Ветви

Время есть до рокового дня,

До досужих сплетен попрошаек.

Лиля Брик, она – моя семья,

Мама, сестры… Молча вопрошаю,

И мечусь по комнате пустой,

Повторяя «инцидент исперчен»

Я закончил «подвиг свой земной»,

Мир мгновеньем для меня очерчен.

Без «взаимных болей, бед и обид,

Не вините никого, счастливо оставаться»

Сердце убитого не болит,

Не сможет отдаваться!

07.12.2012 год 22.00.

Принцесса Океана

Одна, как перст. Зияющая рана.

На берег хлынет и уйдет с волной.

Ты – Ариель, принцесса Океана,

Лишила сна и отняла покой.

Ты был дороже ей всего на свете.

Ты был ей другом, мужем и царем.

Она – дочь моря и огня. Ты – ветер!

Ты в бесконечном детском сне ее.

Когда вы были вместе, плыло небо,

И растворялось в голубой воде.

Ты много ездил, где ты только не был,

Но в сердце жил повсюду и везде.

Те дни прошли. И солнце раздражает,

Когда ты вечно смотришь на него.

Любовь хрупка. Разбили – умирает.

И в миг не остается ничего.

Ты улетел. Там города и страны,

Там мир огромный, только без нее.

Спит Ариель – принцесса Океана,

Ты в бесконечном детском сне ее.

10.10.2012 год 00.25.

Давай потанцуем!

Куда же ты на ночь глядя,

И двигаешься по кругу.

Вся жизнь твоя в шоколаде,

И вот мы нужны друг другу.

Я вижу, как ты меня хочешь,

Как крепко сжимаешь руку.

Что будет со мной этой ночью?

Мы двигаемся по кругу.

Давай потанцуем, давай,

И сядем в последний трамвай.

А осень дождем по стеклу

Свою затевает игру.

Давай потанцуем с тобой,

А после проводишь домой.

Все это назад двадцать лет,

Романтиков больше нет.

Куда же ты на ночь глядя,

Заводишь свой черный Hummer.

Вся жизнь твоя в шоколаде,

Но кто-то считает хамом.

А дома жена и дети,

Престижная есть работа.

Но только в лицо ветер,

И завтра опять суббота.

Давай потанцуем, давай!

Вспомним, как раньше было.

Сядем в последний трамвай.

Как я тебя любила!

А осень дождем по стеклу,

Плачет, в душе – смеется.

Свою продолжает игру,

Нам выключая солнце.

Хочется убежать,

С тобою на край света.

Крепче меж пальцев сжать

Фильтр от сигареты.

Хочется улететь,

В наше с тобою детство,

Чтобы опять гореть,

В мир, открывая сердце.

Давай потанцуем, давай!

Желтые листья кружат.

Давно наш исчез трамвай,

Во встречных осенних лужах.

Скажешь мне тихо: «Прощай!

Детство неповторимо!

Только одно обещай,

Быть навсегда любимой!»

Куда же ты на ночь глядя?

Не встретимся никогда мы!

Я езжу на Lamborghini,

Ты любишь свой черный Hummer.

Ты не согреешь мне руки,

Мы же другими стали.

А по проспекту Науки

Все так же идут трамваи…

21.09.2012 год 22.30.

Любить, не причиняя зла

Да, я всю жизнь тебя ждала!

Ждала, что будем бесконечно

Любить, не причиняя зла…

Но, что не выстрел —

То осечка!

Любовь твоя нас предала,

И чуть в могилу не свела

Меня, но я не умерла!

Я наши судьбы развела,

Тебя на волю отпустила.

Лети к другой, лети, мой милый,

Любить, не причиняя зла!

17.09.2012 год 19.00.

Смертный грех

Завидую, и злюсь жестоко,

И алчны мысли и слова.

А тело пожирает похоть,

Чревоугодия сестра.

Я завладею твоим миром,

Едва дотронувшись руки.

Я заведу себе кумира,

Как эти смертные грехи!

Теперь иди! Плененный разум

Навек останется со мной.

Пусть постепенно, а ни сразу,

Но будешь мой ты, только мой!

Противоречия съедают,

Ведешь борьбу с самим собой.

Я неземная и земная!

Но будешь мой ты, только мой!

И холод красного в бокале…

Я не хочу окрикнуть: «Стой»

Ты помнишь сказки о Граале?

Ты будешь мой и только мой!

Когда легенды древних кельтов

Переложили на стихи,

И стала чаша с кровью божьей

Виновным отпускать грехи,

Тогда невинные велико

В грехах увязли с головой.

И я в своей гордыне дикой

Твержу о том: ты будешь мой!

Я – мать, царица всех пороков,

Богиня радостных утех.

Захочешь, станешь моим Богом!

Унынье – тоже смертный грех!

19.02.2010 год 20.58. – 21.34.

Нам уже не проснуться

Нам уже не проснуться вдвоем.

Не обидеть друг друга невольно.

Навсегда покинув мой дом,

Мне уже не сделаешь больно.

Просто я вчера умерла.

Нам уже не проснуться вместе.

Снова чистая, до бела,

Как положено божьей невесте.

Так записано, что любовь

Эта только была на время.

Не проснуться уже вдвоем,

Мы стряхнули тяжкое бремя.

Не проснуться. Меня не буди,

Не тревожь поцелуем веки.

Ты ушел навсегда. Уходи!

Навсегда – это значит, навеки!

Просто я умерла вчера.

Сердце порвано. Сгоряча.

Мы уже никогда вдвоем

Новый день не будем встречать.

Нам уже не проснуться, нет.

Разошлись дорожки-пути.

Никогда не смотри мне в след,

И из сердца меня отпусти.

28.07.2012 год 17.25.

Древний Рим

Мой бог – арена, залитая кровью.

Я гладиатор! Торс мой оголен.

Меч заношу над сломленной любовью,

И слышу стон, подавленный, но стон.

И направляя вниз большие пальцы,

Толпа скандирует: Добить ее, добить!

Душа же разрывается на части.

Что стоит мне ей в сердце меч вонзить?

Она и так лежит, почти недвижно,

Иль замерла. Ждет участи своей.

И дышит через раз, чуть слышно,

А ведь была цветущей и моей.

Моей любовью ты была когда-то.

Но предал я. И вот сошлись на бой.

Любовь моя ни в чем не виновата,

Но я не смог пожертвовать собой.

Мои глаза видали Древний Рим,

Арену смерти, залитую кровью.

Я – гладиатор! Я непобедим!

Я только что расправился с любовью.

28.08.2012 год 18.25.

Казачья

Воля. Да, степь. Да, темень.

И на плетень куреня

Облокотился дед мой

Лишь привязав коня.

Деду чуть-чуть за двадцать.

Мальчик, какой там дед.

Темень. Не разобраться

Сколько казаче лет.

Спит за спиной станица,

Спит за спиной Кубань.

В жизни его страницы

Первые, как ни глянь.

Воздух. И сладко-горький

Запах. Трава-полынь.

Хочется разбежаться

И полететь. Остынь!

Конь твой уже разнуздан,

Пусть отдохнет слегка.

Утром, в Тамань. Ты к звездам

Рвешься, за облака.

Воля. Да, степь. Да, темень.

Спит за спиной Кубань.

Дремлет Казачий Ерик.

Раннее утро. Тамань.

В мыле твой конь усталый,

Грива по ветру летит,

Треплются шаровары,

Шашка огнем горит.

Что же в Тамани надо

Ратному казаку?

Ждет там его отрада,

Юная Аймигуль.

«Только вот не казачка!» —

Скажет казачий круг.

И не бывает иначе,

И не бывает вдруг.

Знает казак законы,

Но в сердце его – любовь.

Волны Кубани стонут:

«Старшим не прекословь!»

Не было в роду нашем

Басурманской крови.

Ждет тебя твоя Даша,

Суженой нарекли.

Что же в Тамани надо

Ратному казаку?

Там лишь его отрада,

Юная Аймигуль.

Вышел на круг казачий,

Высший казачий суд,

И обратился к старшим,

Слышал его весь люд.

Долго они решали,

После махнули рукой.

Любовь всегда побеждает,

Закон у любви такой.

Воля. Да, степь. Да, темень.

И на плетень куреня

Облокотился дед мой

Свою Аймигуль обняв.

10.07.2012 год 05.00., 11.00.

Долина дольменов

В лесу стоят разрушенные стены,

С портальным входом и покатой крышей.

Монеты мы кидали в пасть дольмена,

Чтоб наши голоса господь услышал.

Кружилась голова, немели руки,

Отшельники курили фимиамы.

И кроме сердца затихали звуки,

И ждали люди просветленья манны.

Семь тысяч лет раскрашенное небо

Ожогами на коже проступало.

Семь тысяч лет творенье человека

В божественное сказка обращала.

Боялись, презирали, восхищались,

Взрывали динамитом, разоряли.

Такая человеческая слабость:

Сперва возвысили, а после развенчали.

Богов боялись и желали, только

Для связи с богом нам дольмен не нужен.

Горит огнем Всевидящее Око:

Он каждый день читает наши души.

Взгляни в себя! Снаружи внутрь! Поверь мне!

Дольмены у подножия Кавказа,

В реально существующее время —

Реально существующая сказка.

02.07.2012 год

Лилит

По твоему следу, крадучись, падая,

Вставая, и вновь припадая к земле,

Идет женщина с виду больная,

Изможденная, и «не в себе».

Ее лицо плащом закрыто, бесформенным,

Серым, как большие крылья.

Она, не умеющая быть покорной,

Изнывающая, от бессилья.

Плетутся за ней, из века в век,

Как собаки на привязи, на людей не похожие,

Три ангела – три недочеловека,

С синими опухшими рожами.

Санной, Сансаной, Самнаглоф думают она их боится,

Думают, ее усмирить не сложно,

Каждый к заветной цели стремится,

Но достичь ее невозможно.

Остановится она. Повернется.

Позовет их, плюясь ивритом.

Сама вроде, как и очнется.

Они решат: «Ее карта бита!»

Но тело Лилит снова станет аморфным,

И опять утечет сквозь пальцы.

Вдруг крылья свои разложит,

Да и ангелов на запчасти.

Повязывайте младенцам красные нити,

Бойтесь ее прихода!

Она устала быть бесчеловечной

В глазах своего народа.

По всему свету дети Евы

Пакостят безнаказанно,

Имя Лилит грязью малюют,

Черными-черными красками.

По твоему следу, крадучись и падая,

Вставая, и вновь припадая к земле,

Идет Лилит, однажды распятая,

Изгнанная, но готовая к борьбе.

Не такая уж Ева овца из ребра,

Не такая уже и скромница,

У кого из двоих чернее дела?

Кто там идолопоклонница?

И в ком из них двоих корень зла?

И кто кому первой женою был?

И кого из них любил Сатана?

А кого Бог забыл?

Соберет в корону свои волосы,

Сложит крылья опять плащом,

И заслушавшись ее голоса,

Всякий Адам обречен.

04.05.2012 год 20.50.

Звезда нестандартного формата

Лучшее и бесконечно грядущее,

Куклой фарфоровой скалится тьме.

Сердце стуком тишину рвущее,

Захлебывается в тишине.

Обкусаны губы, локти, что еще?

А звонка нет. Спокойствие, как в гробу.

Душа волком на луну воющая,

И вылетающая в трубу.

Нестандартный формат звездной повести,

И болезни. Через тернии, сквозь мрак небес,

Ты – мое возможное будущее,

И поэтому я сегодня здесь.

Головы задравши, смотрим за облака,

Все еще выискиваем свой путь.

Везение не только на дурака,

Для этого надо сделать что-нибудь.

Раз уж такое тебе досталось,

Значит, оно тебе и надо:

Куклы фарфоровой золотое сердце —

Звезда нестандартного формата.

02.05.2012 год 23.55.

Про суши

Так не бывает, а выходит, что бывает,

Когда вдруг любишь сумрачно, запойно,

Когда все прежнее, все, с памяти стирает

Дождями, и срезается послойно.

Когда два месяца перед глазами небо,

Когда доступно все, и все подвластно,

Когда нет грани между «Быль» и «Не быль»

Весна. Дожди. И солнце так не часто.

И что любовь, почти изнемогает

Без сна, без устали и без причины…

Мы из себя сомненья изрыгаем…

Ночь на груди любимого мужчины…

Так не бывает, а выходит, что бывает,

Он не дается, но дает всецело,

И душу мне и тело истязает,

Не просто чтоб любило, а болело.

И выворачивает, чтоб была «привязка»,

Чтоб я как «нарик» на него «подсела»

Посмотрим, ожидается развязка…

Любовь затравлена, и очумела,

И бесконечна. Хочется покоя.

Мы сумасшедшие – покой нам будет скушен.

И память, что срезается послойно,

Вдруг осенило: «Ты не любишь суши!»