Ягайло – князь Литовский

Однако не все было радужно и безоблачно, как могло казаться новоиспеченному великому князю, пребывавшему первые дни в состоянии эйфории.

6. Послы Ордена

В середине месяца березы (июнь) по литовскому календарю к воротам Верхнего замка подъехали два купца. Их сопровождало несколько слуг. Литовские стражники не проявили особой вежливости гостям, потревожившим их покой. Ближайший воин, сжимая правой рукой сулицу, лениво спросил:

– Что вам надобно?

Один из купцов – мужчина с седеющей, но густой бородой, слез с лошади и приблизился к стражникам. По всей видимости, он возглавлял эту кавалькаду. Слегка коверкая литовские слова, купец ответил стражнику:

– Мы послы Тевтонского ордена. Желаем встретиться с великим литовским князем Ягайлом.

Стражник бросил «купцам» «ждите» и исчез за воротами замка. Ждать пришлось довольно долго. Наконец ворота опять распахнулись, и во двор вышел Войдылло в сопровождении того же стражника.

– Князь Ягайло готов вас принять, – обрадовал купцов Войдылло. – Вам надлежит сдать все оружие, прежде чем войдете в покои великого князя. Воины проверят вашу честность.

Старший «купец» обратился на каком-то непонятном языке к своему спутнику, и тот отстегнул кинжал, передав его Войдылле. Любимец князя сделал знак рукой воинам, и они бросились щупать тела пришельцев. Старший «купец» хладнокровно воспринял процедуру обыска, его же спутник пытался, было, возмущаться. Однако несколько слов старшего товарища возымели свое действие. Иноземец покорился судьбе и дал воинам ощупать себя с ног до головы.

После унизительной процедуры Войдылло пригласил гостей в замок.

Седобородый привычным шагом следовал за провожатым; спутник же его то и дело с интересом озирался по сторонам, из-за своей любознательности гость неуклюже споткнулся на ступенях и едва не упал. Таким образом они добрались до комнаты, выбранной Ягайлом для приема гостей.

Великий князь уже поджидал послов. Когда они вошли, Ягайло сидел, удобно развалившись, в широком кресле. Так сидя, он и приветствовал послов могущественного соседнего государства, после чего и им были предложены кресла, более скромные, чем княжеское.

– Давайте знакомиться, купцы? – обратился Ягайло к гостям. – С чем ко мне прибыли?

– Мы не купцы, князь. Меня зовут Конрад фон Кросберг – посол Тевтонского ордена, – представился немец, не надеясь, что это сделали за него бестолковые литовские стражники. – До сих пор я находился при дворах польских князей, где выполнял поручения Ордена, заботящегося о мире между соседями. А вот в твоем краю я впервые, но надеюсь, наша встреча не будет последней. Представлю, великий князь, и моего спутника, так как его язык будет непонятен тебе. Зовут моего товарища Гюи де Виллардуэн, – услышав собственное имя, второй посол слегка склонил голову, а Кросберг тем временем продолжал. – Благородные предки Гюи, служа богу и кресту, покрыли себя вечной славой и доблестью. Один из них – Жоффруа де Виллардуэн, будучи маршалом Шампани, участвовал в Третьем крестовом походе. Он же был одним из предводителей крестоносцев во время Четвертого крестового похода.

– Не тот ли поход, который закончился разгромом Константинополя? – заметил Ягайло.

– Справедливая кара господня постигла град Константина, ибо церкви его отказались подчиниться римскому папе, – ответил Конрад фон Кросберг литовскому князю. На лице немца было написано удивление, вызванное осведомленностью Ягайлы.

– Ладно, дорогой посол, оставим в покое дела прошлые и займемся настоящими, – смирился Ягайло с разгромом далекого Константинополя. – Что привело столь знатных особ в наши края?

– Вести об избрании тебя великим князем литовским достигли Мальборка. Наш магистр, дабы приветствовать на литовском троне нового повелителя и пожелать ему долгих лет счастливого владычества, отправил нас в путь.

– Быстро же вы узнали о решении совета. Можно подумать, что вы отправились в тот день, когда я стал великим князем, – не скрыл своего удивления Ягайло.

– Бог видит все. А мы слуги бога, – уклончиво ответил немец.

– Почему же знаменитые мужи, родословной которых мог бы позавидовать и князь, прибыли в купеческом обличье? – обратился с язвительной улыбкой Ягайло к послам.

