

В чем именно состояла та самая цель тренировок, Гурову только предстояло выяснить, и в этом Владимир уже не мог ему помочь. Поэтому, поблагодарив за содержательную беседу и готовность к сотрудничеству, Лев с ним попрощался.

Провожая взглядом высокую подтянутую фигуру, он уже собирался продолжить текущие дела и отправиться на отложенную из-за разговора с Владимиром встречу со свидетелем, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомый.

– Гуров, слушаю, – проговорил он, активировав контакт.

– Здравствуйте, это из морга, – прозвучал в трубке молодой голос. – Вы нам оставляли фотографию. Кажется, здесь ваш парень.

Глава 3

– Обнаружили на свалке, – объяснял Гурову словоохотливый молодой человек, сопровождавший его по коридорам морга. – Знаете, наверное, это знаменитое Кучино в Балашихе? Ее в авральном режиме ликвидировать взялись, нагнали туда народу, и вот один из экскаваторщиков и обнаружил «сюрприз».

– Просто так лежал среди мусора?

– Почти. В мешок пластиковый был упакован. В таких обычно транспортируют трупы. Наверное, лежал уже несколько дней, мешок был поврежден. Птицы или собаки.

– Труп разложился?

– Начальная стадия. Но в целом, так сказать, «человеческий облик» еще сохранился, иначе мы бы не смогли опознать. Сейчас ведь не очень жарко, по ночам иногда ниже нуля температура опускается. Осень.

– Да, погода работает на нас.

– После экспертизы время смерти можно будет установить точнее, но навряд ли больше недели.

Войдя в помещение, где при низкой температуре держали трупы, разговорчивый парень выдвинул один из ящиков:

– Вот смотрите. Кажется, ваш.

Несмотря на то что тело действительно уже начало разлагаться и кожные покровы были повреждены, Гурову достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что перед ним действительно тело Кирилла Титова.

Волевой подбородок, тонкий «хищный» нос, светлые прямые волосы – все это он хорошо запомнил, внимательно изучая фотографию, и сейчас ему даже не понадобилось доставать ее, чтобы сравнить и убедиться. Все было очевидно.

Под подбородком в области кадыка виднелось застарелое темно-коричневое пятно запекшейся крови и входное отверстие от пули.

– Рана сквозная? – осматривая отверстие, спросил Лев.

– Нет, на обратной стороне чисто. Видимо, пуля застряла в районе шейных позвонков.

– Хорошо. Значит, пуля у нас будет. Уже что-то.

Но кроме пули, полковник не находил больше ничего, что могло бы дать какую-то конкретную «наводку».

Кирилл был одет в стандартную военную камуфляжную форму без каких-либо знаков индивидуального отличия, других видимых повреждений, кроме пулевого ранения, не было.

– Кажется, все чисто, – сказал Лев, вновь прикрывая тело Кирилла, кроме следов начинавшегося разложения, не имеющее больше никаких изъянов. – До опознания не трогай его, пусть лежит одетый. И так смотреть страшно. Даже не знаю, как матери сказать, единственный сын у нее.

– Да, дела, – сочувственно вздохнул парень.

Между тем Гуров уже размышлял над тем, что могло произойти.

Кирилл был одет в камуфляж, что косвенно подтверждало «военную» версию его тренировок. Но тот факт, что его труп обнаружили не на полях сражений, а на городской свалке, красноречиво говорил о том, что добраться до «настоящего дела» ему так и не удалось.

«Нечаянно убили на тренировке? Выстрел в шею, прямо посередине. Хороша «нечаянность». В эту область и специально-то попасть не так просто. А уж нечаянно… Хотя пуля – дура, все может быть».

Несмотря на то что камуфляжная форма на теле Кирилла была довольно грязной, она не производила впечатления сильно изношенной. Скорее всего, экипировку приобрели в то время, когда начались загадочные тренировки, то есть около месяца назад. Если наниматель не пожалел денег и потратился на спецобмундирование, это могло означать, во-первых, что человек он вполне состоятельный, а во-вторых, он не сомневался, что вложения его окупятся.

