Пули отливают из ненависти

Кирилл Казанцев

Пули отливают из ненависти

Памяти погибшего при исполнении служебного долга лейтенанта Ислама Ахмедовича Картоева, близкого друга и однокашника автора,

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Глава 1

1

Ярким майским утром в самом центре Красногорска, на относительно тихой и малолюдной улице с раннего утра прогуливались несколько молодых – и не очень – людей. Прогуливались с видом бездельным и равнодушным. Лица – безмятежные, расслабленные. Отдыхают люди. Под громыхание прыгающих по колдобинам машин, наслаждаясь ароматами выхлопных газов, медленно покрываясь пылью. Улица, знаете ли, центральная… Но не из тех, по которым торжественно провозят президента, премьера и прочих «вождей» и «лидеров» во время их кратковременных визитов. Так ведь у каждого свои вкусы и представления об отдыхе, не так ли?.. Может, просто дети асфальта даже в свой выходной не мыслят полноценной жизни без этих, ставших за многие годы привычными и незаметными, неудобств большого города?

Конечно, более уместным это беззаботное дефиле выглядело бы в другом месте. Например, на площади Свободы, между недавно открывшимися после зимнего перерыва уличными летними кафе, у одного из многочисленных городских фонтанов, большим любителем которых был мэр областного центра Сергей Иванович Потрошков. Кстати, усилия мэра по насаждению фонтанов везде, где только можно, не остались незамеченными благодарным народом, и теперь жители города любовно называли своего мэра Фонтаном Фонтанычем. Даже чиновники собственной администрации – конечно же, за глаза.

Поговаривали, что Фонтан Фонтаныч Потрошков, не найдя больше в своей вотчине свободного места под фонтаны, озаботился возможностью разведения в Сибири, в самом ее центре, африканских пальм. И даже, будучи в одной из загранкомандировок по обмену опытом, присмотрел уже не только рассаду, но и нескольких гамадрилов с бабуинами, которыми намеревался заселить выращенные пальмы, дабы придать горожанам бодрости и оптимизма в сложных условиях кризиса, а также помочь им собраться с силами, так необходимыми в борьбе с грядущими трудностями.

Впрочем, бог с ним, с Фонтаном Фонтанычем. Нас в большей степени интересуют праздношатающиеся по одной из центральных улиц молодые – и не очень – люди.

Хотя… Зря, наверное, так – праздношатающиеся. Если присмотреться более внимательно, то в движении этих красногорцев мужеского пола наблюдалась некая система. Они не отходили далеко от дороги, гуляли по самой бровке проезжей части. Причем район прогулки был довольно четко ограничен – метров пять, не больше. То есть семь шагов в одну сторону, поворот у необозначенной, но четко проведенной пограничной черты и семь шагов в обратном направлении.

Иногда, когда двое гуляющих встречались у «пограничного столба», они негромко перекидывались парой слов, не забывая постреливать по сторонам короткими, но острыми и цепкими взглядами. Не потому, что опасались каких-то невидимых, но злобных врагов. Молодые – и не очень – люди работали.

Вот возле одного из гуляющих остановилась автомашина – вполне приличная для здешних мест праворукая иномарка. Притерлась к обочине как раз на протяжении занимаемого тем пятиметрового отрезка. Не спеша, с чувством собственного достоинства, «гуляющий» подошел к водительской дверце, склонился к ней…

Его коллеги замерли на месте, с откровенным интересом наблюдая за тем, как будут разворачиваться события. Между тем водитель иномарки и подошедший к ней молодой человек обменялись несколькими фразами. После чего водитель показал нечто, лежащее на пассажирском сиденье. Молодой человек склонился еще ниже – почти просунул голову в салон автомашины. Присмотрелся, после чего выпрямился и, сделав малозаметный стороннему человеку жест, начал устраиваться на заднем сиденье «японки».

И тут же все вновь пришло в движение. Коллеги, утратив интерес к происходящему, продолжили прогулки по своим участкам. В сторону иномарки даже не смотрели – недавний интерес просто пропал, не оставив ни малейшего следа.

Через несколько минут молодой человек покинул салон иномарки. Причем физиономия его была донельзя довольной. Как у кота, который после долгих и безуспешных стараний сумел-таки запустить мохнатые лапы в хозяйские запасы сметаны.