– Прости наш наряд, великий князь. Ненависть жителей твоего княжества к смиренным служителям бога так велика, что мы не можем прибыть к твоему двору в подобающем одеянии.

– Что ж, вы заслужили эту ненависть грабежами и разбоем, – заметил Ягайло.

– Благо, еще твои дед и отец покровительствовали купцам, не различая, к какому народу они принадлежат, – продолжал фон Кросберг, пропуская мимо ушей замечание Ягайлы. – Позволь князь внести дары, посланные великим магистром.

Гюи де Виллардуэн отправился за дарами, а Ягайло принялся изучать внешность Конрада фон Кросберга, обмениваясь при этом ничего не значащими фразами. Маленькие, колючие глазки немецкого посла постоянно находились в движении. Судя по их хитрому блеску, наряд купца Кросбергу более шел к лицу, чем доспехи воина. «Такой бы не проторговался», – подумал Ягайло.

Тем временем, слуги послов в сопровождении литовских воинов внесли дары великого магистра. Это было оружие работы лучших мастеров того времени: арбалет с тяжелыми стрелами, миланские доспехи, немецкий меч и арабская сабля. Все оружие, богато инкрустированное драгоценными металлами, поражало своим изяществом и великолепием.

Глаза Ягайлы при виде щедрого дара заблестели в восторге, как у ребенка, долго мечтавшего об игрушке и, наконец, ее получившего. Вероятно, собирая дары, крестоносцы знали о любви молодого князя к оружию. И они не ошиблись в расчетах. Вид подарков смягчил сердце Ягайлы и даже изменил его голос.

– Неплохие вещи. Передайте великому магистру, что мне понравились его дары, – сдержанно поблагодарил Ягайло, соблюдая достоинство главы княжества. – Все ли благополучно в вашем государстве? Здоров ли великий магистр?

– Господь бог отвращает от нашего государства все беды, посылая их на грешные головы врагов Ордена. Великий магистр здоров и не далее как десять дней назад участвовал в рыцарском турнире. Глава Ордена приветствует тебя на троне, и велел передать, что, в случае необходимости, ты можешь обратиться к нему за помощью, как к своему брату.

– Какую необходимость он имел в виду?

– Дорогой князь, главе государства, которого пока еще не признали родные братья, всегда может понадобиться помощь.

– Ваша осведомленность вызывает удивление, – озабоченно промолвил Ягайло. – О моих братьях вам тоже бог рассказал?

– Пути господни неисповедимы. Но можешь быть спокоен, князь, наша осведомленность не пойдет тебе во вред, – попытался унять тревогу Ягайлу Конрад фон Кросберг. – Если тебе понадобится помощь, можешь послать Войдыллу к Ганулу – он в Вильно старшина немецких купцов. В ответ, мы надеемся что, ты не откажешь нам в некоторых услугах.

– О какого рода услугах идет речь? – насторожился Ягайло.

– О, это дело будущего! – воскликнул немец. – Могу лишь сказать, что они тебе не будут стоить и медной гривны.

– Почему именно Войдыллу я должен послать?

– Во-первых, Войдылло предан тебе, как никто другой. Во-вторых, он умен и умеет держать язык за зубами. В твоей земле еще, к сожалению, ненавидят немцев. И наша дружба может повредить тебе, кроме того, пострадают ни в чем неповинные немецкие купцы.

Посвященность немецких послов в дела Великого княжества Литовского не на шутку пугала молодого господаря. Ведь, если немецкому послу известно, что он приблизил Войдылло к себе, значит, у немцев есть свои глаза и уши и в литовском государстве, и в Вильно, и в самом замке. Значит и то, что при желании крестоносцам ничего не стоит отравить его, Ягайлу. Или же избавиться иным способом…

– Наш Орден богат и могущественен. Тебе, князь, выгоднее иметь его своим другом, чем врагом, – продолжал посол, как бы уловив ход мысли Ягайло. – Мы будем благодарны, если сохранишь наш разговор в тайне от князя Кейстута. Всем известна его непонятная ненависть к скромным служителям Бога.

На этом, в общем-то, была закончена та часть беседы Ягайлы с послами, ради которой они прибыли. В дальнейшем разговоре они почти не касались отношений между своими державами. Причем, Ягайло по-прежнему задавал вопросы, а послы отвечали.

