Слова. Том V. Страсти и добродетели

– Геронда, а может ли быть такое: я прошу у Бога помочь мне избавиться от какой-то страсти, а Он меня не слышит?

– Что же, Он, по-твоему, Ваа́л[11], что ли? Бог и слышит нас, и нам помогает. Возможно, это ты не ощущаешь Его помощи, но если так, то причина этого не в Боге, а в тебе самой – в человеке, гордыней отгоняющем от себя Его помощь.

Невозможно, чтобы Бог не помог человеку, – за исключением тех случаев, когда есть опасность, что человек припишет успех собственным силам и возгордится. Благий Бог хочет, чтобы мы избавились от страстей. Однако если в нас есть гордость или предрасположенность к гордости, Он не станет нам помогать избавляться от множества страстей – иначе мы станем думать, будто бы справились собственными силами.

Поэтому, от всего сердца умоляя Бога помочь нам избавиться от конкретной страсти и не видя Его помощи, мы должны тут же понять, что за этой конкретной страстью кроется другая – бо́льшая страсть. Имя этой большей страсти – гордыня. Но поскольку гордыни мы не видим, Бог оставляет в нас страсть, которую мы не можем в себе не заметить: например, чревоугодие, пустословие, раздражительность и тому подобное. Он делает это для нашего смирения. А вот когда от постоянных падений наши страсти станут нам отвратительны, когда мы познаем собственную немощь и смиримся, тогда Бог начнёт нам помогать. А когда Бог начнёт нам помогать, мы станем подниматься по духовной лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки.

Страсти искореняются легко, пока они подобны молодым побегам

– Геронда, я вижу, что во мне много страстей.

– Да, страстей в тебе и правда хватает. Но ведь кроме них у тебя есть и другое: у тебя есть молодость, есть решительность и отвага. А это качества, необходимые для того, чтобы засучить рукава и выкорчевать из своего сада сорняки и колючки. Потом, насадив на их место лилии, гиацинты и кусты роз, ты будешь радоваться, стоя посреди своего цветущего благоуханного сада. Сейчас, пока ты ещё молода, и страсти твои нежны, подобно молодым побегам, их легко вырвать из земли с корнем. Погляди, ведь когда любой сорняк – даже колючий кустарник – только вылез из земли, его легко ухватить и уничтожить. А когда такие кусты подрастут и загрубеют, за них и не ухватиться без боли, а уж тянуть и вырывать из земли совсем непросто. Или вот, например, крапива: её первые листочки нежны и мягки на ощупь, словно листики и соцветия базилика. Молодую крапиву можно брать в руки, без опаски подносить её к лицу и обонять её запах. Поэтому постарайся искоренить свои страсти, пока ты ещё молода. Если не искоренишь их сейчас, то потом, с возрастом, твоя душа будет порабощаться различными дурными желаниями, и избавиться от них тебе будет уже непросто.

Люди, не искореняющие свои страсти в молодости, в старости очень страдают. Ведь их страсти стареют вместе с ними, превращаясь в старые, трудноизлечимые болячки. Чем больше человек стареет, тем больше он начинает привыкать к своим страстям и… любить их. Да, ведь старость – это возраст любви и нежности. Человек пожилой делается к себе более снисходительным. Кроме того, ослабевает его воля, и борьба со страстями становится всё более и более тяжёлой. Человек же молодой энергичен. Направив эту энергию на то, чтобы искоренить из себя страсти, он преуспеет духовно.

Как избавиться от страстей

– Геронда, отчего я постоянно впадаю в чревоугодие?

– Оттого, что чревоугодие – твоё слабое место. Ведь диавол нападает на тот блокпост, который защищён хуже других, тогда как другие точки, хорошо защищённые, не трогает. «Захватив этот слабый блокпост, – говорит сам себе диавол, – я потом по очереди захвачу и все остальные». Поэтому наименее надёжный блокпост и укреплять надо как можно лучше.

– Геронда, видя свои страсти, я опускаю руки и не знаю, что делать…

– Рук не опускай и не трусь! Мужественно, не смешивая свои страсти в кучу, берись за них по очереди, начиная борьбу с самой главной. В начале духовной борьбы полезно не рассматривать страсти под микроскопом, а истреблять и выкорчёвывать самые грубые. А когда начнут засыхать корни главных страстей, с ними будут сохнуть и более тонкие корешки страстей второстепенных. Следовательно, искореняя бо́льшую страсть, ты вместе с ней искоренишь и другие – поменьше.

