Спрятаться за цветами (сборник)

Мне так понравилась эта встреча, что я от восторга даже попыталась что-то произнести. Рыба не услышала меня, она медленно отплыла в сторону и скрылась за коралловым рифом, в котором царило необыкновенное оживление. Туда-сюда сновали мелкие рыбешки, водоросли качались из стороны в сторону, словно под музыку, освещенные яркими солнечными лучами.

Я находилась совсем в другом, сказочном мире, и мне не хотелось выходить на берег. Мне было так хорошо, как нигде и никогда. И что меня особенно удивило, что это было в состоянии полного одиночества. Я созерцала красоту, входила с ней в контакт, а следствием этого явилось гармоничное состояние моей души.

Вдруг я заметила вдалеке, за днищем яхты, огромную длинную рыбу и, испугавшись, вынырнула. Я быстро подплыла к яхте и поднялась на борт. Мне было страшно, и в эту минуту я поняла, что страх разрушает гармонию.

Неожиданно я обнаружила, что у меня нет одной бриллиантовой серьги.

Я с детства научилась быстро прощаться с вещами, поэтому сожалела о пропаже всего несколько секунд, сняла единственную серьгу, убрала ее в косметичку и решила перед отъездом зайти к Вадиму – купить какие-нибудь простые сережки. У меня оставалось совсем немного денег.

Когда мы вернулись в отель, было уже пять часов вечера. До отъезда оставалось всего несколько часов. Солнце начинало медленно клониться к закату, а я хотела успеть сфотографировать закат и заторопилась в свой номер за фотоаппаратом. Вбежав в холл, я увидела Вадима, который стоял с охранником спиной ко входу. Он обернулся и радостно бросился мне навстречу.

– Мадемуазель, вы вчера забыли у меня это! – крикнул он по-французски.

В руке он держал мою бриллиантовую сережку.

Я удивленно взяла ее и поцеловала Вадима. Я не знала, как отблагодарить его. Деньги он не захотел взять, и тогда я решила купить у него что-нибудь. Через несколько секунд я стояла в его в лавке и выбирала вещицу на память.

У меня совсем не было времени, и я решила купить две хрустальные кошки: одну в подарок, другую себе.

– Зачем вам две кошки? – спросил Вадим. – Купите вот это для исполнения желания.

Вадим положил на стеклянный столик хрустального скарабея. Лапки и голова у жука были золотые.

– Сколько он стоит? – робко спросила я, и когда узнала цену, то поняла, что мне не хватит денег, а торговаться не хотелось. Я погладила жука по спинке, подержала его, посмотрела через него на свет и отложила в сторону.

– Очень красивый! – похвалила я скарабея и развела руками.

Вадим упаковал моих кошек, поблагодарил за покупку и проводил меня до лифта.

Закат. Пляж

Сильный ветер – последнее яркое впечатление от Египта. Я немного постояла на пирсе, вглядываясь в горизонт. На пляже не было никого, кроме меня и двух рабочих-бедуинов. Они ровняли песок, таская за собой длинную палку с прикрепленной к концам веревкой.

Я смотрела сначала на фиолетовое море, которое сделалось таким от закатных лучей солнца, потом туда, где садилось солнце, и не видела ничего необычного. Чудо было на противоположной стороне неба. Мягкие тона от бледно-салатового до фиолетового и синего как бы нависали над морем пышной, прозрачной, воздушной массой. Я не могла это ни с чем сравнить, и тогда меня посетила такая мысль: если какое-либо явление или объект созерцания невозможно ни с чем сравнить, значит, оно уникально. Вероятно, только здесь и нигде больше на планете нет такого заката.

Сделав несколько снимков, я медленным шагом направилась к отелю. Один из бедуинов попросился сфотографироваться со мной. Я согласилась. Его напарник быстро запечатлел нас на память. Рабочий-бедуин долго благодарил меня.

«Почему он так благодарит меня? Ведь он не увидит эту фотографию!» – подумала я и тут же вспомнила Любу.

Я спросила у бедуинов, сколько пляжей им приходится ровнять. Они ответили, что почти весь берег, то есть пляжи нескольких отелей. Рядом с нашим пятизвездочным отелем находился трехзвездочный, и я поинтересовалась у них, чего там, в трехзвездочном, нет такого, что есть у нас? И бедуин, с которым я фотографировалась, ответил:

– Солнце, море и песок там такие же.

Аэропорт

Итак, я улетала обратно в Москву, и, как это часто случается на чартерных рейсах, наш вылет задерживался. Я прошлась по шумному залу ожидания, взглянула на стенные часы и поняла, что у меня есть в запасе целых два часа.

В конце зала я нашла два свободных кресла напротив огромной застекленной стены, откуда можно было смотреть на взлетную полосу. На одном из кресел одиноко лежала забытая красная роза, аккуратно перевязанная ленточкой. Я присела рядом и достала рукопись Любы. Я долго смотрела на медленно разворачивающиеся самолеты и не заметила, как заснула, но очень скоро проснулась от легкого прикосновения к своей руке.

Передо мной стоял высокий симпатичный мужчина лет шестидесяти, похожий на американского актера Кларка Гейбла. Это он прикоснулся к моей руке забытой розой.

– Это ваш цветок? Позвольте, я присяду рядом? – вежливо спросил меня «Кларк» на английском языке.

Я кивнула в знак согласия и взяла розу. Мужчина улыбнулся, сел на свободное кресло, и мы стали вместе смотреть, как взлетает тяжелый «Боинг». Не знаю точно, сколько времени мы сидели так и молчали, но помню свое ощущение – мы как будто говорили с ним, спорили, я даже немного занервничала, и с моих колен упала папка с рукописью и разлетелась. Мужчина стал помогать собирать листочки, и, когда мы снова оказались на своих местах перед застекленной стеной, как перед экраном, он заговорил со мной:

– Это рукопись? Надо же… А я думал, что это уже в прошлом и все перешли на компьютерную печать. Это писали вы?

– Нет, не я. Это писала моя подруга, – ответила я на плохом английском. Услышав ответ, мужчина внимательно посмотрел на меня.

– Вы русская? – уже по-русски, но с акцентом спросил он.

– Русская.

– Кларк, – представился мужчина и попросил у меня одну из страничек рукописи Любы. – Не бойтесь, я не буду все читать. Хочу посмотреть на почерк. Это моя работа. По почерку можно многое узнать о человеке… Если вы не против, конечно.

Я передала листок. Он опять так же внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Это писала женщина?

– Да, – уверенно ответила я.

– Странно, такое впечатление, что писал человек мужской профессии, то есть я хочу сказать, что очень сильной воли человек.

Кларк взял еще несколько листочков, пробежал их глазами и задумчиво, глядя на очередной взлетающий самолет, произнес:

– Эта женщина тоже умела летать. А знаете, что убивает летчиков? – спросил он с надрывом в голосе и, не дождавшись моего ответа, продолжил: – Да-да, именно это. Летчиков убивает соприкосновение с землей. Только не подумайте, что это мои слова. Это сказал Ричард Бах в повести «Чужой на земле».

Я смотрела на Кларка с большим удивлением, он словно все знал про Любу, и знал, что ее нет на земле…

Женский голос диспетчера объявил посадку на мой рейс, и я засуетилась.

Уходя, я спросила у Кларка, правда ли его так зовут. Он рассмеялся и ответил, что, конечно же, нет. На прощание он меня спросил, о чем эта рукопись. Я ответила, что там написана история любви.

Кларк лукаво повел глазами и, указывая на взлетную полосу, процитировал, как он уточнил, рассуждения летчика о самолетах из той же повести Ричарда Баха:

– «Любовь рождена не красотой, а уважением к его летным качествам». Это вам, как читателю, на всякий случай нужно знать, что любовь многогранна, и ваша подруга об этом знала, – закончил он фразу, глядя на рукопись, которую я прижимала к себе.

Я наклонилась, чтобы поднять с пола сумку. Когда я встала, то увидела, что рядом на соседнем кресле крепко спит мужчина, похожий на Кларка Гейбла.

Я тронула его рукой. Он очнулся и растерянно посмотрел на меня.

– До свидания, спасибо за беседу, – поблагодарила я.

Мужчина недоуменно разводил руками, явно не понимая русскую речь. Было впечатление, что он говорит со мной впервые.

– Sorry! – извинилась я и поспешила на посадку.

Около самолета толпились пассажиры. Поднимаясь по трапу, я оглянулась и посмотрела на здание аэропорта. В полутьме оно напомнило мне какой-то летающий объект и казалось совсем небольшим среди огромного пространства, окруженного волнистой горной грядой, за которой начинал брезжить рассвет. Неожиданно налетел сильный, но теплый ветер и запахло морем.

Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Ветер был точно такой же, как и вчера на закате. Между тем мимо меня проходили люди с вещами и недовольно бубнили что-то вроде того, что я задерживаю движение. Я молча принялась искать посадочный талон, как вдруг почувствовала толчок в спину легким предметом. Папка с рукописью, которую я все это время держала в руке, выскочила и упала.

Ветер подхватил белые листы и завертел их с такой скоростью, что я не успела даже понять, куда они полетели. Стюардесса поймала сразу несколько листов, молодой человек, нечаянно толкнувший меня, бросил свои вещи и побежал вниз по трапу собирать рукопись.

Я вложила в папку все, что осталось, и быстро последовала за ним. Около трапа стояли рабочие-механики с белыми листами в руках. Их было трое. Я благодарила их, прижимая к груди ценную для меня рукопись, и повторяла про себя: «Милые, добрые египтяне, спасибо», а они, словно читая мои мысли, по-детски улыбались широкими улыбками и желали мне счастливого пути.

В самолете я обнаружила, что рукопись почти вся цела, не хватало лишь нескольких последних страниц финала, который я не успела прочитать. И тогда я подумала о том, что если история не имеет конца, то, скорее всего, у нее есть продолжение.

Москва

Столица встретила меня туманной морозной дымкой. Город казался спящим и неприветливым, и только яркие новогодние елки на московских улицах радовали глаз.

Дома я еще раз проверила рукопись и стала разбирать чемодан. Достала плюшевого бордового мишку, кожаные перчатки из «Дьюти Фри», коробочку с хрустальными кошечками, купленными у Вадима.

Распаковав эту покупку, я с удивлением обнаружила на дне коробочки вместо двух хрустальных кошечек всего одну и того самого жука-скарабея с золотыми лапками. Именно этот сувенир я не могла купить.

– Вадим, – прошептала я и ощутила радость в груди.

Я присела на край дивана и посмотрела в окно на заснеженный пейзаж через хрустальную спинку скарабея. Черно-белые краски зимней улицы сразу же сменились разноцветным калейдоскопом, словно лучи египетского солнца светили откуда-то изнутри талисмана. Вадим сделал мне подарок для исполнения желания и оставил о себе память таким своеобразным образом, подтвердив слова Любы, что египтяне необычные люди.

Я положила скарабея на письменный стол рядом с рукописью Любы «Речка Черная» и с книгой «Путешествие на Черную речку», которую я купила в день отъезда в Египет за три доллара, чтобы найти в ней ответ на свой вопрос.

Через несколько дней я завершала чтение этой книги, где речь шла о произведениях Александра Сергеевича Пушкина и много о чем еще, как было написано в аннотации. На предпоследней странице книги я прочитала, что «придуманные истории рано или поздно сбываются».

Москва, 2003 г.

Мэрилин Монро в стране Достоевского

Сценарий фильма-версии, основанного на реальных событиях

Человек есть тайна. Ее надо разгадать…

Из письма Ф. М. Достоевскогобрату М. М. Достоевскому

Я никогда не думала, что буду рассказывать о Мэрилин Монро. Все, что известно о ней, выглядит полуправдой, и именно это подтолкнуло меня изучить ее жизненный путь, понять ее стремление быть актрисой. Казалось бы, Мэрилин Монро была одной из самых любимых и желанных женщин, она жила в одной из крупнейших держав мира, а по сути, она жила в том же мире, в котором жили герои ее любимого писателя Достоевского, в мире униженных и оскорбленных.

Мне очень хотелось сделать фильм об этой актрисе, женщине с трагической судьбой. Я благодарна всем, кто принял участие в создании этой картины.

На Земле жили миллионы, миллиарды людей, и многие из них ушли незамеченными. И не потому, что они были недостойны внимания своих потомков, а потому, что так устроен мир: новая волна смывает и уносит в вечность все, что попадается ей, и только единицам удается оставить на поверхности свои истории. Но и эти истории часто покрыты тайнами.

В пятидесятых годах прошлого столетия в Америке появилось новое имя. Это было явление, воплощение женственности и великолепия.

Эта женщина стала символом Соединенных Штатов Америки – девушка-мечта, звезда, которую нельзя было затмить ни при ее жизни, ни после ее смерти.

Норма Бейкер, будущая звезда Мэрилин Монро, родилась 1 июня 1926 года в Калифорнии. Ее детство не было счастливым.

Мать малышки, Глейдис Бейкер, часто болела и лечилась в клиниках, и с трех лет Норме пришлось жить в приютах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Римейк (ремейк) (от англ. remake – переделывать) – исправленный, переделанный или восстановленный вариант художественного произведения (литературного, музыкального; фильма, спектакля).

2

ООО «Дьюти Фри Партнерс» – российско-немецкая компания, созданная совместно с холдингом Gebr. Heinemann (Германия). Компания является оператором беспошлинной торговли в международном аэропорту Шереметьево (терминал 2).