В разговоре принял участие и Гюи де Виллардуэн, фон Кросберг взялся выполнять обязанности переводчика при нем. Француз был страстным путешественником, и в Литву прибыл лишь для того, чтобы посмотреть невиданный, дикий, языческий край. Таким представляли Великое княжество Литовское у него на родине. Из-за заслуг предков и знатности рода Виллардуэна великий магистр исполнил его желание. Кроме того, через присутствие знатного француза, Орден хотел показать, что на его стороне сражаются народы всей Европы, то есть свою несокрушимость и могущество.

Затем, для дорогих гостей Ягайло распорядился накрыть стол, за который были приглашены и некоторые литовские бояре. Кейстут же, сколько ни просил его племянник принять участие в трапезе, наотрез отказался сесть за один стол с крестоносцами.

Ночевать послы остались в замке, а утром начали собираться в обратный путь. Перед отъездом Ягайло вручил немцам ответные дары для великого магистра. В большинстве своем это были изделия из дорогих мехов или просто выделанные шкуры куницы, бобра, белки, горностая. Присутствовали и немногочисленные ремесленные изделия работы русских мастеров: хрустальный кубок, оправленный в золото и осыпанный рубинами; большое зеркало, длиною в пять четвертей и шириною в локоть, в раме из черного дерева, покрытого толстыми, литыми из серебра листьями и рисунками. Зеркало это Ягайло обнаружил в числе отцовской добычи. Вероятно, его захватили во время одного из походов на русские земли, а так как это драгоценное творенье не стоило Ягайле ни гроша, он с легкостью с ним расстался. Русские меха ценились довольно дорого на Западе, и надо полагать, магистр останется доволен ответными дарами.

На дорогу каждому из послов было выделено по тридцать гривен серебра, а их слугам по пять. При всей бедности казны Ягайло проявил неслыханную щедрость. Три десятка литовских воинов по приказанию Ягайлы провожали послов до самой границы Ордена.

7. Как быть?

Ягайло тихо вошел в неплотно прикрытую дверь своей почивальни. Там, пышногрудая девка взбивала пуховую перину. Тело ее сладко подрагивало в такт ударам по постели. Ягайло, подкравшись незаметно сзади, с наслаждением хлопнул ладонью по месту, где спина уже заканчивается, но ноги еще не начинаются.

Служанка смешно подпрыгнула, точно ужаленная, и отскочила в сторону.

– Позови ко мне Войдыллу, – приказал Ягайло девке, видя, что та поглядывает на дверь с намерением покинуть комнату.

– Будет исполнено, князь, – пролепетала девка и, словно бабочка, выпорхнула в дверь. После нее в почивальне остался приятный аромат, вызванный употреблением настоя фиалки.

Вошедший Войдылло застал Ягайлу лежащим в постели.

– Ты звал меня, князь?

– Да, да. Садись, – указал Ягайло на стоящий у ложа стул. – Послушай, Войдылло, у меня из головы не выходят немецкие послы. Они знают о нас все. Более того, они знают положение дел в Великом княжестве Литовском лучше, чем я.

– В этом нет ничего удивительного. Я уверен, что каждый второй иноземный купец в нашем государстве является шпионом Тевтонского ордена.

– Так почему же мы их терпим, Войдылло? Почему бы нам не изгнать всех иноземцев из государства? Мы избавимся от шпионов, а заодно и пополним казну, отобрав у них товары.

– Нет, Ягайло, без купцов нельзя. Наши мастера не смогут из болотных руд выплавить столько металла, сколько необходимо государству. Без немецкого железа мы не сможем вооружить наши дружины. Без торговли угаснут города, а без городов погибнет и народ. Как ни могущественен народ, без городов у него нет будущего. Вспомни, князь, наших северных соседей – воинственных куршей. Теперь немцы собирают урожай с их нив. А половцы, некогда обитавшие в южных наших владениях и державшие в страхе Русь! Где они сейчас? От них остались только печальные каменные бабы, одиноко стоящие в степи. Еще раньше там жили скифы. От них остались разграбленные курганы, насыпанные над могилами царей и знатных воинов. И все потому, что жилищем для них служила кибитка на колесах. У кочевников не было купцов, их ремесленники больше воевали или пасли скот, чем занимались ремеслом. У скифов и половцев не для кого было строить города, и теперь об этих народах мы можем прочитать только в старых книгах.

