Буква и цифра (сборник)

Милочка украдкой вздохнула и вышла из кабинета. Теперь выяснить, что за послание принес курьер, не удастся. Вряд ли главный редактор захочет делиться с ней информацией. Оставалось только гадать, чем она с удовольствием и занялась. «У шефа появилась любовница, – первое, что пришло ей на ум. – Тайная записка в духе восемнадцатого века. Курьер не из профессионалов, остановила первого встречного на улице, дала сотню и попросила оказать услугу. Жаль жену, такая приятная женщина. И чего этим мужчинам не хватает? – досадливо поморщилась она. – А может быть, дело вовсе не в женщине? Возможно, это анонимный осведомитель, пытающийся задарма продвинуть интересующую его тему. Шеф либо назначит кого-то для проверки данных, либо выбросит послание в мусорное ведро. Если так, то спустя час я смогу им завладеть. Или же это угроза от кого-то, о ком писали в газете. Решил припугнуть шефа, чтобы тот дал опровержение. Впрочем, такие типы действуют открыто. Приходят сюда и начинают качать права, сыпя угрозами, но никогда не претворяя их в жизнь, так как непроверенный материал шеф ни за что не пустит в печать».

Ровно в пять шеф вышел в приемную. Выглядел он как обычно. Ни волнения, ни спешки.

– Милочка, на сегодня я закончил. Проверь все в кабинете и можешь идти, – проговорил он привычную фразу, после чего вышел, не прощаясь.

Секретарша заняла пост у окна, наблюдая, как шеф садится в машину, выруливает с парковки и исчезает в потоке машин. Выждав еще несколько минут, заперла дверь приемной и проскользнула в его кабинет. Первым делом ее интересовала корзина для бумаг. Сегодня она была доверху заполнена. Вздохнув, девушка перевернула корзину, высыпала содержимое на пол, но, разворошив бумаги, убедилась, что ни конверта, ни послания в мусорной корзине нет. Она сгребла мусор обратно и вынесла его в приемную. Уборщице дозволялось переступать порог кабинета шефа только в его присутствии, поэтому корзину полагалось оставлять под столом в приемной.

Вернувшись в кабинет, Милочка стала перекладывать бумаги на столе. В поисках конверта попыталась даже проверить ящики, но те были заперты. Пришлось уйти ни с чем. Она выключила свой компьютер и отправилась домой.

А в это время ее шеф уже приближался к выезду из города. Он решил не заезжать домой, а перекусить где-то по дороге. Увидев вывеску заведения быстрого питания, припарковался и вошел внутрь. Пробыл там недолго. Ровно столько, чтобы успеть съесть гамбургер и запить его стаканом кофе. Подкрепившись, Хван продолжил путь. Когда он свернул на проселочную дорогу, солнце уже успело скатиться к горизонту. Звезд на небе еще не было видно, а фонарями сельская местность не изобиловала. Впрочем, заблудиться Александр не боялся. Проехав еще с полкилометра, он припарковал машину у обочины, вышел и двинулся вперед через поле. Дойдя до обозначенного места, остановился. Впереди виднелся старый полуразвалившийся сарай. Хван дошел до него, заглянул внутрь. Там было пусто. «Ну и местечко! Так и просится в картину из фильма ужасов, – подумал он, обходя сарай. – Вот сейчас из кустов послышится зловещий вой, и полезет всякая нечисть. Хорошо, что я не суеверный». Это была последняя мысль, успевшая промелькнуть в голове главного редактора. Свернув за угол, он услышал позади шаги, но оглянуться не успел. Тяжелый предмет обрушился на его затылок, и он потерял сознание.

Пришел в себя Хван от холода. Приоткрыв глаза, он понял, что ничком лежит на дощатом полу, прогнившем от времени. Руки связаны за спиной, а рот заклеен скотчем. Александр перекатился на спину, огляделся и увидел, что находится в сарае. Скорее всего, в том самом, который обходил перед ударом. В сарае он был не один.

– Очнулся? Вот и славно, – заговорил чей-то мужской голос. – Я уж подумал, что ты откинешь копыта, лишив меня главного удовольствия. Но нет, ты оказался крепче, чем я думал. Что такое? Тебе холодно? Ничего, это ненадолго. Одежду я решил снять, по-моему, так будет эффектнее. Что, опять недоволен?

Ответить Хван не мог, мешал скотч. Его мучитель прекрасно об этом знал и специально задавал вопросы, получая от мычания жертвы особое удовольствие.

