Тьма бывает и в полдень (сборник)

– Какого правила?!

– Ты должен сам сделать выбор, никто тебе не поможет!!! Не поможет, не поможет…

Голос слабеет, затихает, она исчезает.

Глава 2

Подойдя к окну, Марина распахнула шторы. Яркие лучи солнца затопили комнату. Повернувшись к зеркалу, она критически оглядела свое лицо. Ну, просто ужас! Бледная, помятая. Нужно срочно подкраситься, чтобы Стасик не увидел ее в таком виде, не ужаснулся при виде подобной уродины! Надо сказать, что в данном случае Марина по отношению к себе была несправедлива. При виде ее никто бы не ужаснулся, даже совсем напротив. Представьте себе гибкое, загорелое тело, лишь слегка прикрытое коротенькой полупрозрачной комбинацией, длинные стройные ноги, полные бедра в сочетании с тонкой талией, высокую упругую грудь…

Личико, обрамленное густыми каштановыми локонами, хоть и не выспавшееся, было прелестно, а тени под большими ярко-серыми глазами лишь подчеркивали их глубину.

Достав косметичку, девушка принялась лихорадочно наводить марафет. Не выспалась она из-за Стасика. Последнее время с ним стало твориться что-то непонятное. Позавчера ночью он сильно кричал во сне, так что разбудил Марину. Похоже, ему снился страшный сон, он метался по кровати весь в холодном поту, тело конвульсивно вздрагивало, губы кривились. Марина пыталась его разбудить, но без толку. Одно время он успокоился, даже улыбнулся, но так, что ей стало страшно – было в этой улыбке что-то нечеловеческое, надменное и безжалостное. Затем снова начал метаться, и так до утра.

А вчера пришел домой еле живой. Его почти нес на себе Андрей, друг и компаньон. Андрей казался сильно напуганным, но объяснить что-либо наотрез отказался.

– Что, что такое? На вашей тренировке проклятой покалечили?! – вцепилась Марина в Андрея.

– Его, пожалуй, покалечишь, – каким-то странным голосом ответил тот и тут же поспешно добавил: – Да ты не волнуйся, все у него абсолютно цело, просто нервы не в порядке.

Он помог раздеть Стасика и уложить в постель, после чего заспешил домой. Все это время Стасик был смертельно бледен, вроде даже без сознания.

– Милый мой, все будет хорошо! – ласково шептала Марина, гладя его красивую белокурую голову. – Вот выспишься, и все пройдет!

В этот момент Стасик открыл глаза. Они были очень грустные, измученные.

– Бедняжка моя, с кем ты связалась! – тихо прошептал он и снова потерял сознание.

Ночью опять творилось что-то странное. Почти то же, что накануне. Лишь под утро Стасик успокоился, черты лица смягчились. Он прижался лицом к Марининой груди, и она почувствовала, что из закрытых глаз текут слезы. «Мама, мамочка, – шептал он, – иди ко мне, я не хочу с ним, мамочка!!!»

Матери у Стасика, насколько знала Марина, не было. Он вообще был сирота. Вырастил мальчика дед, угрюмый старый ветеран, который скончался два года назад. Одиночество Стаса пробуждало в Марине жалость. Но жила она с ним не только поэтому. Это был тот редчайший случай, когда юная девушка, еще не побитая жизнью и не утратившая романтических иллюзий, встречает долгожданного принца.

Принц появился год назад, прошлым летом.

В тот вечер, когда родители уехали на дачу, семнадцатилетняя Марина пошла на дискотеку в местный парк культуры и отдыха. Пошла одна, поскольку все ее подруги были со своими парнями, а у Марины никого не было, да, по правде сказать, она вообще была девственницей, что, впрочем, тщательно скрывала. Сегодня был особый день, потому как, судя по слухам, должна была играть знаменитая в районных масштабах рок-группа «Похоронная колымага». Все здешние металлисты были от нее ну просто в отпаде. Марина, если честно, ничего не понимала в тяжелом роке, воспринимая его как бессмысленный грохот, но от моды отставать не желала.

