Запредельность

В один момент Алексей и Джейн едва не сорвались на крик: показалось, что тягач, на полной скорости ныряющий в низкий тоннель, просто не пройдет по габаритам, и потолок двинет прямо по лбу. Но военные и не думали сбавлять скорость. Просто невозмутимо придержали береты, чтобы их не сорвала волна отраженного воздуха.

Потолок мелькнул сантиметрах в пятнадцати над головой. Тягач несся по темному туннелю. Внезапно стены исчезли, и сердце тревожно екнуло: они неслись в чернильно-звездной пустоте. Видимо – в прозрачном, загнутом спиралью, рукаве, соединяющем «блины» комплекса. Ощущение сопровождалось краткой потерей веса – видимо, в переходе, отсутствовала искусственная гравитация. Но тягач словно прилип к поверхности, очевидно прекрасно приспособленный к такому виду передвижения.

Несколько секунд потрясающих ощущений и умопомрачительного вида – тяжесть снова навались на тело, вернулся привычный интерьер…

Машина остановилась на удивление плавно – аккурат, перед рослым офицером, замершим в позе глубокой задумчивости.

– С прибытием, – словно через силу проговорил офицер.

– Спасибо! – буркнула Джейн, неловко выбираясь из тягача. Алексей пытался помочь ей, но та сердито отмахнулась.

– Сюда, пожалуйста, – предложил офицер.

Прямо за ним тихо, по диагонали расползлись полупрозрачные двери.

8

Сразу же за дверьми оказался обширный зал с огромным столом и множеством легких кресел. Седели же за столом всего четверо – знакомые еще по «Каскаду» Двоих Алексей хорошо запомнил: это были Ингрид и тот самый, старший, что отдавал команды военным. И еще – откуда сбоку появился Рогов.

Интересно, как они оказались тут раньше «пленников»? Летели на другом корабле? Или прибыли тем же рейсом, только в других отсеках, в качестве каких-нибудь VIP-персон?

Алексей смотрел на этих людей с ровным любопытством. Что-то подсказывало: предстоит новый экзамен. И он не будет походить на те тесты, которые уже стали для форса привычным делом.

Все гораздо серьезнее.

– Здравствуйте, Лекс, – сказал старший. – Для начала давайте познакомимся…

– Было бы неплохо, – сказал Алексей. – Но, думаю, вы знаете про меня все. Так что давайте начнем с вас.

Старший улыбнулся, обменявшись взглядами с коллегами.

– Я знал, что мы в вас не ошиблись, – сказал он. – У вас неплохая реакция.

– Более того, я чувствую, что вы ее контролируете, – заметил Алексей.

Ингрид моргнула и чуть покраснела.

– Если это вызывает у вас неудобство – мы отключим мониторинг, – сказал старший.

– Нет необходимости. Я привык, – сказал Алексей.

– Вот и славно, – старший уселся по удобнее и продолжил. – Итак, я Михаил Кочетов, координатор проекта…

– Какого проекта?

– Не торопитесь. Всему свое время, Лекс. Это – доктор Дуглас, мой первый заместитель, доктор Плант, руководитель отдела передовых исследований, Ингрид – глава медико-биологического отдела. Но с ней вы уже, кажется, знакомы…

– Что-то я не очень понимаю, – произнес Алексей. – Вы – астрономы, астрофизики? Ведь мы прибыли сюда с территории обсерватории – я правильно понимаю?

– Вы правильно понимаете, Лекс, – сказал Кочетов. – Однако проект, координатором которого я являюсь, выходит за рамки и астрономии, и астрофизики. Хотя и имеет к ним прямое отношение…

– Вы – координатор проекта, – быстро сказал Алексей. – Кто же тогда руководитель?

Кочетов нервно усмехнулся. Подчиненные странно посмотрели на него. Впрочем, Кочетов быстро вернул себе маску значительности и непробиваемой уравновешенности.

– Я и есть руководитель – фактически, в рамках системы АЗИС, о которой, я полагаю, вы уже наслышаны – сказал он. – Если же вас интересует формальная сторона вопроса… Тогда главой проекта следует считать Президента.

– Какого Президента? – ахнула Джейн.

Рогов одернул ее, но Кочетов сказал спокойно, продолжая смотреть на Алексея:

– Президента Союза Наций.

