Новейшая история ислама в России

С 1805 года стали издаваться указы, призванные упорядочить жизнь мусульман Закавказья28. Первоначально управление ими поручалось ахунду, «имеющему смотрение над всеми муллами», а к 1872 году была выстроена вертикали власти из двух правлений – Шиитского духовного во главе с шейх-уль-исламом и Суннитского духовного во главе с муфтием29.

25 июля 1810 года в соответствии с манифестом «О разделении Государственных дел на особые управления с означением предметов каждому управлению принадлежащих» курирование исламских вопросов было поручено новообразованному Главному управлению духовных дел Иностранных исповеданий. Впоследствии Главное управление духовных дел было переименовано в департамент, в 1817 году вошло в состав Министерства духовных дел и народного просвещения, а в 1832 году было передано Министерству внутренних дел30.

К концу первой трети XIX века мусульманское духовенство было окончательно встроено в систему государственного управления. Его представители имели весьма неплохое жалованье, могли свободно выезжать на хадж (к середине XIX века число паломников ежегодно составляло 8—10 тыс. человек), строить мечети, основывать медресе и издательства. Со своей стороны, Духовные управления были обязаны жестко следить за моральным обликом духовенства, а также гарантировать его лояльность Государю. Конец XIX и начало XX века часто называют «золотым веком» российского ислама, который в это время стал весьма уважаемым и влиятельным сообществом в масштабах всего исламского мира.

Особое значение российские власти придавали институту военного мусульманского духовенства – полковые муллы служили при многих частях, получая аналогичное полковым священникам жалованье (а нередко и большее)31, рекруты-мусульмане приносили присягу в мечетях32. С 1845 года должности военных имамов были введены во всех портах Российской империи33. Ко времени Первой мировой войны мусульманам-военным были предоставлены возможности питаться халяльной пищей и получать приемлемые для них награды – например, сделанный в виде медали Георгиевский крест. Мусульмане служили в гвардейских частях, их дети свободно учились в кадетских корпусах, а из лучших кавказских наездников была сформирована Дикая или Туземная дивизия, в составе которой было 6 полков – Дагестанский, Кабардинский, Чеченский, Ингушский, Черкесский и Татарский общей численностью до полутора тысяч человек34. Следует отметить, что первая мечеть в Москве, ныне именуемая Исторической, была построена в ознаменование подвигов татарских и башкирских полков, доблестно сражавшихся в Отечественной войне 1812 года.

За хорошую службу муфтии и муллы получали те же привилегии, что и представители православного духовенства. Так, известно, что кавказский муфтий Хусейн Гаябов за особые заслуги перед государством был награжден высоким орденом Святого князя Владимира35. Примечательно, что в 2001 году такой же орден был вручен Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II председателю Управления мусульман Кавказа шейх-уль-исламу Аллахшукюру Паша-заде.

Политика Российской империи по отношению к исламу была сформулирована в точной фразе из постановления Государственного Совета в 1887 году. «Мусульмане свободны в отправлении своего культа при условии, что это не будет вредить Православной Церкви», – говорилось в нем36.

Во второй половине XIX века в среде Поволжской интеллигенции возникло реформаторское движение джадидизм (от араб, «усул-и-джадид» – новый метод), которое изначально касаясь только области образования, впоследствии затронуло и другие стороны жизни мусульманского сообщества. К 80-м годам XIX века джадидизм оформился в мощное общественно-политическое движение, представители которого требовали реформировать духовное образование, а также призывали развивать науку, просвещение и книгоиздание. Именно джадиды стали в 1905 году инициаторами создания первой мусульманской политической партии – либерально-демократического движения «Иттифакаль-муслимин».

Принятый в 1905 году Закон о веротерпимости мало сказался на жизни мусульман, которые и без него пользовались большой свободой, однако именно в начале XX века им удалось построить мечети в некоторых городах Центральной и Северо-Западной России – Санкт-Петербурге, Твери, Ярославле и Костроме37.С другой стороны, именно принятие этого закона привело к активизации политической жизни российской уммы.

15 августа 1905 года в Нижнем Новгороде на пароходе «Густав Струве» тайно прошел I Всероссийский мусульманский съезд, в котором приняло участие около 120 человек. По итогам съезда был одобрен царский манифест от 6 августа о созыве Думы и принято решение о создании общероссийской организации мусульман. II Всероссийский мусульманский съезд также тайно состоялся в январе 1906 года в Санкт-Петербурге. На нем были приняты решения о создании политической партии «Иттифак-аль-муслимин» и поддержке кадетов на выборах в I Государственную Думу. Ключевым положением платформы «Иттифака» стало требование о предоставлении мусульманским народам России права на самоопределение38. И после 1917 года они получили это право, что привело исламское сообщество к немедленному организационному коллапсу, последствия которого дают о себе знать до сих пор.

В августе 1906 года в Нижнем Новгороде уже вполне легально прошел III Всероссийский мусульманский съезд. В числе прочих документов он принял проект общего управления мусульман России из 13 пунктов. Так, муфтиев предполагалось переименовать в шейх-уль-исламов, а во главе их поставить раис-уль-улема, который бы имел право личного доклада императору о нуждах мусульман. При этом предполагалось также ввести пост шейх-уль-ислама для Туркестана и Семиреченской области и образовать там отдельное духовное правление. Последняя инициатива была воплощена в жизнь уже при советской власти, которая в 1944 году инициировала создание ДУМ Средней Азии и Казахстана39.

3 декабря 1913 года 39 членов Государственной Думы внесли законодательное предложение об учреждении особого духовного управления для мусульман Северного Кавказа «по образцу Закавказского муфтията». Совет министров, приняв во внимание заключение министра внутренних дел, «нашел означенное предложение неприемлемым, как затрагивающего лишь часть поставленного уже Министерством внутренних дел на очередь общего вопроса об упорядочении высшего управления делами магометан в тех местностях Империи, где такового управления не имеется»40. В итоге Северокавказский муфтият был создан только в 1944 году.

Советский период истории исламского сообщества России

Октябрьский переворот 1917 года и события, последовавшие за ним, в корне изменили положение исламского сообщества страны. Первое десятилетие существования Советской России, а затем Советского Союза не сопровождалось серьезными притеснениями мусульман, и даже способствовало бурному росту политической активности в мусульманской среде.

Уже в апреле 1917 года в Уфе прошел губернский съезд мусульман, главной целью которого стала подготовка к I Всероссийскому съезду мусульман. На этом съезде, открытие которого состоялось 1 мая 1917 года, было выдвинуто требование об автономии «тюркско-татарских мусульман внутренней России и Сибири» и о создании представительного органа «тюркско-татарской нации» – Милли Меджлиса.

11 мая съезд принял резолюцию об образовании Всероссийского центрального национального совета мусульман (Милли Шуро) с целью координации действий мусульманских народов41.

На II Всероссийском мусульманском съезде, открывшемся в Казани в июне 1917 года, предложение о создании Милли Меджлиса было воплощено в жизнь. Исполнительным органом новой структуры стал Милли Идара, состоявший из трех ведомств – духовного, финансового и просветительского. При этом функции духовного ведомства были переданы ОМДС, переименованного в Центральное Духовное управление мусульман внутренней России и Сибири. К этому времени его возглавил новоизбранный муфтий Галимджан Баруди42.

По мере обострения ситуации в стране, на смену съездам мусульманского духовенства и мирян пришли всероссийские мусульманские военные съезды, на которых ведущую роль играли уже военнослужащие. I Всероссийский мусульманский военный съезд, созванный по их инициативе, прошел 17–26 июля 1917 года в Казани. На нем было решено создать Всероссийский мусульманский Военный Совет (Харби Шуро) с центром в Казани. В основной резолюции съезда отмечалось, что армия должна быть заменена народной милицией; в противном же случае ее надлежало переформировать по национальному признаку.

8 января 1918 года в Казани открылся II Всероссийский мусульманский военный съезд. Его главной целью стало создание Идель-Уральского (Волжско-Уральского) штата (республики). Провозглашение резолюции об образовании Идель-Уральской республики было намечено на 1 марта 1918 года, однако советская власть пресекла эту инициативу, арестовав наиболее активных членов съезда. 24 марта 1918 года вышел декрет о ликвидации Харби Шуро, а 21 апреля появилось постановление Наркомнаца о фактической ликвидации Милли Идара (из трех его ведомств сохранилось только одно – духовное). Были также распущены все органы, избранные на I съезде мусульман. После разгрома Милли Идара и Харби Шуро российским мусульманам разрешалось проводить только сугубо религиозные съезды с узко ограниченным кругом рассматриваемых вопросов43.

В июле-декабре 1917 года в Оренбурге прошли три Всебашкирских съезда, посвященные преимущественно проблеме формирования башкирской автономии. На третьем съезде (курултае) был принят закон «О религии Башкурдистана», который, в частности, предусматривал создание независимого Башкирского духовного управления мусульман (БДУМ). Формальной причиной создания нового муфтията была объявлена политическая ангажированность Центрального Духовного управления мусульман внутренней России и Сибири (ЦДУМ), однако в действительности образование БДУМ инициировали башкирские общественные деятели, недовольные «татарским засильем» в Уфимском муфтияте.

В течение 5 лет интересы БДУМ и ЦДУМ не пересекались, однако в 1922 году в преддверии II Всероссийского съезда мусульманского духовенства (I съезд прошел в сентябре 1920 года и особых последствий для жизни мусульман не имел) БДУМ попыталось распространить свое влияние на всю Башкирскую АССР (ранее оно действовало только в границах т. н. Малой Башкирии). 10 июня 1923 года – одновременно со II Всероссийским съездом мусульманского духовенства – открылся «духовный съезд представителей населения Башкирии», который принял решение о создании Башкирского центрального духовного управления (ЦДУМ БАССР), ставшего преемником практически бездействовавшего БДУМ. Открытую поддержку этому съезду оказали власти Башкирской АССР, особенно – НКВД БАССР44.

Главным же событием II Всероссийского съезда мусульманского духовенства, проведенного 10–21 июня 1923 года в Уфе, стало избрание нового муфтия ЦДУМ вместо умершего Галимджана Баруди. Преемником Баруди стал авторитетный богослов Ризаэтдин Фахреддин (Фахреддинов). Кроме того, съезд утвердил новый устав ЦДУМ., который учитывал те серьезные изменения, которые произошли в жизни российских мусульман с 1917 года45.

III Всероссийский съезд мусульманского духовенства, прошедший 6—10 октября 1926 года в Уфе, был посвящен в основном вопросам внешней политики российской уммы. На этом съезде наиболее ярко проявилось соперничество между ЦДУМ РСФСР и ЦДУМ БАССР, искусственно подогреваемое органами советской власти46.

1927 год стал годом начала решительной борьбы против ислама: повсеместно были закрыты медресе, коренным образом изменены школьные программы (в их основу был положен принцип атеистического воспитания детей), начали уничтожаться мечети как рассадники «религиозных пережитков прошлого». К 1930 году было закрыто 87 % мухтасибатов, более 70 % мечетей, от 90 до 97 % мулл и муэдзинов лишены возможности осуществлять свою деятельность. Советская власть прилагала все усилия, чтобы ослабить мусульманские структуры, и сознательно разжигала конфликт между ЦДУМ РСФСР и ЦДУМ БАССР. Однако даже перед лицом общей опасности эти управления не смогли забыть свою вражду и менее чем за десять лет пришли в полный упадок. В 1936 году ЦДУМ БАССР прекратило свое существование, и только Великая Отечественная война спасла от полного исчезновения ЦДУМ РСФСР47.

25 октября 1948 года в Уфе открылся IV Всероссийский съезд мусульманского духовенства, по итогам которого ЦДУМ РСФСР было переименовано в Духовное управление мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС). Новый устав муфтията, принятый на том же съезде, лишал его многих полномочий: права выдачи разрешений на открытие новых приходов, образования мухтасибатов, ведения метрических книг, открытия духовных школ и курсов по подготовке служителей культа, организации мероприятий по улучшению материального положения мусульманского духовенства48.

К этому времени Уфимский муфтият уже не был единственной централизованной мусульманской организацией в СССР. В 1944 году уцелевшие мусульманские общины республик Северного Кавказа были объединены в ДУМ Северного Кавказа (ДУМСК) с центром в Махачакале. Несколько позже аналогичные структуры появились в Средней Азии и Закавказье49.

Таким образом, мусульманское сообщество СССР было окончательно упорядочено и по национально-географическому признаку разделено на четыре сферы влияния, контроль над которыми возлагался на четыре муфтията.

Среднеазиатское духовное управление мусульман (САДУМ) координировало деятельность мусульманских общин Средней Азии и Казахстана. По своему вероисповеданию подавляющее большинство входящих в него мусульман были ханафитами. Центральный аппарат САДУМа располагался в Ташкенте, а его председатель носил духовное звание муфтия. Все председатели САДУМ были узбеками.

Фактически Совет по делам религий СССР рассматривал САДУМ как головную мусульманскую структуру страны, так как в его подчинении находилось наибольшее количество общин, а также единственные мусульманские учебные заведения страны – бухарское среднее медресе «Мир-Араб» и ташкентский Исламский институт. Кроме того, хорошо сохранившиеся памятники мусульманской культуры в Бухаре, Самарканде, Ургенче и Туркестане были особенно привлекательны для зарубежных делегаций.

Духовное управление мусульман Закавказья (ДУМЗАК), созданное на базе двух духовных управлений царского времени – Шиитского и Суннитского духовных – правлений, включало в себя мусульманские общины Азербайджана, Грузии и Армении. По своему религиозному составу оно оказалось на две трети шиитским, а на одну треть – ханафито-шафиитским. Ведущую роль в ДУМЗАКе играли шииты-джафариты, из которых избирался его председатель, носивший духовное звание шейх-уль-ислама. Все председатели ДУМЗАКа были азербайджанцами.

По традиции первым заместителем шейх-уль-ислама был суннит, носивший духовное звание муфтия. Впоследствии звания муфтиев получили также представители ДУМЗАКа в Тбилиси и в Батуми. Центральный аппарат ДУМЗАКа разместился в Баку.

Духовное управление мусульман Северного Кавказа (ДУМСК) объединяло мусульманские общины Дагестана, Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ставропольского и Краснодарского края. По своему религиозному составу оно было шафиито-ханафитским с незначительной долей шиитов-джафаритов. Председателями ДУМСКа, носившими духовное звание муфтия, избирались представители разных, но преимущественно дагестанских, народов. Центральный аппарат ДУМСК располагался в Махачкале.

Духовное управление мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС) осуществляло руководство мусульманскими общинами на остальной территории СССР. По своему религиозному составу оно было ханафитским.

Резиденция его председателя, носившего духовное звание муфтия, находилась в Уфе. Все председатели ДУМЕСа были татарами.

До 1989 года эта система оставалась без изменений. Давление на мусульман, усилившееся в годы «хрущевской оттепели», в последующий период ослабло и мусульманское духовенство стало активно привлекаться к участию в международных миротворческих программах СССР. В Ташкенте, ставшем своеобразной витриной советского ислама, часто проводились международные конференции, призванные продемонстрировать дружественным мусульманским странам лояльное отношение СССР к мусульманам. В подобные программы вовлекались и представители других традиционных религиозных организаций – в первую очередь Русская Православная Церковь, что позволило значительно упрочить христианско-мусульманские связи и заложить основы современного межрелигиозного диалога50.

Смена власти в советских ДУМ происходила без каких-либо эксцессов и по принятой в каждом отдельном случае схеме: САДУМ управляла династия авторитетных богословов Бабахановых, власть в которой передавалась от отца к сыну; в ДУМСК соблюдался принцип ротации между основными этническими группами Северного Кавказа; в ДУМЗАКе пост шейх-уль-ислама был закреплен за шиитом, в то время как его первый заместитель носил духовное звание муфтия и был суннитом-ханафитом; муфтиями ДУМЕС становились только татары, причем в основном казанские51.

На начало 1989 года председателем САДУМ был узбек Шамсуддин Бабахан (Бабаханов), ДУМЕС возглавлял татарин Талгат Таджуддин, ДУМСК – балкарец Махмуд Геккиев, а ДУМЗАК – азербайджанец Аллахшукюр Паша-заде.

Часть I

ОБЩАЯ НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ ИСЛАМСКОГО СООБЩЕСТВА РОССИИ

Исходной точкой начала дезинтеграционных процессов исламского сообщества СССР можно считать дату 4 февраля 1989 года. В этот день видные духовные лидеры и богословы Узбекистана и Таджикистана собрались у административного здания САДУМ медресе «Барак хана», объявили о начале Чрезвычайного всеобщего собрания мусульман и в ультимативной форме потребовали смещения председателя САДУМ муфтия Шамсиддина (Шамсуддина) Бабаханова, обвиненного в продажности безбожной власти, несовместимых с исламом привычках и общем несоответствии с занимаемой должностью52. Предполагая встретить противодействие соответствующих государственных органов, инициаторы собрания и их сторонники двинулись к зданию Совета министров Узбекской ССР, скандируя антибабахановские лозунги. Неожиданно для демонстрантов первый секретарь ЦК КПСС Узбекской ССР Ислам Каримов согласился выслушать выдвинутые требования и одобрить отставку Бабаханова53. Вскоре новым председателем САДУМ был избран директор Высшего исламского института при САДУМ Мухаммад Содик Мухаммад Юсуф54.

Смещение Бабаханова дало старт началу трансформации существующей структуры духовных управлений. Столь нетипичное для советской системы развитие событий объясняли потом тем, что Ташкент считался своеобразным «фасадом» советского ислама и республиканские власти посчитали нецелесообразным вмешиваться во внутримусульманский конфликт. В любом случае, та легкость, с которой был смещен председатель САДУМ., запомнилась многим имамам и амирам ваххабитских джамаатов. И они сделали соответствующие выводы.

Через три года после описанных событий Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана, реорганизованное в Духовное управление мусульман Мавераннахра, прекратило свое существование и разделилось на республиканские муфтияты55. На руинах САДУМ буйным цветом расцвели нетрадиционные формы ислама, которые до сих пор считаются главным дестабилизирующим фактором в этом регионе. И нет никаких сомнений, что Ислам Каримов впоследствии не раз жалел о своей непротивленческой позиции.

Глава I

Начало раскола

(весна 1989 года – осень 1991 года)

1. Начало раскола северокавказской уммы – свержение председателя ДУМСК муфтия Махмуда Геккиева

Через месяц после смещения Бабаханова, в марте 1989 года, по аналогичному сценарию был спровоцирован кризис в Духовном управлении мусульман Северного Кавказа (ДУМСК).

Образованное в 1944 году ДУМСК на момент своего 45-летнего юбилея располагало более чем 100 мечетями, сосредоточенными преимущественно в Дагестане. Резиденция председателя ДУМСК первоначально размещалась в небольшом дагестанском городе Буйнакске, однако незадолго до описываемых событий была перенесена в Махачкалу. Несмотря на небольшое количество мечетей, структура ДУМСК предполагала выделение казыятов, территориально соответствовавших национальным и наднациональным административным образованиям Северного Кавказа56.

В период с 1944 по 1978 год ДУМСК возглавляли кумык Хизри Гебеков (1944–1950 гг.), аварец Магомед Курбанов (1950–1975 гг.), аварец Абдулхафиз Омаров (1975–1978 гг.). В 1978 году председателем муфтията был избран балкарец Махмуд Геккиев, ставший первым муфтием-недагестанцем57. К этому времени давление государства на ислам заметно ослабло, что, с одной стороны, позволило с меньшими проблемами открывать новые мечети и контактировать со своими зарубежными единоверцами, а с другой – привело к активизации «альтернативного» ислама.

Официальные лидеры советского ислама по мере сил старались содействовать исламскому возрождению, однако были вынуждены согласовывать свои действия с Советом по делам религий СССР. Нередко под давлением этой организации приходилось принимать сомнительные с богословской точки зрения заявления и фетвы, в угоду атеистической пропаганде бороться с противоречащими советской морали исламскими обычаями58. Вряд ли такое «сотрудничество» с властью доставляло большое удовольствие имамам и муфтиям, однако иной возможности сохранить организованную мусульманскую жизнь у них не было.

В годы явных репрессий против духовных лидеров такая позиция находила если не одобрение, то хотя бы понимание простых верующих, однако в преддверии перестройки в их среде стало крепнуть недовольство соглашательством официальных структур. Оппозиционные настроения умело подогревались лидерами «альтернативного» ислама, который на Северном Кавказе был изначально представлен возрождающимися тарикатами – кадирийей, накшбандийей и шазилийей. Именно с ними в последние годы существования ДУМСК пытался бороться муфтий Махмуд Геккиев, однако исход этой борьбы не вызывал сомнений.

Ташкентский переворот, продемонстрировавший не столько слабость «советских» муфтиев, сколько нежелание властей вмешиваться во внутриисламские дела, стал весьма вдохновляющим примером для дагестанских оппозиционеров. Уже в начале марта 1989 года в мечетях Дагестана начали появляться листовки, которые призывали «сделать перестройку у себя в религии» и освободить муфтия Махмуда Геккиева от занимаемой должности по следующим причинам: а) муфтий является ханафитом, в то время как большинство дагестанских мусульман – шафииты, б) он значительно превысил срок пребывания в своей должности и ни разу не отчитался за проделанную работу, в) увеличил себе зарплату в три раза, купил себе четыре квартиры и три машины, г) не проявляет никакой инициативы в открытии новых мечетей, в частности, новой джума-мечети Махачкалы. Впоследствии в вину Геккиеву были поставлены также беспорядочные половые связи и пьянство59.

Антигеккиевские листовки составили и распространили члены специально созданной инициативной группы по смещению председателя ДУМСК, во главе которой встал имам одной из махачкалинских мечетей Зайдулла Алибеков. В эту группу вошли и «профессиональные революционеры», незадолго до этого отметившиеся в Ташкенте. Только через несколько лет стало известно, что и антибабахановская, и антигеккиевская акция были тщательно подготовлены специально обученными ваххабитскими эмиссарами, ставившими своей целью дискредитацию прогосударственных духовных лидеров ислама.

В течение марта и апреля 1989 года активисты оппозиционеров посетили почти все мечети Северного Кавказа и настроили их духовенство против Геккиева. Участники инициативной группы предлагали выбрать на пост председателя ДУМСК имама дагестанского села Тарки Магомеда-Мухтара Бабатова, который, по их мнению, соответствовал всем предъявляемым требованиям и стал бы идеальным муфтием. Сам Бабатов, правда, не принимал никакого участия в развязанной кампании и относился к уготованной ему роли довольно скептически.

12 мая 1989 года в село Тарки приехал лидер инициативной группы Зайдулла Алибеков и предложил Бабатову прибыть на конференцию мусульман Северного Кавказа, созванную противниками Геккиева, и занять по ее итогам (видимо, предрешенным) пост председателя ДУМСК, однако получил отрицательный ответ. Невзирая на позицию таркинского имама, 13 мая противники Геккиева провели в джума-мечети Буйнакска некую «Конференцию мусульман Северного Кавказа», в которой приняло участие около 300 человек. Главными результатами этого сомнительного собрания стали смещение Махмуда Геккиева и избрание на должность председателя ДУМСК Магомеда-Мухтара Бабатова (как уже говорилось, вопреки желанию последнего). В тот же день часть делегатов конференции направилась в Махачкалу, где захватила резиденцию ДУМСК. Поднятые по тревоге сотрудники правоохранительных органов едва успели отбить муфтия и его соратников у митингующих, которые уже собирались устроить самосуд. Этим вмешательство власти во внутримусульманские дела и ограничилось60.