Утопленник с приветом

Елена Усачева

Утопленник с приветом

Глава 1

Знакомство на реке

Это произошло в чудесном местечке со странным названием Дивногорье. Добираться туда нужно так: сначала поездом до Воронежа, потом два часа на неспешной электричке до станции с не менее странным названием «Лиски», а потом, если повезет успеть на автобус, еще час по тряской дороге с бесконечными остановками – и вот ты уже в хуторе Дивногорье, рядом с которым река Тихая Сосна впадает в Дон, а Восточно-Европейская равнина встречается со Среднерусской возвышенностью.

Глухомань это редкая. Направо посмотришь… налево посмотришь… да хоть прямо посмотришь – ничего особенного не увидишь. Горизонт так далеко, что его и горизонтом назвать сложно. Какой-то другой конец света, честное слово. А все, что не горизонт, то степи, поля и горы. По склонам этих гор раскиданы меловые «пальцы». Они то там, то здесь торчат из меловых склонов, рождая всякие нехорошие мысли о колдовстве и чертях. Их-то Дивами и прозвали, а заодно и все место – Дивногорьем. Мол, Дивные Горы – и все тут.

А чего в них дивного? Горы и горы. У их подножия железная дорога. За ней речушка Тихая Сосна – такая узкая, что, кажется, перешагнуть можно. Одно плохо – течение в ней быстрое. Зазеваешься, и тебя отнесет на несколько метров вниз. А там уже поворот, буерак и другие страсти-мордасти. За Тихой Сосной луг и Дон. Но в этом месте Дон делает поворот, поэтому берег высокий и обрывистый. Можно, конечно, прыгнуть рыбкой вниз и побултыхаться в медленной донской водичке. Вот только пока выберешься на берег, проклянешь все на свете, извозишься в глине и потом несколько дней близко к Дону не подойдешь. Уж лучше купаться в Тихой Сосне.

Сергей Березкин в очередной раз вздохнул, бросил в мутную воду Дона камешек и пошел обратно к хутору.

Делать было решительно нечего.

Он давно знал, что городских детей противопоказано надолго отрывать от цивилизации. Но его родители об этом пока не догадывались и привезли Серегу сюда к дальней родственнице на лето. Спасибо им за такой отдых! В этом чудном Дивногорье сотовый телефон не брал, радиостанции ловились какие-то загадочные, а телевизор показывал один канал, «Культуру». Ну как, скажите, после этого не затосковать? Оттрубить девять месяцев в школе, чтобы потом получить такое…

Серега уже почти дошел до Тихой Сосны, когда за кустами на том берегу послышался девчачий смех. Березкин остановился, пригладил мокрые волосы, изобразил на своем лице улыбку и сделал последние несколько шагов к берегу.

Дивногорье было дивным местом еще и потому, что летом хутор пустел. Обычно люди летом на дачи едут да к бабушкам в деревни, а здесь все разъезжались кто куда. Одни старики оставались сидеть по домам. Поэтому общаться Сереге было не с кем. Появление же девчонок могло сильно скрасить его одинокое существование.

Березкин с разбегу плюхнулся в воду, отбил пузо и, производя как можно больше шума, поплыл к кустам. Из-за них тут же появились два любопытных лица.

Серега перестал плыть и приветливо помахал рукой.

– Вы сюда надолго? – перешел он сразу к делу.

Девчонки закивали. Пока Серега задавал вопрос и получал ответ, его успело отнести течением на приличное расстояние. Он усиленно заработал руками и ногами, но быстро сдался – плавать он умел не очень хорошо, поэтому его больше сносило вниз, чем он продвигался вперед. Березкин добрался до берега и уже по травке, под ехидные смешки незнакомок добежал до кустов.

– В Чудо-избушке живете? – предположил Березкин, за время долгой изоляции успевший изучить Дивногорье вдоль и поперек.

Избушка эта стояла на краю деревни, дальше были только горы. Называлась она так потому, что какой-то местный архитектор приложил все усилия и знания, чтобы поставить на этом месте избушку на курьих ножках, но что-то у него, видимо, не заладилось с самого начала. Курьи ножки вместо того, чтобы держать дом, лежали рядышком, и выходило, что избушка сидит. Крыша наполовину была сложена из соломы, остальное покрыли железом, на коньке вместо филина почему-то сидел журавль, окошки частью круглые, частью квадратные, дверь на одной петле, чердак темный, подвал сырой, внутри печь и деревянные полати, на крылечке не хватает одной ступеньки, а вторая скрипит немилосердно. Такое с непривычки ночью увидишь, непременно решишь, что это жилище местной ведьмы и что без призрака там не обойтись.

