Живите и помните!

Александр Афанасьев

Живите и помните!

Всего лишь восемь минут

Летит ракета в ночи,

И пламя адской свечи

В железном брюхе несет.

Коротких восемь минут,

А там – кричи не кричи,

Тебе на помощь уже

Никто не придет.

Русское народное творчество

Девяносточасовая война.

Долгие годы – девяносто лет – без Мировой войны заставляли аналитиков, самозваных и дипломированных, профессионалов пера и профессионалов шпаги спорить – какой она будет, эта война. Удивительно… но никто не призывал подумать о том, что будет с людьми, которые погибнут в этой войне, что будет с разрушенными государствами и возможным переделом сфер влияния по всему миру. Почему-то мало спорили и о том, будет ли новый мир лучше, чем прежний, почти все были уверены – будет! Девяносто лет без большой войны сравнивались с девяноста годами в затхлой, давно не проветривавшейся комнате – никто при этом не думал, а что будет, если перебить стекла, впустить свежий воздух – а на улице двадцатиградусный мороз. Даже десятиградусный. Доживем ли – с разбитыми окнами до весны?

Никто не сомневался в том, что победа, кому бы она ни досталась, – будет трудной и завоевана она будет большим трудом и большой кровью. В этом весь современный человек – ему нужно что-то вроде рыцарского поединка. Тяжелого, утомительного, в котором каждая из сторон достойна победы – и все же одна из них принуждена проиграть, а другая – одерживает победу.

Того же, что произошло в действительности, – не знал никто. В японском фехтовании существует техника Нути-учи, техника выхватывания меча с одновременным нанесением удара, поединок завершается еще до того, как один из соперников принял боевую стойку и выхватил меч, готовый нападать и защищаться.

Именно так – состоялась вторая мировая война. В ней не было никаких долгих бомбардировок, никакого сверхнапряжения усилий миллионов и миллиардов людей. Просто один человек, жестокий, решительный и искусный в войне, подгадал правильный момент – и нанес по своему извечному врагу один, но страшный, обезоруживающий и определяющий дальнейший ход войны удар. Потом его во многом обвиняли, его победу признали недостойной практически все, но ему не было до этого никакого дела. Потому что он одержал победу. А они проиграли. Это было все, что ему было нужно. Это было все, что он хотел. Великобритания, Империя, над которой никогда не заходит солнце, – была разгромлена в течение примерно пятидесяти минут, оставшееся время до мирных переговоров шло закрепление достигнутых позиций и добивание врага.

Эта война вошла в историю как девяносточасовая война.

Ночь на 26 июня 2012 года

Атлантический океан

Траверза порта Нью-Йорк

Глубина…

Спасение для боевых пловцов, гибель – для моряков. Те, кто сейчас находился на борту вертолетоносца «Сэр Галлахад», активно участвовавшего в операции по захвату Североамериканских соединенных штатов, – и представить не могли, что находится под ними…

Здание – восемь этажей. Мобильное, большую часть времени проводит под водой, на многометровой глубине. Кубрики – личный состав, припасы, вооружение, помещения для тренировок. Есть две барокамеры и даже небольшой тир – чтобы на время перехода боевые пловцы могли поддерживать свою форму, для них – это критично, промах – смерть. Тир всего двадцать метров, стреляешь только спецпатронами из разрушающихся материалов, но на подводной лодке это – как километровая директриса на воле, здесь, под водой, и метра лишнего нет. В тире же – проводятся короткие и жестокие упражнения на выживание – пули из красящего материала, конечно, не настоящие, но бьют больно, до синяков и кровоподтеков.