– Откуда ты все знаешь? – удивленно спросил Ягайло.

– Я начал познавать мир вместе с тобой. Тайком я подслушивал рассказы княгини Ульяны, которые предназначались тебе. Прости за это… Когда у меня завелись деньги, я стал покупать книги у русских купцов. Многое прочитал в них и про историю нашего народа, и о твоем великом предке Гедимине.

– Что же написано в книгах о моем предке?

– Великий Гедимин всю свою жизнь покровительствовал ремеслу и торговле. В 1323 году он написал свои знаменитые письма, обращенные ко всем христианам и, прежде всего, к горожанам Любека, Штральзунда, Магдебурга, Бремена, Кельна, Ростока, Грейфсвальда, Штетина, Готланда. В них твой дед приглашает в Литву переселенцев из других стран, сохраняя за ними право верить в своего бога. Для гостей по распоряжению Гедимина были построены два храма римскому богу в Вильно и Новогородке. Гедимин открыл свободный доступ в свою страну, с правом покидать ее: рыцарям, воинам, купцам; а так же всякого рода ремесленникам: кузнецам, изготовителям баллист[5], плотникам, каменотесам, сапожникам, кожевникам, мельникам, пекарям, лекарям, мелким торговцам, солеварам, серебряникам, оружейникам.

Переселенцам великий князь обещал защиту в городах, местах и селах своей страны. «Скорее превратится железо в воск и вода в сталь, чем я возьму назад свое слово», – писал он в письме. И не случайно Вильно было избрано столицей государства Литовского. Город стоял на пересечении торговых путей, через него шел кратчайшая дорога с Днепра к Варяжскому[6] морю. От нашей столицы протянулись нити утоптанных трактов на Ковно, Ригу, Псков, Новгород, Москву и Краков. И теперь ты, Ягайло, хочешь оборвать эти нити ударом меча. Ты хочешь уничтожить многолетний труд своего отца. Ты хочешь изгнать всех иноземцев. Но ведь благодаря усилиям Гедимина и Ольгерда у нас в городе более половины купцов и ремесленников – иноземцы. Без них остановится жизнь в городе, шумную площадь торга распашут лошади земледельцев под посевы ржи и проса.

– Ты считаешь, Войдылло, что следует оставить все как есть? – нетерпеливо перебил Ягайло слугу.

– Именно так, князь. Лучше не трогать змею – она не ужалит, пока не наступишь на хвост. У купцов много золота, и всегда найдутся люди, готовые за деньги убить кого угодно. Кроме того, у немецких купцов и ремесленников сильный покровитель – Тевтонский орден. Так что, в нынешнем положении изгнание иноземцев из государства для тебя равносильно самоубийству. Вспомни также, князь, о своих соотечественниках, купцах в Риге, Динабурге, Мальборке и других владениях Ордена. Какая судьба их ждет после того, как ты расправишься с немцами в Литве?

– Хорошо, Войдылло, купцов трогать не будем, собственно, я этого делать не собирался. Я только хотел узнать твое мнение, – согласился Ягайло с доводами слуги. – А что ты думаешь, друг мой, насчет предложенной послами помощи? Стоит ей воспользоваться или нет?

– Зачем же отказываться от помощи, князь? – усмехнулся Войдылло.

– Так, то оно так… Но не потребует ли Орден слишком высокую плату за услуги? – засомневался Ягайло.

– Что тебе терять, князь? У тебя, по сути дела, ничего нет, кроме титула – великий князь литовский. Старшие братья не желают признавать тебя господарем. Сначала надо взять власть в своем доме, а уж потом договариваться с Орденом о цене. Чем прочнее будет твое положение в Литве, тем меньше будет заботить тебя Тевтонский орден. Отдавать долги заставляют слабых, сильным боятся даже напоминать о них.

– Так и быть, до осени подожду положенной мне от братьев дани. Воздержусь от действий против них не из страха, а во имя светлой памяти отца, – в следующий миг лицо Ягайлы приняло суровое выражение. – Но если к осени они не вспомнят о великом князе литовском, придется говорить с братьями языком меча.

– Как бы не опоздать. Если твои братья объединятся, тяжко будет с ними сладить, – заметил Войдылло.

– Помолчи, пока я не рассердился. Вечно ты лезешь со своими советами, – оборвал Ягайло размышления слуги. – Пойми, это же мои родные братья, и я дал слово умирающему отцу, что не пролью их крови. А ты, как всегда, торопишь меня. Хочешь, чтобы я стал братоубийцей?

Войдылло сконфуженно молчал, опустив глаза. Он понял свою ошибку. Собственно, ошибки никакой не было – торопиться следовало, пока братья Ягайлы не укрепились в своих княжествах и не объединили войска. Понимал это и Ягайло – понимал умом, но сердцем принять не мог. Родственные чувства на этот раз взяли верх.

– Иди спать, Войдылло, уже поздно, – сказал Ягайло слуге, который совсем был сбит с толку проявлением родственных чувств.

– Покойной ночи, князь, – пробормотал Войдылло и удалился из почивальни.

Ягайло задул последние две свечи у изголовья, и в комнате воцарился полный мрак. Но сон упорно не шел к Ягайле. Из головы не выходили проклятые немцы. Помимо разговора с Войдыллом, он беседовал с человеком, который говорил совсем другие слова.

Несколькими днями раньше в длинном замковом коридоре Ягайло лицом к лицу встретился с Кейстутом.

– Что хотели тевтонские послы от тебя, племянник? – с присущей ему прямотой спросил старик.

– Собственно, ничего. Приехали поздравить по случаю избрания меня великим князем и передали дары своего магистра.

– О чем же был у вас разговор? – попытался выяснить Кейстут.

– В общем-то, обо всем и ни о чем, ― неторопливо произнес Ягайло, на ходу обдумывая ответ. ― Говорили о здоровье магистра, послы хвастались могуществом Ордена, француз рассказывал о своей родине и предках.

– И больше ничего не просили, не предлагали?

– Нет, – коротко ответил Ягайло, решив утаить от дяди кое-какие подробности беседы с Кросбергом.

– Что-то не похоже на немцев. Просто так они и пальцем не пошевелят. Но если крестоносцам надо чего-нибудь добиться, они не пожалеют ни золота, ни дорогих подарков. Ты получил от них богатые дары, но ни мгновенья не верь лживым тевтонским псам. Помни, Ягайло, крестоносцы щедро заплатят за то, чтобы посеять вражду между литовскими князьями, а затем прибрать к рукам владения каждого поодиночке. Единственное, что им от нас нужно – земли нашего княжества, наши ремесленники и землепашцы, которые будут работать на Орден. Напрасно ты отпустил послов, следовало бы заковать в цепи эту немецкую заразу, чтобы другим неповадно было мутить воду в нашем княжестве.

Кейстута можно было понять: вся жизнь его прошла в жестоких схватках с крестоносцами. «Что же говорило в Кейстуте, – напряженно думал Ягайло, – голос разума или злоба, накопленная в многолетней борьбе?»

8. Ягайло начинает действовать

Пришла осень, а вместе с ней и время сбора традиционной дани виленскому двору – подданщины. Напрасно ждал ее Ягайло от старших братьев. Так и не получил он ни гривны серебра от Андрея Полоцкого, из Брянска от Дмитрия, из Киева от Владимира. Крупнейшие княжества Литовской Руси стали фактически независимыми. А если к этому добавить, что западная часть Великого княжества Литовского управлялась Кейстутом, то от наследства отца у Ягайлы почти ничего не осталось.

Лазутчики Ягайлы, которых разослал по непокорным княжествам предусмотрительный Войдылло, доносили, что Андрей Полоцкий один за другим шлет послов в Брянское и Киевское княжества, а на днях его боярин Алексей Селява отправился с дарами к великому князю московскому. Ягайло понял, что дальше ждать нельзя. Это твердил ему и Войдылло, описывая шаткость положения своего господаря.

И вот, в одно дождливое осеннее утро Ягайло преобразился, его вдруг охватила кипучая жажда деятельности. Никто не узнавал в решительном человеке былого беззаботного, ленивого юношу. Он твердо вознамерился силой оружия привести в повиновение старших братьев.

Наступили осенние холода. Ягайлу не остановило даже то обстоятельство, что военные походы начинались обычно весной или летом. Спешно создавалась дружина. Один за другим из ворот Верхнего замка выезжали на резвых конях гонцы, разнося призывный клич молодого князя по всем землям. Ягайло понимал, что для войны с тремя самыми крупными княжениями будет недостаточно рати, собранной в немногочисленных подвластных ему землях. Тогда он обратился за помощью к дяде. Кейстут одобрил намерения племянника и призвал дружины со своей половины княжества.