Но ничего такого в Чудо-избушке не было, там даже тараканы и мыши не водились – до того все было спокойно. Дом сдавался приезжающим на постой. И ни разу ничего необычного ни с кем пока не случилось. Люди селились, жгли во дворе костры, пели песни и уезжали, а избушка оставалась на месте. Вот такая скукота.

На вопрос о местожительстве девочки дружно закивали и с любопытством уставились на Березкина.

– А ты местный? – подала голос девочка с короткой стрижкой.

Серега собрался соврать, что он участник международных соревнований, кто дальше всех проплывет по Дону против течения, но передумал и кивнул.

– Я – Алена, – представилась короткостриженая и скромно улыбнулась. – А это Олечка.

У Олечки были огромные серые глаза, аккуратный вздернутый носик и алые губки. От волнения по поводу того, что на нее смотрят, Олечка стала перекидывать с плеча на плечо длинную толстую косу с игривым розовым бантиком на конце.

Сергей, забыв представиться, расхрабрился, выпятил грудь и, кивнув в сторону речки, нагло заявил:

– Я могу плыть быстрее этого течения.

Олечка встала на мысочки, посмотрела на несущуюся мимо берега воду и с уважением покосилась на Сергея.

– Врешь. – Алена даже не стала смотреть на Тихую Сосну. – Мы видели, как ты плаваешь.

– Это была разминка, – как можно более беззаботней отмахнулся от обвинений Сергей. – У меня первый взрослый разряд по плаванью.

Березкин попытался напрячь мышцы правой руки, но его еле заметные бицепсы с трицепсами должного эффекта не произвели, и он отвернулся от захихикавших собеседниц.

– Хотите, – в Серегиной голове родилась гениальная идея, – я сейчас прыгну в речку и, не выныривая, доплыву до другого берега!

– Здесь плавать нельзя, – подала голос Олечка и вновь перекинула непослушную косу за спину.

– Чего это нельзя? – заявил Серега, сам себя подбадривая. – Все можно!

– Здесь глубоко и коряги, – настаивала Олечка. – Нам хозяйка так сказала.

– Смотрите!

Серега картинно расправил плечи, коротко взмахнул руками и с берега ушел под воду. На том месте, где он исчез, образовался небольшой водоворот, в который затянуло проплывавший мимо желтый липовый листочек.

В глазах Олечки появился восторг.

– Вот это да! – ахнула она, вытягивая шею, чтобы не пропустить момента, когда незнакомый мальчик вынырнет. Она водила глазами вверх и вниз по реке, пытаясь предугадать, где это произойдет.

– Ничего особенного, – отмахнулась Алена. – Будет теперь к нам приставать. Не даст вдвоем побыть.

Олечка не отрывала взгляда от воды.

– А течение-то какое быстрое, – отозвалась она, пропустив мимо ушей замечание подруги. – И почему эту речку Тихой назвали?

– Когда-нибудь она была тихая, теперь быстрая, – нахмурилась Алена – ей не нравилось, что подруга совсем ее не слушает. – Океан тоже Тихий, а волны там о-го-го какие. Пошли отсюда.

– А где же мальчик? – захлопала глазами Олечка и перекинула косу за спину. – Он еще не вынырнул.

– В кустах сидит твой мальчик, – отрезала Алена. – По берегу пробежит вперед, чтобы показать, как быстро он плавает. Тебе этот цирк еще не надоел?

Олечка покачала головой. Именно в этом месте берег Сосны был пуст, поблизости не росло ни кустов, ни высокой травы, так что спрятаться здесь было решительно негде.

– Значит, еще что-нибудь придумал, – Алена была неумолима. – Ну его, нашла за кого переживать.

Олечка перекинула косу через плечо и шагнула к воде.

– Эй! – позвала она водную гладь. – Ты где? Выходи. Можешь больше не прятаться. Мы не будем смеяться.

Вода, шелестя легкой волной, проносилась мимо.

– Ой, мамочки! – Олечка отшатнулась от реки, розовый бантик прыгнул у нее на груди. – Он утонул.

Алена уже сделала несколько шагов прочь, но слова подружки заставили ее вернуться.