– Геронда, а почему, принимая бесчисленные решения ревностно подвизаться против страстей, я в конечном итоге этого не осуществляю?

– А ты не принимай много решений одновременно. Ведь страсти, как и добродетели, составляют из себя единую цепь. И каждая страсть, и каждая добродетель соединена с другой, как сцеплены вагоны поезда и тянутся один за другим. И если ты примешь решение подвизаться против какой-то страсти и возделывать противоположную ей добродетель не пять минут, а продолжительное время, то ты добьёшься того, что вместе с конкретной побеждённой страстью ты избавишься и от других страстей. Кроме того, в тебе разовьются противоположные этим страстям добродетели. Представим, что тебя мучает страсть зависти. Вступив борьбу против этой страсти, ты разовьёшь в себе любовь, доброту и одновременно избавишься от гнева, осуждения, злобы и печали.

– Геронда, страсть или дурную привычку лучше отсекать разом или избавляться от неё постепенно?

– Если можешь, то лучше, конечно, разом. Ведь если ампутировать страсти неторопливо, могут возникнуть осложнения. Нет, в таких делах медлить не нужно. Когда человеку нужно перейти вброд реку, особенно зимой[12], он старается сделать это как можно быстрее – чтобы не окоченеть. Если перейти реку быстро, то потом успеешь согреться раньше, чем простынешь от холода. Или взять, например, стреноженных лошадей. Когда они хотят освободиться, то разрывают путы на ногах одним резким и сильным движением. Вот таким же резким и сильным движением надо обрывать путы и при диавольском искушении.

– Геронда, авва Исаак пишет: «Бесстрастие не в том состоит, чтобы не ощущать страстей, но в том, чтобы не принимать их в себя»[13]. Так что же, получается, приражения страстей может испытывать даже бесстрастный?

– Может. Но какой бы мусор диавол ни швырял в бесстрастного человека – всё сгорит в том божественном пламени, которое в таком человеке воспламенилось. Диавол не перестаёт искушать никого. Но если человек не принимает вражеских приражений, его сердце становится чистым и в нём начинает обитать Христос. Сердце такого человека превращается в пылающую пещь, в купину неопалимую[14]. И какой бы мусор ни попал потом в такое сердце, он сгорает там без остатка.

Лучше геройски погибнуть, чем быть побеждённым страстями

– Геронда, достаточно ли одной благодарности Богу для того, чтобы подвигнуть нас на борьбу против страстей?

– Нет, одной благодарности Богу недостаточно. Кроме неё необходимы доброе расположение, признание собственной греховности и любочестная аскеза.

– Геронда, а память смертная? Есть ли от неё польза во внутренней работе над собой?

– Есть, да ещё какая! Имея память смертную, растворённую в надежде на Бога, мы позна́ем суетность, тщету этого мира и получим духовную пользу. Поэтому надо приводить себе на ум Суд Божий и не забывать о том, что мы будем осуждены на этом Суде за те совершённые нами грехи, в которых мы не покаялись. Будем задавать себе вопрос: «Что я творю? Как я могу жить в таком нерадении? И куда попадёт моя душа, если я умру вот в эту самую минуту? Разве я подписал со смертью контракт, по которому она придёт ко мне ещё не скоро? Ведь люди умирают в любом возрасте – умирают старые, умирают и молодые…» Помня и размышляя о том, что очень скоро Бог может забрать меня из этой жизни, я не буду грешить. Для того чтобы страсти умерли, надо думать о смерти, думать о грядущем Страшном Суде. Кроме того, и сами мы по любочестию должны стремиться пострадать за Христа, Который принял многие страдания, чтобы нас спасти. Борьба со страстями – это непрестанное сладкое мученичество ради соблюдения заповедей, ради любви ко Христу. Лучше геройски погибнуть, чем быть побеждённым страстями и таким образом причинить страдания Христу.

– Геронда, в духовной борьбе я вся измучилась.

– Тут вон даже занозу из пальца больно вытаскивать – что уж говорить о человеке, который с корнем вырывает из себя какую-то страсть!.. А кроме того имей в виду, что как только человек начинает отсекать какую-то из своих страстей, диавол тут же старается ему помешать, и человеку становится тесно и больно – как тесно и больно одержимому нечистым духом, когда над ним читают заклинательные молитвы. Ведь в этот момент происходит борьба: человек сражается с диаволом и в конце концов от него освобождается.

