Полная версия
С Лубянки на фронт
Анатолий Терещенко
С Лубянки на фронт
© Терещенко А., 2017
© ЗАО «Издательский дом «Аргументы недели», 2017
* * *Предисловие
Прошлое, хранящееся в памяти, есть часть настоящего.
Тадеуш Котарбиньский22 июня 1941 года – одна из самых страшных и горестных дат в жизни советского народа, связанная с невосполнимыми утратами в каждой семье и колоссальным экономическим ущербом для страны. Эта трагедия поставила вопросы: как такое могло случиться и кто за это несет ответственность? До сих пор вразумительных ответов не дали ни историки, ни политики, ни военные. Дал только народ – он победил – Советский народ-Победитель, состоящий из больших и малых по количеству наций и народностей огромной Большой Советской России!
Любая война, как говорил Наполеон, состоит из цепи непредусмотренных событий. На войне все просто, но самое простое в высшей степени трудно. В ней проигравший игрок не имеет второго приза. Всякие войны ломают человеческие судьбы: одних возносят на пьедесталы почета и уважения в памяти людской, других по различным причинам уносят в забвение, в том числе и незаслуженно.
Великая Отечественная война 1941–1945 годов поистине показала величие подвига советского народа через его единение с целью дать всеобщий отпор агрессору – фашистской Германии.
Сталинское в христианской упаковке обращение к народу – «братья и сестры» – показало всю опасность момента для страны и призывало к единению, несмотря на многочисленные грехи властей в политико-экономических экспериментах над Советской Россией.
Только так можно было согражданам услышать стон Отчизны и понять весь ужас последствий в случае отсутствия положительной реакции на призыв серьезно обеспокоенных вождя, власти и соотечественников.
Эта книга посвящена солдатам военной контрразведки и ее молодому руководителю – комиссару госбезопасности 3-го ранга Анатолию Николаевичу Михееву, к сожалению, коротко прожившему отведенную судьбой полосу жизни и так же мало прослужившему в РККА и Госбезопасности в суровое время «кровавых тридцатых» и «сороковых роковых».
Они служили нашей стране в дни войны и мира и были готовы всегда, равно как готовы и сегодня их потомки, отдать свои жизни ради безопасности нашей прекрасной страны под названием Россия…
Контрразведкой в Красной армии с декабря 1918 года занимались Особые отделы ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД РСФСР и СССР. Однако 8 февраля 1941 года, согласно Постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О передаче Особого отдела из Наркомвнудела СССР в ведение Наркомата обороны и Наркомата Военно-морского флота» в составе НКО и НКВМФ, создавались Третьи управления, а в НКВД – Третий отдел, занимающийся контрразведывательной работой.
Но начавшаяся война повлияла на возниновение новых структурных изменений в органах военной контрразведки. Так, согласно Постановлению Государственного комитета обороны от 17 июля 1941 года, Третье управление НКО вновь было переформировано в Управление Особых отделов НКВД СССР. Именно с такими брендами Лубянка вошла в военное лихолетье Великой Отечественной войны.
До начала перестройки героизм наших людей и подвиги их героев не подвергались сомнениям. И действительно, трудно было отрицать такую очевидность – рядом с нами жило еще немало участников Великой Отечественной войны, которые могли поправить любого, цедившего ложь и пасквили новому, особенно молодому поколению советских граждан, не знающему архитектоники военного времени.
Но в годы предательских годов – горбачевской «перестройки» и ельцинских «реформ» – возник целый ряд ядовитых мифов. Эти пасквили говорили: советские воины сражались не на уровне своих возможностей; победу добывали полководцы бездарно, устилая поля сражений трупами солдат; массового героизма как такового вообще не было; в бой гнали людей, как скот; военная техника была недогоняемо отсталая; командный состав слаб, а рядовой – не желал воевать и т. д.
В действительности все было наоборот, особенно после рокового сорок первого, когда страна и политики опомнились и поняли, что могут потерять.
В связи с этим хочется напомнить почему-то забытый сегодня факт, что только за первый день войны воздушный таран совершили семь пилотов: старшие лейтенанты И.И. Иванов и А.И. Мокляк, лейтенанты Л.Г. Бутелин, Е.М. Панфилов и П.С. Рябцев, старший политрук А.С. Данилов и младший лейтенант Д.В. Кокорев. При этом И.И. Иванов отметился подвигом ровно в 4 часа 10 минут.
Таран Виктор Васильевич Талалихин совершит намного позже – 27 октября 1941 года под Москвой. Свои тараны осуществляли воины и других военных специальностей, в том числе и военные контрразведчики, вместе с Красной армией, советскими партизанами и тружениками тыла.
Но автора заинтересовала короткая, как проблеск молнии, боевая судьба, которую тоже можно считать «тараном», начальника военной контрразведки Красной армии, тридцатилетнего комиссара госбезопасности 3-го ранга А.Н. Михеева, бывшего военного инженера, ставшего в одночасье руководителем армейских чекистов. Судьба его была пряма и извилиста, интересна и буднична, многообещающа и трагична.
Конечно, на изменение жизненного вектора повлиял долг – это то, чего в минуту борьбы мотивов, как говорится, не сделает никто, кроме вас. В планы молодого специалиста в 1939 году вмешались события и власть, сорвавшие его с пути, к которому Анатолий шел, готовя себя с детства. Он любил точные науки, обожал технику и машины. Его пытливый ум был всегда направлен, как он выражался, «…на шестеренки и движение, на изобретение и созидание».
В масштабах страны процесс технического созидания, ее индустриализацию и повсеместное развитие промышленности Михеев ставил на первое место в системе укрепления и усиления экономической и оборонной мощи государства. Уже тогда он ставил на первое место экономику, а не политику.
Результаты промышленного бума тридцатых годов ХХ века с вводом в жизнь крупных предприятий машиностроения и энергетики красноречиво доказывали эту истину. Поэтому желание посвятить свою жизнь инженерной технике преобладало над другими вариантами вхождения в «гражданскую взрослость».
Но цивильной профессии не получилось – тяга к машинам и вообще к военной технике направила его, как он отмечал, в «…военную взрослость». Хотелось достичь совершенства в инженерной профессии, было желание окунуть себя в знания, а для этого существовал только один путь – учеба, учеба и еще раз учеба.
После окончания окружной военно-инженерной школы в Ленинграде, учебы в Военно-инженерной академии им. В.В. Куйбышева в Москве Анатолию Николаевичу Михееву представители Лубянки предлагают незнакомую ему оперативную работу. Он колеблется, ссылаясь на без пяти минут не завешенную академию, но потом с доводами оперативника соглашается, принимая не столько романтичность профессии чекиста, сколько понимая важность этой секретной службы, тем более накануне надвигающейся войны, лихорадочно готовящейся гитлеровской Германией.
Потом он, проявив настойчивость, все же закончит академию, успешно сдав выпускные экзамены.
Другой причиной предложения ему стать сотрудником госбезопасности было время очищения от скомпрометировавших себя работников НКВД в период правления наркома Н.И. Ежова. Лубянке и новому ее руководству срочно были нужны свежие силы из числа молодых, энергичных и высокообразованных кадров – выпускников институтов, военных академий и партийных работников среднего звена.
Из имеющейся литературы известно, что на кандидатуру А.Н. Михеева обратил внимание один из активных участников чистки подразделений НКВД СССР, в частности, и Управления НКВД по Ростовской области от «ежовщины», молодой, недавно назначенный заместитель наркома внутренних дел В.С. Абакумов. Именно он принимал решение по определению военного инженера в органы армейской контрразведки. Так случилось, что со временем Абакумов заменит Михеева в ранге руководителя особыми отделами и станет апостолом легендарного Смерша в самые тяжелые годы Великой Отечественной войны.
После принятия положительного решения о службе в органах госбезопасности Анатолия Николаевича направляют на курсы, а затем после их окончания – на достаточно высокие должности в системе военной контрразведки НКВД СССР. Это была узаконенная практика тех лет.
Карьера молодого военного развивалась стремительно, благодаря ценным его качествам: силе характера, твердости убеждений, незаурядным лидерским качествам, а также удивительным смелости и честности.
Так, получив звание капитана госбезопасности, А.Н. Михеев становится сначала начальником Особого отдела НКВД СССР Орловского, а через несколько месяцев Киевского особых военных округов.
В середине 1940 года Анатолий Николаевич был вызван в Москву на Лубянку для собеседования с большим начальством. Его принял ставший уже известным земляк вождя, человек, не лишенный организаторского таланта и солидного опыта в оперативной работе, Лаврентий Павлович Берия – с 1941 года он станет Генеральным комиссаром Государственной безопасности СССР.
– Товарищ Михеев, – начал нарком, внимательно вцепившись в глаза собеседнику поблескивающими окулярами пенсне, – мы вам предлагаем должность начальника 4-го отдела Главного управления госбезопасности НКВД СССР.
«Почему Берия сказал мы, а не я? – подумал Михеев. – Он ведь единолично и смело решает кадровые вопросы, тем более в своей ведомственной епархии. А может, так, для блезира, в свое удовольствие решил показаться демократом предо мной? Но зачем? Наверное, все же не так – в определении моей служебной карьеры принял, несомненно, участие и сам Сталин. Ведь это очень ответственная должность…»
– Постараюсь оправдать ваше высокое доверие, оказанное мне, товарищ нарком, – с волнением, но достаточно четко отрапортовал Михеев.
– Ну тогда после смены киевской должности сразу же по приезде в Москву без раскачки примите дела и вникайте в работу…
В удивительно короткой служебной встрече совершился акт высокого назначения практически неопытного, с годичным стажем оперативной деятельности, но честного и порядочного человека на ответственную государственную должность.
С 23 августа 1940 года А.Н. Михеев становится руководителем Центрального аппарата военной контрразведки – 4-го отдела Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР в звании дивизионного комиссара. А уже через семь месяцев в ходе новой реформаторской чехарды переподчинения органов военной контрразведки, в феврале 1941 года он стал начальником 3-го Управления Наркомата обороны СССР (НКО).
Исполнял Михеев эту должность до 19 июля 1941 года, после того как запросился возглавить коллектив армейских чекистов Юго-Западного фронта. Получив очередное звание комиссара госбезопасности 3-го ранга, он принял должность начальника Особого отдела НКВД СССР одного из самых ответственных и горячих фронтов. Именно на этом посту он геройски погибнет 21 сентября 1941 года, выводя из окружения группу из числа командования управления штаба фронта и пятой армии, на окраине села Жданы Лубненского района Полтавской области.
Его короткая фронтовая жизнь, вложившаяся всего в отрезок двух месяцев и одного дня, была наполнена не только мыслями и конкретными действиями в борьбе с тайным противником, но и столкновениями с гитлеровцами и на поле брани с оружием в руках.
Время не повернуть вспять. Погибших в войне не дано вернуть к жизни. Но их примеры верного служения Отчизне в борьбе с вторгшимся на нашу землю врагом во все времена воспитывали молодежь, души которой навсегда принадлежат России.
И, как бы мы ни возмущались фактами чиновничьей несправедливости и коррупции, жадностью олигархов и другими внутренними проблемами, на защиту свободы и независимости Отчизны молодые россияне вместе с другими возрастными категориями готовы встать всегда.
Такие люди, как А.Н. Михеев, были настоящими патриотами. Они умирали за Родину, не думая об орденах и других наградах. Да, жизнь Анатолия Николаевича была короткой, чистой и без каких-либо негативных примесей, темных пятен в биографии – он погиб в тридцать лет, оставив светлую память, которую пытались опорочить в известный период хрущевского «насморка».
А ведь еще Николай Васильевич Гоголь писал:
«Чтобы победить народ, надо отнять у него своих героев».
Супруга Михеева Александра Александровна, находясь некоторое время в эвакуации в Свердловске вместе с сыном, получила всего четыре коротенькие весточки с фронта, ответив на них таким же количеством теплых писем.
В документальном фильме «Вернусь после Победы», посвященном армейскому контрразведчику, сказано о нем совсем немного, так как личное дело А.Н. Михеева до сих пор засекречено. В документальной повести Юрия Семенова «Комиссар госбезопасности» почти треть книги посвящено операции, руководимой Михеевым, под названием «Выдвиженцы».
Автор этой книги решил остановиться на других жизненно-служебных эпизодах героя. Желание россиян, особенно коллег, знать больше об этой незаурядной и трагичной личности велико, именно оно и подвигло его к написанию книги. Первой ласточкой увековечения памяти Анатолия Николаевича было установление в Архангельске на здании областного Управления ФСБ мемориальной доски в его честь.
Итак, в книге речь пойдет о начальнике советской военной контрразведки Анатолии Николаевиче Михееве, неожиданно подавшем рапорт своему непосредственному руководству об отправке его на фронт. Это был героический поступок – из руководящего кресла на Лубянке отправиться на пылающий в огне сражений фронт…
Малая Родина
Где тяжелее – я не стану спорить,Но мест таких еще не видел ты.Здесь край земли, за ним – большое море.А за морем – нетающие льды.Владимир МатвеевК малой родине все люди всегда испытывают положительные, теплые чувства. Для любого человека феномен малой родины имеет даже сакральное значение – как ценностная, значимая территория, город или деревня, с людьми, с которыми мы вступаем «во взаимно приятное общение». Любовь к ней порождает ростки живого, не квасного патриотизма, переливающего к такому же чувству в сторону большой Родины – Отечества. Малая родина неразрывно связана с большой.
«Люди, с которыми мы вступаем во взаимно приятное общение, – писал когда-то Иоганн Гете, – и есть то, что я называю родиной». Он отрицал аристофанский постулат – где хорошо, там и родина, который нередко исповедуют отечественные толстосумы в результате низкопоклонства и раболепия перед иностранщиной. Не секрет, что многие чиновники и акулы бизнеса холуйствуют перед Западом, потому что имеют за рубежом свои счета в банках и обладают недвижимостью, приобретенной за деньги сомнительного характера.
Анатолий Николаевич Михеев родился 3 июня 1911 года в старинном городе Кемь Архангельской губернии в рабочей семье. Город был построен древними предками на берегу реки Кемь, около места ее впадения в Белое море. От имени этой северной реки он и получил свое название. Сегодня город – административный центр Кемского района, относится к Республике Карелия РФ.
Устное слово и письменная память Севера свидетельствуют о том, что еще в XII–XV веках русские люди своим умом-разумом строили суда «…сообразно натуре моря Ледовитого».
Анатолий Михеев внимательно приглядывался, как поморы строили оригинальные суда и суденышки для плавания по студеным морям, и знал местные конструкторские особенности при их постройке, о чем позже рассказывал своим коллегам, не бывавшим на севере России.
Надо отметить, что условия плавания в Северном море и Северном Ледовитом океане крайне тяжелы для деревянных кораблей. Любое столкновение не только с айсбергом, а даже с крупной льдиной грозит гибелью морякам и судну. Зажатый между льдинами любой корпус корабля, даже металлический, легко может быть раздавлен. Так вот поморы научились строить особые прочные суда с дополнительными крепежными поясами по бортам. Такие суда они называли – кочи, шняки, карбасы.
Внешне корпуса их напоминали скорлупу грецкого ореха, и при сжатии льдов они легко выталкивались вверх. Обшивка таких судов и других северных кораблей делалась внакрой и скреплялась не гвоздями, а можжевеловыми вицами – своеобразными эластичными крепями, выпаренными в горячей воде. Они не расшатывались от времени, не ржавели, а разбухая, не давали течи.
На этих судах из Белого моря поморы ходили на Новую Землю, на Грумант – в шахтерский поселок на норвежском архипелаге Шпицберген, в Скандинавию. В середине этого периода по берегам и островам Северного Ледовитого океана стояли русские опознавательные знаки – огромные восьмиконечные православные кресты.
Поперечины такого креста астрономически верно указывали направление стран света – как потом Анатолий Михеев узнает от бабушки, которая как-то с юмором однажды заметила, что если вас посылают на все четыре стороны, идите на юг, там теплее.
Как уже отмечалось выше, поморы издревле строили прекрасные корабли. Неслучайно со временем архангельские корабелы, памятуя былую славу, обижались на Петра Великого за его увлечение голландцами и немцами.
Из истории известно, что в XV веке Кемь являлась волостью посадницы Великого Новгорода Марфы Борецкой и в 1450 году была ею подарена Соловецкому монастырю. В 1785 году Кемь стала уездным городом Олонецкого наместничества, а уже в ХХ столетии превратилась в уездный город Архангельской губернии.
Основной достопримечательностью города является объект деревянного зодчества – православный Успенский собор, выстроенный в 1711–1717 годах в честь победы над шведами в Северной войне.
С началом Первой мировой войны трехлетний Анатолий переехал с родителями в Архангельск, где вскоре поступил и стал учиться в уездной школе. Отец работал сторожем в ремонтной бригаде на железной дороге. Слыл среди соседей довольно-таки «рукастым» мужиком – умельцем на все руки. Еще учась в школе, Анатолий потерял скоропостижно скончавшегося отца. Скоро в семье появился помощник-мужчина, отчим. Величали его Кузьма Петрович. Он был слесарем железнодорожных мастерских. Поначалу мужик никак не понимал своего положения в семье в качестве помощника. Не вписывался в крутые виражи семейной повседневности, пока бабушка Алена не заметила его обожание к завалинке. Любил он посидеть и поглазеть на прохожих с цигаркой во рту…
И однажды бабуля бухнула Кузьме Петровичу:
– Пошто маешься, мил человек, за домом-те? Срамотиша от люде-те катится. Михеевы сроду не терли штаны без дела – попусту. Вижу, Кузьма, – тебе пилось бы да елось, да работа на ум не идет. Сгинь лучшей с глаз и наших, и соседских долой-то и полезай греть бока на печку.
Больше ягодицы Кузьмы не просили без дела моститься на завалинке, хотя он и считал правильной пословицу – «как ни мечи, а лучше на печи».
* * *Но вернемся к юности Михеева.
Мастерам, слесарям и чернорабочим бригады чем только не приходилось заниматься: ремонтировали железнодорожные пути, виадуки, различные механизмы; укрепляли мостовые балки и прочие составляющие северной «чугунки». Будучи учеником, Анатолий часто навещал место работы кормильца. Именно эти визиты к «ремонтникам» зародили в нем интерес к «железкам», напильнику и молотку, которые поддавались задумкам и мыслям профессионалов, работающих с ними.
Полностью не закончив учебу в школе, Анатолий решил попробовать себя и в работе. Устроился чернорабочим на лесозавод № 1 топливного отделения Управления Северной железной дороги на станции Пермилово. Нужна была сила в мышцах, ведь приходилось не только ворочать и перекатывать тяжелые бревна, пригодные под шпалы, но и участвовать в нудно-монотонном складировании пиломатериалов. И везде он, проворный и сильный, успевал справляться. Работал и учился на рабфаке. Природа физической силой наградила его сполна.
В шестнадцать лет Анатолий получил комсомольский билет, а в двадцать один стал членом ВКП(б).
Он любил свой край поморский. Позже Анатолий не раз новым друзьям по службе пояснял, что у поморов море – это поле, и радость, и горе – помору все от моря.
Михеев гордился тем, что вышел родом из самобытных жителей у моря – старожильческого русского и карельского населений на Белом море, кстати, исторически избежавших крепостного права и мужественных первопроходцев Русской Арктики. Он любил своих трудолюбивых с окающим и екающим поморскими диалектами русского языка земляков, как и любил свою малую родину, часто о ней вспоминал, работая в других местах необъятной большой Советской России.
Поморский Архангельск, расположенный на обоих берегах Северной Двины и островах дельты в трех десятках километрах от места впадения реки в Белое море, как лесопромышленный и лесоэкспортный центр страны, своей самобытностью наложил отпечаток на натуру Анатолия Михеева. У этого парня с прядью русых, чуть с ржаной желтинкой волнистых волос и синими глазами, как редкое солнечное небо в северных краях, был спокойный, покладистый характер. А еще он долго избавлялся от северного певучего «ёканья» – местного наречия, – мягкого окончания слов на букву «ё».
Кстати, на популяризацию данной буквы оказал влияние Иосиф Сталин. Согласно то ли легенде, то ли были, 6 декабря 1942 года Верховному на подпись принесли очередной приказ о поощрениях, в котором фамилии нескольких командиров среднего звена и генералов были напечатаны с буквой «е», а не «ё». Сталин пришел в ярость. И на следующий день во всех статьях газет, в частности в «Правде» и «Красной Звезде», неожиданно появилось обилие слов с буквой «ё».
В годы Гражданской войны в Советской России город стал опорой формирования Северной белой армии под командованием генерал-лейтенанта Миллера, похищенного разведчиками Иностранного отдела (ИНО) НКВД СССР в ходе хорошо продуманной операции в Париже 22 сентября 1937 года. Он был судим и расстрелян 11 мая 1939 года за «пролитую пролетарскую кровь».
Хотя в одинаковой степени прерывала ток в жилах этой самой крови и другая сторона. Страдания приходились на всех россиян, ввергнутых в страшную общегражданскую мясорубку «белого» и «красного» терроров. В гражданских сшибках победителей не существует по понятию. Такие войны рождают лишь побежденных граждан, нищету в стране и экономическую разруху.
Рассказывая о событиях весны 1919 года, командующий американским экспедиционным корпусом генерал Уильям Грейвс пришел к выводу, что «на каждого убитого большевиками в Восточной Сибири приходится 100 убитых антибольшевиками». Вину за кровавые преступления Грейвс возлагал на атамана Григория Семенова. Но так было по всей России, народ которой, увы, не поддержал белое движение из-за его жестокостей и контактов с иностранцами – Антантой.
Взят Архангельск, а вернее, был очищен от белых отрядов и непрошеных войск Антанты частями Красной армии только в 1920 году. Все эти полотна глубоко сохранила цепкая память подростка. Действительно, в ней удивительно отчетливо осели светлые события детства. В них запечатлелись картины рыбной ловли, когда Анатолий приносил домой на лозовых куканах пойманных на удочку красноперых язей и голавликов; сплава плотов по Северной Двине с причудливым поведением оторванных от связок хлыстов – бревен-толкунцов; посещения с бабушкой Аленой лесов для сбора грибов и ягод – морошки, голубики и черники. Мудрый лес он любил, оказывая святое уважением и почитание за его свежесть и дары. Не раз Анатолий Николаевич, восторгаясь мудростью леса, говорил потом: «Лес любит тишину! А она бережет спокойствие души!»
Как он гордился похвалой этой умудренной опытом старушки за то, что подростком усовершенствовал процесс сбора лесных ягод. Для этого внук взял деревянную ложку и сделал ножовкой несколько широких прорезей-пропилов вдоль глубокого черпала. Получилось что-то наподобие миниатюрных грабелек. Только подцепи стебельки снизу, разом чесани и ссыпай пригоршню ягодок в ведерко или туесок.
Свое новшество он передал и соседям – тоже наделал этих грабелек, за что они были благодарны своему доморощенному Левше.
Хорошо помнил, как бабушка Алена корявыми, узловатыми пальцами рук из-за множественного артроза фаланговых суставов изготавливала эти самые берестяные туески и плела из лозовых прутиков корзины. Мать Анатолия – ее дочь, существенно помогала в этой работе. Они учили ремеслу внука и сына – бересты и лозняка в ту пору было много в округе, поэтому материал охапками заготавливал и приносил сам Анатолий на радость мастерицам. Помнил он и местный фольклор – частушки типа: «…Я одену юбку рябую, а кто миленочка обидит – рожу покарябаю…»
Пропустив через себя огромное количество поучительных историй, рассказанных бабушкой, Анатолий черпал неиссякаемую мудрость народную. Он на всю жизнь запомнил глубокую смыслом притчу, поведанную бабушкой Аленой, под названием «Ангельская работа»:
«В раю было два ангела. Один всегда отдыхал на облаке, а другой летал от земли к Богу. Отдыхающий ангел решил спросить другого: «Что же ты летаешь туда-сюда?» Спросив, тут же получил ответ:
