Ангел с железными крыльями

«Очень даже ничего. Попробовать познакомиться?»

Но эта мысль явно запоздала, так как к ней уже подходил смазливый капитан с бокалом лимонада. Она приняла его с улыбкой и что-то ему сказала, а я опять продолжил наблюдать за танцами до тех пор, пока не наступил перерыв. Музыка стихла, и разгоряченные танцоры сгрудились у столов, чтобы утолить жажду. Отойдя от шумливых, возбужденных людей подальше, я вдруг неожиданно обнаружил, стоящую за колонной, замеченную ранее, красивую женщину. Она стояла в одиночестве, обмахиваясь веером.

«Почему бы и нет?»

Подойдя к ней, я спросил:

– Приятный вечер, не правда ли?

Некоторое время она с чуть заметным удивлением рассматривала меня, а потом спросила:

– Мы знакомы?

Сообразив, что нарушил общепринятые правила знакомства, сразу поспешил исправиться:

– Разрешите представиться: поручик Сергей Александрович Богуславский.

Она, как мне показалось, томным голосом сказала:

– Вы не слишком торопитесь, поручик?

Мне было непонятно, что она имела в виду, но тон и эти слова показались мне кокетством привлекательной женщины. Незаметно для себя я перешел на современный язык разговора.

– Не думаю, – ответил я. – Вы красивая, я вроде недурен. Это ли не повод для нашего знакомства?

– Вы за кого меня принимаете, поручик?!

Ее васильковые глаза потемнели от гнева. Нетрудно было понять, что мною совершена ошибка, но в чем она состоит, понять не мог. Попытка разобраться в ситуации заставила меня задать прямой вопрос:

– Что я не так сказал?

– Вы мужлан, поручик!

После чего окатив меня взглядом, полным злости и презрения, неспешно развернулась и ушла. Я посмотрел ей вслед и подумал: «Прямота отношений, похоже, здесь не в чести. Придется подучить правила местного этикета. Ладно. Посмотрел, теперь можно и идти».

Обогнув колонну, я только направился к лестнице, как вдруг наткнулся на изучающий меня взгляд женщины. В нежно-голубом платье, с глубоким вырезом, она выглядела довольно эффектно, несмотря на то, что ее пышная, но не потерявшая стройности, фигура и чуть наметившиеся морщинки у глаз говорили о вполне зрелом возрасте. Какое-то время она пристально смотрела на меня, а затем вдруг жеманно опустила глаза.

«Хм! Вроде, похоже, на нехитрое приглашение к близкому знакомству. Попытка не пытка!»

Призвав на помощь скудные запасы любезных обращений, подойдя, я обратился к даме: – Извините меня, сударыня, за вольность. К сожалению, у нас нет общих знакомых, которые могли бы представить меня вам, поэтому я собственноручно рискнул исправить это недоразумение. Разрешите представиться: Сергей Александрович Богуславский. Боевой офицер. Был ранен, теперь в отставке.

– Александра Станиславовна Запольская. Княгиня. Вдова.

– Извините, как мне к вам обращаться? Ваше сиятельство или…

– Бросьте, поручик. Вы что на дворцовом приеме?!

– Гм! Как вы посмотрите на то, Александра Станиславовна, чтобы покинуть это шумное общество и познакомится поближе, скажем так… в более спокойной обстановке?

– Однако, поручик. В прямоте изложения вам не откажешь. Впрочем, ничего удивительного в этом нет, глядя на вашу попытку знакомства с Машей Крупининой.

– Порицаете?

– Вы, похоже, плохо разбираетесь в женщинах, Сергей Александрович. К каждой из нас нужен свой подход. Вот смотрите. Видите сейчас рядом с Машей смазливого офицерика?

Я бросил быстрый взгляд в их сторону, а затем кивнул головой в знак согласия.

– Так вот, он сейчас будет пожинать плоды ваших необдуманных действий. Вы меня понимаете?

– Понимаю, княгиня, но может, вернемся к разговору о нас. Или я опять действую слишком прямо?

– Скажу вам так, поручик. Я женщина прямая и открытая, а благодаря опыту двух замужеств настолько здраво оцениваю мужчин, насколько это возможно, оставив душевные нюансы институткам. Правда, исходя из моего опыта, мужчины становятся… гм… циниками в более зрелом возрасте, поэтому вы для меня пока являетесь некоей загадкой, которую будет интересно разрешить, – княгиня окинула меня оценивающим взглядом, усмехнулась краешками губ и, вздернув подбородок, сказала: – Идемте!

Мы только успели спуститься по лестнице, как меня остановил резкий возглас:

– Поручик, стойте!

Я развернулся. Нас догонял смазливый капитан. Подскочив ко мне, он тут же выпалил:

– Вы оскорбили даму! Я требую, чтобы вы прямо сейчас извинились перед ней!

– Это ее просьба?

– Нет, это мое требование!

Этот хорошо сложенный мужчина с аккуратно уложенными волосами и ухоженными усиками, в звании капитана, представлял собой этакий вариант писаного красавца – гусара с лубочной картинки.

– Вы больше ничего не хотите?

– Вы забываетесь, поручик! Перед вами стоит старший по чину офицер!

– Да ну? – я нагло усмехнулся.

При виде моей усмешки красивое лицо капитана просто перекосило.

– Ты мне сейчас за все ответишь, подлец, – сейчас он уже не говорил, а шипел наподобие змеи. Не знаю, что он собирался делать, но только успел поднять руку, как получил удар в челюсть и рухнул на пол. Его глаза закатились, а тело безвольной куклой раскинулось на полу. Я оглянулся на княгиню, ожидая ее реакции. Та перевела взгляд с распростертого тела капитана на меня и удивленным голосом спросила:

– Вы дворянин, поручик?

– Да.

– Что ж вы тогда выясняете отношения, как мужик? – но наткнувшись на мой непонимающий взгляд, махнула рукой и произнесла: – Ладно. Что сделано, то сделано. Идемте!

Наверху бал, под гремевшую музыку военного оркестра, только набирал силу, поэтому свидетелями нашей стычки стали лишь слуги. Взяв в гардеробе манто княгини, я помог ей одеться, затем надел шинель, и мы вместе пошли к дверям. Капитана тем временем один из лакеев стал приводить в чувство смоченным водой, платком. Вдоль тротуара, напротив входа, стояло полтора десятка личных экипажей, возле которых попыхивали папиросками, собравшись в кучку, кучеры. При виде вышедшей княгини один из них тут же подбежал к ближайшему экипажу и вскочил на козлы. Кучер, насколько я мог разглядеть его в неверном свете фонарей, был крепким мужчиной с простым, невыразительным лицом и аккуратно расчесанной бородой, лежавшей на груди.

– Ваша светлость, карета подана!

«Карета? А, по-моему, это просто рессорная коляска с откидным верхом. Впрочем, не мое это дело».

Княгиня подошла к повозке и остановилась.

– Поручик!

Я бросил недоуменный взгляд на княгиню, но уже в следующий миг понял, чего от меня хотят и, подойдя к ней, подал руку под ее насмешливым взглядом. Таким, наверное, люди смотрят на маленьких неуклюжих щенков, ковыляющих вперевалку. Опершись на нее, женщина поднялась, затем уселась, при этом продолжая с насмешкой смотреть на меня. Под ее взглядом мне стало неудобно уже второй раз за этот вечер, но только стоило мне сесть рядом с ней, как княгиня тесно прижалась ко мне, и в тот самый миг чувство неловкости исчезло, сметенное горячей волной будущих удовольствий.

– Василий, домой! – раздался голос княгини.

Экипаж качнулся, а затем зашуршал резиной шин под цокот копыт. Я не заметил, как от стены здания рванулась к дороге, ранее незаметная, мужская фигура и, подскочив к стоящей в стороне двуколке, негромко сказала к нагнувшемуся к нему человеку, сидевшему на козлах.

– Пиво, живо за ним. Проследишь, затем вернешься.

– А как же…

– Я сказал: живо!

Больше ничего не говоря, извозчик хлестнул лошадь. Легкая пролетка рванула с места и понеслась вслед за нашим экипажем.

Проснувшись утром, я удостоился от уже проснувшейся княгини довольно сомнительного комплимента:

– Вы, поручик, истинный жеребец, ей-богу! Умеете доставить женщине удовольствие! Все же есть у меня к вам один интересный вопрос, Серж. Ответите без утайки?

Княгиня выглядела очень сексуально и соблазнительно в свои тридцать девять лет: крупная грудь, широкие, крутые бёдра и стройные ноги. Некоторая полнота нисколько не портила её фигуру, даже наоборот, добавляла своеобразный шарм в плавные изгибы женского тела. Увлеченный разглядыванием фигуры княгини в кружевном белье, состоявшем из короткой кружевной кофточки и таких же панталончиков, которые не столько скрывали тело, сколько потакали распаленному мужскому воображению, я отстраненно сказал:

– Спрашивайте, княгиня.

– Не обессудьте, Серж, я человек прямой, поэтому объясните: как вы можете сочетать в себе мальчишку и зрелого мужчину, не говоря уже об остальных странностях. Поясните столь непонятный факт любопытной женщине.

Я перевел взгляд с ног княгини на ее лицо.

– Все дело в моем ранении, Александра. После ранения в голову я долгое время находился… м-м-м… в полубессознательном состоянии, а когда пришел в себя, оказалось, что частично потерял память.

– Бедненький! И что?!

– М-м-м… скажем так… одно помню, а другое не помню.

Княгиня, по большей части пренебрегающая обывательской моралью и отличающаяся практичным, мужским складом ума, вначале попросту решила пойти навстречу своим естественным инстинктам и заполучить физический образчик мужского пола в постель на ночь. Ей всегда нравились большие и крепкие мужчины, но теперь где-то в глубине нее неожиданно шевельнулся материнский инстинкт. Мальчик – мужчина. О нем можно было заботиться как о ребенке и одновременно предаваться любовным ласкам со сложенным, словно античный бог, мужчиной.

– О! Так ты, мальчик, получается, заново родился! – она задумалась на короткое время, затем усмешка скользнула по ее губам, и княгиня продолжила:

– Теперь мне стало понятно твое… скажем так, необычное поведение. Впрочем… для меня сейчас главным является то, что твое ранение никак не сказалось на работе твоего детородного органа! Тебя не шокирует моя прямота?!

Я равнодушно пожал плечами.

– Вижу, что нет, – и она усмехнулась. – Впрочем, у нас еще будет время обо всем этом поговорить. Серж, вы так и будете сидеть голым на кровати или мы сходим куда-нибудь позавтракать?!

После ее слов я вдруг внезапно понял, что зверски голоден. Быстро привел себя в порядок, затем оделся. Перед парадным входом нас уже ждала коляска. Не успел я помочь княгине сесть в коляску, как к нам вдруг неожиданно подскочил молодой человек в темно-синей студенческой куртке и фуражке с кокардой.

– Вы хам! Мерзавец! Вы оскорбили достойную женщину и думаете, что вам все сойдет с рук! Нет! – и он яростно зажестикулировал, потрясая в воздухе сжатыми кулаками. – Вы ответите за свой низкий и подлый проступок!

Несколько секунд я оторопело смотрел на него, затем, повернувшись, удивленно взглянул на княгиню, так как сразу подумал, что речь идет о ней, но когда увидел в ее глазах изумление, сообразил – она здесь ни при чем! Резко повернулся к студенту, который тут же попытался меня ударить, причем это выглядело настолько нелепо и неуклюже, что даже мне, человеку, не имеющему опыта в драках, показалось, что он сейчас играет какую-то роль. Легко отбив его удар, я толкнул студента в грудь. Тот упал, но почему-то не торопился вставать, продолжая кричать. Только я открыл рот, чтобы спросить его, что он от меня хочет, как из начавшей собираться толпы ко мне кинулось трое крепких молодцев с криками на тему: пошто маленьких забижаешь!

Не ожидавший столь резкого проявления народного гнева, я все же оказался на высоте. Когда кулак одного из бандитов, на пальцах которого блестели стальные кольца кастета, взметнулся и полетел мне в лицо, я интуитивно ушел от удара, а затем ударил в ответ. Под моим кулаком что-то влажно хрустнуло, и противник, отчаянно взмахнув руками, с диким воплем рухнул на камни мостовой. Впрочем, это была бы моя первая и единственная победа в этой драке, если бы не неожиданная помощь кучера Василия и… княгини. Свист кнута – и один из налетчиков, схватившись рукой за левую щеку и завыв от боли, отскочил в сторону. Последний из нападавших уже готов был опустить мне на голову дубинку, обтянутую кожей, как вдруг из-за моего плеча к его лицу метнулось острие зонтика княгини. Бандит инстинктивно отпрянул, дав мне тем самым несколько секунд форы. Удар, пришедшийся ему прямо в челюсть, швырнул моего второго противника на булыжники, а спустя секунду, из уже собравшейся вокруг нас толпы раздался истошный женский крик:

– Батюшки!! Убили!! Истинный крест!! Убили!!

Не успев перевести дух, я резко повел головой в сторону кричащей женщины. Это была молодая баба в теплом платке и пальто, прижавшая руки к груди и смотревшая куда-то на землю. Проследив ее взгляд, я увидел, что бандит, которого только что ударил, лежит неподвижно, а из-под его головы натекает кровь.