Кроме того, сам факт использования боевого оружия тоже наводил на определенные мысли.

«Похоже, вариантов только два: либо это убийство действительно произошло как непредвиденный случай на одной из тренировок, либо наниматель Кирилла, посчитав, что натаскал своих «воинов» уже достаточно, устроил для каких-то клиентов «сафари» с охотой на человека, и парень погиб в ходе «игры».

Еще раз взглянув на коричневое отверстие в горле Кирилла, Лев решил, что второй вариант наиболее вероятен. Выстрел гораздо больше походил на прицельный, чем на «нечаянный».

Но так или иначе, в одном можно было уже не сомневаться – к реальным военным действиям «вербовка» Кирилла Титова не имела никакого отношения.

– Можно убирать? – спросил парень, видя, что полковник, задумавшись о своем, почти не смотрит на тело.

– Да, можешь. Сегодня или завтра постараюсь прислать родственников на опознание, как только оформите, начинайте экспертизу. Пуля, время смерти, повреждения на теле, личные вещи… Обыскивали его?

– Да, но в карманах чисто. Ни документов, ни медальонов, ни каких-либо других предметов, подходящих для идентификации. Как будто специально все вытащили.

«Да похоже, не «как будто», а именно специально, – подумал Лев, выходя из морга. – Если Кирилла и таких, как он, и впрямь вербовали для участия в незаконных играх с человеческими жертвами, понятно, что в его «идентификации» никто не был заинтересован».

Но поскольку идентификация все же произошла, необходимо было известить родственников, и он понимал, что эту неблагодарную миссию предстоит выполнить именно ему. Размышляя о том, как бы поделикатнее решить эту проблему, Гуров подумал про Максима Каткова, давнего друга Кирилла, с которым были знакомы и Ольга, и Людмила Ивановна, и, решив, что будет лучше, если трагическую новость сообщит человек, близкий к семье, поехал в спортзал.

Уже зная, где нужно искать Максима, он прямиком направился в знакомую комнатку с компьютером и всевозможными спортивными запчастями.

– Здравствуйте… – Взгляд Максима был удивленным и вопросительным.

– Здравствуй, Максим. Плохие новости, – без лишних предисловий сразу приступил к делу Лев. – Кирилла нашли…

– Нашли? – встрепенулся Максим. – Так что же плохого?

– …с пулей в горле.

Все слова, которые намеревался было сказать Максим, замерли у него на языке. С минуту он смотрел на полковника во все глаза, как бы стараясь угадать, не шутит ли он. Но выражение лица Гурова ясно говорило о том, что сейчас он очень далек от игривого настроения.

– Ни хрена себе… – ошалело проговорил Максим. – И что… и что же теперь делать?

– Хороший вопрос. Для начала, думаю, нужно сообщить матери и невесте. Кирилл сейчас в одном из городских моргов, необходимо официальное опознание.

– А это… это точно он? Может быть, здесь ошибка?

– Ошибки нет. Я только что оттуда. Все видел своими глазами, это действительно Кирилл. Нужно сказать матери, и, думаю, будет лучше, если это сделает кто-то из знакомых, а не посторонний человек. Например, ты.

– Я? – Максим явно не был в восторге от этого поручения. – Но почему… почему я? Может, кто-то… может, кто-то еще. Другой кто-то. Может… Черт!

Постепенно осознавая, что произошло, Максим все больше мрачнел. Видя, что нужно дать парню время переварить новость и успокоиться, Гуров сказал:

– Давай я заеду попозже. К концу дня. Или позвоню. Позвоню вечером, хорошо? Ты за это время успокоишься и хорошенько все обдумаешь. А потом мы с тобой съездим к Людмиле Ивановне. Уверен, ты и сам понимаешь, что от человека знакомого такие вести принимать проще. Ты хорошо знал Кирилла, дружил с ним. Уже одно то, что вы одинаково переживаете эту потерю, поможет тебе поддержать его мать в такую минуту и найти нужные слова. Договорились?

– Договорились, – угрюмо проговорил Максим.