Самоочищение не совершается без труда, автоматически, «нажатием кнопки». Страсти невозможно отсечь одним махом, как невозможно перепилить ствол дерева одним взмахом пилы. Пила долго двигается туда-сюда, пока не перепилит ствол целиком. Но ведь и на этом работа не заканчивается: как много надо труда для того, чтобы спиленное бревно стало мебелью! Бревно надо обтесать, распустить на доски, потом эти доски попадут в руки столяра, а в его руках станут постепенно превращаться в мебель…

– Геронда, а если до меня «не доходит», что этот труд необходим?

– Если «не доходит», то ты так и останешься необработанной корягой, а закончишь тем, что тебя бросят в огонь.

Мы должны засевать своё поле, чтобы Бог благословил его урожаем

– Геронда, я каждый день повторяю: «С завтрашнего дня я буду более внимательной и начну исправляться», но «завтра» всё остаётся по-прежнему…

– А ты вот что делай: «пускай перед собой» Бога. Не просто обещай исправиться, а говори так: «Силою Божией я постараюсь исправиться». Если ты будешь верить и говорить так, то Бог станет тебе помогать. Ты хочешь исправиться, а это значит, что ты способна принимать Его помощь. Ты просишь Бога о помощи? Он призирает на тебя Своим милостивым оком. Стараешься делать то немногое, что можешь делать сама? Значит, потихоньку двигаешься вперёд. Кто из взрослых, видя, как маленький ребёнок своими тоненькими ручками пытается сдвинуть с места большой камень, не подбежит к нему, чтобы ему помочь, избавить от непосильного напряжения? Так и Бог, увидев твоё маленькое собственное старание, поможет тебе победить.

Некоторые люди, не ударяя палец о палец для своего исправления, просят: «Христе мой, во мне есть такие-то и такие-то страсти. Ты и только Ты можешь избавить меня от них – ну так избавь же, хватит с меня!» Как поможет Бог такому человеку? Чтобы Бог помог человеку, надо, чтобы человек приложил своё старание. Есть вещи, которые человек должен сделать сам – чтобы потом ему помог Бог. Человек не получит от Бога помощи, если сам он не желает помочь самому себе.

Мы иногда стремимся получить благодать и дарования Божии «по взмаху волшебной палочки». Мы думаем, что без подвига и борьбы возможно стяжать ту или иную добродетель или даже стать святыми. Однако для того, чтобы Бог благословил наше поле урожаем, мы должны его засеять. Как Бог даст нам что-то без приложенного нами труда? Помните слова из тропаря преподобным отцам: «Пусты́ни безпло́дное возде́лал еси́»?[15] Бог посылает на землю дождь, умягчает почву, но мы тоже должны прилагать свои собственные усилия и возделывать свой надел. Земля готова. Теперь её надо вспахать плугом и засеять зёрнами. Ведь что посеем, то и пожнём – разве не так?.. Однако как сеять, предварительно не вспахав? И как жать, предварительно не посеяв?..

Поэтому не будем задаваться одним лишь вопросом о том, что может сделать Бог, но будем спрашивать себя о том, что можем сделать мы сами. Банк Христа принимает вклады под невероятно хорошие проценты. Но разве мы сможем получать эти проценты, предварительно не сделав в Его банке вклад наших собственных средств?

Часть первая. Матерь страстей – самолюбие

«Человеку самолюбивому нет покоя. У такого человека нет душевного мира, потому что он несвободен внутренне».

Глава первая. О самолюбии и его последствиях

От самолюбия происходят все страсти

Геронда, что такое самолюбие?

– Самолюбие – это исполнение прихотей своего ветхого человека, то есть по сути это любовь к своему ветхому человеку. Ведь и чревоугодие, и эгоизм, и упрямство, и зависть своим происхождением обязаны самолюбию. Смотри: один по самолюбию ищет для себя удобств и комфорта и не считается ни с кем. Другой скрупулёзно заботится о еде и о сне – только бы чего-нибудь не произошло с его драгоценным здоровьем. Третий требует, чтобы с ним считались и ценили его. Стоит его чуть-чуть не заметить и сделать не так, как он хочет, – и он тут же взвивается: «Почему со мной не считаются? Я же всё лучше знаю! Ух, я им покажу!» Да, какая это всё-таки страшная вещь – самолюбие!

– Геронда, а когда человек может говорить: Тебе́ ра́ди умерщвля́емся весь день[16]?

– Человек имеет право так говорить, если он приносит в жертву ради другого свои пожелания. Ведь любое человеческое пожелание несёт на себе отпечаток человеческого «я», самолюбия. Если человек не рассуждает, по душе ли другому то, что хочется ему самому и начинает требовать: «Подай мне то, подай мне сё!» – или говорит: «Почему ты этого для меня не сделал, а того мне не дал?» – то такой человек в конце концов подпадает под власть диавола.

– Некоторые люди, геронда, не могут успокоиться, когда что-то происходит не так, как им хотелось бы.

– Да как же они успокоятся? В их пожелании сидит их «я». Если в пожелании человека сидит его «я», то как там может найтись место Христу? Но когда в устремлении нет своего «я», а есть единое, есть главное – то есть Сам Христос, – тогда там есть всё. А нет внутри Христа – значит, там вообще ничего нет. Когда человек выбросит своё «я», тогда Бог подаёт ему всё нужное чудесным образом.

– Геронда, когда Вы говорите нам, что нужно выбросить своё «я», я чувствую страх: а вдруг мне это окажется не по силам?

– Ну и дела!.. Это всё равно что сказать: «Если я выброшу из себя свои страсти, что у меня останется?» Ведь когда я говорю, что надо выбросить «я», то имею в виду, что надо выбросить свои страсти, совлечься своего ветхого человека. Для взрослого, который понимает, что к чему, как-то несерьёзно говорить: «Не могу отказаться от своего „я“». Если бы тебе говорили: «Возьми лом и разбей эту стену», а ты кроме кисточки никогда ничего в руках не держала, то могла бы сказать: «Не могу». Но ведь для того, чтобы совлечься ветхого человека, не нужна физическая сила. Для этого нужно только одно – смирение.

В «безвкусном» кроется вкус Самого Христа

Помимо всего прочего, самолюбие – это желание есть и отдыхать больше необходимого. По-хорошему, телу надо давать только то, что ему необходимо. Одно дело – похоть, другое – необходимость. В первом – желание наслаждений для тела, во втором – потребность в необходимом. Допустим, передо мной стоят два блюда, одинаково сытные и одинаково полезные, но одно вкуснее, чем другое. Если я предпочту более вкусную еду – это будет проявление самолюбия. Однако если я из-за болезни страдаю отсутствием аппетита и предпочту вкусную еду ради того, чтобы хоть что-то поесть, то в этом будет рассуждение.

Тело, этот «злой мытарь»[17], как говорит авва Макарий, может требовать больше, чем ему нужно, в зависимости от того, к чему привык организм. Если у человека желудок небольшой, то ему и поститься легче, а если раздутый, то он становится рабом своего желудка, потому что желудок нужно чем-то заполнять. Взять, к примеру, человека толстого: какой огромный амбар он из своего живота устроил! Теперь ему, чтобы наесться, надо по меньшей мере полтелёнка съесть, а чтобы напиться – выпить пару вёдер!

– А раньше, геронда, люди были физически крепче или они больше себя понуждали?

– Конечно, и физически были немного крепче, но и понуждали себя больше. Старец Хаджи-Георгий своим монахам каждый день давал немного мёда и орехов[18]. А ведь все они были молодые, лет по пятнадцать, период активного роста, однако духовно они были взрослые люди! Но сегодня подмешивается мирская логика: «Нельзя детям поститься, чтобы они не заболели, всего у них должно быть в достатке, нужно оберегать их от трудностей!..» Так вот эти дети и живут, требуя всё больше и больше котлет, только вот котлеты эти им впрок не идут.

Когда человек радуется, что не ест ради любви Христовой, тогда он по-настоящему питается. Если он ради любви Христовой предпочитает безвкусное вкусному, то он находит в безвкусном вкус Самого Христа.

Любовь к себе берёт верх над любовью к ближнему

– Геронда, сегодня один старичок с большим трудом поднимался по ступенькам в храм, и никто ему не помог, хотя мимо шло много народу.

– И свяще́нник, ви́дев его́, мимои́де, и леви́т, ви́дев, мимои́де[19]… Что с них взять? Они ведь ни разу не слышали Евангелия о милосердном самарянине!.. Себя самих мы любим, а нашего ближнего – нет. Любовь к себе берёт верх над любовью к ближнему, поэтому так и поступаем. Но любящий себя человек живёт не по духу Евангелия. Если бы Христос думал о Себе, то Он сидел бы на Небе, не приходил бы на землю, не страдал, не распинался бы ради нашего спасения.

Сегодня почти во всех людях присутствует самолюбие, в них нет духа жертвенности. Сегодня людьми овладевает дух по имени «Лишь-Бы-Мне-Не-Было-Плохо». Знаете, как мне иногда больно смотреть на то, как ведут себя люди? Недавно в больнице[20]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Раче́ние (греч. έρως) – сильная, горячая любовь; наслаждение, утешение. Здесь и далее, если специально не оговорено, примечания редакции.

2

Ге́ронда (от греч. γέρωντας – старец) – типичное в Греции обращение к старцу.

3

Пс. 50:14.

4

В данном случае простыми словами преподобный Паисий выражает истину православной веры, что «Бог не есть ни виновник, ни творец зла» (Иоанн Лествичник, прп. Лествица. Слово 26, п. 155). Как учит преподобный Никодим Святогорец, из благости Бога следует, что страсти в человеческой природе не созданы Им, но «по нашему собственному нерадению противоестественным образом страсти вошли в человеческое естество» (Νέα Κλίμαξ, Βόλος, 1956. Σ. 152). Согласно святым отцам, страсти появляются от противоестественного использования физических и душевных сил и устремлений, и при долговременности такого состояния превращаются в злую привычку, искоренение которой требует немалой борьбы и труда. – Прим. греч. изд.

5

Тангала́шка (греч. ταγκαλάκι) – такое прозвище преподобный Паисий дал диаволу. Тангала́ки (или башибузу́ки) – это нерегулярные и почти неуправляемые военные отряды в Османской империи, состоявшие из сорвиголов, славившихся своей жестокостью; им не платили жалованья, а питались они за счёт мародёрства, грабя и убивая мирное население.

6

Отцы Церкви (святители Василий Великий, Григорий Богослов и многие другие) учат о трёх силах души, давая им такие имена: одна – разумная, или судительная (λογικόν), другая – гневная, или раздражительная (θυμικόν), третья – вожделевательная, или желательная (έπιθυμητικόν). Эти силы даны нам для того, чтобы мы познавали истину, гневались на диавола и желали блага, но они могут быть извращены и направлены на лукавство, безумную ярость, похоть и прочие страсти. См., например, 10-ю беседу свт. Василия Великого, «На гневливых».

7

В монашеском лексиконе греческое слово ευχή (молитва) означает краткую, состоящую из нескольких слов молитву, многократно повторяемую при молитве по чёткам. Обычно это Иисусова молитва: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», но кроме неё ευχή может означать и молитву Пресвятой Богородице: «Пресвятая Богородице, спаси мя», молитву святым: «Святый (имярек), моли Бога о мне», Честному Кресту, ангелам, совершаемую подобным образом молитву о упокоении усопших, об исцелении болящих и т. п. Это слово может переводиться как «молитва Иисусова», «молитва по чёткам», «молитва», «молитовка» и т. п. – в зависимости от контекста. «Творить молитву» в настоящем тексте означает совершать молитву такого рода.

8

Лукиан. Сочинения. Т. 1. Разговоры в царстве мёртвых. Диалог 22. СПб.: Алетейя, 2001. С. 395.

9

Любоче́стие (греч. φυλότιμο). В современном русском языке эквивалента слову φυλότιμο нет. Небуквально его можно перевести как великодушие, расположенность к жертвенности, презрение к материальному ради нравственного или духовного идеала. Преподобный Паисий часто подчёркивает значение любочестия в духовной жизни.

10

Преподобный Моисей Мурин был разбойником, но покаялся, принял монашество и великими подвигами получил не только прощение грехов, но и дар чудотворения, был удостоен сана пресвитера и сподобился мученической кончины. Подробнее о нём см. «Достопамятные сказания».

11

Ваа́л – языческое божество, посрамлённое тем, что его жрецы не могли до него докричаться. См. 3 Цар. 18:26.

12

В Греции реки зимой не замерзают.

13

Исаак Сирин, прп. Слова подвижнические. Слово 48. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2008. С. 258.

14

См. Исх. 3:2-3.

15

Общий тропарь преподобному единому, глас 8: «Слез твои́х тече́ньми пусты́ни безпло́дное возде́лал еси́…»

16

Пс. 43:23.

17

См. Παλλαδίου, 'Επισκόπου Έλενοπόλεως. Λαυσαϊκή 'Ιστορία, Φιλοκαλία, τ. 6, εκδ. «Τό Βυζάντιον». Θεσσαλονίκη, 1996. Σ. 124. – Прим. греч. изд.

18

В братстве старца Хаджи-Георгия постоянно соблюдался пост. См. Старец Паисий Святогорец. Афонский старец Хаджи-Георгий. 1809-1886. М.: Святая Гора, 2010. С. 36.

19

См. Лк. 10:31-32.

20

В 1987 году преподобному Паисию удаляли грыжу. – Прим. греч. изд.