Высадка. После ночного, суматошного отхода по тревоге, после нескольких дней перехода – наконец-то высадка. Они до двух месяцев ходили без единого всплытия, дышали «рекультивированным» воздухом, питались консервами, испражнялись в туалетах, больше похожих на космические, но тогда было не так. Тогда – они знали, что это учебный поход, их просто испытывают на выживание. Сейчас – это уже не учеба, там, куда они идут, – настоящая война. Не борьба с фанатиками, повстанцами и террористами – а настоящая война с артиллерией и авиацией, которая не только у тебя, но и у противника. Их готовили, поколение за поколением именно к такой войне, но войны такой не было, и они вынуждены были идти на ту, которая была. Лежали в болотах, наблюдая за схроном с оружием, ночью штурмовали дома в мятежном городе, где, по данным разведки, засела террористическая ячейка фундаменталистов. Брали, а иногда и убивали главарей мятежников и террористов на рынках, на многолюдных улицах, переодеваясь в гражданское и скрывая в складках одежды верный пистолет. Это было не то, чем стоило гордиться, – это была грязь, подлость, кровь и никакой славы. Но они делали это потому, что это было нужно и больше это делать – было некому. Сейчас же – держава отправляла их на другую, настоящую войну, где они должны были помочь другому народу выстоять. И победить. И они решительно были настроены сделать это. Впервые за многие годы, на планете громыхала большая, настоящая война, война между сверхдержавами, война, где уже применили ядерное оружие, – и их место было там. На войне.

Костюм. Здесь не так холодно, как подо льдами Северного Ледовитого океана, – поэтому пойдет трехмиллиметровый, без подогрева. Температура воды примерно такая же, как на Балтике осенью, – они плавали в ней вообще голыми, поэтому будет нормально. Еще один – полный комплект обмундирования морской пехоты САСШ вместе с завернутыми в запаянный пластиковый пакет документами – в водонепроницаемый мешок и в груз. Личный, потому что такое нельзя класть в групповой грузовой контейнер. Если даже общий груз погибнет – средства выживания должны быть у каждого. К тому же – они личные, подобраны индивидуально, можно запросто перепутать.

Маска и акваланг. Это не акваланг, а ребризер, в нем используется замкнутый дыхательный цикл, воздух, который ты выдыхаешь, очищается и поступает тебе снова. Чтобы понять, что это такое, – попробуйте вдохнуть щепотку соды, вот примерно такое же неприятное ощущение возникает у непривычного к такому дыхательному аппарату человеку. Но делать нечего – ребризер обязательно нужен, потому что он не дает предательских пузырей при движении под водой.

Вооружение. Подводный нож – скуба, без обозначения производителя, очень удобный, черный, с неопреновой рукоятью и нейтральной плавучестью – на правую ногу или левую, в зависимости от того, у кого какая рука ведущая. Подводный револьвер конструкции Ирвина Барра, в просторечье называемый «мясорубкой» – на пояс, в специальную кобуру. Еще один пистолет – Colt SOCOM с глушителем, лазерным прицелом, несколькими магазинами и пачками патронов сорок пятого калибра – в личном наборе выживания, вместе с формой. Основное оружие, которое придется использовать на берегу, – автоматическая винтовка FARC конструкции Юджина Стоунера со складным прикладом, цевьем SOPMOD, подствольным гранатометом, коллиматорным или оптическим прицелом малой кратности с увеличивающей насадкой – в отдельном водонепроницаемом мешке в личном грузовом контейнере, который крепится на личном подводном средстве движения – проще говоря, грузовом скутере, который доставит тебя в Нью-Йорк. В групповых грузовых контейнерах следует групповое оружие – реактивные гранаты, пулеметы Мк43mod1, снайперские винтовки Мк11 и Мк13, даже ракетная установка «Стингер» с несколькими контейнерами с ракетами. Но все это – можно (хоть и нежелательно) потерять при высадке. А вот личное оружие, то, что находится при тебе, – терять нельзя никак.

Все они – группа «Гранит» – подготовлены для оперативных действий в САСШ, в особый период они должны были обрушиться на прикрытые системами ПВО аэродромы базирования стратегических бомбардировщиков, вывести из строя главную базу атомных подлодок в Норфолке вместе с подлодками, которые там будут, взорвать находящиеся в портах авианосцы, ударить по местам концентрации баллистических ракет, так называемым ракетным полям, попытаться уничтожить военное и гражданское руководство Североамериканских соединенных штатов, взорвать атомные электростанции для паники и дезорганизации. Многие из них прошли под той или иной легендой подготовку в настоящих частях армии и флота САСШ, все они свободно говорят на английском, они могут раствориться в толпе, они могут сделать заказ в кафе, познакомиться с женщиной, участвовать в местных выборах – и никто не заподозрит, что они не североамериканцы. Их учили убивать, но ирония судьбы в том, что сейчас их послали помогать.