– И еще. Помнишь, в нашем недавнем разговоре я спрашивал тебя о врагах и недоброжелателях? Постарайся еще раз припомнить. Может быть, Кирилл о ком-то высказывался негативно, или в его поведении в последнее время было что-нибудь странное, необычное, или он что-то сказал мельком, а ты не обратил внимания, но теперь понимаешь, что это было неспроста. В общем, мне интересно все, что выбивается из контекста вашего обычного повседневного общения. Любая, даже самая незначительная информация может оказаться полезной, дать какую-то зацепку.

– Где его нашли? – без видимой связи с тем, что говорил Гуров, спросил Максим.

– На свалке.

– Черт…

Из спортзала Лев поехал в управление. Нужно было сообщить новость генералу и выяснить, кто будет вести дело.

В глубине души он не сомневался, что, по правилу «инициатива наказуема», расследование будет поручено ему, но официальное «добро» начальства было необходимо.

– Вот вам и «голливудский боевик», – резюмировал Лев, доложив последние новости.

– Да, интересно повернулось, – озадаченно проговорил Орлов. – Что ж, раз ты это дело начал, тебе его и продолжать. Ты, кстати, встречался с тем человеком из Главного управления?

– Встречался. Похоже, он тоже не очень поверил, что парень реально сотрудничал с какой-то частной военной компанией. Слишком уж своеобразные условия. Выходные и прочее.

– А то, что его труп обнаружили на свалке, думаю, только лишний раз подтверждает, что для сомнений есть все основания. Но если не ЧВК, тогда что? Есть какие-то версии?

– Пока две. Независимо от конечной цели, сами по себе тренировки были реальными, поэтому, вполне возможно, имело место «убийство по неосторожности». Если неопытные новобранцы тренировались с боевыми патронами, такое вполне могло произойти. И второй вариант – убийство умышленное, в ходе той самой «операции», для которой, собственно, их и тренировали. Пока не понятно, что это за операция, но если Кирилл постоянно акцентировал, что тренировки связаны с подготовкой к военным действиям, значит, и цель их была связана с применением боевого оружия и риском для жизни, пускай и не на полях реальных военных сражений.

– Ты все-таки думаешь, что речь идет об играх с охотой на человека?

– Не исключаю такой вариант.

– Что ж, попробуй копнуть с этой стороны. Правда, не совсем представляю себе, как ты сможешь выйти на организатора подобного мероприятия. Думаю, если оно в действительности имело место, участники его законспирированы не хуже агентов того же ГРУ.

– Есть одна мысль, – хитро прищурившись, проговорил Гуров.

Общаясь с Владимиром и сопоставляя его слова с тем, что сам узнал от родственников и знакомых Кирилла, он действительно наметил некую стратегию, которую и собирался вскоре осуществить на деле.

Поскольку теперь можно заниматься расследованием официально и нет необходимости выкраивать для него время в ущерб основной работе, он мог с чистой совестью отложить на время текущие дела и целиком и полностью посвятить себя расследованию этого странного случая.

Однако, вернувшись в кабинет и взглянув на часы, Гуров понял, что вдохновение посетило его с некоторым запозданием. Стрелки показывали около пяти, и, учитывая, что была пятница, бурную деятельность приходилось отложить как минимум на два дня. Но для того чтобы посетить базу в Солнечногорске, субботний день подходил как нельзя лучше. А остаток последнего рабочего дня этой недели Лев решил посвятить прояснению одного немаловажного вопроса.

Никто из тех, с кем он беседовал относительно новой работы Кирилла, не мог внятно ответить, откуда тот получил информацию об этой «завидной» вакансии, поэтому пришлось обратиться к Интернету.

Включив компьютер и минут сорок «потусовавшись» на различных форумах, Гуров выяснил, что обсуждение подобных тем в Сети ведется довольно активно и в желающих попробовать свои силы в ЧВК недостатка нет. Но при всем многообразии спроса ему так ни разу и не попалось ни одного конкретного предложения. Никто не давал открытой рекламы, никто не обращался «к молодежи» с призывами – приходите в нашу частную военную компанию, она самая лучшая.