– С чего это? – Теперь Алена склонилась над быстрым течением, вглядываясь в прозрачную воду. – Здесь глубины по пояс. В чашке легче утонуть, чем в этой речке. Прячется он.

Мимо нее проплыл очередной желтый листок.

– Куда же он делся? – В Олечкиных глазах появился ужас.

Девочки переглянулись и уже собрались бежать к хутору за помощью, как вода перед ними неожиданно забурлила, лишний раз доказывая, что речке дали неудачное название – тихой она никогда не была и не будет. Река вспенилась и с шумом вытолкнула из себя пловца.

Березкин вдохнул и нелепо забил руками по воде. Вид у него был не совсем нормальный: глаза вылезли на лоб, короткие волосы стояли дыбом, лицо приобрело лиловый цвет, а широко распахнутый рот с трудом хватал воздух.

– Утопленник! – вдруг завопил он. – Там – утопленник!

Девчонки как по команде развернулись и бросились наутек.

Вообще-то расстояние от реки до хутора занимает неспешных десять минут. В редких случаях пятнадцать. Это если через каждый шаг поправлять сползающие гольфы или вытряхивать камешек из ботинка. Можно идти и совсем короткой дорогой, через бурелом, но никто, кроме коров, этой еле приметной тропинкой не ходит – желающих обдирать в кровь колени и руки нет. Все идут от реки вверх к железной дороге, потом спускаются с насыпи, проходят мимо деревянной лесенки, ведущей в гору, к Большим Дивам. От этой лесенки до хутора рукой подать.

Девчонки до своей Чудо-избушки добрались за минуту, захлопнули за собой дверь и забились в угол за обеденный стол.

Глава 2

«Удивительный домик»

В одиночестве дрожали они недолго. Вскоре под окнами раздались чьи-то шаги. Олечка еле слышно пискнула и зажмурилась. Алена подползла к подоконнику и, не вставая с колен, вытянула шею.

– Уж-ж-жака, уж-ж-ж-жака!

Шорох складывался во вполне различимые слова.

– Не тронь, не тронь…

Алена опустила глаза. Никого она сейчас не трогала, стояла коленками на деревянном полу – и только.

– Не обидь, не обидь, – шипел невидимый собеседник, и на душе у Алены становилось как-то совсем нехорошо. – Уж-ж-жака, уж-ж-ж-жака…

Все это было очень похоже на чей-то злой розыгрыш. И Алена, кажется, знала, чей.

Она встала, собираясь высказать вредному мальчишке все, что она о нем думала, но так и застыла с открытым ртом. Прямо на нее из окна смотрело серое перекошенное лицо с торчащими во все стороны короткими волосами. Алена шарахнулась обратно к столу. Когда ее зад встретился с жесткими досками пола, девочка поняла, что увидела в окне свое собственное отражение.

Тем временем все звуки стихли, и ничего, кроме Олечкиных всхлипываний, больше слышно не было.

– Пойдем, – дернула Алена подругу. – Хватит здесь сидеть и дрожать.

Олечка замотала головой и обхватила руками колени.

– Не пойду, – она еще больше вжалась в угол. – Страшно.

– Оставайся, – легко согласилась Алена. – А я схожу и все узнаю.

Алена ушла, демонстративно хлопнув дверью. Сидеть одной оказалось еще страшнее, чем вдвоем, и Олечка на полусогнутых от страха ногах побежала следом.

Во дворе на лавочке сидел Серега. Вид у него был более-менее человеческий. Он перестал походить на покойника и даже приветливо улыбался.

– Смотри – живой, – испуганно зашептала Олечка.

Алена уже давно с изумлением смотрела на недавнего «утопленника» и никак не могла решиться – то ли начать визжать от страха, то ли отругать его за глупую шутку.

– Куда же вы убежали? – Серега поднялся с лавочки с таким видом, словно каждый день здесь сидел и встречал девчонок.

– Мы подумали, что ты утонул, – честно призналась Олечка, прячась за спиной у Алены.

Березкин жизнерадостно фыркнул.

– И не думал. – Он махнул мокрой рубашкой, обдав девчонок водяными брызгами. – Я клад нашел.

– В этой реке? – В лице Алены было все презрение мира. – Что ты гонишь?

– Честное слово!

– Зачем же ты тогда кричал про утопленника? – Олечка продолжала держаться в стороне, на всякий случай, и от волнения теребила кончик косы.

– Глупые, это же была шутка!

Серега улыбнулся. Искренне, широко, так что сразу захотелось ему поверить.

– Зовут тебя как? – Брови Алены были жестко сведены у переносицы – она изо всех сил старалась не поддаваться очаровательной улыбке собеседника.

– Серегой. – Он вдруг стал страшно серьезным. – Сергей Березкин, – официально представился он, а потом снова заулыбался. – Ну что? Идем? А то раки все золото растащат.

– А там золото?

Первой «сломалась» Олечка. Она уже бежала следом за загадочным мальчишкой, с любопытством заглядывая ему в лицо.

– Там всё, – авторитетно заявил Серега, переходя железнодорожное полотно.

– Откуда здесь может быть клад, да еще со «всем»? – Алена была вынуждена тоже пойти, хотя вся эта затея ей не нравилась. – В вашей речке ни одной приличной рыбки не водится, не то что кладов! Тут воды-то по колено. Клад даже спрятать негде!

Серега обиженно отвернулся, как будто Аленины слова его действительно задели. На минутку он почувствовал себя коренным жителем, поэтому отвечать не стал, а кинул на берег рубашку, подтянул трусы и пошел в воду.

– Плавать-то хоть умеете? – спросил он, уже стоя по колено в реке.

В глазах Алены появился азартный огонек.

– Получше некоторых. – Ей очень хотелось показать этому наглому мальчишке, что ни на кого он не произвел впечатления своими глубоководными подвигами и глупейшими шуточками.

– Здесь метра два глубина, не больше, – продолжал объяснять Березкин, двигаясь по колено в воде к противоположному берегу. – Течением только сносит.

Алена отлично помнила, где нырял Серега. Пока он объяснял, что и как, она скинула сарафан и смело шагнула в воду.

– Не ходи, – все еще уговаривала подругу Олечка. – Нам же говорили, что здесь лучше не купаться.

Но, задетая за живое, Алена и слышать ничего не хотела.

Серега взмахнул руками, словно собирался прыгать. Алена заметила его движение и нырнула следом. Но Березкин нырять передумал. Он еще пару раз махнул руками в воздухе, а потом с довольным видом потер ладони.

– Все, считай, что клад наш! – Высоко поднимая ноги, Серега бежал к берегу.

– Что же ты! – заволновалась Олечка. – Почему сам не поплыл? Что ты задумал?

– Спокойно, – Серега вытянулся, пытаясь разглядеть, что происходило на дне. – Все идет по плану.

Холодное придонное течение подхватило Алену и потянуло в сторону. Она сделала несколько резких гребков, но с места не сдвинулась.

Кто-то держал ее за запястье…

Решив, что это Серега, она дернулась, давая понять, что ни в чьей помощи не нуждается. Но чужие пальцы не разжались. Наоборот – неизвестный стал тянуть Алену к себе. Она резко повернулась, собираясь если не сказать (все-таки они были под водой), то хотя бы жестами показать, кем сейчас Серега является и куда ему стоит идти. Но в этот миг она увидела такое, отчего выпустила из легких весь воздух и открыла рот.

За руку ее держал мертвец.

Сквозь воду было не очень хорошо видно, но Алена успела разглядеть бледное исцарапанное лицо, вылезшие из орбит глаза и ярко-сиреневый фингал на скуле. Это был утопленник, потому что он широко улыбался и не проявлял никакого беспокойства по поводу того, что вокруг был не воздух, а вода.

– Пойдем! – четко произнес покойник и потянул Алену на глубину.

«Мама!» – мысленно завопила Алена и заколотила по державшей ее руке свободной рукой и пятками.

Утопленник удивленно посмотрел на нее, и лицо его перекосила гримаса боли. Он схватился за побитое запястье.

– Теперь-то за что меня бить? – плачущим голосом произнес утопленник.

Но Алене было не до разговоров. Ее легкие разрывались от желания вдохнуть воздух. Сознание мутилось. Девочка стремительными рывками поплыла наверх.

– Подожди! – доносилось снизу. – А как же клад?

Алена почувствовала, как ее хватают за пятку, отчаянно брыкнулась, попав по чему-то жесткому, и вынырнула на поверхность.

Олечка уже бегала по берегу, в беспокойстве перекидывая косу с одного плеча на другое. Увидев подругу, она радостно замахала руками.

– Беги! Утопленник! – завопила Алена, как только смогла набрать воздух в легкие.

Олечка захлопала ресницами и попятилась. За спиной Алены вода заходила ходуном. Вид длинноволосой лохматой головы, появившейся из реки, придал Олечке скорости. Она зайцем скакнула в кусты и там затаилась. Покойник (хотя какой же он был покойник, если никакого покоя в нем и не чувствовалось?) повернул к Алене лицо, на котором проступал новый синяк, и стал шлепать синюшными губами. При этом из горла у него вырывались какие-то булькающие звуки.

– А по-русски? – растерялась Алена. Было видно, что мертвяк хочет что-то сказать.

Из воды высунулась тощая рука и попыталась опуститься Алене на голову.

– Без рук, – завопила она, ныряя раньше, чем мертвец коснулся ее.

Под водой стали хорошо слышны слова:

– Оставайся – и клад твой.

«Что за фокусы?» – подумала Алена, широкими махами плывя к берегу. Здесь у самой кромки воды стоял Березкин и, поджав пальцы на ногах, смотрел, как вода маленькими волнами накатывает на них.

– У вас всегда такие представления на воде показывают? – зло спросила дрожащая Алена, выходя из реки.

– Не получилось, да? – разочарованно произнес Серега. – Упустил…

– Что? – до Алены дошло, что была она в реке одна, без Березкина, и что он специально отправил ее туда. – Да я тебя сейчас самого утоплю!

Серега крутанулся на пятках и резвым галопом помчался прочь.

– За ним!

Алена подхватила сарафан и, размахивая им, как флагом, побежала вверх к железнодорожной насыпи, пытаясь обогнать Серегу на повороте. Олечка юркнула обратно в кусты.

Она выбрала короткий путь. Для этого пришлось продираться сквозь прибрежные заросли, а потом на четвереньках подниматься по крутой железнодорожной насыпи. Земля под ногами задрожала – по дороге, переваливаясь на стыках рельс, шел длинный состав.

Серега задержался у перехода. Алена успела проскочить прямо перед тепловозом и теперь карабкалась по горе, мимо ступенек, и помчалась, обходя первые жилые дома.

Поезд отгрохотал. Серега удивленно вытянул шею. На той стороне его никто не ждал. Сзади погони тоже видно не было. Он еще немного повертел головой и крадучись пошел к хутору. Навстречу ему протопала громкоголосая экскурсия – туристы шли смотреть местные красоты. Одинокая корова долго мычала им вслед.

Березкин уже миновал Чудо-избушку, потом местный мини-музей с забавным названием «Удивительный домик», будочку кассы, а преследователей все еще видно не было. Серега расслабился и уже начал насвистывать бодренькую песенку, когда из-за кривого забора с боевым кличем на него выскочила Олечка, а с другой стороны, сверху, из-за торчащего вверх Дива, кубарем понеслась Алена.

– Держи! – орала она.

Склон был крутой, из-под ног у нее летели камни, вокруг стояло облако меловой крошки. Олечку с Серегой сначала засыпал град камней, потом они зачихали от пыли. Березкин тер глаза из-за попавшего в них песка, забыв о том, что нужно либо бежать, либо защищаться. Так что брать его можно было почти без боя. Потерями поединка стали испачканная одежда да разбитая Олечкина коленка.

– Говори! – Алена нависла над поверженным Серегой. – Зачем ты хотел меня утопить? И что за ненормальный у вас в реке сидит?

– Это что такое?

Рядом с ними стояла невысокая полная женщина в свободной белой рубахе и широкой длинной юбке, волосы у нее были собраны в жидкую косичку, тонкие губы сжаты в недобрую улыбку.

В горячке сражения Алена не сразу поняла, кто это, и даже успела испугаться.

– Прекратили драку!

– Он меня утопить хотел! – запротестовала Алена, видя, что Серега поднимается с земли.

– Чего это сразу я? Она сама в речку нырнула! – Серега хлопнул по помятым бокам. – Отвали! – стряхнул он Олечкину руку.

– Не отпускайте его! – в отчаянии закричала Олечка, так стремительно бросаясь вперед, что коса звонко стукнулась о ее худую спину. – Он плохой.

– Я сказала – разошлись, – прозвучал над их головами категоричный голос.

Серега воспользовался ситуацией и легкой рысцой побежал прочь.

– Светлана Федоровна! Он же – гад! – заторопилась Алена, но момент был упущен. Серега скрылся, и говорить уже было не о чем.

– Пойдем к моему «Домику», – позвала Светлана Федоровна и, чуть прихрамывая, повела девчонок обратно.

Светлана Федоровна была хозяйкой Чудо-избушки, где поселились девочки. Ей же принадлежал «Удивительный домик». И вообще, как успели заметить подруги, в хуторе ее все знали и чуть-чуть побаивались.

Алена попыталась объяснить хозяйке, что именно случилось на реке, но Светлана Федоровна, казалось, не слушала. Она подошла к «Удивительному домику» – низкому бревенчатому строению с соломенной крышей – и стала отпирать тяжелый висячий замок. Причем ключей на связке, как успела заметить Алена, у нее было много. Некоторые большие, корявые, странной формы. Алена попыталась представить, к каким замкам они могут подойти, и фантазии у нее не хватило.

– Заходите, – коротко кивнула Светлана Федоровна.

Из открытой двери на девчонок пахнуло сыростью и прохладой. Видя их нерешительность, женщина склонила голову и первой вошла в низкую дверь. Подруги потянулись следом.

По стенам «Домика» было и правда развешано много чего удивительного. Висели колья, пики, мушкеты, косы, вилы. Даже паре кандалов и старинным наручникам нашлось место. И все это размещалось в крошечной комнате, в которой с трудом можно было сделать десяток шагов и где потолок нависал прямо над макушкой.

Светлана Федоровна ушла в угол, что-то поперебирала там, а потом резко повернулась. В руках у нее оказалась кривая длинная палка. Она стукнула ею по бревенчатой стене и, притопывая себе в такт, забормотала стишок:

Дивногорье – чудный край.В Дивногорье – не зевай.Край ужаков и змеюк.Люди весело живут.Чудо-горы вверх растут.Реки тихо вдаль бегут.Тайны по углам висят.Чуди по ночам не спят.

– О чем это она? – испуганно зашептала Олечка, пока Светлана Федоровна ухала и подвывала. – Как же со змеюками можно хорошо жить?

– Это ты у нее спроси, – мрачно ответила Алена, кивнув в сторону хозяйки домика, которая расходилась все больше и уже скакала по своему музею, стуча палкой по стенам. Вдруг на полуслове Светлана Федоровна прервала свою песню и весело посмотрела на девчонок.

– Впрочем, там много слов, – проговорила она, лукаво улыбаясь. – Вам уже, наверное, неинтересно. Ну вот смотрите. – Светлана Федоровна прошлась по своим владениям. – Всё это – точные копии того, что было найдено в наших краях.

– И кандалы? – с удивлением спросила Алена.

– Конечно. Здесь же много было всяких войн, казаки, например, бунтовали. Да и Фролка Разин по Тихой Сосне ходил.

Алена представила, как длинноволосый бородатый мужик в лаптях и рубахе, очень похожий на ее сегодняшнее привидение, идет прямо по реке и не тонет.

– А почему Фрол? Его же Степан звали?

Видение исчезло, и Алена повернулась к подруге, проявившей удивительные познания в истории.

«Бред какой-то, – подумала Алена, потирая лоб. – Это когда ж было-то? Лет триста назад!»

– Фрол, Фрол, – с готовностью ответила на Олечкин вопрос Светлана Федоровна. – Степан братом ему приходился, старшим. Он был более удачливым. Фролка ведь тоже казаков на бунт поднимал, но дальше нашего Дивногорья не пошел. Где-то здесь его как раз поймали и в кандалы заковали. Вместе со Степкой он в остроге и сидел.

Длинная палка коснулась железных наручников с длинной цепью, заканчивающейся небольшим железным ядром. От прикосновения цепь звякнула, и у Алены по спине пробежал нехороший холодок.

– Говорят, – Светлана Федоровна перешла на доверительный шепот, – перед сдачей в плен Фролка успел все свое золото в Тихую Сосну бросить в приметном для себя месте. – Женщина выпрямилась и перешла на нормальную речь. – Только невезучий он был. Не удалось ему вернуться за своим добром. Три раза бежал из плена, и каждый раз его ловили. Вроде бы однажды ему даже посчастливилось до Тихой Сосны добраться, да не смог он ее переплыть. Здесь где-то и утонул. Пошел следом за своими сокровищами.

Девчонки понимающе переглянулись.

– И что же, – осторожно начала Олечка, – никто эти сокровища даже и не пробовал искать?

– Кто сюда ни приезжал! – отмахнулась женщина, поставив палку обратно в угол. – Американцы, итальянцы, французы. Наши эту речку чуть ли не всю перекопали.

– Так, может, его и нет, – как можно более равнодушно произнесла Алена.