Дайвинг в любовь

Полина Раевская

Дайвинг в любовь

© Раевская П., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Любовь не смотрит друг на друга, любовь смотрит в одном направлении.

Антуан де Сент-Экзюпери

Утро добрым не бывает… Особенно если тебя выдернули из постели в пять часов. Особенно если всю ночь ты спала на поролоновых бигуди, производители которых обещали, что ты их даже не заметишь, а сами обманули.

Поэтому, когда я, кое-как разлепив один глаз, с негнущейся шеей доползла до издававшего мелодичные звуки ноутбука и, с трудом наведя фокус, щелкнула по зеленой трубке, Юрку готова была убить.

– Соня, ну, ты и соня! – приветствовал меня брат, рассмеявшись. Неглупый парень, он почему-то считал этот каламбур ужасно забавным, произнося его каждый раз во время побудки. В последнее время из-за разницы во времени это происходило все чаще.

– Может, потому, что у нас еще пять утра? – ехидно парировала я, так и не разлепив второй глаз. Я повернулась всем корпусом (шея из-за сна на бигуди не гнулась) к боковому зеркалу и, поймав в нем свое отражение, едва не расхохоталась. Мне сейчас только Лихо Одноглазое в кино играть – «Оскар» за лучший грим точно обеспечен.

Далеко не всем прядям понравился союз с поролоновыми валиками, поэтому особо свободолюбивые локоны от сдерживающих их «тисков» освободились и теперь стремились вверх, не иначе вознамерившись покинуть мою голову. Другие старались не отставать и хотя и держались за бигуди, но как-то слабо, еле-еле и, что называется, из последних сил.

Нос опух от слез – следствие просмотренной вечером сентиментальной мелодрамы. Глаза же и вовсе жили каждый своей жизнью – один еще кое-как пробудился, а другой так и норовил прикрыться веком, как одеялом, чтобы снова очутиться в царстве Морфея.

– Просыпайся, Соня, – расхохотался Юрка. – Посмотри, красота-то какая! – брат переключил режим камеры и повел телефоном вокруг, демонстрируя мне восхитительный морской пейзаж.

– Юр, – я зевнула, – ты меня для этого поднял в такую рань?

– Ага, – брат кивнул, ничуть не смущаясь. – Мы сейчас на погружение идем, потом «отходняк», а там и солнце опустится. А мне очень хотелось, чтобы ты тоже эти пейзажи увидела.

– Угу, – я зевнула, – я увидела, Юр. И вчера тоже видела, не забыл? И позавчера.

– Ну, ты, мать, даешь, – парень обиделся, – то ж другие рифы совсем были.

– А-а-а, – протянула я, наконец-то разлепив второй глаз. – Тогда другое дело, конечно. А то я смотрю, океан, песок, думаю, все одно. А оно, оказывается, разное.

– Да ну тебя, – губы брата растянулись в белозубой улыбке. – Вообще-то, – Юркино лицо сделалось загадочным, – я тебе не только для этого звоню. Сонь, тут появилась чудесная возможность… Одним словом… В общем… – парень выдержал торжественную паузу. – Сестра! Ты летишь в Италию!

– Что?! – Веки, которые еще пять минут назад с трудом поднялись на пару миллиметров, теперь взлетели едва ли не до самых бровей.

– Вот так и знал, что такой реакция будет, – огорчился Юрка. – Можно подумать, я тебя на Соловки отправляю. Короче, слушай, я все продумал! Не переживай – твоя гордость, она же гордыня, не пострадает. Не хочешь принимать от меня помощь – не надо! Полетишь на свои.

– Угу, – я усмехнулась, – ты там в своей Австралии нашел покупателя органов? С моими финансами, чтобы посетить заграницу, мне для начала придется почку продать. Или еще какой парный орган. Можно и не парный, но тогда вряд ли я дотяну до заветного берега.

– Три раза «ха», – оценил шутку брат. – В общем, я сейчас на погружение иду, как отныряю, восстановлюсь, тогда и поговорим. Ты пока найди свой загранник и скинь мне номер банковского счета… И не волнуйся! – Юрка предупредил рвущийся из моей груди протест. – Я не собираюсь осыпать тебя деньгами! Закину их только для того, чтобы тебе визу дали. Как только ее получишь, можешь мне все назад перечислить, раз такая гордая и независимая.

* * *

– Вы знаете, у меня аэрофобия! – торжественно сообщила я соседу – толстому лысому дядьке, который беспрестанно потел и потому то и дело прикладывал носовой платок к своей макушке. – У вас тоже? – Я бросила выразительный взгляд на покрывшую его лоб испарину.