Иномарка, испустив напоследок короткий гудок, в котором при некотором желании тоже можно было бы услышать довольные нотки, тронулась с места и, постепенно набирая скорость, покатила дальше. А молодой человек, помахав удалявшемуся автомобилю рукой, продолжил прогулку. Семь шагов вперед, поворот и все те же семь шагов в обратную сторону.

На этой улочке, носящей имя пламенной революционерки Розы Птицыной, казненной колчаковцами в 1918 году, работали красногорские валютчики…

Система проста – и в отличие от государственной эффективна. Продается бакс или еврик чуть-чуть подешевле, чем в банковском «обменнике», покупается немного дороже… «Индивидуал» может себе это позволить – ему нет нужды содержать кассира, контролера, охранника и платить за аренду помещения. Значит, и ставки могут быть пониже. Пусть на копеечки, на рублики… Это незаметно, если брать по одной ненашенской бумажке. А если нужна тысяча-две-три, то разница становится очень даже весомой.

Тем более что здесь не кидают. То есть не «впаривают» доверчивым простакам подделки, не «ломают». И «ломщикам», и фальшивомонетчикам на улице Розы Птицыной не рады. Мошенник живет сегодняшним днем. Одним-единственным. Валютчик же – труженик. Он работает на перспективу. С утра до вечера, в жару и в холод, в дождь и в ветер он на посту. И бесцельно стоять ему нет смысла. А кто пойдет туда, где вчера-позавчера «кинули» его близкого знакомого или соседа? То-то и оно… Валютчики дорожат своей репутацией, берегут ее.

Ну, а уже с особо настырными искателями приключений и легких денег, с теми, с кем валютчики не могут справиться своими силами, занимаются люди Доктора. Нет, не Живаго. И даже не Айболита. Просто Доктора. Вообще-то докторов в Красногорске, как и в любом городе-миллионере, множество. А вот Доктор – один…

Еще в далекой – теперь уже – и романтичной юности студент Красногорского медицинского института Миша Дрёмов несколько увлекся занятиями предосудительными, в просторечье именуемыми бандитизмом. Нет, он не нападал на банки и инкассаторские машины, не отстреливал из заржавленного обреза сельских учителей и активистов «Единой России». И даже сельсоветы не поджигал. Вместе с такими же, как и сам, оболтусами «ставил крыши» коммерсантам, «выбивал» долги, вел долгие «терки» на «стрелках»… В результате диплома федерального образца он так и не получил – был отчислен с пятого курса. Зато приобрел некоторую известность в определенных кругах, «погоняло» Доктор, авторитет в среде общения и небольшой кусочек городских улиц, «нарезанных» ему старшими товарищами на прокорм. Так пятак валютчиков оказался в сфере его интересов.

Надо отметить, что авторитет сумел оценить по достоинству такой подарок судьбы и создал валютчикам воистину самые благоприятные условия для работы. Доктор решал вопросы с беспредельно наглыми и вечно голодными ментами, недрогнувшей рукой карал «кидал» и «ломщиков», время от времени появляющихся на пятаке, «разбирался» с гопниками, которые наивно надеялись по-легкому срубить бабла с беззащитных на вид валютчиков. За это валютчики делились с добрым Доктором прибылью. Причем размер налога был щадящим – умный авторитет предпочитал стабильность разовому «хапку». Так что все были довольны сложившимся раскладом.

…Не успела иномарка исчезнуть за поворотом, как возле одного из «вольных торговцев» затормозила черная, как ночь, «Волга». Валютчик сразу же бросил взгляд на номера – вроде ничего особенного… Ни к администрации, как городской, так и к областной, ни к правоохранительным органам автомашина никакого отношения не имела. Это если судить по номерным знакам. А так вид «Волги» был очень даже официальным. Чисто вымытые и отполированные борта сверкали на солнце, немного – в меру – тонированные стекла позволяли разглядеть внутри только силуэты водителя и двух пассажиров. Длинная гибкая антенна радиотелефона на крыше… Полное отсутствие популярных, но при этом пошлых и дурацких надписей на лобовом и заднем стеклах…

Так что валютчик, на чьем участке остановилась эта машина, приблизился к ней не без некоторых опасений – лишний раз вступать в контакт с представителями властей особого желания не было. Но и не подойти он не мог – работа остается работой. Как бы странно она со стороны ни выглядела.