Если же и имелись предложения подобного рода, они, как правило, были недобросовестны. Загадочные вербовщики, предлагающие свои услуги желающим «устроиться на работу» в ЧВК, зачастую разоблачались на страницах того же форума, где рекламировались их услуги.

По окончании своего короткого «интернет-тестирования» Лев лишь убедился в том, о чем подсознательно догадывался и раньше, – набор бойцов в структуры, подобные ЧВК, ведется индивидуально и адресно, абы кого с улицы туда не берут.

С одной стороны, это было оправданно и вполне объяснимо, но с другой – создавало почву для всевозможных спекуляций и появления тех же самых недобросовестных вербовщиков. Тотальная «засекреченность» не давала возможности проверить достоверность полученной от вербовщика информации и создавала риск, что кандидат в «герои» попадет совсем не туда, куда рассчитывал.

По-видимому, жертвой подобной спекуляции и стал Кирилл Титов.

«Откуда он мог получить такие сведения, – в очередной раз задавался риторическим вопросом полковник. – Выкладывал свои координаты с пометкой «хочу на войну», как делают здесь некоторые? Узнал от знакомых? От коллег по работе?»

Но, судя по тому, что говорили коллеги, они даже не подозревали о новой сфере деятельности Кирилла, а что касается друзей и знакомых, самым близким из них был Максим, и даже с ним Кирилл не обсуждал эту тему.

Кроме того, по упоминаниям того же Максима, его друг не отличался особой воинственностью, и «война ради войны» его навряд ли могла заинтересовать. Поэтому маловероятно, что он настолько стремился воевать, что «светился» на всех форумах в надежде, что на него «клюнет» какой-нибудь вербовщик.

«Интерес здесь наверняка был в основном финансовый. Вот и Максим говорил, что не в «воинственности» дело. Предложили денежную работу, он согласился. Именно предложили, а не сам напросился. Его нашли, а не он. В конце концов, прилично зарабатывать можно и в «мирной» сфере. И если бы Кирилл захотел сменить работу, он, скорее всего, искал бы вакансию личного телохранителя, а не солдата. Да, по-видимому, предложение пришло извне. Но от кого? И почему именно Кириллу?»

На эти вопросы ответа у полковника пока не было, и блуждание по просторам Сети практически ничего не добавило в копилку информации на эту тему.

Около семи, когда Гуров уже собирался ехать домой, позвонил Максим.

– Я подумал. В смысле… решил, – несколько путано, но с большой убежденностью проговорил он. – Я сам ей скажу. Людмиле Ивановне. Вам не нужно ехать.

– Хорошо, – ответил Лев. – Так даже лучше. Ей нужно будет приехать на опознание. Постарайся подготовить ее.

– Я постараюсь.

– То, о чем я говорил тебе – какие-то странности в поведении Кирилла в последнее время, упоминания о недоброжелателях, врагах, – ничего такого не вспомнил?

– Нет, ничего. Кирилл вел себя как обычно. Единственным «отклонением» была вот эта его «секретная» работа. Но и здесь он скорее радовался, был доволен удачей, считал, что ему повезло. Вот и повезло… Но вы найдете их? Тех, кто это сделал?

– Я постараюсь.

На следующее утро Гуров, как и запланировал, отправился в Солнечногорск.

Городок находился на приличном расстоянии от столицы, и он решил выехать пораньше.

– В субботу?! – в порыве справедливого негодования спросила Мария.

– Долг перед родиной… – виновато улыбнулся Лев.

– А кто обещал прийти ко мне на премьеру?

– На премьеру я постараюсь успеть. Не думаю, что командировка затянется до утра.

Выезжая в Солнечногорск, Гуров имел заранее составленную «легенду» и ориентировочный план действий в расположенной там части. Сведения, которые он хотел узнать, были довольно своеобразными, для разговоров на подобные темы гораздо больше подходила атмосфера неформальная и доверительная, чем принуждение и сухой официоз. Поэтому он не собирался с первых шагов размахивать удостоверением и афишировать свои полномочия.