Командир группы, капитан первого ранга Таранов, прошелся мимо выстроившегося в тире (больше просто места не было, лодку загрузили под завязку) небольшого строя – каре, по привычке проверяя снаряжение. Оно, конечно же, у всех было в порядке.

– Господа, – начал он, только он знал задание и обязан был довести его только перед началом высадки, – наша задача заключается в следующем. Фаза один – проникнуть в Нью-Йорк без потерь, не раскрывая себя. Путь проникновения – подводный, через порт. Фаза два – выйти на контакт с агентом Странник, это агент глубокого залегания с большими возможностями здесь. Предположительно – он находится в Нью-Йорке и ждет нас. Фаза три – мы поступаем под командование Странника и делаем то, что он говорит.

Настоящее имя и звание агента Странник знал только капитан первого ранга и трое его заместителей. Им довели под расписку, строго секретно. Только наличие в Североамериканских соединенных штатах агента столь высокого ранга – вице-адмирал флота – и столь высокой квалификации заставило командование флота рискнуть и пойти на переброску группы спецназа с оперативным подчинением ее местному агенту. Что касается капитана первого ранга – он, как и вся элита русского спецназа, слышал об адмирале Воронцове, помнил и о его возвышении и о его падении – и сейчас капитан был рад тому, что узнал. Ходили слухи о том, что адмирал Воронцов предал, работает сейчас на североамериканцев, что это вскрылось, и он вынужден был бежать за границу. Сейчас же – ежу было ясно, что это была операция по компрометации в целях внедрения агента, и операция прошла успешно. Как только это можно будет открыть хотя бы в узком кругу – все вздохнут с облегчением, потому что измена офицера и столь родовитого дворянина – это пятно не на нем лично, это пятно на офицерстве и дворянстве. Среди дворян и офицеров предателей не могло быть по определению.

А раз все прояснилось, значит, еще повоюем.

– Вопросы?

Вопросов нет. Везде горит мрачный, красный свет, на все лампах здесь красные светофильтры, чтобы не угробить случайно прибор ночного видения. Красное освещение и черные резиновые костюмы аквалангистов – больше это походит на подготовку прорыва в наш мир чрез запертые два тысячелетия врата.

Нет. Не время.

– Десять минут на личные дела. Сбор у ангара, в полной боевой. С нами Бог, господа!

И за нами – Россия…

– Синие, внимание. Ангар затоплен. Давление на максимуме.

Давление и впрямь было на максимуме – давило на уши, было такое ощущение, как будто ты попал на самолете в неслабую воздушную яму. Но для Вадима Дымова, унтер-офицера отряда «Гранит», выведенного из подчинения оперативного командования флотов и подчиненного лишь Морскому генеральному штабу, – это было привычным: они тренировались в инфильтрации – покидании субмарины всеми возможными способами – не реже одного раза в месяц.

Покинуть подводную лодку – не такое простое дело, как кажется. В синематографе обычно показывают, как спецназовцы покидают лодку через торпедные аппараты, но в жизни этот способ применяется лишь при экстренном покидании тонущей либо не имеющей хода субмарины. Во-первых – торпедный аппарат имеет диаметр, соответствующий диаметру торпеды, то есть чуть больше пятидесяти сантиметров. Самому-то покинуть субмарину через торпедный аппарат возможно – а вот с грузом будут проблемы, и с подводным скутером – носителем – тоже. Они просто не уместятся в торпедный аппарат. Кроме того, покидая лодку на ходу и без скутера, – почти гарантированная смерть, потому что ты не выгребешь – обтекающий лодку поток воды затащит тебя под винты. По этой же самой причине глупостью являются фильмы и компьютерные игры, в которых есть сюжеты о том, как спецназовцы что-то прикрепляют на корпус лодки. Будет то же самое, засосет под винты, а прикрепить что-то на винторулевую группу – это вообще из области фантастики, там такие потоки, что тебя либо отшвырнет в сторону, либо затянет под винт и перемелет в фарш – да даже если и не под винт, напор там такой, что кости переломает. В общем, с этим разобрались.