Как и обычно, он ничем не выражал своей заинтересованности в очередном клиенте, двигался неспешно и даже вальяжно. Благодаря этой подчеркнутой неспешности пассажир автомашины – коренастый усатый мужчина лет сорока на вид, одетый в хороший, солидный костюм при умело повязанном галстуке, успел покинуть затемненный салон и встретил валютчика, твердо стоя ногами на земле, в упор глядя на приближающегося торговца. Нехороший был взгляд. Резкий, жесткий, испытующий. По-хозяйски уверенный. Валютчик, не выдержав этого взгляда, спрятал глаза. Но, несмотря на все опасения, что внушал подъехавший, спросил негромко:

– Покупаем?.. Продаем?..

– Так берем! – нагло заявил усатый. И, взмахнув перед носом валютчика краснокорочной книжицей, представился: – Майор Ляхов, областной ОБЭП! Документики предъявим?..

– Так у меня нету! – радостно сообщил валютчик. И для большей убедительности похлопал себя по карманам. – Вышел, знаете ли, погулять, ничего с собой не взял. Все дома…

– Значит, придется проехать, – взгрустнул майор.

– А на каком основании? – чуть повысил голос валютчик. Так, чтобы могли слышать коллеги, которые проявляли к происходящему повышенный интерес. – Я совершил что-то противозаконное?!

Майор, добавив во взгляд жесткости и в голос металла, произнес значительно:

– На основании того, что я вас прошу, уважаемый. Думаю, этого достаточно.

Валютчику не хотелось куда-то ехать. И не потому, что он боялся этого майора. Предъявить тому было совершенно нечего. Сделка с валютой не зафиксирована, меченые деньги не переданы… Да и вообще при сегодняшнем законодательстве валютчику совершенно ничего не грозило. Максимум штраф. За отсутствие лицензии на проведение валютных операций. Обэпники давно уже «забили» на валютчиков – бессмысленная трата времени. И что могло понадобиться вот этому майору, торговец даже представить себе не мог.

В то же время вступать в прямую конфронтацию с властными структурами тоже было ни к чему. Полицейские – и это общеизвестно – отличаются злопамятностью. Этот уверенный в себе майор мог легко перекрыть кислород такой мелкой сошке, как рядовой валютчик. Даже особо не напрягаясь.

Пока валютчик взвешивал все «за» и «против», с заднего сиденья «Волги» выбрался еще один тип. В отличие от майора был второй одет попроще – джинсы, белая футболка под легкой ветровкой… Да и моложе – едва ли тридцать лет разменял. Зато ростом и размахом плеч этот второй намного превосходил старшего товарища. И кулачки имел с голову годовалого младенца.

Выпятив бульдожью челюсть, второй выразительно взглянул на валютчика и коротко кивнул в сторону открытой дверцы машины. Садись, дескать. По-хорошему…

Появление на сцене второго мента стало, конечно, аргументом более чем весомым… И все же валютчик сделал последнюю, неуверенную попытку отбиться от настырных стражей порядка.

– А удостовереньице разрешите еще разок посмотреть, гражданин начальник?.. – скрывая собственный страх за развязными интонациями, произнес валютчик.

– Ты еще и читать умеешь? – холодно улыбнулся майор. Даже не улыбнулся – оскалился. Глаза оставались такими же – жесткими и ледяными. – Я думал, только бабосы, неправедно нажитые, считать…

Однако удостоверение, которое давно уже спряталось в кармане, было извлечено наружу. И даже передано валютчику в руки.

– Ляхов Станислав Альбертович… – громко и даже с выражением прочитал валютчик, украдкой бросив взгляд на стоящего в нескольких метрах коллегу. – Начальник отделения… Майор полиции…

Несмотря на то, что коллега, которому, собственно, и адресовалось это вот чтение, подчеркнуто смотрел в сторону, невезучий валютчик точно знал – фамилия, должность и звание настырного мента отфиксированы и отложены на одну из полочек в памяти приятеля-коллеги-конкурента. Они здесь, на пятаке – все вместе. В одиночку просто не выжить…

– Хорошо, гражданин начальник! – согласился неудачник, возвращая удостоверение. – Прокатимся. А назад привезете?.. А то мне, знаете ли, гулять некогда. Вэвэпэ надо удваивать.