Если на территории военной части, а в особенности такой, где дислоцируется спецназ ГРУ, проходят тренировки, не связанные напрямую с государственными задачами, проходить они могут только неофициально.

Каким образом вообще можно организовать что-либо подобное – с использованием «нужных» личных знакомств или тех самых пресловутых «полномочий», – Гуров пока представлял себе плохо. Но так или иначе, информацию нужно было добывать, и поэтому для начала он решил «сыграть на простачка», представившись предпринимателем, желающим нанять профессиональных инструкторов для повышения квалификации своих телохранителей.

Однако уже на КПП Лев понял, что, действуя как частное лицо, просто не попадет на территорию части.

Неприветливый взгляд караульного с автоматом наперевес объяснил все без слов, и, чтобы не тратить драгоценное время, он достал удостоверение и коротко бросил:

– К командиру части.

Мимолетное удивление на лице дежурного почти сразу вновь сменилось равнодушно-внимательным спокойствием, и, досмотрев машину, он пропустил Гурова на территорию.

Миновав еще одно КПП, где о нем, по-видимому, уже знали, Лев подъехал к трехэтажному кирпичному зданию, в котором располагалось командование части.

На проходной, вновь предъявив удостоверение, он узнал, что кабинет начальника располагается на втором этаже, и, вежливо поблагодарив, направился к лестнице.

С самого начала все пошло совсем не по плану, и сейчас Лев, медленно поднимаясь по лестнице, обдумывал новый план действий, на ходу меняя стратегию.

Оба «базовых» предположения, на которых он строил свою «программу», в реальности не оправдались. Во-первых, несмотря на выходной день, руководство части, очевидно, находилось на месте, а во-вторых, строгий пропускной контроль исключал всякую возможность применения какой-либо «легенды», за которой можно было бы скрыть истинные цели посещения.

Все это в совокупности напрочь лишало надежды на неформальное общение и получение эксклюзивных сведений. Приходилось играть в открытую и действовать напролом, что намного снижало шансы на успех.

«Если у него здесь натаскивали боевиков для «частного пользования», навряд ли он охотно станет повсюду трубить об этом. А уж если людей тренировали для определенного вида игр, то и тем паче. Как заставить его говорить? Пригрозить финансовой проверкой и взысканием за немотивированный перерасход боеприпасов?»

С этими мыслями Гуров подошел к нужному кабинету. Очереди в приемной не наблюдалось, и секретарша, средних лет женщина с озабоченным и немного испуганным выражением лица, сразу провела его к начальнику, предупредительно открыв перед ним двери кабинета.

– Валентин Игоревич, здесь… к вам. Из полиции, – как-то неуверенно и с опаской проговорила она, после чего поспешила ретироваться.

За столом в глубине просторной комнаты сидел крупный мужчина с заметной проседью в коротко стриженных темных волосах.

– Присаживайтесь, прошу вас, – пригласил он после первых приветствий. – Чем могу быть полезен?

В отличие от испуганной секретарши, на лице Валентина Игоревича не отражалось ни беспокойства, ни вообще каких-либо заметных эмоций. Взгляд его был спокойным и внимательным.

– По нашим сведениям, на полигоне части проводились тренировки лиц, не связанных непосредственно с подразделениями ГРУ, – сразу пошел ва-банк Гуров. – Мне необходимо уточнить, что это за лица и в течение какого периода они проходили обучение.

За этим прямым и недвусмысленным вопросом, заданным в лоб и без подготовки, последовала продолжительная пауза, в течение которой Валентин Игоревич обдумывал ответ. Произнося свою реплику, Лев внимательно следил за выражением лица собеседника. Он надеялся, что сработает эффект неожиданности и невольные изменения мимики откроют истину. Но лицо Валентина Игоревича оставалось абсолютно спокойным.

– На территории не может находиться, а уж тем более тренироваться никто, кроме бойцов спецподразделений, – подумав, проговорил он. – Откуда у вас такая информация?