– Я тут покопался в твоих карманах, искал письмо. Ты меня не разочаровал. Вот был бы номер, если бы кто-то прочитал его после твоего отъезда. Сюрприз был бы испорчен, верно? Ты любишь сюрпризы? Думаю, нет. Не в твоем стиле, да? А вот я обожаю сюрпризы. Только не те, что устраивают мне. От таких сюрпризов лучше держаться подальше, а вот для тебя я приготовил нечто особенное. Надеюсь, ты оценишь.

Хван, не отрываясь, смотрел на мужчину, взгляд его горел ненавистью.

– О, что это, мы рассержены? С чего вдруг? – продолжал издеваться его мучитель. – Не нравится идея предстать перед бравыми полицейскими, которые найдут тебя голым? А по мне, так идея – класс! Что-то становится скучновато устраивать кокон тем, кто и так с ног до головы упакован. Смешной каламбур, правда? Люблю разнообразие. Вот с тобой решил поболтать, пока готовлю главное действие. Ты ведь не возражаешь?

Александр замычал, а мужчина громко рассмеялся:

– Ты так смешно мычишь, точно коровы в сарае того фермера. Хочешь, расскажу тебе, как он умер, как я убил его?

Хван бросил на мучителя взгляд, полный презрения, но получил в ответ лишь новый приступ смеха:

– А ты забавный! Не желаешь слушать, да? Плевать, я все равно расскажу. Я следил за ним два дня. Приходил к коровнику и засекал время. Ты знаешь, он был на удивление пунктуален. Потому-то мне и хватило двух дней. На третий я его получил, точно подарок к дню рождения. Знаешь, как мне удалось усыпить его бдительность? О, я действовал как настоящий актер! Пришел к коровнику с всклокоченной шевелюрой, с испачканным грязью лицом и руками. Мне даже пришлось разорвать штанину и расцарапать бедро, чтобы все выглядело правдоподобно. Увидев меня в дверях, он спросил: что с тобой случилось, приятель? Смешно, он назвал меня приятелем! А я рассказал ему печальную историю о том, как моя машина загремела в кювет и как я чудом остался жив, и теперь мне нужна помощь. Он сказал: не вопрос, пойдем, я отвезу тебя на станцию, там ты сможешь заказать эвакуатор. Я поблагодарил его. Когда он проходил мимо меня, я придержал шаг, а потом тюкнул его по затылку булыжником. Точь-в-точь как тебя.

Рассказывая историю про фермера, мужчина методично заворачивал тело Хвана в несколько слоев пищевой пленки. Покончив с ногами и не забыв снять с лодыжек веревку, он перешел к плечам. Дойдя до кистей рук, срезал веревку и с них. Работал он старательно и неспешно. Было видно, что ему хочется поговорить подольше. Хван понимал, что минуты его жизни сочтены, но ничего не мог предпринять, только жечь глазами ненавистного мучителя. Впервые в жизни ему хотелось кричать. И не просто кричать, а орать во все горло. Неважно что, лишь бы его услышали, лишь бы закончился этот кошмар. Но он не закончится. Человек, который выбрал его своей очередной жертвой, – психопат, а от такого ждать милости и пощады глупо. Глупо и бессмысленно.

– Что-то ты приуныл, – толкнул Хвана в бок мужчина. – О чем задумался? О красавице жене? Забудь! В следующий раз она увидит тебя в холодильной камере морга. Скучающий санитар с подобающим выражением лица подведет ее к ячейке холодильника, и она станет любоваться на замороженную тушу, когда-то бывшую ее мужем.

И тут Хван не выдержал. Понимая всю тщетность попытки, он рванулся в сторону обидчика. Каким-то чудом ему удалось принять сидячее положение. Ладонями, все еще свободными от пленки, он уперся в дощатый пол. И тут же перехватил взгляд, в котором прочитал страх. Это длилось всего мгновение, но оно того стоило. Он сумел напугать мучителя. Того, у кого на руках все козыри. Не такой уж он крутой, каким хочет казаться. Взгляд Хвана был красноречивее любых слов. Мужчина понял его и, разозлившись, отвесил ему пощечину. Александр потерял опору и снова свалился на пол. Щека горела, из рассеченного глаза текла кровь, но он нисколько не жалел – больше этот подонок не станет рассуждать о его жене. О чем угодно, только не о ней!