«Убил?» – не успела эта мысль появиться у меня в голове, как его неподвижное лицо дрогнуло, а из губ вырвался стон. Наступившая было тишина мгновенно взорвалась криками:

– Да жив он!! Жив!! Вот баба – дура, только зазря крик подняла! Городовой!!

На дружные крики толпы уже спустя минуту откликнулись трели полицейских свистков. Я быстро огляделся и кое-кого недосчитался. Третий бандит как в воду канул. Бросил взгляд на кучера. Тот без слов понял, что мне хотелось знать, и сразу ответил:

– Убег. Как вы второго разбойника на кулак взяли, ваше благородие, так сразу и убег.

– А студент? – поинтересовался я.

– Тот еще раньше в толпу шмыг… и больше его не видал.

– Спасибо тебе за помощь, Василий.

– Да что уж там, ваше благородие. Если на чаек…

– Василий, – негромко, но веско произнесла княгиня.

– Я что? Я ничего, – тихо пробурчал кучер, отворачиваясь.

Спустя несколько минут на место происшествия прибежали два полицейских. Шагавший первым из них городовой, с сединой на висках и в усах, пройдя сквозь толпу, сначала бросил быстрый взгляд на распростертые на брусчатке тела, а затем поднял голову и, отдав честь, вежливо поздоровался с княгиней:

– Доброго вам здравия, ваше сиятельство.

– И тебе того же, Николаевич. Как жена? Как дети?

– Спасибо. Бог миловал. Все живы-здоровы. – Затем он повернулся к своему напарнику, громко гаркнул: – Степан! Ну-ка возьми пару свидетелей и волоки их в участок! Пусть дадут там показания!

Любопытные горожане, до этого во все глаза следившие за происходящим, услышав приказ, тут же начали быстро расходиться. Молодой городовой успел схватить за рукав одного из зевак и теперь пытался тащить его в участок, но тот сразу начал кричать, что он ничего не видел.

– Не видел, так не видел. Отпусти его, Степан! – неторопливо сказал седоусый. – А сам беги в участок. Пусть дежурный вызовет медицинскую карету, затем доложишь по начальству, что на госпожу княгиню было произведено разбойное нападение. Ведь так, ваше сиятельство?

– Так, Николаевич.

– Да, и еще. Пусть пришлют парочку постовых, потому как я узнал одного из разбойников, напавших на княгиню. Это Митька Оглобля. Он, анафема, в розыске уже год находится. Степан, давай живо! Одна нога здесь – другая там!

Молодой городовой, подхватив шашку, со всех ног кинулся бежать, а Николаевич повернулся к нам:

– Вынужден вас спросить, как все это произошло?

Этот вопрос ни к кому конкретно не обращался, но отвечать на него все же пришлось мне, после ехидного замечания княгини:

– Поручик, вы их били – вам и речь держать.

Рассказав, как все произошло, я вопросительно посмотрел на городового. Судя по его задумчивому виду, он явно что-то знал или, по крайней мере, догадывался. Некоторое время полицейский молчал, неторопливо разглаживая усы, и только потом сказал:

– Похоже, это шайка Ивана Хмеля. Сталкиваться с ними не приходилось, но описание этих разбойников у нас в участке есть. Вот только что странно: в них говорится, что они уличными грабежами промышляют, а тут…

– А чего тут странного? – тут же поинтересовался я.

– Странности аж целых две получаются, ваше благородие. Уличные грабежи, это да, но вот в чем курьез – их шайка по ночам работает. И второе. Они, по вашим словам, вроде как в драку полезли, так?

– Да.

– Тогда скажите мне, зачем грабителям за какого-то прощелыгу заступаться? Вот то-то! Несуразица выходит. И еще. Будь вы простой человек, а так… вы офицер. Воры остерегаются таких, как вы, трогать.

Я задумался над его словами. Если все так обстоит, как говорит городовой, то логики в их действиях не было даже на копейку. Тогда в чем дело? Но обдумать мне не дал неожиданно раздавшийся голос княгини:

– Николаич, подойди ко мне, любезный.

Тот неторопливо подошел к коляске.

– Слушаю вас, ваше сиятельство.

– Знаешь, мне бы не хотелось, чтобы мое имя звучало в городских сплетнях… гм… в связи с этим делом. Мы договорились?

– Как скажете, ваше сиятельство.

– Держи, любезный, – и княгиня протянула городовому десять рублей. – И закончи это дело сам. Объясни, что даме стало дурно и она поехала… в больницу.

– Ваше сиятельство, а бумаги? Их же подписать нужно.

– Ты забыл, где я живу?!

– Будет сделано, ваше сиятельство!

Ни по дороге в ресторан, ни во время еды меня никак не хотела отпускать мысль о столь непонятном и нелогичном нападении.

«Меня с кем-то спутали? Хм! А может, это какой-нибудь отверженный любовник княгини?»

Я посмотрел на княгиню и наткнулся на ее внимательный взгляд. Вытерев губы салфеткой, она откинулась в кресле и спросила:

– О чем вы все думаете, Сергей Александрович?

– Не выходит у меня из головы это нападение.

– Серж, да бросьте вы! Они грабители! Как у них там? А! Кошелек или жизнь!

– Слишком уж заумно… Сначала какой-то… мальчишка обвиняет меня в оскорблении женщины…

– Может, это весточка из вашего прошлого, которого вы не помните?

– Я с первого дня войны на фронте. Потом два с половиной месяца в госпитале. Выписался чуть больше недели тому назад, – я помолчал, потом спросил. – Может, этих людей нанял какой-нибудь ваш тайный воздыхатель?

Несколько секунд княгиня смотрела на меня, а потом звонко рассмеялась:

– Вы что меня ревнуете?!

– Насчет этого не волнуйтесь, княгиня. Вы женщина приятная во всех отношениях, но…

– Можете не продолжать. А в дальнейшем, милый Серж, постарайтесь не забывать, что я хоть и лишена большинства душевных нюансов, присущих легковерным дурочкам, но при этом остаюсь женщиной!

– Понял.

– Вот и хорошо, а насчет моих любовников не волнуйтесь. У меня нет привычки играть в любовь. Приятная интимная близость – вот что надо женщине моего типа. Не больше. Учтите это на будущее.

– Учту, ваше сиятельство, – при этом я учтиво улыбнулся, стараясь, чтобы ехидство не выползло наружу.

– Учтите-учтите, поручик. Кстати, силища в вас отменная. Удар – и разбойник повержен! Вы прямо богатырь земли русской!

– Не без вашей помощи, княгиня. Кстати, я вас так и не поблагодарил за…

– Отблагодарите меня этой ночью, и мы квиты, – и княгиня захихикала, как девчонка, потом резко оборвала смех и неожиданно спросила: – Серж, а вы как-то обмолвились, что серьезно занимались боксом и атлетикой.

– Знаю об этом со слов сестры. А что?

– Мне тут в голову пришла одна идея. Не хотите продолжить обучение?

– Честно говоря, не думал об этом. А вот стрелять точно хочу научиться.

– Отлично! Мне знаком человек, владелец спортивный зала, который называется «Атлет».

– Откуда?

– Какая разница. Знаю и знаю. Так вот, у него при зале есть тир.

– Тир? Так это что: стрелковая школа?

– Не знаю, как это все правильно называется, Серж, но там стреляют из пистолетов! Анатолий, не только спортсмен, но и хороший коммерсант. Четыре года тому назад он заключил договор с городским полицейским управлением, и теперь у него тренируются агенты полиции. Еще там есть японец. Он преподает какую-то борьбу.

– Каратэ? Кун-фу?

– Как-то иначе звучит. Впрочем, вы сами сможете спросить у него, если будет желание. Ну как?

– Александра, я вас обожаю! Мне это очень-очень интересно. Когда мы сможем подъехать к Анатолию?

Мой неподдельный интерес к физическому совершенству лежал на фундаменте из мыслей безнадежно больного человека, который мечтал стать сильным, ловким и непобедимым.

Княгиня на минуту задумалась над моим вопросом, а потом сказала:

– Поедемте сейчас, милый друг. Думаю, потом у меня просто не будет времени. Сегодня я обещала своей подруге, баронессе Штауфенберг, помочь с выбором платья. И на завтра у меня назначено два визита… Все! Едем сейчас!

Помещение «Атлета» находилось на окраине города. Длинный кирпичный барак и ряд больших немытых окон. Темно-красный кирпич проглядывал сквозь обвалившуюся, серую от времени и погоды, штукатурку. За ним можно было видеть подворья небольшой деревеньки.

