Василиса Премудрая

А Иван-царевич с Василисой Премудрою уже далеко-далеко уехали. И говорит Василиса Премудрая: «Слезька, Иван-царевич, с коня, припади ухом к сырой земле да послушай: нет ли за нами погони от Морского Царя?..»

Слез Иван-царевич с коня, припал ухом к земле и говорит: «Слышу я конское ржание и топот: точно гром гремит». «То за нами гонится сам батюшка, Морской Царь!» – говорит Василиса Премудрая и оборотила коней глубоким озером, Ивана-царевича селезнем, а себя серой утицей. Прискакал Морской Царь, увидел озеро, а на нем утицу с селезнем, ударился о сырую землю и оборотился коршуном. Стал коршун налетать на селезня с уткою: хочет их убить до смерти. Вот-вот ударит селезня, а тот как нырнет в воду – ищи его. Хочет коршун утку убить, а утка как нырнет – только ее и видели. Бился-бился коршун, не мог ничего поделать с селезнем и уткою. Выбился из сил Морской Царь и убрался домой в подводное царство. А Иван-царевич с Василисой Премудрою выждали время и поскакали дальше.

Много ли, мало ли ехали они и приехали, наконец, на Святую Русь. Подъезжает Иван-царевич к родному городу и говорит: «Подожди меня здесь, Василиса Премудрая: пойду-ка я оповещу о тебе отца с матерью». «Ступай, – говорит Василиса Премудрая, – только помни одно: как увидишь ты своих братьев и сестер, которых ты еще не видывал, не целуй их, а то навсегда меня позабудешь». Пообещал Иван-царевич да и забыл свое обещание: как увидел своих новых братьев и сестриц, обрадовался: стал их целовать и забыл свою жену, Василису Премудрую.

Три дня ждала-поджидала Василиса Премудрая своего мужа у городских ворот – не вернулся Иван-царевич. Нарядилась она нищенкой, стала ходить по городу, искать пристанища и нанялась к бедной старушке в работницы. Живет она у нее, ждет, когда вспомнит про свою жену Иван-царевич.

А Ивана-царевича отец собрался женить на богатой королевне, соседнего короля дочери. Вот и кликнул царь клич по всему своему царству, чтобы собирались все его подданные поздравлять жениха с невестою да чтобы несли, по старинному обычаю, пироги на царский стол. Стала и старуха, Василисы Премудрой хозяйка, пирог стряпать. «Кому это ты пирог печешь?» – спрашивает ее Василиса Премудрая. «Разве не знаешь: наш царь женит своего сына Ивана-царевича на королевской дочке; вот я и понесу пирог обрученным на стол». «Испеку и я от себя пирожок», – говорит Василиса Премудрая. «Куда тебе! Не пустят тебя во дворец: больно на тебе одежа плоха». – «Ничего, бабушка, ты сама мой пирожок снесешь». Испекла Василиса Премудрая пирог, а вместо начинки посадила в середку голубя с голубкою.

Идет во дворце пир горой. Сидят жених с невестой за столом, принимают они дары от богатых гостей, а от бедных поздравления. И старушка два пирога принесла. Стали резать пирог Василисы Премудрой, а из него вылетели голубь с голубкою; полетали-полетали они по горнице и сели на стол перед женихом с невестою. «Вспомни-вспомни, голубок, – говорит голубка, – как я была овечкою, а ты пастухом». «Забыл-забыл, голубушка!» – отвечает голубок. «Вспомни, вспомни, голубок, как я была церковью, а ты старичком-священником». – «Забыл-забыл, голубушка!» – «Вспомни-вспомни, голубок, как была я серой утицей, а ты селезнем». «Забыл-забыл, голубушка!» – отвечает голубок. «Ну-ка вспомни, как говорила тебе Василиса Премудрая, что ты ее позабудешь, коли поцелуешь своих братцев и сестриц!..»

«Вспомнил, вспомнил!» – закричал Иван-царевич, выскочил из-за стола и стал допрашивать: кто принес пирог с голубями? А Василиса Премудрая тут стоит между слуг и челяди нищенкой; узнал ее Иван-царевич, взял за белые руки, стал целовать, обнимать. «Батюшка, – говорит, – вот моя жена законная, Богом данная; не нужно мне другой жены!» Тут пошли спросы-расспросы; рассказал Иван-царевич обо всем, как дело было, и задал царь на радостях пир на весь мир…

Около того пира и я ходил, мед-вино пил, по усам текло, да в рот не попало. Дали мне синь-колпак, стали в шею толкать; дали мне красный шлык – я в подворотню шмыг! Иду путем-дорогою, посвистываю. Вдруг летит сорока-белобока. Кричит: «Синь-колпак, синь-колпак!» Я думал «Синь-колпак!» – взял да и скинул. Летит ворона, кричит: «Красный шлык, красный шлык!» А я думаю: «Краденый шлык» – взял да и шлык на дороге бросил. Так-то и пришел со свадьбы, не солоно хлебавши!