– Удвоишь, – равнодушно согласился майор, возвращая удостоверение в карман. На «клиента» он теперь и не смотрел, как будто моментально утратил интерес. Просто начал устраиваться на месте рядом с водителем.

Валютчик, тяжело вздохнув, полез на заднее сиденье. Напарник майора, молодой здоровяк, не особо церемонясь, плюхнулся следом. На мгновение соприкоснувшись с крепышом плечами, валютчик смог по достоинству оценить деревянную твердость мышц молодого мента.

«Слоняра, блин!» – валютчик немного отдвинулся от могучего плеча. Хотя простор для маневра был ограничен зачем-то опущенным подлокотником заднего сиденья.

Синхронно хлопнули дверцы автомашины, и «Волга» сорвалась с места, отшвырнув назад горсть мелких камешков из-под колес.

Остальные валютчики проводили нехорошую машину взглядами. Кто-то – на всякий случай – запомнил номер автомобиля. Мало ли… Да и Доктору надо будет «цинкануть». Полицейские – это его «тема». Вот пусть и разбирается…

Однако жизнь продолжается. И уже через несколько минут постоянные обитатели пятака вернулись к привычным занятиям.

2

«Волга», легко и не без изящества лавируя в потоке автомашин, повернула налево, потом сразу же направо. Плененного валютчика потянуло в сторону, вновь прижав к гранитному плечу второго мента. Сам здоровяк даже не пошевелился, хотя сидел, ни за что не держась, сложив руки на коленях. Невольно взгляд валютчика упал на эти крупные кисти… Скользнул, ушел в сторону – конвоируемый выпрямился и опять постарался отодвинуться от конвоира.

Через несколько секунд валютчик вновь взглянул на руки здоровяка. На этот раз – уже осмысленно. И то, что он увидел, разглядел наконец-то, заставило его вздрогнуть. Толстые пальцы были украшены многочисленными синими татуировками.

Конечно, татушками сейчас никого не удивишь. Многочисленные салоны легко плодят подражателей и последователей любимых детишек Миклухо-Маклая, которые в теплое время года щеголяют мордами какого-нибудь зверья, элементами орнамента или просто непонятными разводами на всех мыслимых и немыслимых частях тела. А то, что этот парняга находится на «государевой службе»… Стражу порядка, знаете ли, вовсе не обязательно быть умным. Нет такого требования в их кадровых приказах. Так что вполне мог и полицейский посетить один из этих салонов. Чтобы стать если уж не умным, то хотя бы красивым.

Вот только татуировки здоровяка были выполнены явно не у мастеров художественного татуажа. Валютчик, который благодаря не совсем спокойной юности был немного в теме, с ходу опознал «перстень пацана» и «путь через зону». Пять точек у основания большого пальца – «один в четырех стенах». «Крытая», стало быть, за плечами…

Там были и другие татуировки – на пальцах было больше «синьки», чем свободного места. Но только валютчик не присматривался – того, что он увидел сразу, хватало с избытком. Для чего хватало?.. Да хотя бы для того, чтобы понять – не полицейские это! «Ряженые»!

Он почувствовал, как на лбу выступила испарина, а вдоль позвоночника побежала отвратительно-холодная струйка пота. Тревожный взгляд, брошенный в окно, только укрепил пленника в его подозрениях – машина, вместо того чтобы двигаться к центру города, в котором традиционно располагалось здание областного УВД, направлялась к домам окраинного цыганского поселка.

– А куда мы едем? – немного дрожащим голосом – не герой, что уж там – поинтересовался валютчик. Не дождавшись ответа, продолжил: – УВД области в другой стороне, гражданин начальник…

Татуированный здоровяк промолчал и на этот раз. А «гражданин начальник» лениво бросил, не оборачиваясь:

– Пасть захлопни, фуцан…

Все. «Разгонщики» не считали нужным больше маскироваться – ни к чему. Дело фактически сделано. Осталась малость – вычистить карманы жертвы и вышвырнуть ее где-нибудь в пустынном месте, где нет таксофонов и такси.

Хорошо, если с целой головой… Ребята явно опытные и прекрасно понимают – сейчас валютчик уже даже не жертва, не «терпила» – он свидетель. Ходячая опасность. И хорошо еще, если опознает в ментовке, с понятыми и с законами. А вот если он опознает при «санитарах» Доктора, которые сами себе и закон, и порядок, и суд, и исполнители приговора… Значит, отпускать этим ребятам свою жертву здоровой, бодрой и веселой смысла нет. Несколько секунд понадобилось валютчику для того, чтобы осознать это. А потом он попытался вырваться из ловушки, в которой оказался по воле случая.

Действуя больше инстинктивно, чем осмысленно, валютчик ударил кулаком в лицо сидевшего рядом с ним здоровяка. Хотя… Это просто сказано – «ударил». Какой может быть удар, если ты сидишь, то есть не можешь «включить» ноги, не можешь вложить в атаку корпус, использовать собственный вес? Так, слабенький тычок, после которого даже синяка не останется.

Однако сыграл свою роль фактор неожиданности. Здоровяк растерялся – слишком уж внезапным было нападение. Отшатнулся и, вместо того, чтобы ударить в ответ, поднял локоть, прикрывая голову.

Используя растерянность конвоира, валютчик отчаянно рванулся к дверце. И даже почти ее достал. Но проклятый подлокотник, к которому его плотно прижимал твердый бок крепыша…

А тут еще сидевший на переднем сиденье «майор» быстро развернулся и резко ударил валютчика по затылку. Сильно и точно – у того аж в глазах потемнело, он потерял способность ориентироваться в пространстве. Ненадолго – на какие-то мгновения. Но их хватило для того, чтобы здоровяк смог оправиться и железной хваткой вцепиться в ворот неудачливого беглеца.

Когда же к торгашу вернулась способность различать окружающие предметы, у самого своего лица он увидел какой-то черный кругляш… И понадобилось еще несколько секунд, чтобы понять – перед его лицом покачивается дуло пистолета, который держит в руке «майор».

Валютчик испугался. Хотя куда уже больше пугаться-то?.. Еще не понимая, отказываясь верить в то, что видит перед собой собственную смерть, он открыл рот, собираясь сказать, что пусть берут все. Он не будет заявлять в полицию. Он даже Доктору ничего не скажет. Ни одного словечка. И вообще навсегда «завяжет» с валютными операциями, пойдет на завод, женится, в конце концов, и будет тихонько растить детей…

Хотел сказать. Но не успел – вылетевшая из черноты девятимиллиметровая пуля ударила его прямо в центр лба. Голова валютчика лопнула, как переспелый арбуз, забрызгав заднее стекло и подушки сидений кровью и белесыми сгустками мозга. В салоне остро запахло сгоревшим порохом и свежей кровью. Запах смерти…

– Глыба, ты с ума сошел! – заполошно заверещал здоровяк, двумя руками отталкивая заваливающегося на него покойника и пытаясь отряхнуть рукава своей ветровки. – Ты что творишь?!.. Мы так не договаривались!

– А как мы договаривались? – с неподдельным интересом спросил «майор». Как бы случайно, между прочим, рука его чуть сместилась, и теперь черный зрачок пистолетного ствола задумчиво глядел в лоб здоровяка.

Тот, как завороженный, уставился в глаз смерти. Разом побледневший лоб покрылся крупными, с горошину, каплями пота.

– Ты чего, Глыба?!.. – забормотал он, кривя непослушные губы. – Ты чего?! Все нормально! Мля буду, все нормально!

– Вот и я так думаю, – согласился «майор» с мнением напарника.

Щелчок предохранителя – и пистолет исчез. Здоровяк шумно выдохнул, смахнул со лба пот…

Водитель, искоса наблюдавший за происходящим, воздержался от того, чтобы высказать свое мнение. Его дело – как можно быстрее доставить машину и груз в заранее подобранное место. А остальное – мало колышет. Хотя… Он был заранее готов к такому повороту событий. Если исходить из того, с какой тщательностью подбиралось место, к которому они подъезжали, как прорабатывался маршрут… И в отличие от здоровяка происшедшее его не шокировало. В конце концов, в этом городе каждый день кто-то кого-то убивает. За глоток технического спирта, за не к месту и не ко времени сказанное слово… Да просто так! Ни за что. Потому что «рожа не пондравилась»!

Так что водитель не видел в происшедшем ничего такого, страшного. Ну, пристрелил Глыба этого валютчика… Зато теперь они получат то, чего им так остро не хватало в этой жизни, – деньги. А убивать за деньги, по мнению водителя, это – не преступление. Всего лишь работа. Грязная, неприятная работа… Не более того.

