Три часа соблазна

– Да, вот именно, – дернула головой Василиса. – А мы тебе, Коленька, предлагаем сотрудничество! Выгодное! Ты нам будешь говорить, как у вас дела продвигаются, а мы тебе – что слышали от соседей, кто что видел, кто какие версии выдвигает и почему. У нас же еще долго об этом говорить будут, обязательно что-то вылезет.

– Вот вы мне и сообщите – что вылезло! – тут же подхватился Коленька.

– Только бартер, – непримиримо заявила Василиса. – Ты – нам, мы – тебе.

– А долг гражданский? – прищурился Горюнов.

– Ты про что? – изумленно вытаращилась Василиса. – Ты на что нас толкаешь, милок? Чтобы мы, бедные, больные старушки подглядывали, подслушивали и выполняли за тебя твою работу?

– Нет, мы, конечно, можем и подслушать, – поддержала подругу Люся. – Но только где гарантия, что сообщим об этом тебе? Вася вон может Пашке позвонить, а я... а я просто так – в дежурку звякну.

– И не видать тебе, Коленька, никаких повышений.

– Ну я прям не знаю... – расстроился Николай. – Меня ж Пашка в порошок сотрет, если узнает!

– Господи! Да откуда ж ему узнать?! – всплеснула руками Василиса. – Ты ж не побежишь ему докладывать!

– Да что я – дурак, что ли!

– Действительно! – кивнула Люся. – И мы не побежим, нам эти Пашкины придирки уже вот где!

– Короче, Николай, иди работай, мы на тебя рассчитываем, – торжественно уложила руку на плечо Горюнова Василиса. – Ступай. Как только нам что-то станет известно, мы сразу же тебе звоним. Кстати, какой у тебя сотовый?

Николай продиктовал номер телефона и покинул подруг с самыми радужными надеждами.

Когда за парнем захлопнулась дверь, ничего не понимающая Люся подошла к Василисе.

– Вася... а почему он отравленный-то? Мы ж его... статуэткой.

– Тут еще ничего не ясно, – насупилась Василиса. – Коля же говорит, сведения предварительные... Слушай, а чего мы сидим? У нас же вещи этого Жомова... куда я задевала его чемодан?

– Ты его в шкаф сунула, – напомнила Люся. – Я еще хотела тебе сказать, что там чистые вещи, а ты всякую грязь... Ну чего ты набычилась? Не сказала же!

Чемодан открылся легко, а и чего б ему не открыться, если прямо на ручке висел маленький ключик на тоненьком шпагатике.

– Вот как приятно иметь дело с аккуратными людьми, – вздохнула Василиса, открывая чемодан. – Ого! Люся, а у него здесь документы! Вот смотри, паспорт...

– Дай-ка посмотреть... Странно, вот и прописка у него наша, городская. – удивленно дернула плечом Люся. – А зачем у тебя комнату-то снимал?

– Почему наша? – не поверила Василиса. – Он же говорил «у нас в Москве»! Я и подумала, что человек приезжий, заехал снять квартиру... Ну-ка, дай посмотреть!

Прописка и в самом деле была городской. Мало того, квартира Жомова находилась в двух остановках от Василисы и Люси.

– Васька-а-а... Это он специально к тебе подбирался, точно тебе говорю, – мотнула головой Люся. – Посмотри, а больше там ничего нет?

– Да тут... Ого! А вот еще моя фотография! – округлила глаза Василиса.

– Да ну... Точно!

– Ну надо же! Самую неудачную выбрал, – поджала губы Василиса. – Нет, чтобы ту, где я в голубом купальнике. Ты же помнишь, я там такая вся воздушная!

– Это где тебе двадцать девять лет? Единственная цветная? Вася, побойся бога, ты ж ее хранишь под семью замками! – напомнила Люся. – У тебя ее как-то Лидочка хотела посмотреть, так ты сама не могла найти.

– И вовсе даже могла! Только я ее никому не показываю! Зачем Лидочке расстраиваться? У меня ж там фигурка... я ж там такая вся... О-о-о! Я ж там, как Плисецкая! Я это фото показываю только своим близким друзьям.

– К тому же исключительно мужчинам, – фыркнула Люся. – А эта... да, ты здесь страшненькая, конечно, но... меня волнует не это.

– Ну тебя-то, конечно!

– Меня волнует... – Люся наморщила лоб. – Черт! Ему нужна была именно ты! Он и фотографию где-то раздобыл, чтобы не промахнуться, не ошибиться.

– Я уже сама поняла. Кстати, здесь меня сфотографировали, когда я не видела, а то уж я бы постаралась – накрасилась, челочку завила и беретик вязаный надела, ну ты ж помнишь, мой такой мохнатенький... Только зачем? – занервничала Вася. – Я уже пыталась вспомнить, думала-думала... Может, какой ухажер, которого я отвергла?

– Даже в голову не бери, – отмахнулась подруга. – У тебя и в молодые-то годы таких не водилось, чтоб с фотоаппаратами, а уж сейчас... Вася! Он же моложе тебя лет на ...

– Все! Поняла! – торопливо перебила ее подруга. – Значит, ухажер отметается. Теперь надо подумать о тайных воздыхателях.

– Вася!

– Хорошо, о них тоже думать не будем, – согласилась Василиса. – Я потом сама о них поразмыслю. Но кому тогда я жить мешаю?

– О-о-о! А вот здесь никаких пальцев не хватит!

– Ты думаешь, это тот парень, которому я машину водой облила? Так он сам виноват, у него ж сигналка полночи работала! – предположила Василиса. – И потом... я на иномарку никогда бы не позволила себе вылить помои, а это были старенькие «Жигули».

– Так все-таки это была не вода? – вздохнула Люся. – А я думаю, что он так матерится?

– Нет, Люся, тот не мог... Да знаю я этого парня, он нормальный человек, воспитанный, и матерился не сильно, только и пообещал мне ноги выдернуть, ну что ты!.. Погоди, а может, эта та выдра, с которой я в аптеке подралась? Ну так я тогда тоже права была – она ж слепую старушку от окошка оттолкнула, а та чуть насмерть не убилась. И потом... я эту тетку не одна колошматила, ей и Аня, соседка наша, навернула. А у Анны кулачок не чета моему. Тогда надо было к Аньке своего мужа посылать... Да и не был Жомов женат, он мне сам говорил.

– А может быть, это те парни, которым ты бутылки разбила? – напомнила Люся. – Ну помнишь, которые в детской песочнице пили и матерились на всю округу? А ты с Малышом подошла и всю водку у них вылила и стеклотару переколотила? За такое можно и жизни лишить, честно тебе говорю.

– Ага, и те алкаши наняли эдакого утонченного киллера, как Жомов, да? – перекривилась Василиса. – Да у них бы за всю жизнь столько денег не накопилось!

– Может, заняли!

– Кто бы им дал! А если б и нашелся такой дурак, так те бы молодчики тут же все б и пропили. Нет, Люся, нет у меня сильных врагов. Так только... мелочь одна. Даже обидно. Тружусь-тружусь, а солидных противников еще не нажила.

– Нажила, Вася, не только солидных, но и хитрых, и коварных. Видишь, как замаскировались – фиг догадаешься.

– Ладно, Люся, давай спать ложиться, может, завтра что-нибудь придумаем...

– А чего завтра думать, надо идти по этому адресу, который в паспорте, где прописан мой жилец, – вздохнула Василиса.

– Да не жилец он, чего уж там... – вздохнула Люся.

– Ну и не жилец! Но надо же выяснить, что это за человек – Жомов. Не может быть, чтобы о нем никто ничего не знал...

Утром Василиса проснулась оттого, что Малыш упрямо тыкался ей в лицо своей мордой.

– Малыш... Ну Малыш же! Иди к Люсе, буди ее... Где Люся? Малыш, ищи, где Люся. А Люся сейчас пойдет с нашей собачкой гулять! Малыш! Не слышишь, что ли? Я ж тебе русским языком говорю: «И кто это пойдет гулять с нашим мальчиком? И кто это...». Да Люся же!! Выведи Малыша! Он уже почти весь ко мне на кровать залез!

Но Люся не слышала подругу, она говорила по телефону. И судя по поведению собаки, говорила уже давно.

– Оленька! А как Васенька переносит чужой климат? У него нет высыпания на коже? – прижимала к себе трубку Люся. – А спит как? Ой! Оля, ну что ты такое говоришь! Почему это ему там лучше, чем дома? Ты там не придумывай. А то я тебя знаю! Встретишь какого-нибудь аборигена. Влюбишься, и все! Опять замуж выскочишь! А я потом Васеньку никогда не увижу!.. Нет, я не придумываю, я предугадываю!.. Оля, скажи честно – ты Володю встретила?

– Люся, отвяжись от дочери, – осторожно дергала подругу за рукав Василиса. – Успокойся лучше, сходи с Малышом прогуляйся...

– Оля! Ну почему твой муж искал тебя полдня?! Ты что, не могла его встретить в аэропорту?!

– Люся, ты им здесь надоела, а еще туда звонишь! Дай молодым отдохнуть.

– Оленька, ты главное, не держи Васеньку на солнце! Ты... Алло! Ольга!! Оля!!! Ничего не слышно. Эта заграница, ну такая тундра! Вечно у них связь прерывается! Невозможно поговорить спокойно!

Василиса сочувственно морщилась, пытаясь заслонить собой вытащенную телефонную розетку.

– Люсенька, нам надо срочно прогулять собаку и отправляться на работу.

– Ты устроила нас на работу? – моргала глазами Люся.

– Да, и уже давно. Мы идем к Жомову домой.

– Ах, ты про это... только я уже Малыша прогуляла. Он тебя будил, чтобы ты его покормила. Между прочим, когда мы с ним уходили, я тебя будила! А ты... ты что, не могла сварить собаке кашу?

Василиса понуро поплелась варить кашу. Еще получалось, что и завтрак должна была готовить она, но Люся уже крутилась рядом, и у нее на плите что-то шипело и плевалось жиром.

– Люся, опять оладьи? А как же фигуры? – проворчала Василиса.

– Можешь не есть, – обиженно дернула плечиком Люся. – Между прочим, сегодня сырники.

– Ну вот! А говоришь – не есть! – всплеснула руками Василиса. – И это в то время, когда нашему организму так нужен кальций!

Они уселись за стол и только приступили к обсуждению плана, как в двери позвонили.

– Давай не будем открывать, – попросила Василиса. – Сейчас если откроем, обязательно дома надолго застрянем. А нам ведь надо торопиться, вдруг Жомов работал не один. Вдруг ко мне еще кто-то наведается.

Люся осталась сидеть. Но и за дверью решили держаться до победного конца. Звонили и звонили. Потом начали стучать и тарабанили в двери до тех пор, пока соседка не выскочила и не завопила на весь подъезд:

– Люся! Василиса! Да выпустите же вы кобеля! Что ж к вам долбятся уже битый час?!

– Люсь. Я не поняла – кобеля впустить или выпустить? – повернулась к Люсе подруга.

– Да чего там понимать. Открывать надо... – вздохнула Людмила Ефимовна и поторопилась к дверям.

На пороге стоял Таракашин.

Вообще, Таракашин Виктор Борисович когда-то был несостоявшимся супругом Люси. По глупой далекой молодости она его нежно любила, страдала по нему и даже родила от него единственную дочку Олечку. Однако сам молодой человек считал себя личностью высокой, начитанной и недосягаемой для такой простушки, как Люся. И даже рождение дочки не пробудило в нем ответные чувства. Люсенька погоревала, поплакала в подушку, да и через пару десятков лет успокоилась. Дочка выросла, Люся повзрослела, поумнела, и образ былого любимого из сердца выкинула. Но вот ведь ситуация! Именно в это время далекий папаша Таракашина, который имел приличное состояние где-то в Канаде, решил сына озолотить. Правда, при одном обязательном условии: если сынок окажется женат и в этом браке будут расти дети. К тому времени сынок как-то быстро обветшал, постарел, пристрастился к зеленому змию, и замуж за него никто не отваживался. А уж рожать детишек и подавно – ни за какое состояние! И тогда Виктор Борисович вспомнил, что одна глупышка все же имеет от него дочурку. Подгоняемый вожделенным состоянием, Таракашин бросился на поиски Люси. И нашел! Но та, вредина, отчего-то начала кривиться и сочетаться браком с бывшей любовью никак не соглашалась! И что только Таракашин не предпринимал! Чего только не выдумывал – Люся держалась, как гранитная статуя! Тем более что про состояние и истинные свои планы Таракашин рассказал Люсе в первый же день. Противная тетка никак не хотела благосостояния своему бывшему возлюбленному. Но и тот не собирался отказываться от дармовых денег – он упрямо добивался взаимности. А потому и наведывался к Людмиле Ефимовне с завидной регулярностью.

Вот и сейчас он стоял на пороге и нежно прижимал к груди газетный сверток, из которого торчал одинокий рыбий хвост.

– Только не это... – простонала Люся.

– Не ждали меня так рано? – лучился счастьем ранний гость. – А я к вам жаворонком! Пташкой! Синей птицей! Эх! Выбери меня! Выбери меня! Птица счастья...

– Та-а-а-к... – вышла в прихожую Василиса и уперла руки в бока. – Это что тут за пение одинокого акына?

Василису Таракашин не ждал, он ее, если честно, недолюбливал. Да чего там, ненавидел всем своим пылким сердцем, вот как. Что самое обидное – взаимно. И всякий раз, по велению злого рока, сталкивался именно с ней.

– Нет, я спрашиваю, что за кошачьи стоны? – сурово вопрошала Василиса Олеговна, притопывая ногой.

– Могу я поговорить с супругой в этот погожий денек? – обиженно задергал шейкой Таракашин.

– С супругой можешь, – мотнула головой Василиса. – Только где ты ее здесь нашел? Кто здесь твоя супруга? Госпожа Таракашина-а! К вам ваша вторая половинка-а-а, недоделанная!

– Я собственно, к Люсе...

– Ой, я сейчас умру от изумления! Люсия стала ему законной супругой! Люсенька, иди скорее, встречай любимого, он тебе рыбу притащил. Прямо как кошке, честное слово! Кстати, скажи, чтоб он этот рыбий хвост в квартиру не заносил, от него же за километр разит!

– А куда ж я его?! – не выдержал Таракашин. – И это... вовсе это не хвост! Это... сюрприз! Люсенька-а, догадайся, что я тебе принес?!

Люсенька тоже почуяла запах от неприглядного свертка.

– Таракашин! Ну что ж ты в самом деле! То цветы искусственные притащишь, то рыбу тухлую! – поморщилась она. – Не заноси ее в дом.

– Интересно знать, а куда ж я ее дену?! – от расстройства пустил петуха кавалер. – У меня повод! А потому я сразу же решил – от вас водка, а от меня закусь! И все потому, что у меня горе! А теперь, значит, не заноси! Чем же тогда заедать?

– Люся, спроси у своего дона Педро, а кто ему разрешит распивать у нас с самого утра? – обратилась Василиса к подруге. – У нас здесь что, рюмочная какая, чтобы с утра пораньше план делать? Или, может, у нас вытрезвитель, чтобы всяких алкашей собирать? Ты поинтересуйся у него, Люся.

– Что за обзывательство такое «Олкаш»?! – захлебнулся негодованием гость. – Да я!. Люся! Немедленно накрой на стол! У меня для тебя неприятное известие!

– Хоть бы раз чего хорошее припас, – ворчала Люся. – Можно подумать, у меня без тебя неприятностей нет.

– Не бери в голову, – посоветовала Василиса. – Опять замуж будет заманивать.

– Не очень-то и хотелось! – фыркнул Таракашин и зыркнул на Василису. – У меня... Люся, выгони этого старого индейца, а? Ну ведь каннибал, честное слово. Того и гляди – сожрет.

– Это... это я «сожрет»? – побелела от гнева Василиса. – Люся! Решай! Или он, или я! Если тебе больше нравится проводить время с пропойцей, который бросил несчастное дитя круглой сиротой...

– Вася, ну почему круглой-то? – не согласилась Люся. – А я?

– Ой, да о чем ты, когда ребенку нужен отец! – все больше распалялась Василиса. – Будто не знаешь, что нет отца, и все! Ребенок – сирота!

– Ну и ничего, – набычилась Люся. – Вот у тебя тоже Пашка сиротой вырос, и неплохой мужик между прочим.

– М-да... – крякнула Василиса. Ее невоздержанность опять занесла ее куда-то не туда...

– А ведь я, собственно, к Павлу! – порадовал Таракашин.

– Только Павла тебя еще и не достает для полного совершенства, – вздохнула Люся.

– Нет, в самом деле, – дарил улыбку Виктор Борисович. – У меня ведь что случилось! Обознатушки вышли! Милиция допустила досадную ошибку и может пойти по неверному пути. Вот мне и надо Павлу сообщить, чтоб в нужном направлении рыли.

– Ну-ка, ну-ка... – насторожилась Василиса.

– Быстро рассказывай, какие ты с милицией дела завел, – ткнула в бочок бывшего супруга Люся. – Да не молчи ты, паразит! Навязался на мою голову!

– Так я ж и стремлюсь... рассказать. Только вы меня не пускаете, – вальяжно скинул куртку непрошеный гость. – Я уж давненько вон туда, на кухоньку пройти мечтаю...

– Оставь этот вонючий хвост в подъезде! – вытолкнула Таракашина обратно Люся. – Нам тебя одного за глаза!

С большим трудом Виктор Борисович расстался с «сувениром», видно, дело было нешуточным. А уж потом, когда уселся на кухне, начал рассказ.

В красках, в лицах, с выражением, господин Таракашин поведал, как не далее как вчерашней ночью, часика эдак в три, Виктор Борисович обнаружил, что его финансовое положение хуже некуда. Ну то есть абсолютно нет денег, причем, уже третий день. Но если в первое время еще оставались кое-какие продуктовые запасы, то к утру дня сегодняшнего закончилась даже высохшая горчица. Правда, торчала еще бутылка подсолнечного масла, но пить масло мужчина еще не научился.

– Проклятый кризис, – тяжко вздохнул господин Таракашин. – Олигархов подкосил, теперь за меня принялся... Надо что-то придумать...

Думал добытчик недолго. Сначала, наплевав на правила приличия, он позвонил дочери. В три часа ему никто не ответил, да оно и понятно – Ольга была на отдыхе, а Люся отстаивала Василисину честь. И вопрос, где в такое время достать провизию, остался без ответа. А есть хотелось сильно. Он, собственно, и проснулся в три ночи от урчания в животе.

Решение пришло само. Ну и в самом деле – как еще можно достать провизию ранним утром, если не отправиться на «дело». То есть попросту своровать. И Таракашин даже придумал где. Прямо за его домом проходила большая дорога, а за дорогой простирался пустырь. Пустырь оканчивался рваным обрывом, который плавно перетекал в берега могучего Енисея. Еще с незапамятных времен люди приспособили эти высокие берега, чтобы соорудить себе некое подобие гаражей или овощехранилищ. Это было очень удобно. Во-первых, все буквально под рукой – два шага от домов, во-вторых, величину овощехранилища никто не обговаривал – строй сколько хочешь, и самое главное – никаких тебе налогов, потому что на бумаге, в документах эти постройки и вовсе отсутствовали. Правда, с течением времени кое-какие гаражи развалились, кое-где белели бумажки-предупреждения «Срочно убрать...», но в целом постройки держались. Сокрытые от людских глаз обрывом, они все еще исправно служили людям. Вот Таракашин и решил, а почему бы ему не вскрыть парочку овощехранилищ? Ему ж не баловства ради, а пропитания для! Ну вскроет, наберет мешочек картошки, пару баночек помидор, огурчиков, это ж какой у него ужин получится!!

И пошел. Оделся потеплее, шапочку на глаза натянул, топорик взял, чтобы замки сшибать, мешочки для картошки прихватил и отправился.

Что его затянуло именно в тот гараж? Может, он был поновее, может, почище, а может просто побольше. Однако именно к нему пристроился Таракашин с топориком. Замок хоть и был крепок, но голод оказался сильнее. Минут через двадцать железо сдалось, и Таракашин распахнул дверь. Такого он не мог представить даже в самых нахальных мечтах. Четыре телевизора, новенькая микроволновка, две норковые шубы и одна из чернобурки, несколько мужских, норковых шапок и пять женских – из всевозможных мехов! А еще кучки золотых украшений, это Таракашин обнаружил, когда открыл старый деревянный сундук. Не нашлось только денег, но это Виктора Борисовича не слишком огорчило. Не вспомнил он и о банальной картошке – теперь он мог купить на стол все, что пожелает! Не оставлять же эдакое богатство!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.