Он замолчал, наблюдая за реакцией Алексея и поглядывая в сторону Джейн. Нужно дать этим людям время для усвоения информации. Чтобы они поняли уровень доступа и серьезность предстоящего разговора.

Джейн побледнела, нервно прикусив губу. Где-то на подсознательном уровне она ожидала такого поворота. Но здравый смысл и сейчас отказывался верить в происходящее.

Но бывший «подопытный» казался совершенно спокойным. Или он не понимал, что в действительности означает сказанное, или и вправду школа Сапковского не прошла даром. В таком случае, нельзя не отдать должное скандальному ученому: если он попутно нашел безмедикаментозное средство от стресса – это само по себе серьезное достижение…

– Продолжайте… – сказал Алексей.

– Хорошо, – кивнул Кочетов. – Разговор предстоит сложный, в двух словах никак не получится. Поэтому начнем с базовой информации. С ней вас ознакомит доктор Дуглас. Он отвечает за астрофизическую составляющую проблемы…

Доктор Дуглас откашлялся, задвигался в своем кресле – как бы нехотя, с сонным выражением лица, словно ему предстояло читать заезженную лекцию перед очередной аудиторией.

– Не хотел бы вас утомлять теорией и цифрами, – начал он. – А потому буду максимально краток. Итак, господа, о сути проблемы. Мы не зря имеем, так сказать, свои интересы на борту орбитальной обсерватории «Каскад». Обсерватория – это обобщенное понятие. В действительности «Каскад» – комплекс огромной сложности и достаточно многофункционален. Как вам, возможно, известно, это уникальное сооружение позволяет наблюдать за отдаленными космическими объектами и явлениями, так сказать, в реальном времени. То есть, без поправки на скорость света, искривления пространства, естественные помехи – так, как если бы мы проводили наблюдения с борта межзвездника непосредственно у интересующего нас объекта. Однако же межзвездников построено единицы, интересных же для исследования объектов – миллионы… Замечу только, что принцип действия приборов «Каскада» в чем-то схож с принципом «туннельного прокола», используемого двигателями сверхдальних кораблей… В частности, наш комплекс долгое время занимался поиском следов высокоразвитых внеземных цивилизаций. Это направление довольно бурно развивалось – до принятия вашим, Джейн, Комитетом, решения о нецелесообразности подобных исследований…

В голосе ученого прозвучали дребезжащие нотки, в которых угадывался упрек.

Джейн невольно хмыкнула: это довольно старое дело, хотя и шумное. Не обошлось здесь без влияния религиозного крыла. Исследователей упрекали в неразумном расходовании громадных средств, сыпались обвинения в лженаучности и мракобесии. До Трибунала так и не дошло, но дело получило серьезный общественный резонанс. И количество несправедливо обиженных научных работников, действительно, измерялось сотнями.

– Я знаю, что лично вы непричастны к этой отвратительной «охоте на ведьм», – продолжал доктор Дуглас, глядя на Джейн прозрачными глазами. – Тогда мы уступили завоеванные позиции, понесли большие кадровые потери… Но, в конце концов, победителей не судят…

Доктор Дуглас сделал паузу. Джейн почувствовала легкое головокружение.

Алексей с интересом посматривал то на ученого, то на Джейн. Похоже, в его жизни происходило что-то серьезное…

– Правильно ли я вас поняла, доктор Дуглас… – медленно произнесла Джейн. – Вы обнаружили… то, что искали?

Доктор Дуглас откинулся в кресле, задумчиво поводил ладонью по гладкой поверхности стола. Снова устремил взгляд на Алексея.

– Видите ли, какое дело… – сказал он. – Как минимум лет двести исследователей смущало одно интересное обстоятельство. Если высокоразвитые цивилизации действительно существуют – или существовали в близкие к нам временные отрезки – почему же мы не наблюдаем очевидных проявлений их активности? Ведь даже наша, довольно молодая в технологическом плане цивилизация, уже не может оставаться незамеченной в космических масштабах. Мы освоили сверхвысокие энергии, практикуем межзвездные полеты. А что будет еще лет через сто?

Джейн напряженно молчала в ожидании неожиданных откровений.

– Так вы нашли ответ? – спросил Алексей.

– Похоже, что да, – сказал доктор Дуглас. – И боюсь, что ответ этот неутешительный. В первую очередь, для нас самих.

Четверо «хозяев» странного совещания обменялись взглядами. Наверное, между ними давным-давно сказаны все слова по этому поводу. Остались одни лишь эмоции. И, наверное, не слишком веселые.

– Вы нашли ИХ? – нетерпеливо спросила Джейн. Рогов сложил на груди руки, словно давая понять: он больше не намерен вмешиваться в разговор.

– «Их» мы не нашли, – покачал головой Дуглас, и Джейн ощутила острое разочарование. – Мы нашли нечто другое.

Он сделал паузу и произнес отчетливо:

– Могилы.

Алексей быстро глянул на Дугласа. Тот отвел взгляд, сказал:

– Или памятники – это как вам больше нравится.

– Мне ни то, ни другое не нравится, – проговорила Джейн. – Так что было найдено? Какие-то артефакты?

Доктор Дуглас с грустной улыбкой покачал головой:

– Если бы… Самое удивительное – ответ всегда был у нас перед глазами. Мы просто не понимали, что видим… Знакомо ли вам такое понятие, как «черные дыры»? Знаю, что вопрос риторический. И, тем не менее, уточню: обобщенным, скорее бытовым, чем научным, термином «черная дыра» мы называем объект настолько большой плотности и массы, что практически ни один вид излучений не в состоянии вырваться за пределы его гравитационного поля. Так вот…

Доктор Дуглас вытянул перед собой руку, разглядывая собственные пальцы так, будто видел впервые. На лице его появилось брезгливое неудовольствие – словно кто-то клещами вытягивал из него слова.

– Мы склонны считать, что ряд так называемых «черных дыр» с высокой степенью вероятности является следами существования мощных космических цивилизаций. Их, так сказать, надгробными камнями…

– Но, почему… – изумленно пробормотала Джейн.

Алексей опустил голову, покачал ею с беззвучной усмешкой.

– Что – почему? – доктор Дуглас нервно дернул плечом. – Почему мы так решили или почему они погибли? Извольте! Нам удалось выделить остаточные сигналы объектов, по новой классификации Е-45 и Е-976, которые, несомненно, имеют искусственное происхождение. Раньше это считалось невозможным – но теперь мы знаем, что сигналы были посланы, а точнее, оставлены при помощи модуляции гравитационного поля самой черной дыры…

– Но если даже так… – Джейн было вскочила, но Рогов посадил ее, ухватив за руку. – Почему, черт возьми, об этом не кричат на каждом углу?! Это же событие века! Это же, черт возьми… Когда было сделано открытие?

– Больше десяти лет назад, – тихо сказал молчавший до этого доктор Плант.

– Что?! – Джейн посмотрела на этих четверых, как на безумцев, схватилась за голову, закрыла глаза.

Прямо сейчас, в эти секунды рушилась вся ее жизнь. Все представления о научной этике, принципы, в которые Джейн свято верила, за нарушение которых с ее легкой руки поплатилось множество людей, оказались фикцией! Всю ее недолгую карьеру в Комитете по этике кому-то хорошо осведомленному, глядящему на процессы «сверху», было прекрасно известно чудовищное лицемерие, воцарившееся в контролирующих структурах. Пока страдали люди, рушились научные карьеры и целые человеческие судьбы, кто-то, обладающий огромной властью, счел возможным скрыть потрясающее открытие. И та отвратительная история с запретом поисков внеземных цивилизаций обернулась кошмарным блефом…

Джейн чувствовала, как краснеет, как по щекам ползут слезы. Еще немного – и она разрыдается самым позорным образом…

– Вы… Лжецы… – выдавила она. – Лицемеры… Почему вы скрыли все это?!

– На то были свои причины, поверьте, – тихо сказал Кочетов. – Вы еще не услышали самого главного. Коллеги, позвольте, я?

Доктор Дуглас молча кивнул. Плант пожал плечами. Ингрид просто отвернулась, разглядывая прикрепленный к переборке постер.

– Видите ли, в чем дело, – сказал Кочетов. – Гибель этих, как мы предполагаем, развитых цивилизаций, не связана с природными, космогоническими факторами. Понимаете, о чем я говорю? Причина их гибели – в них самих. Повторяю, чтобы вы осознали: все известные на сегодняшний день цивилизации, достигшие приблизительно нашего, повторяю – нашего с вами уровня – погибли!

– Нашего… – тихо повторила Джейн.

– Вы уловили закономерность? – холодно поинтересовался Кочетов. – Мы – тоже. И нам очень не понравилась эта закономерность.

– То есть, вы хотите сказать, что нам угрожает та же опасность? – спросил Алексей.

– Мы хотим сказать, что столкнулись с непонятной нам закономерностью, – возразил доктор Дуглас. – Цивилизация, освоившая межзвездные перелеты, на каком-то этапе заканчивает свое существование в результате катастрофы космического масштаба. Это все, что нам известно, дальше – одни предположения.

– И этой информации вполне достаточно, чтобы Правительство приняло решение засекретить исследования, – добавил Кочетов. – Земная цивилизация развивается самыми бурными темпами, мы осваиваем соседние звездные системы, посланы экспедиции к дальним объектам. Наука развивается бешенными темпами, она практически вышла из-под контроля. Мыслетроника давно думает за нас – это оборотная, но неизбежная сторона прогресса. Многие открытия уже в принципе непонятны людям – мы просто пользуемся плодами их применения! Кто может сказать – где тот черный ящик, открыв который, мы войдем в мертвый клуб обитателей «черных дыр»?!

В зале повисла тягостная пауза. Каждому было, о чем подумать.

Тишину нарушила Джейн.

– И все, что мы можем сделать – это замалчивать правду? – проговорила она.

– А еще – вставлять палки в колеса прогресса, – усмехнулся Алексей.

Джейн вспыхнула: это был камень в ее огород. Она знала, что Комитет по этике с его инспекторами, комиссиями и Трибуналом ученые за глаза называли не иначе, как Инквизицией.

Джейн думала, как ответить на неожиданный выпад, но вмешался Кочетов:

– К сожалению, оба эти средства не подходят. Если вам интересно знать – некоторые наши специалисты полагают, что процесс уже необратим. Будто мы уже сделали тот самый роковой шаг – и осталось лишь ждать последствий.

– Вы это серьезно? – Алексей скептически приподнял брови.

– Разумеется, нет, – усмехнулся Кочетов. – Иначе не стоило бы тратить такие усилия на то, чтобы доставить вас сюда…

– Вот, кстати, – кивнул Алексей, – Я так до сих пор и не понял – причем здесь я?

– Погодите! – Кочетов сделал нетерпеливый жест ладонью. – Это еще не все. Эти десять лет мы не сидели, сложа руки. Между прочим, несмотря на формальные запреты, мы вынуждены были ускорить исследования человеческих сверхвозможностей: ученым необходимо расширить границы интеллекта, чтобы вникнуть в суть слишком сложной для понимания проблемы…

– Вот как… – усмехнулся Алексей, пристально глядя на Кочетова.

– Да, Лекс, вы – первопроходец в этой области, – кивнул Кочетов и отвел взгляд. – По большому счету, исследования только в самом начале…

– Я не очень понимаю, зачем я вам тогда? – Алексей пожал плечами. – По-моему, есть интеллекты, более подходящие для «расширения», чем мои скромные данные…

– Пожалуй, так, – не стал спорить Кочетов. – Но возникли новые обстоятельства. Дослушайте меня до конца.

– Извините…

– Так вот. У нас появилась техническая возможность – пока только теоретическая – отправить в глубину «могильника» зонд.

– В черную дыру?! – ахнула Джейн.

– Именно, – сказал Кочетов. – Есть, опять же, теоретические выкладки о том, что измененные свойства пространства-времени позволят пронаблюдать процесс катастрофы в реальном времени. И сделать соответствующие выводы. Мы исходим из теории, что время в «черной дыре» замирает в точке сингулярности…

Кочетов вдруг оттолкнулся от стола, отъехал в кресле и поднялся. Было видно, как он волнуется.

– Понимаете, о чем я говорю? Существует, пусть невысокая, вероятность того, что мы сможем пронаблюдать картину гибели высокоразвитой цивилизации «изнутри»! И если удастся установить причину, у нас, возможно, появятся шансы избежать подобной участи.

Кочетов прошелся вдоль переборки. К матовой поверхности был приклеен пленочный голо-экран с меняющимися горными пейзажами. Координатор смотрел в иллюзорную даль, но, казалось, видел совсем другое.

Затем лицо его обрело деловитость, он повернулся к слушателям, заговорил сухим официальным тоном:

– Итак, около полугода назад к объекту Е-976 отправился головной исследовательский рейдер. Об этом событии сообщалось в новостях, не было сказано лишь о подлинной цели экспедиции. Объект находится на пределе технической досягаемости, однако оборудование «Каскада» позволяет держать с ним связь практически в режиме реального времени…

– Вот откуда сверхлимитные энергозатраты… – машинально проговорила Джейн.

– На борту рейдера находится звено специально разработанных зондов, – говорил Кочетов. – Эти аппараты способны, не разрушившись, пробиться сквозь гравитационные поля «черной дыры» и, действуя самостоятельно, передать сигнал, модулируя гравиполе… Собственно, это технические подробности, которые в данном случае значения не имеют. А теперь то, что, напротив, имеет значение. Прежде всего, для вас, Лекс.

Алексей вздрогнул. Ему не понравился тон, с которым было сказано последнее.

Ингрид положила на стол плоскую коробочку проектора. Воздух перед стеной поплыл, формируясь в зыбкое изображение. Качество было неважное – даже удивительно, как удалось так испортить запись. Однако увиденное заставило сердце Алексея сжаться в тоскливом страхе.

Лицо. Человеческое, и, в то же время, какое-то, неестественное – словно кто-то неумело опробывал новую маску. И определяющим в странном выражении этого лица было… страдание…

Но главное… Главное заключалось в том, что это, подернутое помехами лицо, было его лицом!

– Черт… – пробормотал Алексей. – Где вы сделали эту запись? Я не могу вспомнить…

Лицо «записанного» Алексея менялось в страдальческих гримасах и вдруг уставилось на него, произнеся какую-то беззвучную фразу…

Изображение пропало. Сердце Алексея тревожно билось, словно он только что столкнулся с призраком из самых глубин ада. Когда, кто это снимал? И главное – зачем?!

– Не напрягайте зря память, Лекс, – сказал Кочетов. – Мы проверили все земные архивы. Более того – провели обыск вашей личной видеотеки…

Алекс вспыхнул.

– Это было необходимо, – Кочетов развел руками. – Чтобы убедиться, что не было какой-то случайности…

– И что же, не было? – хрипло проговорил Алексей. – Так откуда запись?

Кочетов странно скривился и сказал:

– Оттуда же. Со стороны объекта Е-976.

Снова повисла пауза. Сказанное походило на бред.

Однако Алексей почему-то почувствовал себя легче. Странное объяснение интуитивно показалось логичным.

– Выходит, я побывал в «черной дыре?» – усмехнулся он.

– Или побываете, – уточнил Кочетов. – Время и пространство в глубине такого объекта ведет себя странно. Важно другое…

Он сделал паузу и закончил:

– Сама возможность выжить и послать оттуда сообщение. Вот это действительно важно…

– А что… Что он… или я… говорит? – запинаясь от волнения, спросил Алексей.

– В структуре послания не удалось выделить закодированного звука, – сказал Кочетов. – Но на основании артикуляции с высокой долей вероятности можно предположить, что он, то есть, вы, Алексей, говорите.

– И что же?..

– «Я – человек».

Наступила тишина. Все невольно уставились на Алексея.

Он тут же ощутил приступ иррационального страха.

Зачем ему или тому, так на него похожему, констатировать и без того очевидный факт? Разве что «тот» Алексей имел какие-то основание усомниться в своей природе?..

– С ума сойти… – прошептала Джейн. Рогов медленно кивнул.

– А вы уверены, что это действительно я? Или в том, что я болтаю со дна этой черной ямы? Или… – Алексей запнулся.

Кочетов помолчал, ожидая продолжения, и, не дождавшись, сказал:

– Мыслетроника все проверила: это вы с вероятностью девяносто восемь и девять десятых процента. А если изучить изображение внимательнее, можно заметить на его фоне созвездия и туманности, неизвестные земной науке – это тоже проверено мыслетроникой. Кроме того…

Кочетов покачал головой, словно не веря самому себе:

– Кроме того, это сообщение было получено более семи лет назад, а расшифровано – около пяти лет назад. И лишь совсем недавно путем мыслетронного анализа оно было соотнесено с реально живущим на Земле человеком…

– И о чем это говорит? – с волнением спросила Джейн.

– Это говорит о том, что Алексей послал это сообщение примерно в том самом возрасте, в каком пребывает в настоящее время, – неожиданно сказала Ингрид. Ее легкий акцент это лишь добавлял сказанному странности.