– Ты что это себе возомнил? – приходя в себя, заорал мужчина. – Думаешь, ты Рембо или Стивен Сигал? Ты – дерьмо! Запомни это. И не вздумай выкинуть что-то подобное еще раз! Смерть смерти рознь, знаешь ли. Я предлагаю тебе легкий и короткий путь, не заставляй меня передумать!

Дальше он работал молча. Разговаривать ему, видимо, расхотелось. Упаковав руки, перешел к тем частям тела, что еще не были обработаны. К голове приступил в последний момент. Сначала под пленкой исчезли волосы, затем шея, лоб и подбородок. Нетронутыми остались только глаза, нос и рот. В таком виде он взвалил Хвана на плечо и поволок из сарая. Петля уже была готова. Просунув в нее ступни, затянул узел. Повис на веревке всем телом, поднимая жертву все выше от земли. Когда голова оказалась на уровне его глаз, ловким движением закрепил свободный конец, освобождая руки, и прошептал:

– Остался последний штрих. Не хочешь передать что-то потомкам? Увековечить этот момент. Нет? Что ж, я не удивлен. Видимо, при жизни ты был более разговорчив, чем у ее порога. Прощай, неудачник!

Произнеся эту фразу, он сорвал скотч, заменив его пленкой. Пять оборотов вокруг головы, и все готово. Теперь уже недолго. Смотреть на часы нужды нет. Начинается обратный отсчет. Он начинал с пятисот. Почему? Сам не знал. Просто цифра понравилась. Пять жертв, пять сотен секунд. Символично. И красиво. Итак: пятьсот, четыреста девяносто девять, четыреста девяносто восемь, четыреста девяносто семь…

Хван дотянул до ста четырнадцати. Рекордный срок. Фермер сдался уже на трехстах восьмидесяти. Видимо, оттого, что слишком яростно дергался, растратил последний кислород на бессмысленное сопротивление. Хирург ненамного ушел от него, третий десяток лишь пошел на убыль. А вот Хван – герой. Умер, как индеец-апачи, или как там их называют. Стойкий и невозмутимый даже в смерти. Забавно, как по-разному умирают люди. А ведь кто бы мог подумать?

Чтобы замести следы, ушло чуть больше времени, но ведь и жертва особая. Ничего, он все предусмотрел. Никаких улик, никаких зацепок. Приходите, тут уже все чисто. Кроме самого трупа, разумеется. Кого-то ждет сюрприз…

Вышка электропередачи была видна с дороги задолго до нужного поворота. У обочины под дорожным указателем машины встречал офицер в форме. Гуров притормозил, поздоровался. Участковый занял место на заднем сиденье.

– Сворачиваем, и сразу к вышке, – произнес он.

Напротив вышки, у самой обочины, были припаркованы две машины – полицейский «уазик» и внедорожник. Гуров остановился рядом. Позади припарковался микроавтобус группы криминалистов.

– Это машина жертвы? – кивнул Лев на внедорожник.

– Вероятнее всего, – ответил участковый.

– По базе пробили?

– Я передал информацию в Раменское. Они пока не отзванивались. Позвонить, поторопить?

– Не нужно, обойдемся своими силами, – отказался Гуров.

Он набрал номер Главного управления, продиктовал дежурному номерной знак машины и велел перезвонить, как только работа будет сделана. У машины остался криминалист из группы Трегубова, остальные пошли дальше.

– Журналистов еще не было? – поинтересовался Крячко.

– Откуда им взяться? – удивился участковый. – Тело обнаружили час назад. Ребята, что нашли труп, все еще на месте. Я велел им задержаться до вашего приезда, но, похоже, пользы от них мало.

– На месте преступления ничего не трогали?

– Разумеется, нет, – чуть возмущенно ответил участковый. – Я не первый день на службе.

– Как тебя величать, офицер?

– Старший лейтенант Никонов. Можно просто Алексей.

– Ну а я – полковник Крячко. Можно просто Стас, – произнес Крячко. – Так вот, Алексей, за время службы в органах я всякого насмотрелся. И как рьяные помощники место преступления затаптывают, и как трупы переносят только для того, чтобы удобнее ходить было, и как лапами своими хватают все что ни попадя. Так что ты уж не обижайся, а вопросы я буду задавать такие, какие сочту нужным. Надеюсь, мы друг друга поняли?

– Так точно, товарищ полковник! – смутился участковый. – На месте преступления ничего не трогали. К вышке не приближались. Ребята-монтеры туда тоже не совались. Труп увидели издалека, и сразу своему начальству доложили. Те в Раменское полицейское управление позвонили, а они, в свою очередь, меня откомандировали, так как я вроде как участковый в этом районе.