До того как спецназ занимал в структуре флота подчиненное положение, он располагал всего лишь несколькими маленькими специализированными лодками – транспортировщиками, выход из них осуществлялся по всплытии. Да, да, это кажется глупым – всплывать, но это единственный простой и надежный способ инфильтрации, с всплывшей лодки – и на надувную лодку с мотором. Упомяну также и о том, что лодка не может, как в синематографе, остановиться в водной толще и зависнуть на одном месте, выпуская боевых пловцов, она будет либо всплывать, либо тонуть, в зависимости от того, что у нее в балластных цистернах, вода или воздух. Так что – не верьте фильмам и играм. Жизнь – она штука сложная.

После того как в девяностых годах во всех флотах ведущих держав мира осознали ценность спецназа, а линейные корабли[1] окончательно превратились из оперативного состава флота во всего лишь прикрытие и обеспечение для десантных и авианесущих кораблей – в Российской Империи начали выстраивать глобальную систему поддержки и доставки спецназа. Она была примерно такой же, как в Североамериканских соединенных штатах – переделанные стратегические подводные ракетоносцы, лишь британцы стали строить корабли-матки на четыре скоростных вооруженных катера с платформой для вертолета и люком для подводного покидания судна. В САСШ переделке подверглись ракетоносцы класса «Лос-Анджелес», у нас – «под спецназ» полностью был отдан весь класс «Тайфун». Восемь ракетоносцев, они постепенно выводились из состава подводных сил сдерживания по мере того, как на вооружение поступали ракетоносцы класса «Юрий Долгорукий» – с современными твердотопливными ракетами и одним длиннолопастным тихоходным винтом. «Тайфун» был самым крупным подводным судном из числа построенных человечеством, у него даже была отдельная классификация – тяжелый подводный крейсер стратегического назначения. Как-никак пятьдесят тысяч тонн водоизмещения и сто семьдесят пять метров длины – это характеристики линкора! Их передача спецназу (точнее четыре передали спецназу и четыре – морской пехоте) позволила полностью отказаться от крупных надводных судов для поддержки специальных операций, за исключением замаскированных под гражданские.

Первоначально «Тайфун» был оборудован под боевое дежурство с двадцатью четырьмя ракетами стратегического класса на борту, имелись у него и торпеды. Сейчас – вместо двадцати четырех межконтинентальных ракет на его борту имелось в зависимости от модификации – от ста до двухсот двадцати крылатых ракет «РКМ-55», именно эти ракеты обрушились на британскую Индию в рамках ответного удара после событий в Бейруте. Но эти ракеты были только средством поддержки действующих на берегу групп спецназа, а основным предназначением лодки была доставка групп спецназа и обеспечение автономности их нахождения в опасной зоне до трех месяцев…

Абсолютная, непроницаемая темнота давила на нервы, ангар для выхода боевых пловцов был просторным, да еще и с выводом вверх, позволяющим не «попасть в струю». Но даже и так – все равно было страшно, казалось, что ты завален где-то в шахте, порода со всех сторон и выхода нет.

– Раздраить отсек. Готовность.

Ворота ангара начали раздвигаться, расходясь в стороны и вбок по сложной траектории.

– Отсек раздраен. По порядку номеров – начать движение.

Винты группового подводного носителя – транспортировщика – взвихрили воду, неприятная дрожь прошла по телу. Они выходят четырьмя группами, два пловца на грузовике – грузовом носителе, и шесть – на индивидуальных скутерах. До цели – полтора десятка миль под водой, лодка подошла так близко, как только возможно, и залегла на дно. Она будет ждать их до последнего.

Ворота раскрылись окончательно, грузовой транспортировщик уже вышел в литораль – и Владимир нажал на ручку газа своего скутера…

Аппер Бэй

– Главный, внимание! Точка один пройдена, точка один пройдена.

– Вас понял. Главный – всем. Белые идут на Ист Ривер. Синие – на Говернорс Айленд. Желтые – на Уотерфронт. Черные – на Ньюарк. Не шуметь, действовать тихо. С нами Бог…

Тридцать два бойца – восемь по четыре. Хоть одна из групп, но дойдет. Должна дойти.

Первое, что подумал Владимир, – как же здесь все-таки грязно. Просто ужасно… чего только нет на дне, страшно даже приближаться. В Кронштадте и по Неве постоянно работают землечерпалки, чистят, углубляют, а тут… Всякая грязь, автомобили… кажется, даже легкие лодки лежат сплошным слоем на дне, покрытом грязным, черным илом. Вода мутная, даже какие-то омерзительные сгустки плавают, в подводный прибор ночного видения это видно.

Жуть.

– Синие, я лидер-синий, поворот на двадцать.

На корме грузовика видно большой, светящийся прямоугольник. Естественно, светится он только в приборе ночного видения, никто не рискнет идти на таком мелководье с фонарем – да и на большой воде не рискнет, слишком глупая смерть, если попадешься. Владимир мельком кинул взгляд на небольшой экранчик – скутер израсходовал две трети заряда. Ничего хорошего – резерва нет, хотя они почти и пришли…

Ночь. Нью-Йорк. Затемненение – и пламя пожаров, горящих там, где уже некому тушить. Взлетающие над городом трассеры. Британцы сюда еще не добрались по суше, но бомбят и обстреливают постоянно, вертолет может появиться в любой момент.

– Синие – стоп.

Спецназовцы выключают скутеры. Чуть подрабатывая ластами, выстраиваются в боевой порядок, окружая контейнер.

– Готовность к всплытию. Контроль.

– Есть.

Два боевых пловца, осторожно работая ластами, поднимаются вверх, оставив на глубине свои скутеры. Черная, покрытая масляной пленкой от разлитого топлива вода вздымается – и две черные головы появляются над ней, глядя в разные стороны.

– Чисто.

– Чисто.

Всплытие…

26 июня 2012 года

Где-то в Нью-Йорке

Любая страна, подвергшаяся массированному нападению, не может защищаться исключительно силами профессиональной армии, и в то же время – ни одна страна в современном мире не может держать в мирное время армию численности, достаточной для обеспечения ее защиты в военное время. Армия в мирное время – это небольшая, высокомобильная организация, предназначенная прежде всего не для защиты страны, а для локальных операций за ее пределами. Североамериканская армия подошла к конфликту в довольно хорошем состоянии, с частями, имеющими реальный, свежий боевой опыт. Вот только проблема в том, что наиболее боеспособные части находились за границей и не могли защитить страну. Попытка переброски при превосходстве британского флота в Атлантике привела бы только к безумным потерям.

Таким образом, на защиту страны встали немногочисленные спецподразделения, спецслужбы, части национальной гвардии – и кое-где начавшие с грехом пополам мобилизовываться резервисты. То, что все эти силы до сих пор не смели, что они как-то держали ситуацию, объяснялось лишь тем, что Великобритания также не смогла ни провести мобилизацию (об этом сразу стало бы известно), ни сконцентрировать на южной границе Канады достаточное количество хорошо подготовленных частей с тяжелой техникой. Внезапность нападения требовала скрытности сосредоточения и накладывала на мероприятия по сосредоточению сил значительные ограничения. Но силы прибывали с обеих сторон, и с каждым днем сражения становились все ожесточеннее.

Национальная гвардия САСШ – это не более чем народное ополчение, которое получает льготы по налогам и какие-никакие деньги в доплату к своему жалованью на гражданке. Время от времени они собираются и устраивают пострелушки-покатушки на реальной боевой технике под командованием настоящих пехотных офицеров. Толку от этого, сами понимаете, мало, и систему защиты континентальных САСШ от сухопутного вторжения нельзя сравнить с мощнейшей системой обороны Российской Империи.

Отойдя немного в сторону от темы, надо сказать, что Российская Империя почти все время своего существования жила в состоянии непрекращающейся мобилизационной готовности, прерываемой периодами войн. Русская территория была огромной, и ее требовалось постоянно защищать. От татар, от поляков, от французов, от японцев… Господи, кто только не приходил. Поэтому в Российской Империи сформировалась и не расформировывалась даже после изобретения ядерного оружия мощная четырехступенчатая система защиты своей территории, аналогов которой не было нигде в мире.