На входе в зал пахнуло смесью сырости, крепкого запаха мужского пота и еще чего-то специфического, чего разобрать мне так и не удалось. Княгиня сначала сморщила носик, потом, достав надушенный кружевной платок, закрыла нижнюю часть лица. Длинный барак оказался разбитым на помещения, разделенные кирпичными перегородками. В первом зале мы наткнулись на группу молодых парней, которые занимались с гантелями и гирями. Они нам объяснили, где следует искать хозяина зала. Анатолия мы нашли в борцовском зале, где тот, похоже, исполнял роль тренера. Три пары атлетов, одетых в синее трико, сжимали и давили друг друга в объятиях, изо всех сил напрягая бицепсы. Я имел настолько малое понятие о приемах французской борьбы, что их усилия мне ни о чем не говорили. Впрочем, тренировка разом прекратилась, стоило лишь владельцу зала увидеть княгиню. Он радостно воскликнул:

– Ваше сиятельство, здравствуйте! Какой случай загнал вас так далеко от дома?! – после чего быстро подошел к ней и, низко согнувшись, поцеловал руку и, выпрямившись, замер. Одет он был в белую широкую рубаху без воротника и шаровары, но даже под этой свободной одеждой можно было наблюдать, как его тело бугрится мышцами. Его голова была наголо обрита и теперь матово поблескивала от света, излучаемого лампами в жестяных абажурах, висевшими высоко под потолком.

– Здравствуй, Анатоль. Ты еще помнишь меня? – томно произнесла княгиня.

– Ваше сиятельство, да как можно забыть все то, что вы для меня сделали? Я в неоплатном долгу перед вами!

– В таком случае у тебя есть сейчас возможность вернуть часть этого долга.

– Все что угодно, ваше сиятельство!

– Дело в том, Анатоль, что господину поручику пришла блажь научиться драться.

– Блажь, говорите? Что ж, посмотрим! – он повернулся ко мне и, протянув руку, сказал: – Давайте знакомиться. Масютин, Анатолий Павлович.

– Богуславский Сергей Александрович.

Как только наши руки соединились, он стал сжимать мою ладонь со всей силы. Я ответил ему не менее сильным пожатием. Княгиня и борцы, замерли, не дыша, наблюдая за нашим поединком. Спустя полминуты лицо Масютина напряглось и начало багроветь, и только когда у него на лбу появились капельки пота, хозяин зала разжал хват. Окинул меня удивленным взглядом и, массируя помятую кисть, сказал:

– Силушки вам немало отмерено, господин поручик. Пожатие у вас, что кузнечные клещи. Вот только хочу полюбопытствовать: с чего это у вас желание такое странное появилось? Вам бы по чину пойти в фехтовальный или конный клуб, находящийся под покровительством кого-либо из членов императорской фамилии. Достойно и престижно.

В его голосе чувствовалась легкая издевка. Не успел я открыть рот, как заговорила княгиня.

– На это у меня есть ответ, Анатоль.

Здоровяк перевел взгляд на княжну. – Сегодня на нас напали разбойники, так Серж двумя ударами уложил их обоих.

– Разбойники?! Среди белого дня?! Как же это могло быть?!

– Не волнуйтесь, милый Анатоль. Разбойники арестованы и сейчас в полиции. К чему все это я тебе говорю: это по моему совету мы сюда приехали.

– Лестно! Даже очень! – взгляд хозяина зала стал внимательно-доброжелательным. – Чем желает заняться, господин поручик? Французской борьбой? Боксом?

– Боюсь показаться привередливым, но ее светлость в разговоре со мной упомянула о японце, как об учителе рукопашной борьбы.

– Да, так и есть. У нас проходят тренировки японской борьбы под названием дзю-дзюцу. Но разрешите сразу мне высказать свое личное мнение: это занятие не для благородного человека, так как я считаю, что любой поединок должен быть честным и открытым. Этим понятиям соответствует высокое искусство французской борьбы. Причем это не мое личное мнение – это всемирное признание! Но тут, помилуйте… Удушения, удары в уязвимые места… Да как так можно?! – чувствовалось по голосу, что это был крик души, вопиющей о явной несправедливости по отношению к честным видам спорта. – Мы неоднократно говорили с господином Окато о разных путях борьбы, но…

– Анатоль, вы, похоже, увлеклись!

– Извините, ваше сиятельство! Вы же знаете мою любовь к французской борьбе, поэтому, надеюсь, сможете простить меня. Добавлю только одно: единственное, что оправдывает Окато, так это то, что он преподает эту варварскую борьбу для полицейских агентов. Нечестные приемы против подлых людей! На этом я умолкаю. Идемте, господин поручик, я вас представлю господину Окато. Ваше сиятельство, а вы как?