Дискотека сверкала разноцветными огнями. «Похоронная колымага» старалась вовсю, производя при этом шум, сравнимый лишь с похождениями пьяного слона в отделе металлической посуды хозяйственного магазина.

Солист, Миша Кочкин, обкурившийся анашой, весь потный, увешанный цепями, браслетами и еще черт знает чем, трясся перед микрофоном, как эпилептик. Молодежь балдела.

Марина лихо отплясывала быстрый танец, прекрасно понимая, как соблазнительно выглядит в своей коротенькой юбке и черных лосинах, обтягивающих длинные, стройные ноги. Об этом свидетельствовали жадные взгляды парней, вернее, тех из них, кто не настолько упился, чтобы похерить все вокруг.

Когда танец закончился, Марина отошла в сторону и присела отдохнуть на лавку возле стены. Кавалер не замедлил явиться. Это был не кто иной, как Витя Марьин, по кличке Маруся, большой авторитет среди несовершеннолетней шпаны. Он был приземистый, коренастый, черноволосый, с расплющенным носом и толстыми губами. Марине коротыш не особо нравился, но ей было лестно принимать ухаживания столь знаменитой личности. Теперь уж никто не посмеет ее обидеть! Маруся и сам по себе авторитет да дружков у него не меньше десятка – вон они, невдалеке толпятся. Вид у всех гордый, надменный – хозяева дискотеки. Остальные старались обойти их стороной или подобострастно здоровались. Ухаживал, впрочем, Маруся весьма своеобразно. Плюхнулся рядом, наскоро представился и без лишних церемоний предложил выпить. Марина почти не пила, не любила и не умела, но храбро согласилась. Надо же показать себя «крутой телкой»!

После нескольких глотков дешевого вина голова у девушки пошла кругом, все стало восприниматься в розовом свете, и ухажер уже казался не таким противным, напротив, даже симпатичным. «Ха-ха-ха», – смеялась Марина над скабрезным и довольно глупым анекдотом, думая про себя: «А крутая я баба, однако! Вон Нинка-то как завистливо смотрит. Куда ей, со своим очкариком!»

Когда танцевали медленный танец, Маруся похотливо прижимал девушку к себе, жадно щупал попку, но ей было наплевать.

После дискотеки он, естественно, вызвался проводить.

– Такую киску надо охранять. Гы-гы-гы! – ржал он. – Доставим в целости и сохранности, с почетным эскортом. – Маруся махнул рукой своим дружкам, подмигивая, но Марина этого не заметила.

Под руку с Марусей она углубилась в парк. Остальные следовали поодаль. Вскоре выяснилось, что шли они совсем в другом направлении, не к выходу, и Марина, уже протрезвев, начала что-то смутно подозревать.

– Так короче! – пояснил Маруся фальшивым голосом, утягивая девушку в ближайшие заросли, но Марина остановилась, резко вырвав руку.

– Нет, спасибо. Я, пожалуй, сама дойду!

– Ну, раз так, давай прям здесь!

Маруся швырнул девушку на землю и потной тушей навалился сверху, лихорадочно задирая юбку. Остальные сгрудились вокруг, ожидая своей очереди. Девушка попыталась сопротивляться, но тут же получила резкий удар по лицу, который привел ее в полубессознательное состояние. Как сквозь сон она видела, что Маруся сорвал с нее лосины, трусики и, спустив штаны, пытается коленями раздвинуть ее ноги. Девушка опять попробовала вырваться, но, получив новый удар, сильнее прежнего, безвольно раскинула ноги, с ужасом представляя, что сейчас будет. «Какая я дура, – металась в голове затравленная мысль. – Боже, какая дура!!!»

Но… ничего не случилось. В самый последний момент чья-то сильная рука схватила Марусю за шиворот и легко, как котенка, отшвырнула в сторону. Неизвестный спаситель был высок, строен, мускулист, одет в спортивный костюм. Марина помнит, что ее сразу поразило редкостное сочетание: белокурые волосы и ярко-зеленые, как изумруды, глаза.

– Вставай, девочка! – мягко произнес он, помогая Марине подняться.

Всхлипывая, она принялась натягивать разорванные трусики.

Тут в события вмешался Маруся, уже опомнившийся и застегнувший штаны.

– Ну ты, козел, вали отсюда! – зарычал он, выхватывая нож и делая шаг вперед. – Не лезь не в свое дело, а то и тебя в жопу трахнем!

Тогда незнакомец легко подпрыгнул и, крутанувшись в воздухе, прямо как Ван Дамм, нанес Марусе страшный удар пяткой в затылок. Тот упал на землю, словно подрубленное дерево. Остальные слегка опешили, но затем ринулись в бой, сознавая, что их все же десять против одного. И напрасно ринулись. Незнакомец расправился с ними молча и безжалостно, как волк со стаей шавок.

Спустя пару минут все было кончено. По поляне ползали окровавленные хулиганы, не смея подняться. Маруся уже пришел в себя, но не показывал вида, опасаясь добавки. Незнакомец вытер со лба пот и повернулся к Марине.

– Пойдем, девочка, отведу домой!

Но она, обессиленная сегодняшним кошмаром, слабо пискнула и упала в обморок.

Очнулась она лишь в квартире незнакомца. Марина лежала на широкой мягкой тахте, заботливо укрытая вышитым покрывалом. В комнате никого не было, но на кухне слышались какие-то звуки. Пройдя туда, девушка увидела своего спасителя. Он варил кофе.

– А, проснулась! – улыбнулся он, обернувшись. – Я хотел отнести тебя домой, но ты была без сознания и я не знал куда…

И вот тут-то, заглянув в его изумрудные глаза, в глубине которых искрились золотые солнечные зайчики, Марина поняла, что это «принц».

– А я не тороплюсь домой! – храбро заявила она. – Мне здесь нравится!

Эта ночь была прекрасна. Легкую боль, которая тут же прошла, сменила волна неописуемого наслаждения, которая все росла и росла в такт его ритмичным, сильным и вместе с тем ласковым движениям в глубь нее, пока не достигла вершины, и Марина закричала в экстазе. Затем она, опустошенная, счастливая, лежала, прижавшись лицом к его широкой, мускулистой груди.

Станислав ласково гладил ее по голове, и Марина чувствовала себя на вершине блаженства.

Они встречались почти каждый день. Наконец Марина совсем переехала к Стасику и принялась создавать семейный уют в его унылой холостяцкой квартире.

В глубине души она мечтала выйти за него замуж, но пока не осмеливалась заикнуться, поскольку знала, как настороженно многие мужчины относятся к законному браку.

Закончив марафет, Марина критически оглядела свое лицо и вздохнула. «Получше, конечно, но все же не фонтан!»

Войдя в соседнюю комнату, она увидела, что Станислав еще спит. Одеяло сползло на пол, обнажив красивое мускулистое тело. Лицо его опять было бледно, по лбу струился пот, но спящий улыбался, надменно и… отвратительно.

«Да он действительно серьезно болен, – испуганно подумала девушка. – Что же делать?! Может, обратиться к психиатру, но что они понимают, сами все шизики! Залечат, заколют всякой дрянью, совсем дураком сделают!»

Тут вдруг она вспомнила нашумевший в свое время фильм «Воры в законе», где главная героиня лечила все болезни сексом. И вроде довольно удачно. Может, последовать ее примеру?

Марина подошла к дивану, опустилась на колени и, нежно взяв руками член Станислава, принялась ласкать его губами и языком. Когда наступила эрекция, Станислав открыл глаза. Они были сейчас какие-то странные, с красными огоньками. Усмехнувшись, он грубо схватил девушку, подмял под себя. Лицо у него кривилось, в глазах разгорался красный огонь.

Железные руки сдавили ее тело с такой силой, что Марина закричала от боли. Внезапно огонь потух, Стасик разжал захват и, соскочив на пол, быстро ушел на кухню. Войдя туда следом, Марина увидела, что он плачет.

– Прости, девочка моя, прости! Я очень болен, очень! – жалобно бормотал он, прижав ее к себе. – Но я знаю теперь, что делать! Я нашел лекарство от своей болезни!!! Ну, давай кофе выпьем, тебе в институт пора! – вымученно улыбнулся Станислав…

За завтраком он, казалось, совсем пришел в себя, даже шутил, и Марина почти успокоилась. Проводив ее до двери, Стасик нежно поцеловал девушку в лоб, затем, слегка отстранив от себя, окинул долгим взглядом, как будто собираясь запомнить навеки.

– Прощай! – как-то странно сказал он.

– До вечера! – улыбнулась Марина, выпорхнув на лестницу.

Станислав вернулся в комнату и тяжело опустился в кресло.

* * *

Я хотел ее убить! Мою любимую, единственную! Мне было приятно доставлять ей боль. В момент оргазма я собирался сдавить ей горло, почувствовать хруст шейных позвонков и насладиться агонией. Агонией моей ненаглядной, милой девочки! Я маньяк, вроде Чикатило!!!

Но, слава Бо-бо-бо-гу, я еще не потерял контроль над собой, хотя он дается мне с таким трудом. Да, надо решаться, пока тормоза не отказали совсем. Я сделаю это, нового Джека Потрошителя не будет!!!

* * *

Станислав решительно поднялся с кресла и снял со стены оставшееся от деда охотничье ружье шестнадцатого калибра. Затем разыскал в ящике письменного стола патроны. Волчья картечь – то, что надо! Хотел было оставить записку Марине, но затем передумал. Что ей написать? Что он превратился в кровавого маньяка и поэтому кончает с собой? Нет, лучше остаться в памяти девочки таким, каким был раньше. Станислав подошел к окну и в последний раз окинул взглядом этот мир, из которого так не хотелось уходить. Даже захламленный старый двор казался сейчас прекрасным. Как ярко зеленеет трава! Как звонко кричат играющие ребятишки! А этот воробей, прыгающий с ветки на ветку напротив окна?! Почему он раньше ничего этого не замечал? Неужели окружающую нас красоту мы понимаем только перед смертью?! «Хватит! – оборвал свои мысли Станислав. – Пора!»

Он зарядил ружье, решительно вставил дуло в рот и плавно нажал спуск. Оглушительно грохнул выстрел. Картечь прошла навылет, разворотив затылок, но Станислав с удивлением осознал, что он жив. Более того, рана быстро затягивалась и спустя пару секунд вовсе исчезла.

– Хи-хи-хи, сынок, ничего у тебя не получится! – услышал Станислав ехидный голос и, обернувшись, увидел того самого, в черном, который являлся ему во сне. На этот раз он был абсолютно реален и вольготно развалился в кресле, закинув ногу на ногу.

– Ничего не выйдет! – повторил черный, ухмыляясь. – Ведь ты же бессмертен!

– Кто ты? – хрипло спросил Станислав. – Что тебе нужно?

– Я демон, – просто ответил тот. – Впрочем, как и ты, сыночек! Садись, поговорим!

Станислав послушно опустился на диван. – Кстати, что за имя тебе дурацкое придумали: Ста-ни-слав! Фи! Я бы назвал тебя Аввадон, в честь нашего дедушки. Аввадон Маркелович! Как звучит-то, а?

«Папочку, стало быть, зовут Маркел, – подумал про себя Стас. – Лучше бы его в детстве кастрировали!»

– Но, но, не зарывайся, щенок! – погрозил пальцем Маркел и извлек прямо из воздуха длинную сигару. Вонючий дым наполнил комнату. Станислав закашлялся.

– Впрочем, ладно, я не обижаюсь, я своего папочку тоже того… – Маркел осекся, поняв, что брякнул лишнего, но «щенок» легко прочитал его мысли и, усмехаясь, продолжил прерванную фразу:

– Да, своего папочку ты действительно того, подсидел, козел, и он двести лет мается на исправработах, истопником у адского котла. Еще восемьсот осталось, не скоро выйдет!

– А, мысли читать научился! – криво усмехнулся Маркел. – Ну что ж, может, оно к лучшему! По крайней мере ты точно будешь знать, что сейчас я скажу правду, что выход для тебя только один, сы-ну-ля!!!

– Да, я знаю, ты изнасиловал и погубил мою мать, она не принадлежала вам, я не мог родиться, но родился, я исключение из законов метафизики!!! – Станислав почти кричал. – Я знаю, что велел тебе Сатана, знаю, что ты хочешь! Но я, понимаешь, урод, я этого не хочу!!! – В глазах Стаса сверкнула молния. – Пошел вон!!!

– Ух ты, шустрый какой сопляк! – оскалился Маркел. – Сейчас я научу тебя уважать старших!!! Ты возьмешь ружье, аккуратно зарядишь его… – голос демона стал тихим, тягучим, а глаза, светившиеся, как раскаленные угли, притягивали к себе.

Станислав напрягся, мобилизуя волю.

– …Затем поймаешь такси, подъедешь к институту, где учится твоя сучка, и, когда она выйдет оттуда, а случится это через полчаса, аккуратно прострелишь ей голову. Выполняй!!! – С последними словами демон послал в Станислава заряд энергии, одной десятой которой хватило бы на то, чтобы превратить в зомби батальон экстрасенсов. Но заряд наткнулся на непреодолимую преграду, а сам Маркел получил такой мощный ответный удар, что свалился со стула, – сила щенка, оказывается, значительно превосходила его собственную, хорошо, что он еще не умеет ею как следует управлять!

– Не волнуйся, папуля, я способный! – хищно усмехнулся Станислав.

– Ладно, ладно, не горячись! – Побледневший и, по правде сказать, напуганный демон поспешил сменить пластинку. – Да, в тебе есть сила, она даже больше моей, но главное-то не это. Ты – демон, порождение тьмы, и твоя сила – тоже оттуда. Это темная энергия. Она может карать, уничтожать, стирать с лица земли, превращать людей в рабов…

– Только тех, кто душой склоняется к вам, – с вызовом перебил Станислав.

– Ну да, тех, тех, только не «к вам», а «к нам», сынок, ты-то один из нас. Твоя сила не может творить добро! Тьма не может быть светом. Помнишь, какую муку ты испытал, спасая своего приятеля?! Но это еще цветочки! С каждым разом боль будет усиливаться, пока не достигнет таких пределов, которые не может перешагнуть никто, даже бессмертные! Постой, какая девчонка? А, ты спрашиваешь, при чем здесь твоя сучка? Ну, признаться, тут я пошутил, хотел проучить тебя слегка…

– Но я тебе не поддался и от этого стал сильнее! Не так ли, Маркел Аввадонович?! – В глазах Станислава бушевало зеленое пламя. – А теперь, папочка, я тебя проучу!!! Мне надоела твоя рожа!

– Ты не можешь выступать против законов метафизики! – завизжал Маркел. – Ты не…

– Заткнись! – приказал Станислав, и демон заткнулся, совсем как Альбина Семеновна, даже глаза выпучил похоже.

– Я исключение из правила, не так ли? Ведь ты сам об этом говорил. А теперь слушай мою команду!

Маркел с ужасом смотрел в изумрудные глаза Станислава, они завораживали его, подавляли волю.

– Сейчас ты встанешь, – голос звучал ровно, тихо, повелительно. – Выйдешь на улицу, дойдешь до ближайшей церкви, она тут рядом, за углом. Внутрь ты войти, конечно, не сможешь, поэтому остановишь первого прохожего и попросишь принести стакан святой воды. Он подчинится, здесь я постараюсь. Взяв стакан, ты перекрестишься: справа налево, не перепутай, и выпьешь залпом. Все понял? Выполняй!!!

Тут на Маркела обрушился такой страшный энергетический удар, что он полностью потерял остатки воли и с перекошенным от ужаса лицом, походкой зомби отправился выполнять приказ.

Глава 3

Жираир Арнольдович Мкртчан, как затравленный собаками заяц, метался по своей квартире. Он дрожал в ознобе, по тщедушному телу, облаченному в роскошный вечерний костюм, струился холодный липкий пот. Бегая взад-вперед, он случайно задел дорогую китайскую вазу. Та с грохотом упала на пол и разбилась. «Ай-вай, какой ущерб! Какой убыток!» – запричитал было Жираир, но тут же понял, что это ерунда, что скоро у него вообще ничего не будет! «Правильно мне говорили, правильно, а я дурак, ай-вай, какой дурак!»

Он как раз собирался ехать к любовнице, когда услышал оглушительный взрыв. Подойдя к окну, Жираир замер в ужасе. Во дворе ярким веселым пламенем горели обломки его машины – совсем недавно купленной новенькой «девятки».

– А-мы-мы, – лепетал пораженный бизнесмен, тупо таращась в окно, и лишь резкий телефонный звонок вывел его из состояния шока.

– Я слушаю! – пролепетал он в трубку дрожащим голосом.

На другом конце провода усмехнулись.

– Это лишь предупреждение, первое и последнее, в следующий раз замочим тебя!!!

– Ребята, не надо, я буду платить, я согласен!

– Еще бы ты был не согласен! – хмыкнула трубка. – Но зачем врал, козел?!! – Голос, прежде насмешливый, даже дружелюбный, сделался вдруг резким и угрожающим. – Зачем говорил, что платишь люберецким?!

Жираир Арнольдович, или, как его называли друзья, Жирик, был патологически жаден. Во всем остальном он был в общем-то неплохой мужик, но деньги!!! Жирик любил их безумно и, расставаясь даже с небольшой суммой, испытывал ужасные муки, как будто у него вырывали кусок плоти.

Жирик имел сеть коммерческих палаток, и друзья настойчиво советовали ему обзавестись «крышей»,[3] даже обещали свести с долгопрудненской бригадой. Но Жирик, после длительной душевной борьбы, отказался, решив положиться на русское (хотя сам был армянин) «авось». «Вдруг пронесет, ведь пока еще никто не наезжал!» Вскоре, однако, его ограбили, не рэкетиры, а обычные хулиганы; дали по зубам и забрали деньги, которые он снял со счета в банке, чтобы перевести в конвертируемую валюту и спрятать. Судя по слухам, надвигалась очередная денежная реформа. Тогда Жирик, скрепя сердце и трясясь от жадности, нанял телохранителя, каратиста с черным поясом. Нанял за сто тысяч в месяц, сумму по нынешним временам, прямо скажем, несущественную. Но Станислав, так звали парня, не стал торговаться, чем даже расположил к себе Жирика. Впрочем, это не мешало бизнесмену постоянно задерживать ему зарплату. Во-первых, отдавая даже сто тысяч, он корчился, как черт на причастии. Кроме того – это было выгодно, поскольку инфляция непрерывно росла. Вот и сейчас он должен был Станиславу уже за два месяца.

Однако телохранитель, пусть даже черный пояс, не мог решить всех проблем, – это Жирик понимал в глубине души, – да и что можно сделать голыми руками против автомата? Неприятности начались на прошлой неделе. Жирик закончил дела и собирался домой, когда в офис к нему заявились двое молодых людей. Вежливых, даже симпатичных. Поздоровавшись, они попросили разрешения присесть и начали разговор издалека: «Как здоровье, как дела, есть ли какие проблемы: не обижает ли кто?» И наконец прямо спросили: «Кому вы платите, кто за вами стоит?» Жирик, опять-таки понадеявшись на «авось», возьми да брякни: «Люберецкие!»

– Да, кто же именно? – дружелюбно спросил старший из ребят, улыбчивый крепыш с короткой стрижкой.

– Вася Крылов, – выдал наугад Жирик первое пришедшее на ум имя.

– Что-то не слышал о таком, – нахмурился крепыш. – Ладно, выясним! – И уже у порога многозначительно сказал: – До свидания!

А вот теперь…

– Платить-то ты будешь, черножопый, – голос в трубке не церемонился. – Но это не все! За то, что ты обманул моих мальчиков, с тебя сорок тысяч баксов! Есть, есть! – прервал он взвывшего в отчаянии Жирика. – Мы просчитали оборот твоих палаток! А чтобы ты не сомневался, вот, послушай!

– Папа, папочка, забери меня отсюда! – заплакал в трубке детский голос, и Жирик с ужасом понял, что это – его десятилетняя дочка Анжела: единственное существо на свете, которое он любил больше денег.

– Ну, понял, пидор?! – рявкнул голос. – Привезешь деньги сегодня в восемь вечера к автосервису, тогда получишь ее в целости и сохранности. И не вздумай стукнуть мусорам, доченьку больше не увидишь!

В трубке послышались короткие гудки.

И вот сейчас Жирик в отчаянии метался по квартире. Конечно, деньги он отдаст, хоть это почти все его сбережения! Боже ты мой, как тяжело с ними расставаться! Но Анжела, доченька! Пожертвовать ею, даже ради денег, он не мог! В этот момент кто-то похлопал Жирика по плечу. Обернувшись, он увидел Станислава. Как парень попал в квартиру? Или дверь была открыта? Странно, Жирик всегда тщательно запирал все пять замков, накидывал цепочку, задвигал засов. Впрочем, сейчас он был в таком состоянии, что даже столь невероятное обстоятельство, как незапертая дверь, не очень поразило его.

– Рассказывай! – повелительно сказал Станислав. (Он, впрочем, все уже прочитал в мыслях работодателя, но Жирику не обязательно знать правду.)

Бизнесмен заглянул в изумрудные глаза своего телохранителя. Было в них что-то странное, завораживающее, и Жирик, захлебываясь слезами, выложил все как на духу.

– Ладно, – подумав некоторое время, изрек Стас, – я помогу тебе, хотя ты, жадюга, этого и не заслуживаешь! Девочка будет здесь через час, а эти ребята тебя больше не тронут! Подожди, – прервал он восторженные славословия бизнесмена. – С тебя десять тысяч долларов! Не вешай мне лапшу на уши! В железной коробке под ванной у тебя в пять раз больше! Кстати, не забудь зарплату за два месяца! В ванную, шагом марш!

Совершенно подавленный, Жирик послушно проследовал в указанном направлении.

– За «крышу» теперь будешь платить мне! – добавил Станислав, выходя из квартиры. – Тысячу баксов в месяц, не разоришься!

Виктор Кротов, по кличке Крот, известный авторитет в уголовном мире и глава крупной банды рэкетиров, державшей под контролем тот район, где разворачивал коммерческую деятельность уже известный нам Жираир Арнольдович, находился у себя на даче, в ближнем Подмосковье. Он благодушествовал, развалясь в кресле и потягивая мартини из длинного, узкого бокала. Витя был доволен собой. Дела шли хорошо. И разборка с коптевской бригадой закончилась благополучно, без стрельбы, и с деньгами все в порядке, рекой текут, и начальник местного отделения милиции куплен на корню, с потрохами.

Крот считал, что к своим пятидесяти годам он добился всего, чего может желать человек, и подумать только, ведь начинал когда-то простым вокзальным воришкой!