Чудны дела твои, Господи

– Ну, да! Стадом до Берлина не дошли бы? – этот довод я считал стопроцентным.

– Погнал бы Сталин заградотрядами, мы бы и до Антарктиды дошли.

Потом помолчала и уже задумчиво добавила:

– Или до Колымы.

Не знаю, до чего бы она договорилась, если бы меня не увёл домой подошедший отец.

Разговаривал с Аннушкой он почтительно и вежливо.

Когда мы немного отошли, я сказал отцу:

– Она там такое молола, что её бы при Сталине расстреляли без суда. Она же враг народа!

Отец остановился и спокойно сказал:

– У неё два боевых ордена.

Потом помолчав, добавил:

– А у меня за три года ни одного.

От изумления я даже рот открыл.

Многие годы после я старался не думать о том, что услышал от Аннушки, потому что это мешало нормально жить и строить карьеру. Но понемногу сознание, вопреки моему желанию, заставляло всё больше смотреть на окружающий мир критически, без идеологических и атеистических штампов.

Через много лет, прочитав роман Булгакова «Мастер и Маргарита», я подумал, что происшедшее со мной тогда, возможно, было не случайным.

А, может быть, Аннушка, встреченная мной в самом начале жизни, и разлила то масло, на котором я столько раз поскальзывался… Только я этого в праздной суете не заметил.

Евангелие от Романа

Полковника Пустовойтова заедала тоска. Она проникла в каждую клетку его тела и не давала силы жить. Днём ещё как-то с помощью спиртного и загруженности на работе он держался.

Но ложась спать, он ощущал непреодолимое желание проглотить разом таблетки, припасенные в прикроватной тумбочке. Останавливали только мысли о семье и коллегах. Будут ли в случае самоубийства выплачивать пенсию семье? Удержится ли сын в военном училище? Что будет с женой, работающей в той же системе?

Он уже продумывал возможность устроить себе самому автомобильную аварию, но боялся выжить и остаться беспомощным инвалидом.

Больше всего Николай Николаевич боялся не выдержать и повеситься в минуту отчаяния. Это была бы для всех катастрофа. Но жить он больше не мог. Никаких сил у него на это не оставалось.

– Вот поеду в санаторий и там умру. Меньше будут докапываться к чужому покойнику.

Он купил путёвку в один из лучших санаториев страны, в прошлом принадлежащий ЦК КПСС.

Санаторий поразил его своей роскошью и мощной медицинской базой, и полковник, выполняя по военной привычке все предписания врача, каждое утро и вечер ходил вокруг горы к питьевым бюветам.

Он надеялся, что хотя бы перед смертью его отпустит тоска, потому что с ней он умирать боялся, не зная, что ждёт его после. Но тоска не отпускала. И тяга умереть тоже.

Он даже хотел попросить администратора переселить его с седьмого этажа на второй, во избежание соблазна броситься вниз, но какое-то сладостное чувство возможного избавления от муки остановило его.

Однажды, во время такой прогулки, он встретил бывшего сослуживца Витю Онищенко, который лет пять тому назад уволился и жил теперь неподалеку, в родном городе его жены Ольги.

Они раньше никогда особо не дружили, но Онищенко так обрадовался встрече, что Николай Николаевич не мог сопротивляться, когда тот буквально затолкал его к себе в машину.

Они подъехали к большому двухэтажному дому. Онищенко с гордостью распахнул ворота перед неожиданным гостем:

– Вот так вот и живём – сказал он гордо.

За столом Николай Николаевич налил себе больше половины стакана водки и выпил залпом.

– Слушай – удивился Онищенко – ты же вообще раньше не пил.

Николай Николаевич тяжело вздохнул и неожиданно для себя

рассказал приятелю о своей беде.

– Куда я только не ходил, и к психологу, и к психиатру, и к бабкам, чтобы сняли порчу – ничего не помогает. Так что мне труба.

– Коля, я не знаю, как ты на это посмотришь, но давай я тебе устрою встречу с нашим батюшкой отцом Романом, умственный, я тебе скажу, мужик. Наши бабы с его появлением перестали аборты делать. Я сам уже почти год не пью, а ты ж помнишь… Я и со службы из-за водки ушёл. Мой Славка с женой сошёлся, ребёнка усыновили, не нарадуемся. Да и вообще у нас всех детей из детдома разобрали. Менты с бандитами дому престарелых помогают. Такой вот у нас батюшка. Он у нас как пожарная команда.

Полковник угрюмо молчал. По его виду было видно, что никаких надежд у него не осталось. В Бога он не верил, а в батюшек тем более. Но терять, как говорится, было уже нечего, и он безвольно махнул рукой.

Виктор вышел из комнаты, а когда вернулся заявил: – Сейчас батюшка к нам приедет, он мне, кстати, дом обещал освятить.

Николай Николаевич в церковь не ходил, и на все эти заморочки смотрел свысока.

Виктор побежал суетиться по хозяйству, а Пустовойтов с рюмкой коньяка уселся в кресле.

Минут через двадцать в комнату вошёл парень лет двадцатидвадцати пяти, похоже сын Онищенко, и, поздоровавшись за руку с гостем, сел к столу и начал есть не снимая плаща.

– Замотался – сказал парень, наблюдающему за ним Николаю Николаевичу – поесть некогда.

Появился Виктор:

– Батюшка извини, что я тебя побеспокоил, но у меня тут с другом беда…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.