Завет лихого пацана

Вячеслав Николаевич вышел за ограду и направился к машине с государственными номерами, стоящей неподалеку от входа.

Журавлев двинулся следом. Территория кладбища не самое подходящее место для беседы. Желательно, конечно, чтобы она проходила где-нибудь в сквере, на худой конец, в служебном кабинете. Официальная обстановка иной раз тоже может поспособствовать доверительной тональности. Но кладбищенская тишина даже на самого стойкого человека действует очень угнетающе. Но выбирать не приходилось. Из управления сообщили, что Шадронов будет свободен не более двух часов и поговорить с ним удастся лишь во время посещения кладбища, куда он придет, чтобы возложить цветы на могилу сына.

В управлении туманно обмолвились о том, что Шадронов возглавлял службу контрразведки в аппарате Президента. На нем лежала также ответственность за выяснение всех деталей криминальной обстановки в тех районах, куда должен проследовать Президент. Так что по большому счету Вячеслав Николаевич обладал огромными возможностями, и появление его в регионе было не случайным. Где-то через месяц сюда намечался приезд Президента. Основная работа, конечно, возлагалась на местные органы. С кем-то они должны договориться, чтобы сидели тихо во время визита Президента, кого-то следовало изолировать на весь период визита, а вот от наиболее несговорчивых и социально опасных избавлялись решительно и кардинально. Однако за всем этим приходилось следить самым тщательным образом. Неудивительно, что Вячеслав Николаевич располагал собственным штатом информаторов, в зависимости от полученных от них сведений он и давал указания, на каком именно участке следует проявить большую ретивость.

Так что такого человека, как Шадронов, следовало не только уважать, но и побаиваться.

Неожиданно Вячеслав Николаевич развернулся и, в упор посмотрев на Журавлева, плетущегося поодаль, спросил:

– Я вас заметил еще на кладбище. Вы из местного УВД? Ну, просил же я их, чтобы не шлялись за мной по пятам, – раздраженно сказал он. – Мне вполне достаточно только одной машины.

– Я, собственно, совсем по другому поводу, – несколько растерянно сказал майор.

– Вот как? Вы хотите мне что-то сообщить? – И Шадронов несколько нервно продолжил: – Только давайте побыстрее, у меня совершенно нет свободного времени.

Майор Журавлев мгновенно составил психологический портрет Шадронова: напорист, берет инициативу на себя, действует с опережением. С таким человеком беседовать будет очень непросто.

– Да, я действительно из УВД. Дело в том, что я расследую убийство вашего сына. Мне бы хотелось переговорить с вами. Я не займу у вас много времени.

Виталий обратил внимание на то, что они с Шадроновым были примерно одного и того же роста. Но сейчас у майора возникло ощущение, что тот посматривает на него словно бы с высоты колокольни.

– Вот как? Мне уже задавали вопросы люди из милиции… Ну что ж, я вас слушаю.

Губы его плотно сомкнулись, образовав жесткую линию.

– Извините заранее, если мой вопрос покажется вам бестактным, но почему вы похоронили сына именно здесь?

– Неожиданный вопрос. Конечно, я мог отвезти его в Москву. Но мой сын очень любил Южный Урал. Я думал, что так ему будет лучше. А потом, я ведь и сам родом из этих мест и о всяких камушках знаю не понаслышке. Знаете, я ведь и привил ему эту страсть к камням. Вот только кто же мог предположить, что все закончится так печально.

– У вас с сыном были хорошие отношения?

Вячеслав Николаевич на секунду задумался, после чего уверенно ответил:

– Да, вполне. Хорошие, доверительные отношения…

– Так, значит, вы знали о его увлечениях камнями первой группы?

– Да, знал, но не думал, что это выльется в такую трагедию. Ведь в наше время очень многие занимаются камнями и совершенно безо всякого риска. Есть салоны, где продают поделки из очень качественного камня.

– Но все-таки ваш сын занимался камнями первой группы, – мягко напомнил Журавлев. – А это совсем другое дело. За это, если вам известно, дают серьезный срок.

– Вы меня хотите в чем-то упрекнуть? – холодно спросил Шадронов.

– Да что вы, как можно! Просто хочу выяснить обстоятельства, при которых погиб ваш сын.

– Понимаю. Сын у меня был вполне самостоятельный человек, и я ему во всем доверял. Знал, что он не полезет в какую-то неприятную историю. Правда, он обмолвился однажды о том, что они действительно занимаются серьезными камнями, но утверждал, что все происходит вполне законно. Говорил, что их даже охраняет милиция.

– А он случайно не сказал, что это была за милиция?

Кладбища, особенно сельские, отличаются безлюдьем. Каждый встречный здесь приметен, и сейчас Журавлев ловил на себе заинтересованные взгляды редких проходящих мимо старушек. От этого откровенного любопытства хотелось невольно поежиться. Нечто подобное ощущал и Шадронов.

– Давайте отойдем немного в сторону, – предложил Шадронов. – А то как на витрине стоим.

– Пойдемте, – охотно согласился Журавлев.

– Вы думаете, что здесь как-то замешана милиция?

– Я ничего не собираюсь от вас скрывать. Мы разрабатываем много версий, но вот эта наиболее вероятная. Милиция брала под свою «крышу» хитников, и как только выплывало что-нибудь интересное, так хитников устраняли. Не исключено, что оборотни действовали по чьей-то наводке. Хитники – народ пестрый… Например, некоторые из них могли быть связаны с криминалитетом. Вы об этом что-нибудь знаете?

Шадронов вздохнул.

– Вы задали еще один вопрос, на который я не могу ответить. А это означает одно: я очень плохо знал своего мальчика. Значит, вы считаете, что убийство могла совершить милиция?

– Все указывает именно на это. У нас имеются в разработке и еще несколько дел, там люди тоже пропадали после того, как пообщались с милицией.

– Я вас понял, – Вячеслав Николаевич посмотрел на часы. По его сосредоточенному лицу было видно, что он принял какое-то решение. – К сожалению, мне надо торопиться. Я здесь совсем ненадолго, только для того, чтобы навестить сына. – Достав из кармана блокнот, он вырвал листок бумаги и написал несколько цифр. – Возьмите. По этому телефону вы можете связаться со мной в любое время.

Сложив вчетверо листок бумаги, Журавлев аккуратно провел ногтями по сгибам.

– Хорошо.

Вячеслав Николаевич уверенно распахнул дверцу автомобиля и, удобно расположившись на водительском кресле, запустил двигатель.

Свернув к опушке ближайшего лесочка, Шадронов остановил машину. Спокойствие давалось ему нелегко, ему потребовалось мобилизовать немалые внутренние ресурсы, чтобы выглядеть невозмутимым.

Вячеслав Николаевич распахнул дверцу. В салон ворвался ветер, принесший с собой запах травы и листьев. Верхушки деревьев печально шумели, словно выражая сочувствие. Но это была лишь видимость – высокие деревья и склонившиеся к земле травы были равнодушны к его горю.

Лицо Шадронова перекосило от боли, вцепившись в руль, он несколько минут смотрел прямо перед собой, стараясь обрести нормальное состояние. Вся концентрация летела к черту! Перед глазами был могильный камень с выгравированной на нем скорбной надписью и датой смерти сына.

Вячеслав Николаевич не рискнул сказать всей правды Журавлеву. Он уже давно перестал понимать Кирилла. В отношениях отца и сына наметился серьезный разлад в тот самый момент, когда Кирилл, взяв в институте академический отпуск, решил заняться поисками драгоценных камней на Урале. Во всем этом присутствовала изрядная доля авантюризма: закончи себе институт и занимайся потом, чем душа пожелает. Кроме того, здесь существовал значительный риск. Парень Кирилл был умный, грамотный и, конечно же, не мог не знать того, что первая группа камней всегда притягивала к себе внимание различных искателей приключений, мошенников и криминал самого высокого ранга. Такое с виду безобидное увлечение могло закончиться вполне печально. И закончилось!

Независимых людей в этом теневом бизнесе не существует, каждый попадает под пресс преступных группировок или под милицейский произвол.

О самом себе Шадронов не беспокоился, его нынешнее положение давало запас прочности, сравнимый разве что с железобетонными сооружениями. Но вот Кирилл, в силу своей молодости и доверчивости, мог вляпаться в весьма скверную историю, связавшись с дурной компанией.

Вячеслав Николаевич вспомнил сына, обаятельного парня с неизменной широкой улыбкой, которая необыкновенно шла ему, и как никогда прежде осознал собственное одиночество. Они были похожи не только внешне, что понятно, все-таки отец и сын, но и внутренне – в нем самом всегда присутствовал мятежный дух, который он тщательно скрывал от окружающих.

И вот теперь сына нет.

Боль, куда более сильная, чем прежде, сковала его тело, заставив еще крепче вцепиться в руль автомобиля.

Достав мобильный телефон, Шадронов набрал номер.

– Виктор? – на всякий случай переспросил Вячеслав Николаевич.

– Он самый. С кем имею честь?…

– Как коротка человеческая память, – сдержанно заметил Шадронов.

– Вячеслав Николаевич? – осторожно поинтересовался генерал Яковлев.

– Да, это я… Рад, что ты меня узнал.

– Вас нельзя с кем-то спутать.

– Тем лучше. Я вот что тебе звоню: мы тут провели собственное расследование. Как мы и предполагали, в убийстве мальчишек замешана местная милиция.