В стольный град начали прибывать вооруженные отряды из Апуоле, Гриеже, Медвигалис, Берзгайнис, Кернаве. По улицам Вильно, которые служили и продолжением трактов из Трок, Полоцка, Укмерге и прочих городов, непрерывным потоком шли одинокие воины и целые боярские или княжеские дружины. Опасаясь за свои владения, привели воинов князья из династии Рюриковичей: Мстиславский, Слуцкий, Клецкий, Кобринский. Даже из далекого Новгород-Северского прислал дружину брат Ягайлы – князь Корибут.

Более знатные ратники размещались на территории Верхнего замка. Остальные воины располагались в Нижнем и деревянном Кривом замке, что находился на горе Антария, состоящей из трех возвышенностей – Бекешей, Крестовой и Столовой. Но вышеперечисленные укрепления не могли вобрать в себя постоянно прибывающее количество народа. Вооруженные люди ломились в дома перепуганных местных жителей. Иногда дело оканчивалось кровавыми стычками. Владельцы посессий, обнесенных высокими каменными стенами и превращенных в крепости, давали решительный отпор пришельцам. Но осенние холода, а вслед за ними и первый снег упрямо гнали воинов под крышу. После нескольких неудачных штурмов богатых особняков, ратники довольствовались приютом в убогих домах беззащитного черного люда Литовской столицы.

День и ночь трудились немецкие перебежчики Иоанн Ланцеберг и Фридрих Миссенский, обучая воинскому искусству литовских ремесленников и крестьян. Немало усилий приходилось потратить им на то, чтобы мозолистые руки, всю жизнь державшие соху или лепившие горшки на гончарном круге, научились сносно владеть мечем и сулицей, щитом и луком.

Воины и их учителя-немцы старались изо всех сил, ибо за подготовкой следил великий князь, который помимо того, что мог наблюдать за ходом учения из окна замка, и сам был частым гостем на поле мнимых сражений. Сегодня, несмотря на мокрый снег, сменившийся к обеду мелким моросившим дождем, он с Войдыллом наблюдал, как его собственные подданные – жители Крева и Витебска – рубят мечами толстые дубовые столбы, принимая их за воображаемого противника.

Подъехал Витовт. После избрания Ягайлы великим князем двоюродные братья почти перестали видеться. Государственные дела целиком и полностью поглотили молодого господаря.

– Приветствую тебя, Ягайло, – добродушно произнес Витовт.

– Здравствуй, брат, – ответил ему Ягайло с дружеской улыбкой, которая говорила, что он рад видеть родственника.

– Прими в свою рать еще одного воина. Отец поручил мне возглавить жмудские дружины.

– Я рад, Витовт, что ты будешь со мной в этой горькой войне, – с благодарностью промолвил Ягайло.

– Не печалься, брат. Ты воюешь за правое дело. Единство нашей державы должно быть сохранено – это завет покойного Ольгерда.

Витовт удалился также неожиданно, как и появился – прискакал гонец и передал какое-то распоряжение отца. Ягайло с Войдыллом снова остались одни, если не считать дерущихся со столбами ратников.

Войдылло о чем-то напряженно думал, изредка бросая взгляды на Ягайлу.

– Что тебя тревожит, Войдылло? Ты хочешь о чем-то меня спросить? – догадался молодой князь.

– Воинов нечем кормить, Ягайло. Опустошены все хлебные и мясные лавки. В казне пусто. Если дело так пойдет и дальше, то в Вильно начнется голод. Сегодня к Верхнему замку приходил крестьянин, у которого воины отняли овец. Надо что-то делать, князь: или выступать в поход или искать деньги, корм для лошадей, еду для людей.

– Обрадовал ты меня Войдылло, – озадаченно промолвил великий князь. – И самое неприятное то, что я не вижу выхода. Ты же знаешь, старшие братья не прислали мне ни единой гривны. Выступать в поход рано. Еще не все дружины подошли к столице, а из воинов, что находятся здесь, половина не умеет толком держать меч. Придумай что-нибудь, Войдылло, ты же всегда находил выход из любого положения, – умоляющим голосом попросил Ягайло слугу.

– Не обратиться ли нам, князь, к немецким купцам. Помнишь обещание Конрада фон Кросберга? Заодно посмотрим, чего стоят посулы крестоносцев.