Алексей нервно рассмеялся:

– То есть, мне пора отправляться в эту чертову дыру?

– Вопрос пока так не стоит, – сказал доктор Плант. – Однако во всем этом нужно разобраться. Вы не находите?

Алексей молчал, пытаясь разобраться в собственных ощущениях.

– Завтра старт «Зевса», – сказал Кочетов. – Тщательно обдумайте, что бы вы хотели узнать. И вообще, помните: любые ваши соображения очень ценны для нас в такой обстановке. Ведь мы и сами до конца не понимаем вашей роли во всей этой истории…

Коснулся метки коммуникатора на виске и что-то проговорил тихо. Чуть громче сказал:

– Наш сотрудник, Яков, будет сопровождать вас на территории комплекса. Он достаточно компетентен, чтобы ответить на любые ваши вопросы, касательно предстоящей миссии.

– Прямо-таки, на любые? – не поверил Алексей.

– Разумеется, в пределах собственного допуска, – Кочетов развел руками. – Ну, что, господа, нам предстоит очень неблизкий путь. А пока все свободны!

9

Насчет свободы координатор проекта с оптимистическим названием «Дом на песке», пожалуй, преувеличил. Наверное, наивно было рассчитывать даже на относительную самостоятельность. Ведь на него, простого смертного, делали немалую ставку в раскрытии мрачных тайн бытия. А потому приставленного к нему рыжего полноватого парня Алексей воспринимал не иначе, как соглядатая. Впрочем, Яков оказался куда более приятным в общении, чем давешний сержант. Пожалуй, он был даже чересчур разговорчив.

– А почему именно «Дом на песке»? – поинтересовался Алексей, когда они брели к обзорной площадке: Яков обещал показать неплохие виды по ту сторону герметичной оболочки.

– Это же просто, – охотно отозвался Яков, самым непосредственным образом ковыряясь в ухе пухлым пальцем. – Исходя из последних данных, можно предположить, что наша цивилизация – вроде песчаного замка: красивая, большая, но обреченная на неизбежную гибель. И главное – непонятно от чего: то ли волной подмоет, то ли какой-нибудь несмышленый малыш заденет, то ли просто пересохнет основание, и все само собой осыплется…

– Картинка не слишком радужная, – заметил Алексей. – Получается, что наша гибель действительно неизбежна. Вопрос только в причине…

– Ну, почему же! – азартно возразил Яков, даже покачал перед собой указательным пальцем. – Против воды можно выстроить плотину, стены замка – закрепить специальным лаком…

– А с «малышом» что делать? – поинтересовался Алексей. – Расстрелять ядерными ракетами?

– Зачем обязательно ядерными? – пожал плечами Яков. – В конце концов, достаточно отпугнуть. Пусть заплачет и к маме бежит.

– И тогда явится пьяный папа… – задумчиво произнес Алексей.

Яков похлопал редкими бледными ресницами и вдруг расхохотался:

– Я понимаю, это действительно смешно звучит! Но, с другой стороны, чтобы знать, как поступить – нужно понимать суть проблемы!

– И вы думаете, что подсмотрев при помощи зондов печальный конец «братьев по разуму», найдете решение? – усомнился Алексей.

– Не «найдете», а «найдем», найдем мы с вами, дорогой Алексей! – воскликнул Яков и даже потряс Алексея за плечо. – Ведь мы теперь, как говорится, в одной лодке! И вы даже не представляете, что это за лодка!

Алексей не представлял. Но прекрасно понимал, что все происходящее совершенно от него уже не зависит. И даже этот остряк Яков – всего лишь сдерживающий фактор, призванный отказаться от мыслей сбежать или впасть в депрессию. Потому что все было странно, страшно и… безнадежно.

Это трудно объяснить. Когда приобщаешься к практике походов за пределы отпущенных Богом возможностей, то и привычную повседневность начинаешь чувствовать по-другому.

И сейчас снова мелькнуло не очень приятное ощущение, будто все уже предопределено. Он вступил на дорожку, которая бежит сама по себе, как бесконечная лента транспортера. Назовите, как угодно – рок, судьба – это не меняет сути.

Когда мозг занят ежедневными тренингами, выполнением поставленных задач, ему не остается ни сил, ни времени на пространные рассуждения. Теперь же свободного времени слишком много. И рядом нет того, кто отдает команды. И он – наедине с самим собой.