Первая ступень – это имперский флот. Уже одиннадцать ударных авианосцев, каждый со своей группой сопровождения, пять дивизий подлодок-охотников, литторальные дизельные подлодки для охоты на мелководье. В случае нападения Британии, САСШ или Японии эти силы должны будут атаковать противника, сорвать его высадку на сушу, атаковать суда, перевозящие подкрепления и припасы для десантировавшихся на сушу сил, способствовать отрезанию высадившихся сил от источников снабжения, их окружению и пленению или уничтожению. Существовали планы перекрытия целых океанов: один-два авианосца создают зону воздушного контроля, в этой зоне скапливаются волчьи стаи подлодок-охотников. Отрезать Англию, Японию, даже САСШ от мировой торговли, от перевозимых по воде товаров, от нефти, угля, руды – и война просто не сможет продолжаться.

Вторая ступень – это армия. До трех миллионов человек, она состоит из тех, кто выразил желание отслужить, и профессионалов, служащих по двадцатилетнему контракту. Эти люди полностью отдают свои знания и умения защите Родины, они готовятся либо на операторов высокотехнологичных систем, либо на унтер-офицеров, которые в мирное время служат на рядовых должностях, но в особый период должны принять под свое командование формирующиеся роты. Существовали планы преобразования полков мирного времени в дивизии, при этом они оставались полками, способными выполнять боевые задачи. Просто для выполнения задач в относительно мирное время им придавали казаков.

Третья ступень – это казаки. Чисто русское изобретение, такого нет нигде в мире – даже германские ополченцы в Африке не дотягивают, не такой системы. Казачество, как класс воинов-хлебопашцев, сформировалось в то время, когда границам угрожали набеги крымской и татарской конницы. Для защиты от них и одновременно для освоения новых земель и было создано казачество, конное войско, которое владело выделенной Государем землей и по его призыву – обязывалось вставать под знамена русской армии. В казаки принимали всех, в том числе и бежавших крепостных, и уголовников (с Дона выдачи нет!), но основа этого войска все же была здоровой – это были люди, служащие Государю и России.

Казаки в двадцатом веке должны были исчезнуть вместе с кавалерией, но они не только не исчезли, казачество укрепилось и материально, и численно. Без казаков не удалось бы освоить Восток, там, где раньше были плодородные, дающие по четыре урожая в год поля, были болота, но как только приходили русские, начинали их осушать и становились на хозяйствование, все местные хватались за винтовки и бомбы. В сороковые года, после окончательного упразднения конницы, казакам была дана воля наниматься в охрану, и они этой волей воспользовались. Все русские, да и не только русские вассалы в маленьких царствах и княжествах, куда больше доверяли русским казакам, нежели местной, лукавой, бунтовщической и нестойкой в бою армии. В некоторых странах – как например, в Бухарском эмирате – армии и вовсе не было, и не потому, что Россия не позволяла. Роль армии выполняли казаки еще и потому, что власть шаха (эмира) держалась на штыках, и лучше было, если эти штыки были русские, а шах выступал в качестве посредника между собственным народом и русской властью в виде казаков. В Бухарском эмирате казаки пришли на смену армии, после мятежа казненной до последнего человека.

Казаки, в отличие от других подданных Его Величества, служили в армии в обязательном порядке, и в случае, если кадрированная военная часть отправлялась на выполнение боевой миссии в мирное время, она доукомплектовывалась именно казаками. Казаки постоянно имели при себе оружие, которое либо брали с боем в различных горячих точках, либо покупали на свои деньги в магазине или с армейских складов, им разрешено было покупать все, без ограничений, даже легкие зенитные установки. Казаки имели собственную структуру местного самоуправления: местные органы власти возглавлялись атаманами, а высшим органом власти был Войсковой круг. Порядок на территории своего войска они тоже поддерживали сами, государственные структуры не совались в казачьи места без крайней на то необходимости. Иногда это приводило к эксцессам – например, разъяренные казаки повесили в Новочеркасске наркоторговца без суда, прежде чем подоспела полиция, но обычно все было тихо и мирно. Возможно, потому, что, если того же наркоторговца тихо прирезать в какой-нибудь станице и спустить в Дон, никто и не узнает, что он там был. Казаки – это была мобилизационная сила, состоящая как минимум из шести миллионов бойцов призывного возраста, которая в случае необходимости могла влиться в действующую армию; они постоянно поддерживали высокий уровень готовности и не стоили казне почти ничего.