Шоу для богатых

– Когда у нас это… случилось, Стасик сказал, что хотел бы видеть меня своей женой, но я…

Она замолчала и только после очередного глотка кофе закончила свою мысль:

– Дура, конечно, полная дура! Но я сказала ему, что это слишком серьезный шаг, мы, мол, оба еще учимся, и как-то все это воспримут наши родители?…

– И вам, что… действительно было важным мнение родителей? – откровенно удивилась Ирина Ген-риховна, перескакивая мысленно на свою дочь, которая в какой-то распрекрасный, а может быть и несчастный день…

– Да как вам сказать? – глухо отозвалась Татьяна. – Важно, конечно, я и маму свою, и отца очень люблю и уважаю, и не хотела бы, чтобы эту новость они восприняли в штыки, но… – Она замялась и все тем же отрешенным голосом произнесла: – Но даже не это главное, пожалуй.

– А что?

Татьяна как-то исподволь покосилась на свою собеседницу, словно решая, стоит ли ей выкладываться до конца, потом, видимо, решила, что сказавши «А», надо говорить и «Б», и снова отпила крошечный глоток кофе.

– Видите ли, еще до Стаса я довольно долго встречалась с одним человеком, но…

– Но он оказался далеко не тем, каким себя преподносил, и как раз в этот момент ты встретила Стаса.

Глаза Татьяны округлились и она удивленно уставилась на Ирину Генриховну.

– А вы… вы откуда знаете?

– Просто предположила, – мягко улыбнувшись, развела руками Ирина Генриховна. – Стандартная и, в общем-то, довольно банальная ситуация, с которой далеко не каждому удается справиться самостоятельно.

– Да, конечно, – чуть подумав, согласилась с ней Татьяна и угрюмо добавила: – Стандартная, да только я, дуреха, не смогла в ней разобраться.

– Зачем же так себя обижать? – посочувствовала ей Ирина Генриховна. – Уже одно то, что вы вовремя разобрались в том человеке, говорит о многом.

– Если бы вовремя… – вздохнула Таня. – Дурой была, набитой дурой, и у нас с ним слишком все далеко зашло.

– Что, не желал отпускать вас?

– Хуже, – вздохнула Таня. – Он стал буквально преследовать меня, когда я сказала ему, что знать его больше не хочу, и… и вообще полюбила другого человека.

Вспоминая эти, неприятные для нее моменты, Таня оживилась, ее глаза сухо заблестели.

– А он уже знал, что вы встречаетесь со Стасом?

– Да, знал. Хотя поначалу только предполагать мог, что у меня появился друг.

Она так и сказала – «друг», и это давно забытое слово более всего поразило Ирину Генриховну.

– И… и что этот ваш мужчина?

– Да, в общем-то, ничего, – видимо, вновь возвращаясь в недавнее прошлое, потускневшим голосом отозвалась Татьяна: – Он позвонил мне примерно с месяц назад, сказал, что знает, на кого я его променяла, обозвал идиоткой, и сказал, что я, мол, еще пожалею сотни раз, что сделала подобный выбор.

– Он что, выследил вас? Таня пожала плечами.

– Сам он, конечно, до подобного не опустится, возраст не тот, однако он довольно богатый человек, и у него есть возможность нанять людей, чтобы они отследили и меня, и Стаса.

– Бизнесмен, банкир, политик?

– Коммерсант. Причем, довольно удачливый в своих делах.

«Все подлецы и сволочи удачливы в своих делах», – почему-то подумала Ирина Генриховна, однако вслух спросила:

– Ты сказала, что возраст не тот. Ему что, уже за тридцать?

– Тридцать шесть.

«М-да, – хмыкнула Ирина Генриховна, – бывает и такое. Жил-поживал, капитал наживал, а потом вдруг захотелось чего-то большого и чистого».

– И естественно, женат?

Таня кивнула и как-то очень тихо произнесла:

– Да, но я об этом слишком поздно узнала. А когда узнала…

– И заверил тебя, что немедленно разведется.

Этим вопросом Ирина Генриховна, видимо, затронула что-то очень глубинное в душе Татьяны, и на ее лице застыла непроницаемая маска замкнутости. Мол, к чему все эти вопросы и расспросы, тем более что это не касается исчезновения Стаса. Однако чувствовалось, что ей просто необходимо выговориться перед кем-то более старшим и опытным в подобных делах, с матерью, видимо, контакта не было никакого, и она даже попыталась усмехнуться язвительно, сбрасывая с себя маску замкнутости.

– Заверял. Говорил, что разведется и уже жить без меня не может, но…

И она снова застыла в своей непроницаемости, уже на новом витке перемалывая в душе то, что ей даже вспоминать было тошно.

Ирина Генриховна исподволь посматривала на девушку. Сейчас бы самое время извинится перед ней за то, что полезла в ее душу, допить кофе да закончить на этом разговор, но она почему-то не могла сделать этого. В ней также колыхнулось что-то давно забытое личное, вспомнилось, как она, очертя голову, прижалась грудью к Турецкому, хотя на тот момент он не был ни знатен, ни богат…

«Господи милостивый, да неужто все это ушло в прошлое и уже никогда не вернется?»

Это она подумала про себя, а вслух спросила, стараясь оставаться предельно ненавязчивой:

– Ты не любила его?

Отрицательный кивок, собачье-тоскливое выражение глаз и угрюмо-понурое:

– Я же говорю вам, дурой была. У меня до него даже не было никого по-настоящему, а тут… Рестораны и дорогие подарки, крутая иномарка и водила-охранник, который предупредительно распахивает дверцу перед тобой…

– Короче говоря, – хмыкнула Ирина Генрихов-на, – вскружил девушке голову?

– Да, – уже более мягко улыбнулась Татьяна. – На фоне моих сокурсников Артур казался мне просто сказочным королем и рыцарем без страха и упрека.

– Особенно поначалу, – сочувственно и в то же время понимающе кивнула Ирина Генриховна. – А потом, когда узнала его получше…

– Что, у вас тоже было такое? – оживилась Татьяна.

– Было, – подтвердила Ирина Генриховна. – Пока не встретила настоящего короля.

– Это… это как понимать? – уставилась на нее Татьяна.

– Ну, не в прямом смысле, конечно, – улыбнулась Ирина Генриховна, – а человека, который лично для меня стал королем.

– И?…

– Родила ему дочь и никогда в жизни не пожалела, хотя за те годы, что прожили вместе, было столько всякого разного, что порой даже чуть ли не до развода дела доходили.

Ирина Генриховна замолчала, невольно подумав о том, с чего бы это она переключила разговор на себя, любимую, и как-то очень уж по-женски подвела черту:

– Вот так-то, девочка. А то, что ты своего Артура послала, так это же просто прекрасно. Как говаривал когда-то великий русский драматург господин Островский, не в деньгах счастье. Хотя, должна тебе признаться…

И засмеялись обе.

Вернувшись в «Глорию», Ирина Генриховна застала там Голованова, который играл с Бородатым Максом в шахматы, и вкратце пересказала свой разговор с девушкой Стаса, которую после кафе подвезла до метро. Замолчала, прислушиваясь к молчаливой реакции двух сорокалетних мужиков, и требовательно произнесла:

– Ну?

– Гну! – не очень-то по-джентельменски отозвался Голованов. – Информации как не было, так и нет.

– Однако, не скажи, – возразил ему компьютерный бог, у которого выиграть в шахматы было просто невозможно, и он порой даже фору давал – слона, коня, а иной раз и ферзя. – То, что рассказала эта девчонка…

– Ты имеешь ввиду этого богатенького козла, который запал на молоденькую капустку, то бишь на свежачка?

– Ну! – подтвердил Макс, по привычке запуская свою пятерню в бороду.

– И хочешь сказать, что этот самый Чижевский, осознав, что ему уже не вернуть по-хорошему эту молоденькую ягодку, и в то же время не в силах перенести свое поражение…

– Ну! – вновь буркнул Макс и, качнув бородой, подтвердил мысль Голованова.

– Исключено! – безапелляционно произнес Голованов, ставя на версии бородатого Макса жирную точку.

– Но почему? – искренне возмутился тот.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.