Дядька дернулся как от удара и произнес обиженно:

– У меня гипергидроз – повышенная потливость головы.

– Ну, хорошо, что не ног, – рассмеялась я и тут же прикусила язык – судя по источаемому мужчиной аромату, потела у него не только лысина. – Простите, пожалуйста, – я доверительно наклонилась к мужчине, – я, когда волнуюсь, становлюсь ужасно болтливой. Мету языком что попало. Особенность у меня такая. Ну, как ваш этот… гипер… гипер… – я запнулась, – чего-то там. Вот у меня гиперразговорчивость. В Сети пишут – это такой способ борьбы нервной системы со стрессом. Просто, если не буду говорить во время полета, меня на части разорвет, – я натужно рассмеялась.

Мужчина обреченно вздохнул и отвернулся к иллюминатору. Наивный! Неужели всерьез думал, что меня можно этим остановить? Полет до Милана длится четыре часа – вполне достаточно, чтобы успеть рассказать о моей жизни два раза – событиями она не изобиловала.

* * *

– Ну, и вот, значит, – после школы я поступила на филфак. Основной язык – английский, а итальянский вторым уже шел. Преподавательница у нас была Матильда Львовна. Презанятная, я вам скажу, тетка…

Нервным движением мужчина ослабил галстук и бросил полный тоски взгляд на расположенный через проход ряд, где пассажиры безмятежно спали, откинувшись на надувные подушки.

– А Юрка у меня дайвер. Я вам говорила, что Юрка – это мой брат? – я сделала вид, что не заметила нетактичное поведение собеседника. Хотя, вернее было бы сказать, слушателя. – Ну, не просто дайвер, конечно. Удовольствие-то недешевое. Вот он и работает топ-менеджером в крупной компании. Ага, – я рассмеялась, – понимаю, звучит смешно, но именно в такой последовательности он жизненные приоритеты и расставляет: сначала – дайвинг, а уж потом – работа. Получает он будь здоров! Не то что я! Много ли нам, школьным учителям, платят? А тут еще кредит этот, – я вздохнула, – добро бы мой, а то попала, как кур во щи. Без вины виноватая. Кто ж знал, что так получится? Верка же моя одноклассница, как откажешь? Да, – я махнула рукой, – история, не поверите, классическая! Попросила меня знакомая стать ее поручителем по банковскому кредиту. Убедила, что это формальность пустая, ни к чему не обязывающая. Я ж не знала, что у Верки муж – игрок и все деньги просаживает. Ну и согласилась – как-то не по-товарищески отказать было. А потом… Ай, да чего там, – я снова махнула рукой.

– Интересно получается, – дядька, весь полет изображавший из себя великомученика, неожиданно оживился, стоило появиться возможности посчитать чужие финансы. – И как же вы на зарплату учительницы да еще с кредитом в Италию-то полетели?

– Ой, это такая чудесная история! – я едва в ладоши не захлопала, обрадовавшись возможности побаловать дядьку подробностями.

– Билет мне даром достался. На Юркиной фирме кто-то купил его, а потом не смог полететь, поэтому мне по дешевке и продал, чтобы деньги совсем не пропали – билет-то невозвратный.

– Хм, – пробормотал мужчина, – невозвратные билеты возврату и обмену не подлежат, – ехидно произнес он.

– А этот, значит, подлежал! – упрямо мотнула я головой.

– А я вам говорю – никакие не подлежат, – дядька аж побагровел от злости, будто мы с ним спорили на миллион и я неожиданно оказалась права.

– А я… – запнулась я и бросила на собеседника полный тоски взгляд. – Что, правда?

Мужчина торжествующе кивнул головой.

– Ну, Юрка, – пробормотала я, отвернувшись в сторону.

– Ой, можно подумать! – в разговор неожиданно вмешалась грузная тетка, сидевшая впереди. А я и не подозревала о том, что у меня еще один слушатель имеется. Хотя чему удивляться, если волнение обычно повышает мой голос на пару октав – подозреваю, о моей личной жизни весь самолет осведомлен.

– Что вы, милочка, так переживаете? – удивилась женщина. – Ну, помог вам брат, и что? Меня вот сын, например, в Италию отправил, так я только рада! На то мы и родня!

– Вы не понимаете, – прошептала я. – Юрка ведь мой младший брат. Это я должна его поддерживать во всем, понимаете, я! Когда родителей не стало, я на их могиле поклялась, а сама… От меня вечно одни только неприятности!

– Ну, будет, будет, – сосед смущенно похлопал меня потной ладошкой по руке. – В конце концов, это только билет. Остальное-то вы сами же, да?

– Теперь и в этом не уверена, – расстроенно пробормотала я. – Видите ли, о жилье тоже Юрка договорился. С Франческой. Это девушка из их команды. Она сегодня в Австралию улетает, домик под Миланом пустует, ну и… У нее там зверек какой-то. То ли кошка, то ли собака, я толком не разобрала. Присмотреть некому. Ну, Юрка и предложил – я в ее доме поживу, за животным присмотрю, в языке попрактикуюсь и вообще. Правда, теперь я уже не удивлюсь, если меня ждет снятый братом втихую особняк. С него станется…

* * *

– Ты существуешь! – я едва удержалась, чтобы не броситься Франческе на шею.

– То есть? – не поняла девушка.

– Нет, ничего, – пробормотала я, – просто устала с дороги.

– А-а, – рассмеялась белозубая красотка, собирая роскошную гриву черных волос в конский хвост. – Понимаю. Чай, кофе с дороги?

– Нет, спасибо! Я в самолете так кофе опилась, что сейчас меня, кажется, на части разорвет от нервного возбуждения.

Франческа рассмеялась. Интересно, все итальянцы такие жизнерадостные или мне просто попался уникальный экземпляр?

– Давай я покажу тебе дом, – любезно предложила она. – Расскажу, что где лежит и что где находится. Хотя ты и так разберешься, конечно, – комнату огласил мелодичный смех. – Домик, сама видишь, в два шага можно пересечь в любом направлении.

– Домик кума Тыквы, да? – спросила я и тут же прикусила язык. Не очень-то любезно с моей стороны критиковать чужое жилище. Особенно гостеприимно распахнувшее передо мной свои двери.

– Что, прости?

– Ну как же, – удивилась я, решив идти до конца. – Кум Тыква. «Приключение Чиполлино». Джанни Радари. Ваш же писатель!

Недоуменный взгляд Франчески свидетельствовал о том, что итальянский классик детской литературы в моей стране, похоже, более известен, чем на родине. Хотя, может, девица просто в школе плохо училась?

– А, не важно, – махнула я рукой, к вящей радости хозяйки дома.

– Юри предупредил тебя про Паоло? – смешно коверкая имя брата, произнесла та.

– Паоло? – Я наморщила лоб, пытаясь припомнить хоть какую-то информацию, связанную с этим именем. – Ах да! – обрадованно воскликнула я наконец. – Твой питомец. Кто это? Кошка? Собака? Хомячок? Рыбка? Канарейка?

– Эм-м-м, – Франческа выглядела слегка растерянной. – Не совсем… Видишь ли, – она отошла в сторону, и моему взору предстал огромный аквариум, сквозь толстое стекло которого на меня не мигая смотрела пара холодных глаз.

– Мамма мия! – воскликнула я, не в силах поверить в реальность происходящего. – Это же…

– Ну, да, – хозяйка дома выглядела немного виноватой, – аллигатор. Я его из прошлой поездки в Австралию привезла. Контрабандой! Там такая история…

Прекрасная итальянская речь уже не достигала моего сознания – мозг судорожно пытался подсчитать, сколько времени потребуется этой твари, чтобы сожрать меня целиком. С одной стороны, крокодил, конечно, не выглядел очень большим, но с другой… Черт возьми! Это крокодил! Вот скажите мне, кто в здравом уме будет держать дома такого питомца? Мало того! Еще и тащить его, рискуя свободой, через границу. Нет, определенно – все дайверы сумасшедшие! Еще раз напомню об этом брату, как только представится случай.

* * *

Как и обещала Франческа, изучение жилища много времени не заняло. Крошечный домик состоял из двух комнат, не считая кухни, совмещенной с гостиной, в которой и находился злополучный аквариум с хищной рептилией, которую мне предстояло регулярно кормить. Хорошо еще – специальным кормом, а не своими конечностями.

Не считая этой «детали», все остальное меня более чем устраивало. Дом даже имел собственный дворик, правда, такой крошечный, что я вряд ли могла бы вытянуться на лужайке в полный рост, но после моей однокомнатной квартиры на пятом этаже хрущевки с «прекрасным видом» на местный завод и это можно считать роскошью. Особенно же меня порадовал ландшафтный дизайн двора, о котором позаботилась сама природа, щедро одарившая Италию ее мягким климатом. Произрастающие естественным образом цветы и кустарники (Франческа с ее образом жизни не имела возможности ухаживать за ними) радовали глаз и душу настолько, что мне тут же захотелось состариться в этом месте и умереть. Живи я здесь, ни за что бы никуда не уехала!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.