Кремль 90-х. Фавориты и жертвы Бориса Ельцина

– Вот спасибо. Спасибо, Александр Васильевич… Хорошо.

Слышится жевание и судорожный глоток.

– Вчера… – Опять жевание. – Вчера опять была… тусовка. Очередная тусовка. Кобзон собирал тусовку. Тусовка. Опять. Они опять поливали Бориса Николаевича. Вы не представляете. Вы не представляете, они все… Они все его ненавидят. Они все. Они все. Они все ждут, когда же он умрет. Когда же это случится. Они все ждут… Все только спрашивают, как там дела в Барвихе (шел 1995 год, у Ельцина был инфаркт. – Авт.). Как дела… Только одно и то же.

– Да ты поешь, поешь, Борис Абрамович. А то я что-то не пойму, что ты хочешь сказать.

– И-и-и-и. Щас, щас, щас…

Снова слышно, как усердно и с сопением жует.

– Э-э-э. Да. Забыл-забыл сказать. И Кобзон там. Кобзон, это вообще. Это подонок. Это мразь. Это мразь. Это мразь. Он так. Он так, он так, он так говорил: старый хрыч, старый хрыч… старый… Ой, а про вас как… Он всегда. Он всегда, на каждом углу рассказывает, что это вы убили Отарика. (Очевидно, речь идет об Отари Квантришвили. – Авт.). Что это вы его застрелили. Что это вы, это вы все организовали.

– Хм, я. Но ты-то, Борис Абрамович, знаешь, что я к этому отношения не имею. Я с Отариком всего один раз виделся. Но это не повод для того, чтобы Отарика «шлепнуть».

– Нет. Нет. Они. Они вообще настраивают… и-и-и… против вас. Это партия, партия спортсменов создается. Это партия спортсменов. Они, они работают против президента. А их огромное количество по стране. Вы представляете, что будет, когда все спортсмены будут работать против президента. Это все Кобзон. Это все Кобзон. Кобзон.

– Ну, что ты? А какая там партия? Отарик никакой партии еще не успел создать. Только говорил про нее. Есть документы какие-то?

– Да-да. Все есть. Все есть. Я точно знаю, точно знаю. Все там есть. Они хотят это до выборов сделать. Вот. (Очень неразборчиво. Слышны только слова «партия» и «Отарик». – Авт.)

– Ну и что. Спортсменов собирают, пусть собирают.

– Это только прикрытие. Это касса у них. Общак. Их общак общий… будут работать против президента.

– А при чем здесь Кобзон?

– Александр Васильевич! Александр Васильевич, это самый опасный человек. Самый опасный. Самый близкий к Лужкову человек… Александр Васильевич. Александр Васильевич. Надо «мочить», надо «мочить».

– Слушай, он тебе, чего, дорогу перешел? Ты вроде бы нефтью не занимаешься, Борис Абрамович? («Сибнефть» тогда еще не была создана. – Авт.). У тебя же автомобили там, ОРТ. При чем здесь Кобзон-то? Он красками, лаками какими-то занимается. Я не знаю его бизнес. Говорят, что он связан с мафией. Но что такое мафия? Кто у нас мафия?

– Александр Васильевич, Кобзон и есть мафия. Кобзон – это мафия. Лак и краски – это, это, э-э-э, это непосредственный выход на Лужка. Там же Лена, Лена. Она по уши, по уши в этом бизнесе. По уши. Они вместе давят на Лужка. Лужок все сделает, все сделает, что она ему скажет. Лужок все сделает, что скажет Лена… Ах, Кобзон, Кобзон – это… это просто… Его надо немедленно «мочить», немедленно «мочить», Александр Васильевич.

– Ну, слушай. Жили мы спокойно без Кобзона. Ну пел он песни. Зачем «мочить»-то? Может, его предупредить? Я его видел однажды у Зураба Церетели. Он мне понравился. Хорошо стол вел. Тосты замечательные говорил. Единственное, у него глаза очень нехорошие. Он шутит, сам смеется, а глаза у него нехорошие. Он шутит, сам смеется, а глаза у него не смеются никогда. Но из-за этого не стоит «мочить». Может, Юрия Михайловича предупредить?

– Зачем предупредить. Зачем предупредить. Они вместе. Они вместе. Они повязаны…

– Борис Абрамович, я тебя прошу. (Звонок телефона. – Авт.) Одну минуточку. Але, пожалуйста, через пять минут… Борис Абрамович, я тебя прошу, давай мы на том закончим. На хера мне твой Кобзон нужен. Ну пусть они там решают все, что хотят. Сейчас вернется абсолютно здоровый президент. Рано они его хоронят.

– Александр Васильевич. Я еще хотел с вами по ОРТ…

– Мне сейчас некогда.

– Ну-ну-ну. Я пять минут. Ну-ну-ну. Я хотел по ОРТ.

– Борис Абрамович, я тебя прошу. У меня уже человек в приемной ждет. Все. Давай, давай.

– Ну-ну. Можно, я еще бутерброд съем. Спасибо большое. Спасибо большое. До свидания, Александр Васильевич. До свидания…» (Воспроизводится по публикации в газете «Московский комсомолец» (3 ноября 1999 г.).

Как видим, Березовский приходил в приемные власть имущих не просто так. И просиживал не праздно, держал нос по ветру старался где только мог услужить влиятельным лицам, не забывая, конечно же, и о своих интересах. Тане Дьяченко вначале знакомства дарил дорогие французские духи, ювелирные украшения. Потом пошли знаки внимания «покруче».

Свидетельство очевидца: бывший начальник охраны президента РФ Александр Коржаков: «Первый крупный подарок, который Таня получила от Березовского в 1994 году, автомобиль «Нива». В машине с салоном «люкс» были установлены специальная аудиосистема, кондиционер, сигнализация. Рыночная цена машины составляла более 10 тысяч долларов. Когда «Нива» сломалась, Березовский тут же подарил ей джип марки «Шевролет Блазер», его рыночная цена была в пять раз выше – 50 тысяч долларов. По данным из многих источников, в 1996–1997 годах Березовский неоднократно передавал Татьяне Борисовне крупные суммы наличными долларами. Мог также отправить деньги на ее счета в зарубежных банках…

Наину Иосифовну Березовский сделал полновластной хозяйкой дома приемов «ЛогоВАЗа» на Новокузнецкой, где она могла принимать кого угодно, не думая о деньгах. Наконец, БАБ издал книгу Ельцина «Записки президента» и вручил ему доверенность на управление акциями ОРТ…».

Постепенно заполняя сердце семьи президента и ближайшего окружения, Борис Абрамович укреплял свое влияние в Кремле. Стал членом президентского клуба, который создал Ельцин для самых доверенных лиц. Со временем БАБ изменил даже походку, распрямился и, как это часто бывает, хвост начал вертеть собакой. В один прекрасный день, после избрания Ельцина на второй президентский срок, Березовский потребовал для себя государственный пост. 30 октября 1996 года, несмотря на двойное гражданство, что противоречит Конституции РФ (он получил гражданство Израиля и вид на жительство в США), стал заместителем секретаря Совета Безопасности РФ. Для чего ему это понадобилось? Он быстрее других оценил роль и значение взаимоотношений предпринимателя с государством для расширения бизнеса. Любая корпорация в России, других странах СНГ, – неважно, частная или акционерная, полугосударственная, во многом зависит от власти. Порядок предоставления льгот и начисления налогов устроен так, что правительство любую фирму в один момент может осчастливить или обанкротить, потребовав уплатить все налоги. И другое – Березовскому, как представителю олигархии, хотелось иметь непосредственное влияние на политику, быть на «кухне», где принимаются решения. Дальше – больше. Захотелось стать человеком влиятельным. Ну, совсем как у Пушкина в сказке о золотой рыбке. Пошел снова БАБ к рыбке – Ельцину и попросил новую должность. На саммите глав СНГ в 1998 году Ельцин огорошил всех глав государств Содружества:

– Вот вам исполнительный секретарь СНГ – Борис Абрамович Березовский. Проглотил эту пилюлю я, проглотите и вы, – заявил он, представляя Березовского.

Проглотили, правда, кое-кто поперхнулся, – например, президент Белоруссии Александр Лукашенко. Но Ельцин его грубо одернул. Собственно, не один президент не любил Березовского. Его не любят многие.

…Как-то пришлось наблюдать на одном из дипломатических приемов такую картину. По широченной лестнице не спеша поднимается Березовский, держа руки в карманах и зорко кидая глазами вверх, где стоят собравшиеся гости. Узнав кого-то из приглашенных, БАБ шевельнул рукой, начал медленно вынимать ее, но вдруг увидев, как несколько человек демонстративно отвернулись от олигарха, резко сунул руку еще глубже.

В большинстве публикаций не подконтрольных Березовскому СМИ он предстает настоящим демоном, исчадием зла. Сам БАБ подает себя как незаслуженно отвергнутую советской властью талантливую личность, этакого спасителя России. Долгое время напускал тень на собственную биографию. Говорилось, к примеру, что родился в семье раввина, и потому ему была закрыта дорога в Московский университет. БАБ не опровергал эту информацию. Не опровергал, видимо, потому, что она работала на него, создавая образ обделенного советской властью таланта.

Отец БАБа – инженер-строитель, работал в подмосковных городах Загорске, Новом Иерусалиме на кирпичном заводе, затем на Бутовском газосиликатном. Абрам Маркович, действительно, был авторитетом в еврейской общине, часто бывал в синагоге, но не раввин. В течение своей жизни он собирал сведения о закулисной частной жизни московской элиты. Впоследствии БАБ воспользовался этой картотекой Московской синагоги.

Мать Анна Александровна – русская, всю жизнь проработала старшей лаборанткой в Институте педиатрии. После десятилетки Борис поступил в Московский лесотехнический институт. Пошел туда не потому, что в МГУ не принимали из-за пятого пункта в анкете (кстати, предусмотрительные родители позаботились, чтобы по паспорту он был русским), а потому, что конкурс в университете всегда высокий, а БАБ окончил десятилетку далеко не с круглыми пятерками. К тому же отца перевели на руководящий пост на одно из предприятий близ Мытищ, и он обзавелся в Лесотехническом институте друзьями, которые обещали помочь поступить сыну в их вуз. Так что Борис Абрамович играл в беспроигрышную лотерею. К тому же подался он учиться не на лесника, а на элитарный факультет – электроники и счетно-вычислительной техники, который был создан по инициативе отца советской космонавтики С.П. Королева и готовил специалистов для космической отрасли, выбрал закрытую специальность – математические машины и телеметрические устройства. Подучившись в Лесотехническом, пошел в МГУ, окончил престижнейший мехмат.

Березовский не любит сейчас говорить, что советская власть бесплатно дала ему два высших образования. Как не вспоминает и о том, что все время ходил в комсомольских активистах, пробрался сквозь квоту, установленную для интеллигенции при вступлении в партию, и стал членом КПСС, той партии, которую он, попав в окружение Ельцина, неоднократно предлагал запретить.

Дотошные журналисты достали трудовую книжку БАБа и опубликовали основные вехи его трудового стажа.

1 февраля 1968 года, после распределения, Борис Абрамович начал работать инженером в НИИ испытательных машин средств измерения масс Министерства приборостроения, средств автоматизации и средств управления. Правда, в этом режимном заведении долго не задержался – 10 июня 1969 года «в порядке перевода» перешел на завод «Энергоприбор». И там ему не понравилось – через месяц оказывается в отделе эксплуатации ЭВМ Гидрометцентра. Но и здесь 120 р., которые получал рядовой инженер, его не устраивали. В конце концов, нашел-таки себе теплое местечко, где смог продержаться почти три десятка лет и откуда началась его карьера бизнесмена – 8 сентября 1969 года Березовский устроился инженером в Институт автоматики и телемеханики, переименованный впоследствии в Институт Проблем управления АН СССР. Здесь он через два года поступил в аспирантуру. Научным руководителем будущего олигарха стал известный ученый, академик Трапезников, под руководством которого в 1975-м защитил кандидатскую диссертацию на тему «Многокритериальная оптимизация». Спустя два года стал старшим научным сотрудником, еще через восемь лет – и. о. заведующего сектором. Дотянув к 1 февраля 1987 года до завлаба, Борис Абрамович забуксовал на научной стезе и решил перейти на стезю предпринимательскую, тем более кое-какой опыт по этой части у него был. Правда, опыт негативный, который должен был навсегда отучить Бориса Абрамовича от бизнеса. Ан нет! Не отучил!

Дело в том, что весной 1981 года он решил подправить материальное положение младшего научного сотрудника. Перекупив у знакомого продавца столичного универмага «Москва» 27 комплектов постельного белья и пару десятков покрывал сирийского производства, БАБ повез этот товар в Дагестан, где он шел в три раза дороже. Но случилась беда, в Махачкалинском аэропорту Березовского задержали оперативники ОБХСС. По тогдашним советским законам Березовскому светила статья 154 ч. 3 (спекуляция).

Услышав, что сидеть придется по этой статье 4 года, Березовский пал в ноги следователю. Говорил о поломанной научной карьере, о том, что мечтает быть полезным для своей страны. Борису Абрамовичу крепко повезло. Следователь Северо-Кавказского управления МВД СССР Анатолий Коркмасов пожалел молодого ученого, закрыл дело. Попадись БАБ какому-либо буквоеду-законнику, еще неизвестно, как сложилась бы его судьба. Возможно, долгие годы в неволе отбили бы у Березовского охоту к бизнесу и к политике. А может, напротив, короновали бы его «вором в законе». Тогда же Березовский, зайдя попрощаться к Коркмасову, благодарил за проявленное снисхождение, обещал никогда не забыть этого. Забыл. Спустя годы Коркмасов ради интереса позвонил в офис Бориса Абрамовича, но тот не стал разговаривать со следователем.

Однако мы несколько отвлеклись. В 1989 году Березовский отправился на ВАЗ, где институт, в котором он работал, внедрял автоматизированные системы управления. Здесь он в один прекрасный день познакомился с директором ВАЗа – Каданниковым – и стартовал в большой бизнес. Правда, с институтом не порывал и когда создавал «ЛогоВАЗ», банки, другие свои многочисленные фирмы, числясь все годы скромным завлабом Института проблем управления Академии наук.

Кстати, стремительно поднимаясь в бизнесе к высотам, в 91-м БАБ стал членом-корреспондентом Российской академии наук. «Версия» писала, что это стоило Борису Абрамовичу 16 автомашин.

Если верить коллегам Березовского по институту проблем управления, с которыми беседовал автор, он, хотя и обладал необыкновенной смекалкой, но особых звезд в науке не хватал. Правда, в 1977 году получил премию Ленинского комсомола за коллективный труд по проблемам управления. Теория проблем управления, теория системности привлекала многих ученых своей неразработанностью в СССР и ограничением доступа к соответствующей иностранной литературе. Березовский же был членом комитета комсомола академического института, вошел в совет молодых ученых, неплохо проявил себя в производственном секторе парткома, что давало возможность ездить в зарубежные командировки. Многие его работы – компиляция статей из справок НИИ, зарубежных научных журналов и монографий.

Откровения Б. Березовского: «Я был не последним человеком в науке. Член-корреспондент Российской Академии наук, в которой на весь Советский Союз было 800 человек, 500 академиков и 300 членов-корреспондентов. Это результат, к которому стремился любой честолюбивый ученый. Я рассчитывал стать академиком, лауреатом Нобелевской премии, хотя понимал, что я не лучший среди своих коллег, что есть люди, превосходящие меня в науке. Может, это был один из побудительных мотивов изменить мою жизнь…»

Работавшие же рядом с Борисом Абрамовичем отмечают, что среди серьезных ученых он особым авторитетом не пользовался, многие его просто не знали. Березовский – конъюнктурщик, весьма восприимчивый к новомодным научным течениям. Приобретенные навыки ученого успешно применял в бизнесе – стараясь действовать не на «авось», а просчитывать свои шаги, хотя довольно-таки часто ошибался. Он болтлив и циничен, но что касается финансовых дел, – он везунчик. Крайне скрытен и эгоистичен, порой очень рискует, в том числе и жизнью: по Чечне ездил только с водителем и в то же время боязлив, окружен огромной охраной. Как любой авантюрист, бывает востребован в мутной воде политпотрясений и интриг.

О мстительности БАБ ходят легенды. Так, во время защиты докторской диссертации в 1983 году ему вкатили несколько «черных шаров». Люди, осмелившиеся бросить их (он их вычислил), десяток лет чувствовали прессинг Березовского.

Перевертыш – две улыбки, несколько биографий, подобострастен, подозрителен. Его сжигают жажда власти и тщеславия. Один из высших российских чиновников рассказывал такую историю, которую ему довелось как-то наблюдать в доме приемов ЛогоВАЗа на Новокузнецкой. В углу генерал Александр Лебедь. Назначенное БАБом время аудиенции давно прошло, но секретарша все время повторяет, что Борис Абрамович вот-вот освободится. Березовский действительно занят. Он стоит с обратной стороны двери и, глядя в замочную скважину, ловит кайф от зрелища того, как бравый генерал кипит от злости, но тем не менее терпеливо ждет встречи с БАБом.

Нельзя не отметить такую особенность: мысли намного опережают его речь. Он говорит зачастую торопливо, мычит, не успевая подобрать нужные слова. Питает страсть к закрытым материалам, конфиденциальности, слухам и сплетням. Умело собирает и использует информацию, компромат для достижения поставленных целей. В компании «Сибнефть» и фирме «Атолл» были обнаружены материалы, свидетельствующие об организации незаконного прослушивания высших должностных лиц страны и членов семьи президента.

Великий комбинатор, стремится захватить собеседника врасплох. Так, после публикации сообщения в «Известиях» о его втором, израильском, гражданстве, обвинил в «пещерном антисемитизме» тогдашнего главного редактора Игоря Голембиовского, а когда тот не испугался, стоял перед ним чуть ли не на коленях, оправдываясь, что это не так.

Если внимательно изучить каждую стадию его карьеры, то нельзя не прийти к выводу: он жертва самой безнравственной из всех страстей – страсти к стяжательству…

Это маньяк денег. Они значимы для него не сами по себе, а как возможность жонглировать, постоянно, тайно и терпеливо плести заговоры, чтобы умножить свое богатство и влияние.

Это ханжа, не умеющий краснеть, ибо не знает, что такое угрызение совести.

Это – интриган, играющий на слабостях людей, ради достижения собственных целей.

Если бы его энергию направить в здоровое русло, скажем, на подъем сельского хозяйства России, то, наверное, мы накормили бы и свою страну, и соседям кое-что продали. Вот только не в ту сторону направил свои усилия Борис Абрамович…

Стартовой площадкой для бизнесмена Березовского послужил АвтоВАЗ. В 1988 году в институт проблем АН СССР поступила заявка ВАЗа на внедрение современной системы управления. К тому времени тольяттинские автомобилестроители оказались в трудном положении. Будучи крупнейшим производителем автомобилей в мире, завод вдруг оказался перед фактом нарастающей конкуренции – его теснили на мировом рынке, несмотря на довольно-таки низкие цены. Нужно было что-то предпринимать, и заводчане обратились за помощью к ученым.

Предложения для ВАЗа руководство Института поручило подготовить сектору Березовского. Для обсуждения наработок он встретился с директором автогиганта Владимиром Каданниковым. Березовский между делом предложил Каданникову перестроить «по западному образцу» сбыт продукции. На практике это означало подключение к отработанной системе продажи автомобилей армии диллеров-посредников. Цепочку возглавил спешно созданный «ЛогоВАЗ», учредителями которого стали ПО «АвтоВАЗ», Институт проблем управления АН СССР и итальянская фирма «Логосистем». Дирекцию возглавил, конечно же, сам Борис Абрамович, а своим заместителем назначил Самата Жабоева, до того преподававшего режиссуру в ГИТИСе. 10 процентов всех сходивших с конвейера «Жигулей» пошло через первый доильный аппарат БАБа, – «ЛогоВАЗ». Это стало золотой жилой. Получая от предприятия машину практически по себестоимости, он продавал по договорной цене. А спрос на «Жигули» тогда был большой. Только в 1992 году оборот «ЛогоВАЗа» составил 250 млн. долларов. «Особость» этого СП подчеркивал тот факт, что председателем совета директоров «ЛогоВАЗа» являлся В. Каданников, одно время ставший не без помощи БАБа первым вице-премьером правительства РФ. Но это будет гораздо позже. В декабре же 1992 года «ЛогоВАЗ» перерегистрировали. Итальянскую фирму сменила швейцарская «Андре L Cie». Схема сбыта стала другой. Упор сделали на реэкспорт автомобилей в Россию.

Дело в том, что экспортная цена на вазовские легковушки была значительно ниже внутренней, так как вывозимые машины в те времена освобождались от акцизного сбора, в отличие от продаваемых внутри страны. Но продаваемые через «ЛогоВАЗ» автомобили не покидали пределов России – за рубеж вывозились, а потом возвращались только бумаги. Завод отпускал машины за 4500–4800 долларов, а продавались они за 7–7,5 тысячи долларов. Причем, реализовав их, «ЛогоВАЗ» не спешил отдать деньги заводу, а «крутил» их месяцами, что в условиях гиперинфляции приносило доход, равный примерно половине стоимости «Жигулей».

«ЛогоВАЗ» не ограничился торговлей продукции своего «родителя» – занялся масштабным ввозом в страну иномарок и на этом поприще тоже добился больших успехов, стал ведущим дилером зарубежных автопроизводителей. В начале 1993 года, когда началась массовая приватизация, БАБ призвал под свои знамена тогда безвестного молодого предпринимателя, а позже всесильного серого кардинала, главу администрации Президента России Александра Волошина, учредив с ним четыре фирмы «Олимп», «Престиж», «Элит» и «Авто-инвест». Зарегистрированы они в один день – 23 февраля. Все – стопроцентные дочки «ЛогоВАЗа». К 1994 году «ЛогоВАЗ» превратился в большую многопрофильную группу, включающую свыше 30 компаний в том числе и далеких от автомобильного бизнеса, как например, фирма «ЛогоВАЗ-недвижимость». Совокупный оборот компаний Березовского превысил полмиллиона долларов.

Откровения Б. Березовского: «Когда я пришел в бизнес, я почувствовал, – то, что я делаю в бизнесе, под силу очень немногим людям. В науке я знал: есть тысяча человек, которые могут делать то же, что и я. Но в бизнесе из моего окружения на это не был способен никто. Это потом появились какие-то новые имена, которых я прежде не знал: Миша Ходорковский, Володя Потанин, Володя Виноградов. Их совсем было мало, этих людей, которых потом назвали олигархами. Ощутив свою уникальность, я почувствовал себя комфортно. Ибо я действительно во многих проектах не видел себе равных…».

Березовский вкупе с генеральным директором «АвтоВАЗ» Каданниковым выдвинул идею выпускать «народный автомобиль», эдакий российский «фольксваген». Начинание поддержали первый вице-премьер правительства РФ Олег Сосковец, президент Борис Ельцин. Как же – возрождение отечественной автомобильной промышленности! Инициаторы «родили» для этого специальную фирму – «Автомобильный всероссийский альянс» («АVVА»).

Ближайший сподвижник БАБа, Александр Волошин известен в истории российских реформ еще и тем, что чуть ли не первым изобрел пирамиду «кидания» вкладчиков. Это уже потом ее применили такие известные фирмы как «МММ», «Дока-хлеб», «Русский дом Селенга» и другие. Александр Волошин по доверенности от «АVVА» продал сотрудникам небезызвестного банка «Чара» за 5,5 млн. долларов полученные от вкладчиков 100 тысяч обыкновенных именных акций. Причем продал по договорам не сами акции, а лишь свидетельства об их депонировании, т. е. проданы были не ценные бумаги, а бумажки, подтверждающие, что у «АVVА» эти ценные бумаги есть. Этим делом долгое время занимался президент «Антимафии» Евгений Мысловский, бывший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РСФСР, предъявив в правоохранительные органы соответствующие документы о мошенничестве Волошина, но после того как Александр Стальевич с помощью БАБа обосновался в Кремле, все ушло в песок…

Отцы-основатели «АVVА» Березовский с Каданниковым обещали построить в России совместно с концерном «Дженерал моторс» завод по производству 300 тысяч в год «народных автомобилей» ВАЗ-1116, широко разрекламировали этот проект, выманивая деньги у доверчивых россиян, обещая быстро расплатиться с ними легковушками. В Московский Манеж, где принимались средства, очередь была, пожалуй, длиннее, чем в былые времена в Мавзолей В.И. Ленина. В короткое время «АVVА» собрала у доверчивых россиян более 30 млн. долларов. Плюс к тому активный БАБ сумел отщипнуть по указам президента РФ еще льгот за счет бюджета на 2 трлн. 788 млрд. рублей. Однако деньги эти они потратили не на осуществление такого масштабного проекта, а пустили на другие цели. Акционеры до сих пор ждут своих дивидендов. «Дженерал моторс», убедившись в ненадежности партнера, разорвали отношения с Березовским.

Возмущенные вкладчики, депутаты II Госдумы, высшие чины Генпрокуратуры попытались поднажать на БАБа, потребовав вернуть деньги. В апреле 1999-го председатель Госдумы Г. Селезнев направил генпрокурору Ю. Скуратову официальный запрос и документы, в которых Березовский как глава «АVVА» обвинялся в обмане вкладчиков и присвоении денег в особо крупных размерах. В запросе парламентарии настаивали на возбуждении уголовного дела. Ознакомившись с документами, Скуратов сообщил Селезневу, что Генпрокуратура приступает к проверке деятельности олигарха в период действия «АVVА», расследованию, куда же делись собранные деньги? Не успел ответ Скуратова дойти до Госдумы, как последовал ответный ход – телевидение показало сюжет о досуге с двумя проститутками человека, похожего на Генпрокурора. Стрелки скандала были переведены в другую сторону, и о проверке «АVVА» сразу все забыли.