Между тем машина, за заднем сиденье которой подпрыгивало тело убитого валютчика, проскочила очередной поворот, свернула с асфальта на грунтовку. Еще раз повернула и остановилась.

Сейчас от дороги ее отделяли густые заросли кустарника, от поселения цыган – небольшая лесопосадка.

– Приехали, – сообщил водитель, выключая зажигание.

– Ошмонай его! – распорядился Глыба, обращаясь к здоровяку и указывая на труп валютчика.

– Ага, – согласился здоровяк. И шумно сглотнул слюну.

– Быстрее! – нетерпеливо прикрикнул Глыба.

– Щас, – торопливо кивнул здоровяк. Но ничего не делал – просто смотрел не в силах оторвать взгляд от разбитой, окровавленной головы жертвы.

– Давай я… – коснулся водитель локтя Глыбы, который в этой не святой троице явно был лидером. – Время…

– Нет, он! – упрямо отмахнулся старший бандит. Перегнувшись через спинку сиденья, он сгреб здоровяка за ворот, подтянул ближе к себе и прошипел в самое лицо: – Решай! Сейчас решай. Или ты – с нами, или – с ним… – Пальцем свободной руки он указал на труп.

– Я… С вами… – с трудом выдавил из себя татуированный.

– Шмонай! – повысил голос Глыба.

И здоровяк не выдержал напора старшего коллеги – трясущимися руками начал извлекать и выкладывать на сиденье содержимое карманов убитого…

– Крас-савчик! – осклабился Глыба и, кивнув водителю, начал выбираться из машины.

Главарь и водитель одновременно покинули салон автомобиля. Главарь извлек из багажника большую спортивную сумку, открыл ее и начал быстро освобождаться от одежды.

Водитель из того же багажника вытащил две двадцатилитровые канистры. Поставил их рядом с машиной, огляделся… Все спокойно.

Между тем главарь утратил свой солидный и официальный вид. Небрежно скомканные костюм, сорочка, галстук и даже туфли были брошены на сиденье. Вслед за ними – парик и усы. А вместо «майора полиции Ляхова» появился коротко остриженный и гладко выбритый крепыш-работяга, одетый в джинсы, свитер и кроссовки с дешевого китайского рынка. Теперь он ничем не отличался от многих сотен других красногорцев.

– Переодевайся! – главарь кивнул водителю на сумку. А сам подошел к задней дверце машины: – Ты там долго вошкаться будешь, Санила?!

– Я… Всё… – сдавленно пробормотал здоровяк Санила. И тут же торопливо вывалился на землю, по-паучьи, на четвереньках, отбежал чуть в сторону. Его вырвало.

Глыба, бросив презрительный взгляд на широкую спину Санилы, склонился у сиденья, на котором были выложены упитанные пачки отечественных и зарубежных купюр, сотовый телефон, ключи и еще какая-то мелочь, случайно оказавшаяся в карманах валютчика.

Вопреки ожиданиям главарь не ухватился за баксы и еврики. Не обращая на них ровным счетом никакого внимания, он еще раз, добросовестно и не спеша, проверил карманы покойника. И только после этого взялся за деньги. Пересчитал, широко, радостно улыбнулся, после чего крикнул:

– Живем, пацаны!

Водитель в это время старательно поливал из канистры сиденья автомашины. В воздухе стоял густой запах бензина…

Старший, оставив телефон, ключи и все остальное на сиденье, убрал деньги в борсетку. После этого подошел к Саниле, который, сидя на земле, мотал головой, все еще не в силах прийти в себя после только что пережитого.

– Давай, Санек, переодевайся! – сейчас в голосе главаря не было заметно и тени недавней резкости и угрозы. Наоборот, он говорил доброжелательно и проникновенно, как самый лучший друг. – Цигель-цигель, ай-лю-лю! Мотать отсюда надо.

Даже помог нестойкому здоровяку встать на ноги и слегка подтолкнул его к изрядно похудевшей за последние минуты сумке…

После того, как одежда Санилы была также заброшена в салон, водитель старательно полил «Волгу» из второй канистры, залил немного в багажник и под открытый капот, после чего отвел бензиновую дорожку метра на четыре в сторону. Бросив канистру с остатками бензина под машину, водитель поджег сделанную дорожку и тут же крикнул: