Другие мечты. Пойми, чего ты хочешь по-настоящему

Самолет плавно снижался. Это означало, что посадка уже скоро. Удивительные приключения приближались с огромной скоростью. Шасси коснулись земли – пассажиры в салоне благодарно зааплодировали. Мы прибыли в столицу Франции. Я вышла из самолета – и вот она, далекая новая земля, на которую я, наконец-то, лично ступила. Страна, несущая мне волну совершенно новых эмоций и впечатлений.

Оговорюсь сразу, французский язык я когда-то учила в школе. Не блестяще, нет (с сослагательным наклонением, например, так и не удалось справиться…), – но изъясниться и донести основную мысль в определенной степени получалось. «Bonjour» и «merci» (куда без них!), а так же «oui» и «non». Еще парочку популярных фраз-клише – и я чувствовала себя весьма неплохо – в любом случае, не страшно было обратиться к прохожему, чтобы уточнить дорогу.

Итак, я в Париже.

«Я в Париже! Я в Париже! Я в Париже!!», – звенело в голове миллиардами колокольчиков.

Так получилось, что прилетела я совершенно безо всяких электронных «девайсов», за исключением фотоаппарата, поэтому ни мобильной связи, ни интернета с собой у меня не было. Забавно, непривычно. В наше-то время.

Зато у меня с собой был план. А, вернее, карта. Настоящая, распечатанная на бумаге карта, по которой мне предстояло найти мой временный парижский адрес.

Софи дала мне указания, как добираться. Я подробно записала их на тетрадном листке. Также мне было подсказано, как достать ключ, чтобы попасть в квартиру. Поразительно, насколько легким все казалось из дому, когда мы созванивались по интернету. И как не по себе мне становилось сейчас, с наступлением вечера, на окраине Парижа, куда я добралась из аэропорта на комфортабельном автобусе.

Мне предстояло найти эту квартиру. Иначе просто негде было бы ночевать. Я ощущала нарастающую волну возбуждения где-то внутри. Это была усталость после долгого дня вперемешку с волнением от новых впечатлений, восторг от исполняющейся мечты и одновременно едва намечающаяся пустота в связи с тем, что все, чего я хотела, уже происходит со мной сейчас. В груди было горячо, а внезапно налетевший ниоткуда порыв ветра холодил мои руки, шевелил волосы, давал свежесть. Я чувствовала странное, неведомое доселе удовольствие от этого ошеломительного контраста. Горячее и холодное, желтый свет фонарей незнакомых улиц и опускающаяся на город яркая фиолетовая ночь.

«Париж. Вечер. Со мной никого. Надо найти квартиру Софи. Какой ветер!» – мысли наскакивали одна на одну. А ночь уже вступала в свои права.

«Задача не из простых, – пробежала в голове тревожная мысль. – В Париже более двух миллионов людей. Огромное количество зданий, улиц, бульваров… Во что я ввязалась! Почему не согласилась, чтобы Софи встретила?».

Прежде всего, требовалось разыскать ближайшее метро. Я кружила по улочкам в надежде заметить заветную букву «М», но никак не могла. Зато что я увидела сразу – так это вращающийся маяк – фонарь на верхушке Эйфелевой башни. Свет от него разносился буквально по всей округе. Восхитительно! Это здорово приободрило меня.

«Я в Париже! Вижу Башню! Наконец-то не с экрана телевизора или страниц туристического журнала, а лично!», – мимолетом думала я, по-прежнему тщетно разыскивая спуск в метро.

Хотя на самое первое знакомство с Эйфелевой башней у меня было отведено всего несколько секунд (шапочное знакомство, не иначе), я навсегда запомнила свои ощущения. Это было отличное чувство. Отменное. Уникальное. Тревожные сны можно смело вычеркивать из своей головы.

Это был мой Париж! Только мой! Я тогда еще не знала, что у каждого – свой Париж. И он принадлежит каждому. Всем и никому.

«Не говорите мне этого, только не говорите. Я возненавижу любого, кто скажет, что Париж может быть еще чьим-то, кроме меня», – наверно, примерно таковы были мои мысли тогда, когда я бежала по парижским мостовым, не желая даже моргать, чтоб не пропустить ни единого мгновения Парижа. Теперь бы поскорее найти мое парижское пристанище. Усталость серьезно давала о себе знать. На улице все темнело; становилось прохладнее.

«Хорошо, что июнь», – подумала я мельком.

И вот, наконец, метро!

«Счастье-то какое! Метро, метро!» – в восторге всплескиваю я руками, восклицая это на чистейшем русском языке, громко и выразительно. Вечерний Париж удивленно смотрит на меня. Но остается по-прежнему важным и непоколебимым, раскачивая сонные летние деревья мягким ветерком – что ему до такой мелкой букашки, как я. А у меня – маленькая победа.

Бегу в подземку, за моим первым парижским билетиком.

– Bonjour, monsieur. Un ticket, s’il vous plait.

– Oui, madame. 1

«Ммм, неплохо для начала» – радуюсь я.

Читаю направления; нужное – на правой платформе, а значит, мне туда. Подходит поезд. Отправляемся.

Когда я вышла на нужной мне станции, уже было совсем темно. В какую сторону идти, я не знала.

ГЛАВА 4. ПОИСКИ КВАРТИРЫ С ДЕРЕВЯННЫМИ СТАВНЯМИ

Согласно указаниям на листике, выходить из метро нужно было в сторону театра. О, скорей бы дом! Я мечтала, меряя расстояние шагами: «Сейчас быстренько найду квартиру, зайду, брошу сумку на пол и, наконец-то, смогу отдохнуть! Попить кофе, перекусить и просто вытянуться на кровати».

Однако, вопреки моим радужным ожиданиям, реальность, очевидно, отказывалась действовать по этому плану. Сработали целых два фактора, по причине которых я так и не оказалась в нужном направлении сразу. Во-первых, людской поток, который буквально вынес меня из метро вместе с собой на поверхность совершенно к другим зданиям. А, во-вторых, – это незнакомая местность, в которой я не ориентировалась и пыталась найти путь все равно, что вслепую.

Я пошла совсем в другую сторону, противоположную той, о которой говорилось в моих «бумажных заметках». Я шла и шла, удаляясь от светящихся огней метро, а улочки становились все уже и темнее. Наступала настоящая парижская ночь. Я очень устала и мечтала только об одном: чтобы скорей показались долгожданные ориентиры, указанные в плане. Но они все не появлялись. Минула какой-то парк с высокими деревьями, длинный забор, здание с круглой крышей. В моих глазах застыл немой вопрос: «Куда я иду? Куда ведет эта дорога?»

Вдруг кто-то громко и резко окликнул меня. «Madame!». Я вздрогнула. Обращались явно ко мне, ведь больше никого кругом не наблюдалось. Я похолодела. Кругом уже глубокий вечер. Лишь редкие прохожие нарушали покой парижских улиц. Приготовилась защищаться, воинственно зажав в руке тюбик блеска для губ. Не слишком серьезное средство самообороны.

Но, оглянувшись, я немного успокоилась. Вполне прилично одетый человек средних лет уже тише повторил: «Мадам…»! Далее последовала быстрая фраза с истинно-французскими интонациями, смысл которой мне удалось понять только исходя из его активной жестикуляции и указании пальцем на землю: я явно умудрилась что-то потерять! Так и есть! Маленькое серебристое зеркальце в прозрачном футляре выпало из моего кармана и теперь одиноко валялось на тротуаре. Как я этого не заметила? Повезло, что не разбилось. С головой ушла в поиски нужного адреса. Мне бы повнимательнее и осторожнее. Пешие прогулки по ночному городу в одиночку – не лучшая идея для двадцатитрехлетней девушки. Поэтому я быстренько подобрала зеркало с улицы, кивнула прохожему: «Мерси» и бегом понеслась в обратную сторону, к исходной точке: метро, от которого начинался мой неверный путь.

И вот я снова в «отправном пункте». Стала спиной к выходу метро и внимательно осмотрелась, теперь уже во всех возможных направлениях. Где же этот театр? Или хотя что-нибудь на него отдаленно похожее? И тут, совершенно неожиданно, я его увидела! Разглядела в кромешной тьме – подсветки почему-то не было. Парижская архитектура – это, конечно, нечто особенное! Эти плавные линии на фасадах зданий, закругленные угловые дома, благодаря которым улицы обретают вид лучей звездочки. Увидав здание театра, я вздохнула с облегчением. Кажется, я наконец-то попаду домой.

Дальнейшая дорога заняла всего пять минут – в моем путеводителе направление было записано с поразительной четкостью. Вот я сворачиваю влево от здания театра, поднимаюсь по узкой мощеной дорожке мимо большой стоянки велосипедов, вот магазинчик на углу, а вот и долгожданное название улицы, которое я так жаждала увидеть! Как правильно его читать – не так важно (что-то вроде «Реми») – потому что сейчас самое главное – отыскать нужный номер дома. Издалека замечаю «7-ку» и, почти подпрыгивая, направляюсь к дверям.

Софи говорила мне, что для того, чтобы попасть в дом, нужно будет сначала войти во дворик через массивные железные ворота. В Париже много таких двориков. Они создают особый, незнакомый нам в повседневности, и в то же время такой привычный по фильмам и открыткам старо-европейский колорит. Практически каждые из ворот в такие дворики оснащены специальным кодовым замком подобным домофону.

И вот, наконец, я оказалась перед заветной железной дверью со светящимися кнопочками. Признаться, в этот момент меня пробрала мелкая дрожь: что как дверь не откроется? А вдруг код не тот? Или просто что-нибудь не сработает? Не оставаться же мне тогда ночевать прямо здесь, на улице! Ни телефона, ни интернета. Словом, успела напугать себя за эти считанные секунды почти до обморока. Минутой позже, оставив панику на потом, я все-таки браво подошла к кодовому замку и набрала четыре цифры… Щелк. Железная дверь плавно открылась.

Ура! Получилось! Я радостно бросилась внутрь дворика. Отлично. Теперь среди множества дверей оставалось найти нужную. Равно как и окошко с деревянными ставнями.

«Волшебная сказка на ночь, – думалось мне. – Только вот как-то страшновато».

Но было уже не до романтических размышлений и сопоставления парижской реальности со сказочными образами. Дверей во дворе было несколько: семь или восемь. В этот момент я немного растерялась. Какая из них – моя? Плюс ко всему эта окутывающая темнота, почти ничего не видно. Вспоминай, вспоминай, вспоминай… вспоминай каждое слово, не только из записанного на листке.

Я взяла себя в руки, цель была совсем близка. Пару неуверенных шагов направо, затем вперед, немного налево и прямо – и вот, кажется, показалась она, моя заветная дверь! Точно! Те самые деревянные ставни, о которых Софи говорила. И маленький «секретный» коврик со спрятанным под ним ключиком.

«Какая легкомысленность, Софи!» – возмущалась я, когда в первый раз услышала о том, где мне предстоит взять ключ.

Тем не менее, милая подруга не нашла лучшего способа впустить меня внутрь парижской квартиры. Мне оставалось только одно: наблюдать, плыть по течению событий и принимать все как есть.

Я вставила тяжелый темно-серебристый ключ в замочную скважину и прислушалась. Но откроется ли дверь?…

ГЛАВА 5. У СОФИ

Щелчок, еще щелчок – и дверь медленно подалась. Я зашла внутрь. Приятный полумрак и какой-то удивительный мягкий красный свет окутали меня с самых первых шагов.

Я аккуратно закрыла за собой дверь и опустила сумки на пол. С кровати на меня смотрела кошка! Точно, Софи говорила мне, что не так давно она завела дома кошку. Как же ее звали? Линда? – Нет. Бетти? – Тоже нет. Какое-то истинно-французское имя, крутилось у меня в голове, Софи называла его. Но нет, сейчас не могу вспомнить.

«Кошка! Привет! Как к тебе обращаться? Кис-кис?» – Кошка выжидающе смотрела на меня, даже не шелохнувшись. Как же ее еще позвать? «Бонжур?!» – я почувствовала, как дневное напряжение отпускает меня в этой удивительной уютной парижской квартирке, и мне захотелось немного подурачиться. Совсем по-детски, а, может, наоборот, во вполне взрослом, просто легком и шутливом настроении, которое иногда нападает на каждого из нас, я продолжала веселиться. «А, может, Мадам?». Кошка смотрела на меня, лениво развалившись на покрывале. «Ладно, хорошо, я буду называть тебя Бонжур!», – со смехом провозгласила я и принялась осваиваться в квартире.

Итак, я в Париже. В отдельной квартире. Одна (если, конечно, не считать кошку). Тихонько присев на кровать, застеленную большим уютным пледом леопардовой расцветки, я, наконец, смогла расслабиться. Как долго я этого ждала. Такое счастье, когда в один прекрасный день сбывается заветная мечта. Я молода, свободна. Достаточно привлекательна: могу судить об этом по заинтересованным мужским взглядам, которые иногда ловлю на улице и, конечно, по вполне симпатичному ежедневному отражению в зеркале. И еще у меня есть очень много времени, которое можно использовать по своему усмотрению. Свободное время – это бесценно. Это, наверно, самое дорогое, что есть в наши дни. Самое дорогое и совершенно бесплатное. Очень не многим, к сожалению, оно доступно.

Я никуда не спешу. На улице звенящий, бередящий душу июнь со своими розово-голубыми закатами и теплыми летними дождями, а впереди – целых три дня Парижа. Три или чуть больше, если получится. Виза позволяла остаться около недели.

Я сидела на кровати и с интересом разглядывала квартиру Софи. Если бы у меня был поэтический дар – непременно написала бы о ней стихотворение или даже поэму. Местечко было действительно уютным. Немного таинственным, мрачноватым, в то же время, теплым, мягким, расслабляющим.

«Как ей удалось сделать это красноватый полумрак?», – озадачилась я. И тут же нашла ответ! Так частенько бывает. Иногда стоит лишних полсекунды подождать, промолчать, не успеть произнести вопрос, ответ на который очевиден. Мне нередко доводилось оказываться в подобных ситуациях – и каждый раз я корила себя за излишнюю торопливость, чувствовала отчаянную неловкость. Но, как говорят французы, се ля ви. Дело житейское.

«Так вот в чем дело!», – озарило меня, когда я увидела развешанные на стене гирлянды в каркасах шариков из плотных красных ниток. Теперь все стало ясно. «Комната словно создана для романтических вечеров в приятной компании», – мелькнуло в голове.

«Да, путешествую вот совсем одна», – грустно подумалось мне. Извечный вопрос о нахождении второй половинки по-прежнему оставался открытым. Моя мама, как, впрочем, и вся остальная ближайшая родня, уже не раз намекали мне, что пора бы. А я же с радостью! Но где ее так сразу возьмешь, эту «половинку»? Чтобы был одновременно красивым и интересным, надежным и хозяйственным. И меня, разумеется, чтобы любил до беспамятства. А я по нему просто сходила бы с ума.

«Размечталась!» – нетерпеливо одернула я себя. И снова незаметно продолжила думать о том же самом.

«Откуда, интересно, такие берутся? И главное ли это: все те качества, перечень которых прочно сидит у меня в голове? Или вопрос всего-навсего в чувствах?» – спрашивала я кого-то невидимого – или же саму себя? В любом случае, ответов у меня не было.

Ситуация была принята мною как есть. И хотя внутри хранилось безмерное желание, чтобы был любимый человек, с кем я могла бы разделить все радости моего приключения, путешествовала я в гордом одиночестве. Безо всяких, впрочем, восторженных надежд повстречать свою судьбу в Париже. Где Париж – и где я? Но верно говорят, никогда не знаешь, что может поджидать нас за следующим поворотом.

Любовь я искала всегда, сколько себя помню. И влюблялась в жизни несколько раз – только влюбленности эти у меня вскоре проходили, а начавшие было строиться взаимоотношения с молодым человеком в скором времени распадались, сходили на нет. С одной стороны, я стремилась полностью отдаться своему чувству, растворяясь в возлюбленном и стараясь сделать его счастливым. С другой стороны, отношения меня тяготили, мне хотелось свободы – читай, хотелось снова остаться одной. Для чего? Наверное, чтобы с чистого листа начинать все сначала, искать свой идеал. Ведь все те, кто встречался мне на жизненном пути, были какими-то слишком приземленными, и идеальными при более близком знакомстве уже не казались.

Однажды у меня была маленькая романтическая история. Я очень сильно влюбилась в парня. Звали его Ярослав. И, как это у меня зачастую получалось, совершенно потеряла саму себя. Могла часами ждать от него звонка или сообщения, маялась по вечерам, когда он не заезжал и не приглашал куда-нибудь сходить, – словом, себе уже абсолютно не принадлежала.

Запомнился один эпизод. Накануне мы с Ярославом созвонились. О, это сладостное чувство тепла в груди, бешеная радость от созерцания любимого номера на экране телефона! После телефонного разговора мы с ним встретились вечером в парке, отправились гулять. Я тихонько прислушивалась к себе: притяжение, волнение, хорошее настроение. Я чувствовала себя нужной. Чувствовала себя красивой. Наутро проснулась почти счастливой. Снова ждала утреннего звонка. Дождалась.

– Привет, малышка! Соскучилась?

Его голос прозвучал так знакомо и немного хитро, что я улыбнулась в трубку.

– Да, соскучилась, Ярослав!

– Встретимся сегодня? Я заеду, прогуляемся.

– Хорошо, конечно! До вечера!

– Пока, маленькая. До вечера!

Все эти его «маленькая», «малыш», «красавица» сводили меня с ума. Банально до ужаса – а ведь все равно приятно.

День прошел в радостном ожидании. Я обдумывала, что надеть, какую прическу лучше сделать, заранее приняла ванну. Вымыла и красиво высушила волосы, затем принялась за терпеливый, качественный макияж. Нервничала, как обычно, перед встречей с ним. Поглядывала на часы. Стрелки медленно двигались по направлению к шести.

Полседьмого. Я готова. Прическа, макияж, ногти, платье – все по высшему разряду.

Он еще не позвонил. Вот и семь. Нет звонка.

Чтобы занять время, я смотрела какой-то неинтересный фильм с дурашливыми героями, вздрагивала от каждого шороха, ожидала, что с минуты на минуту раздастся трель телефона и он, извиняясь, объяснит причину этой странной задержки. Я, право, попробую его понять, и по возможности не буду обижаться.

Но и в десять вечера звонка не поступило.

Я разделась, смыла макияж, расчесалась и легла в кровать. Ждать дальше нашей встречи не было смысла. Выключила звук. Будет звонить ночью – я сплю. Ждать всю ночь я не собираюсь.

Проснувшись утром, взглянула на телефон. Семнадцать непринятых звонков. Ярослав. И всего одно сообщение. «Малыш, тебя хватило лишь на одну встречу. Ну, как хочешь».

Вот тут меня, конечно, проняло. «Что? О чем ты говоришь? Это же ты… Да как ты можешь?!», – мысленно возмущалась я. Занавес. Сердце неприятно сжалось от несправедливости, недосказанности, фальши.

«Ведь это же не я, это же он…» – слезы жгли глаза, обида не давала покоя. Я еще пыталась дать нам шанс, но уже понимала, что, скорее всего, в ближайшем будущем придется поставить точку. Где же логика в его отношении ко мне? А где хоть капля уважения и адекватности? Мне было больно тогда. Но продолжать уничтожать уважение к себе я не могла.

«Для чего была эта история?» – подумала я и вздохнула, сидя на леопардовом пледе.

Но тут, прерывая наплывающие воспоминания из прошлого и размышления, меня, словно молния, пронзила крайне важная мысль:

«Надо срочно позвонить домой! Мамочка, сестричка Света, папа – они наверняка уже заждались новостей. Интернет есть, сейчас все сделаем» – возбужденно думала я, крутя головой в поисках компьютера. Тот нашелся не сразу, будучи задрапирован невесомой воздушной кисейной тканью василькового цвета и сбивая с толку своим гламурным видом. Войдя в студию, я вообще вначале подумала, что это один из элементов стильного дизайна, которыми изобиловала квартирка Софи. Учитывая, что это был закрытый ноутбук, а не стационарный компьютер, к тому же, спрятанный под синим облаком легкой ткани, идентифицировать его оказалось непросто.

Впоследствии, когда я познакомилась с Парижем поближе, я узнала, что многие люди проживают там в очень маленьких квартирах-студиях, подобной той, в которой остановилась я. И каждый сантиметр такой квартиры используется с толком. Некоторые из них такие малюсенькие, что кровать приходится размещать в буквальном смысле прямо рядом с раковиной или даже унитазом. Последний, конечно, можно попробовать хоть немного отгородить от остальной комнаты, например, при помощи занавески. По счастью, в квартире Софи такого не было. Ей повезло иметь в студии перешеек-коридор, разъединяющий спальную часть помещения и душ-туалет. А в самом перешейке располагалась миниатюрная кухонька, вмещавшая в себя, впрочем, все необходимое для комфортного пребывания здесь: плиту, компактный разделочный стол, маленький холодильник, комод для посуды. На комоде громоздилась плетеная корзина, полная журналов по фотографии, моде, интерьер-дизайну. На корзине лежал клубок ниток кофейного цвета. «Зачем он здесь? – подумалось мне. – Зачем он Софи вообще? Не помню, чтобы она вязала. Только если задумала новые шарики из ниток сделать?». Софи, действительно, ничего не вязала, а клубок оказался здесь случайно, когда некая ее знакомая, увлекающаяся рукоделием, зашла к ней на кофе и прямо тем же вечером, за приятным разговором за чашкой кофе, который плавно перетек в коньяк, связала на глазах у Софи пол-свитера, а остаток ниток забыла забрать. Тем не менее, все в этой маленькой квартирке где-то в глубине Парижа смотрелось гармонично, нужно, востребовано.

Софи вообще по жизни окружали нестандартные, насквозь творческие личности, которые с непривычки могли бы показаться, например, затянутому в строгий костюм офисному «с восьми до пяти» труженику, по меньшей мере, странными. Еще бы: длинные волосы у парней, объемные шарфы, невероятные, яркие косички у девушек, мешковатая одежда, сумки через плечо почти до колен, выразительная бижутерия и многое-многое другое – все это приковывало взгляды окружающих, создавало особый ореол вокруг человека, выглядящего иначе. Одетого не с ближайшего бюджетного магазина или рынка – а «непонятно откуда». Тем не менее, даже те, кто по долгу службы или же сами по себе давно привыкли в повседневной жизни к накатанному стилю, отсутствию излишеств, определенной строгости, необычных элементов – даже они иногда с интересом поглядывали на богемно выглядящую девушку или парня, пытаясь разгадать, что в их мыслях. Ведь явно же не бухгалтерские отчетности или скучный план новой методической разработки. Наверняка там свобода, летний зной, июньское разнотравье, заходящее над колосящимся полем солнце, улыбки и легкость, легкость, легкость… Но знали ли они, что и под этими невесомыми одеждами, этими винтажными платьями «из бабушкиного сундука», за необычными прическами порой прячется очень уязвимый, нежный, неуверенный в себе характер. Не дерзость, не бесстрашие, как может показаться со стороны. Не свобода от всех земных пристрастий – а, напротив, тяга к деньгам, ведь в условиях постоянного безденежья иногда оказывается очень непросто творить. Некоторые из них, кажется, словно сошли со страниц книг о духовном развитии, где нет места ничему тривиальному и приземленному, а на самом деле ежедневно мечтают о более внушительном заработке, чтобы хватало на хорошую еду, жилье, покупки. Они мечтают о творчестве – только творчестве в чистом виде, тем не менее, отказаться от земного – хорошей еды, например, в пользу самой простой, недорогой пищи, чтобы заботиться только о творчестве – могут не многие. А среди офисных работников, напротив, порой найдешь того, кто в душе свободен, не связан мыслями о материальных достижениях, кто легок. Средний вариант – увлеченные творчеством люди, желающие посвятить своему хобби какую-то часть времени, не ныряя с головой – это, пожалуй, основная масса людей. К ним, наверное, отношусь и я, с моим желание рисовать, красиво и необычно одеваться, но не посвящать при этом всю свою жизнь только искусству. Совершенные образы, образные перевертыши. А богемные знакомые Софи, о которых она мне иногда рассказывала, все, как один, мне казались принадлежащими к первой категории – интересные, полностью увлеченные творчеством люди, вынужденные, впрочем, заботиться о том, как добыть себе денег на жизнь.

Впрочем, о них ли сейчас речь?

Я включила ноутбук. Софи разрешила мне чувствовать себя как дома, и я сполна наслаждалась этой привилегией. Нажала виртуальную трубку с видео. Пошли гудки. Один, второй, третий. Очень жду, скорее отвечайте! Я в нетерпении потирала руки. И вот на экране появилось изображение: мама и папа. Удобнее подвинувшись к компьютеру, я начала быстро рассказывать, опасаясь, что связь может оборваться.

– Мама, папа, ну все, я в Париже! Привет! Как вы?!

– Виконька, деточка моя! – Мама не могла сдержать слез радости. – Мы нормально, ты лучше рассказывай, как ты там? Мы все так волновались, пока твоего звонка ждали! Ну, как долетела? Как Париж? Ты счастлива?

Столько вопросов, все важные. Но самый последний был важнее всех. Я счастливо засмеялась в ответ. Без лишних слов.

Мама была одета в домашний полосатый халат, такой привычный и любимый, что мне на мгновенье показалось, что я дома, рядом с ней.

– Все отлично, мамочка! Да, я, наконец-то, в Париже. Произношу, а сама не верю. Я так рада. Сбылась мечта, и башню уже успела увидеть! Лететь было не страшно, круто. Выше облаков летели! Представляешь?