– Вроде как? Это интересно, – хмыкнул Станислав.

Отреагировать на выпад полковника лейтенант не успел. Группа подошла к вышке, препираться или оправдываться времени уже не было. Криминалисты тут же принялись за дело. Развернули свои чемоданчики, натянули перчатки, вооружились инструментами для сбора улик, ожидая только команды полковника, чтобы приступить к осмотру места происшествия. Немного в стороне от вышки стояли трое мужчин, те самые электромонтеры, что обнаружили повешенного. Гуров кивком указал на них Крячко, а сам пошел к телу.

Труп висел вниз головой, ступни опутывала петля. Голова находилась на уровне глаз полковника. Место, где должно было располагаться лицо, закрывал листок со знакомым изображением: вопросительный знак, английская буква и цифра «три» вместо точки. Второй конец веревки закреплен на поперечной балке. Убийца воспользовался верхней перекладиной, чтобы подтянуть тело на нужную высоту, а затем обмотал свободный конец вокруг нижней перекладины и закрепил узлом. Трава под трупом была примята, но четких следов на ней не осталось, это было видно невооруженным глазом.

– Приступайте, ребята! – чуть посторонившись, скомандовал Гуров.

Первым в дело вступил фотограф. Он быстро делал снимки, не приближаясь к месту преступления ближе трех шагов. Закончив, дал знак остальным. Один из криминалистов принялся обрабатывать стойки и перекладины вышки, надеясь найти отпечатки пальцев, а второй начал изучать почву на предмет следов, оставленных преступником. Затем криминалисты обрезали веревку, и труп стремительно пошел вниз. Подхватив тело, опустили на землю и уступили место врачу. Срезав пленку, судмедэксперт развернул ее.

– Да он же голый! – воскликнул один из монтеров.

– Что-то новенькое, верно? – произнес Трегубов. – Прошлые жертвы ведь были одеты?

– Были, – отозвался Гуров. – И следов насилия на их теле не было. – Он указал на кровоподтек возле глаза.

– Тут и еще кое-что, – заметил судмедэксперт. – Похоже, перед смертью руки и ноги жертвы были какое-то время связаны веревками. Видите эти кровоподтеки на запястьях и лодыжках? Они говорят о том, что кожа подверглась трению. И еще одно: на лице жертвы в области губ отсутствует часть волосяного покрова.

– Ему заклеили рот? Скотчем? – догадался Лев.

– Думаю, да. Точнее скажу, когда проведу анализ.

– Но зачем было это делать? Ведь у убийцы имеется отработанный план, который сработал дважды, – недоумевая, спросил Трегубов.

– Быть может, он не отключился после удара, как это было с предыдущими жертвами, вот убийце и пришлось его связать, – предположил судмедэксперт. – Рана на затылке внушительная, но кто знает, быть может, силы удара оказалось недостаточно, чтобы лишить мужчину сознания.

– Или же он намеренно тянул время. Решил сменить тактику. Прежних страданий ему стало мало. Захотел ощущений более острых, чем двухминутная агония жертвы, погибающей от удушья, – задумчиво проговорил Лев.

– Думаете, тут имеет место сексуальное насилие? – предположил Трегубов, намекая на обнаженное тело.

– Эксперты выяснят, – ответил Гуров и обратился к криминалисту, который проводил осмотр тела: – Можете сказать, сколько времени прошло с момента смерти?

– Только приблизительно, – предупредил тот. – Судя по трупному окоченению и по ряду других признаков, я бы сказал, что его убили в промежутке от девяти до двенадцати ночи.

– Причина смерти – удушение?

– Вероятнее всего, но до результатов вскрытия под своими словами не подпишусь, – выдал коронную фразу судмедэксперт.

– Забирайте его, пока «стервятники» не налетели. Когда будет готов отчет по вскрытию?

– Учитывая особый статус дела, постараюсь к двум управиться. Можете позвонить через пару часов, поделюсь всем, что узнаю.

– Спасибо, – поблагодарил Гуров и направился к Крячко и его подопечным.

Станислав как раз закончил опрос. Вопреки предположению участкового, пользу следствию свидетели все же принесли. Он выяснил, каким образом бригада электромонтеров оказалась нынешним утром на этом участке. Оказывается, в начале девятого утра поступил сигнал. Неизвестный сообщил, что линия электропередач на перегоне до Шевлягино испорчена. По оборудованию проблем не наблюдалось, по крайней мере, серьезных. Да и от населения жалоб на отсутствие электричества тоже не поступало, но начальство решило перестраховаться. Они отправили бригаду для проверки. Монтеры прошли определенный участок и наткнулись на труп.

Гуров отправил участкового в электрическую компанию, собрать сведения о звонке и, по возможности, получить запись телефонного разговора оператора с неизвестным, сообщившим о неполадках. Вместе с ним ушли и свидетели, Гуров отпустил их, предварительно переписав адреса. После их ухода Гуров и Крячко перешли к осмотру сарая, стоявшего чуть в стороне от вышки. Заброшенное здание не было заперто. В дальнем углу возле одной из подпорок, удерживающих крышу, лежали личные вещи убитого. Аккуратно сложенный костюм, поверх него рубашка. Рядом стояли ботинки, в которые были вложены носки. В кармане пиджака лежало удостоверение.

– Вот мы и узнали имя жертвы. – Лев вслух прочитал: – Александр Соломонович Хван, главный редактор московской газеты «Только факты».

– Интересно, что привело его в эту глухомань? – стал размышлять Крячко.

– Думаю, его выманил убийца, – предположил Гуров. – Либо что-то посулил, либо чем-то пригрозил. Я склоняюсь к первому варианту, работа жертвы связана с прессой. Быть может, преступник решил повысить свой рейтинг, убив одного из журналистов. Представляешь, каков будет резонанс?

– Да уж, могу себе представить. Теперь газетчики на нас всех собак спустят, – согласился Крячко. – Придется ехать в редакцию, общаться с его коллегами. Наверняка у него и семья есть. А у нас ни одной зацепки. Не убийца, а Гудини какой-то. Сделал свое черное дело и исчез вместе с уликами.

– Для начала осмотрим здесь все. Может, на этот раз повезет.

Во время осмотра позвонил дежурный из Управления и подтвердил то, что Лев уже знал. Внедорожник принадлежал Хвану. По базе пробили его домашний адрес. Он приказал вызвать жену на опознание, сам же продолжил осмотр. Пол в сарае был дощатый, следов ботинок тех, кто здесь недавно находился, не осталось бы, не будь на нем толстого слоя пыли, и Лев надеялся, что криминалистам удастся снять отпечатки обуви преступника. На отпечатки пальцев он не особо рассчитывал, сейчас каждый школьник знает, что, задумав преступление, в первую очередь нужно обзавестись перчатками, а уж этого добра в каждом супермаркете навалом. Все остальное убийца прибрал. Ни веревки, которой был связан редактор, ни скотча, которым ему заклеивали рот.

Выйдя из сарая, Гуров подошел к Трегубову:

– Удалось обнаружить что-то стоящее?

– Ищем, – коротко ответил тот.

– Что, совсем ничего? – вклинился Крячко.

– Тело отправили в морг, возле вышки работу заканчиваем. Там пусто. По автомобилю жертвы тоже пусто. Осталось обработать сарай, но, судя по выражению ваших лиц, там все то же самое. Убийца работал в перчатках, жертва не сопротивлялась. Скорее всего, не имела возможности, сукин сын постарался себя обезопасить. Кокнул по темечку, спеленал пленкой, и никакого риска. У жертвы ни одного шанса, – едва сдерживая гнев, ответил Трегубов. – И ведь какова наглость! Не побоялся позвонить в аварийную службу, чтобы тело побыстрее обнаружили. И место удачно выбрал. От поселка добрых полкилометра, как сказал участковый, здесь даже грибники не пасутся. Да и сам поселок крошечный, попасться на глаза местным жителям можно только при хроническом невезении.

– Согласен, – кивнул Лев. – Выбор места понятен. Преступник хотел убить жертву без спешки, чтобы гарантированно никто не помешал, а когда придет время, дать сигнал и получить результат. Вашим ребятам не удалось обнаружить следы другой машины?

– Возле вышки никаких следов, – покачал головой Трегубов.

– Осмотрите окрестности в радиусе пятисот метров, – приказал Гуров. – Убийце нужно было как-то сюда добраться. Оставить автомобиль на дороге он не мог, чересчур рискованно. Если он был на машине, где-то должен был съехать с дороги и спрятать ее до появления Хвана, а потом на ней же убраться.

– Или же он воспользовался электричкой, – заметил Трегубов. – Отсюда до Москвы, что на машине, что на поезде, часа полтора хода, а на электричке к тому же и без пробок.

– Но в таком маленьком поселке любой незнакомец привлечет внимание. Это не Верея с населением более двух тысяч человек, здесь и сорок душ не наберется. Вряд ли он стал бы «светиться» в поселке. Как думаете, сколько человек выходит на этой станции? Один, два? Максимум пять? – высказался Станислав.

– Проверить не помешает. Пока машина убийцы не обнаружена, данное предположение отбрасывать нельзя, – поддержал идею Трегубова Гуров. – Вы тут заканчивайте, а мы с Крячко в Москву. Как будут готовы результаты осмотра, высылайте. Я отправлю людей на станцию и в поселок Шевлягино, пусть поспрашивают местных жителей, вдруг кто что видел. Если все же обнаружите следы другого автомобиля, звоните сразу.

– Обязательно, – пообещал Трегубов.

Гуров и Крячко двинулись к дороге, но далеко отойти не успели – к месту происшествия уже направлялась толпа журналистов.

– Началось! – громко произнес Крячко. – Похоже, нам придется задержаться, стая стервятников готова атаковать. И откуда только они узнали? Ну и что будем делать?

– Придется пообщаться, – произнес Гуров. – Без информации они отсюда не уберутся.

Не доходя двух метров до заградительной ленты, журналисты остановились и тут же начали забрасывать оперативников вопросами.

– Правда ли, что Подмосковный маньяк нанес очередной удар?

– Уже известно имя новой жертвы?

– Убийца оставил улики?

– У полиции есть план, как остановить серийного убийцу?

Гуров вышел вперед, окинул толпу строгим взглядом и приказал:

– Дальше ни шагу! Это место преступления, и оно охраняется законом. Хотите получить информацию, для начала ответьте на мои вопросы.

– Все настолько безнадежно, что вы ищете помощи у журналистов? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Представьтесь, пожалуйста, – спокойно отреагировал Лев. – Меня вы наверняка все знаете. Я – следователь по особо важным делам полковник Гуров. Хотелось бы знать, кому я буду отвечать на вопрос.

– Тут представители всех новостных изданий Москвы, и мы ждем правдивой информации, – вышел вперед из толпы высокий парень с фотоаппаратом наперевес.

– Хорошо, пусть будет так. Раз уж вы вызвались представлять интересы всех печатных изданий, может, сами представитесь? – продолжил Гуров.

– Дмитрий Седельников, газета «Завтрашний день».

– Как вы узнали о случившемся? Тело было обнаружено три часа назад, и до сего часа официального заявления сотрудники полиции, насколько я знаю, не делали. Так откуда у вас сведения об убийстве и о том, где оно произошло?

– Мы имеем право не раскрывать свои источники, – снова раздался возглас из толпы.

– Имеете, – согласился Гуров. – Но тогда и я воспользуюсь своим правом и задержу вас до выяснения обстоятельств. Каждого из присутствующих здесь допросят сотрудники полиции, и это не шутка. Произошло третье преступление. Уверен, прокурор поддержит мою инициативу.

– В нашу редакцию поступил анонимный звонок, – немного подумав, произнес Дмитрий Седельников. – Звонивший сообщил о том, что Подмосковный маньяк снова обставил полицию, и посоветовал ехать в Шевлягино.

– У остальных было так же? – задал очередной вопрос Гуров.

Недружный хор голосов подтвердил предположение полковника.

– Предлагаю следующее, – продолжил Лев. – Сейчас полковник Крячко пройдет по вашим рядам и запишет всех, кто присутствует на нашем спонтанном собрании. Я же постараюсь ответить на все ваши вопросы, насколько позволит мне тайна следствия. Возражений нет?

Никто не возражал. Крячко отправился собирать данные, а Гуров начал отвечать на вопросы. Он сообщил о том, каким образом было обнаружено тело. Подтвердил, что способ убийства тот же, что и в случае с хирургом Дрозинским и фермером Зубановым. Упомянул про записку и про то, что номер под вопросительным знаком снова поменялся. На вопрос, известно ли имя жертвы, ответил уклончиво. Есть предположения, но так как опознание еще не произведено, раскрывать эту информацию преждевременно. Зато пообещал лично сообщить эти данные всем, кто найдет время пообщаться со следователями. Дальше вопросы пошли более конкретные, и Гуров поспешил свернуть интервью, выкладывать журналистам то, в чем он сам пока не разобрался, было опрометчиво.