– Мы тоже пришли к такому выводу, – отозвался Виктор Яковлев. – У нас был серьезный разговор с местными милицейскими начальниками. Они пытаются свалить убийства на обыкновенную бандитскую разборку. Это и понятно – все хотят быть чистыми. Мол, чего-то они там не поделили…

– Вот даже как. Но ты же знаешь, что мой сын был не из таких.

– Я знаю. Кое-какие фактики насчет местной милиции мы нарыли…

– У меня имелись очень серьезные подозрения по поводу Журавлева, но теперь я вижу, что он здесь ни при чем.

– Вы в этом уверены?

– Да. Я кое-что понимаю в людях. Если бы убийцей действительно был бы он, не хватило бы у него духа так уверенно держаться. Так что вся эта слежка за ним, акции устрашения уже ни к чему.

– Хорошо, снимем.

Ветер усилился, заставив деревья негодующе зашуметь.

– Ты не забыл, кто тебя рекомендовал на должность?

– Нет, – после небольшой заминки прозвучал ответ.

– Ты извини, мне не хотелось напоминать об этом, но так складываются обстоятельства. Я знаю, что ты очень близко подошел к этим мерзавцам. Ты можешь сделать для меня одну вещь? Знаешь, в порядке одолжения… Очень прошу.

– Все, что в моих силах, Вячеслав Николаевич.

Голос невидимого абонента прозвучал напряженно.

– Возглавь эту операцию лично.

– Хорошо. Может быть, что-нибудь еще?

– Этих мерзавцев, которые моего сына… В общем, не оставляй их в живых. Оснований, чтобы их грохнуть, у тебя будет предостаточно. Без оружия они явно не ходят. Сделаешь это для меня, и считай, что мы с тобой в расчете.

– Попробую что-нибудь придумать.

Шадронов хмыкнул.

– Уж ты попробуй. – И, не дожидаясь ответа, отключил телефон.

Вячеслав Николаевич посидел еще немного, потом решительно захлопнул дверцу – похолодало. Да и ехать уже пора, время поджимало.

Глава 9

ОБОРОТНИ

– У меня дед начальником лагеря был, – высказался старший лейтенант Лавров, коренастый милиционер с вытянутой узкой головой. – Я его плохо помню. В память врезалось то, что он очень высоченный был, как гора, и лысый, как ладонь. Боялся я его очень. Как гаркнет, бывало, так у меня мурашки по спине сразу бегать начинают. Помню, однажды я сахарницу разбил, так он меня защемил между ног и отходил кожаным ремнем. Неделю присесть не мог.

– А лагерь-то далеко отсюда был? – спросил капитан Петраков.

– Нет, неподалеку… У поселка Изумрудный. Там и сейчас кое-где колючая проволока на столбах висит.

Расположившись на поваленном бревне, милиционеры покуривали и с ленивым интересом наблюдали за потугами трех хитников, рывших яму.

Уже третий год бригада хитников привлекала их в качестве охраны, а потому все свободное время стражи порядка проводили рядом с ними. В настоящее время реальной угрозы вроде не было, но она могла возникнуть в любую минуту. Шального народа по лесу ходит много, а милиционеры только одним своим видом отпугивали возможных недоброжелателей.

Вся деятельность хитников проходила у них на глазах. Уже который год парни мечтали отыскать нетронутую жилу изумрудов, но всякий раз лишь натыкались на стволы деревьев полувековой давности, оставленные прошлыми поколениями добытчиков.

– Плотнячок пошел, – пропыхтел один из хитников, долговязый тощий парень. Несмотря на свою худобу, он был необыкновенно вынослив и, уподобившись кроту, мог ковыряться в земле сутки напролет без отдыха.

«Плотнячок» означал твердую породу, еще не тронутую лопатой, следовательно, имелись все основания предположить, что где-нибудь на глубине трех метров прячется изумрудная копь. Однако его слова особого энтузиазма не вызвали, подобные откровения все слышали уже не однажды, но потом вдруг выяснялось, что на глубине полутора метров обнаруживается сломанный самовар, а то и ось от телеги.

– Уверен? – вяло поинтересовался его напарник, рыжеватый парень с крупной головой.

– Уверен! Лопату в землю ткнул, так она едва не сломалась.

– В прошлый раз ты то же самое говорил, – вмешался третий парень с крупными конопушками на лице. – А потом что оказалось? Четыре метра прорыли, и все задаром!

– Сейчас совсем другое дело, – горячился долговязый. – Зуб даю.

Конопатый только скривился.

– Смотри, и вправду выбью!

Подобные перепалки для милиционеров были не в диковинку. Про плотнячок они тоже слыхали, а потому равнодушно относились ко всем переживаниям хитников. Самое большее, что могли наковырять хитники, так это пару десятков цитринов, да извлечь несколько аметистовых друз. Полученная прибыль едва ли перекроет все их расходы. Но парни были самые настоящие энтузиасты и, несмотря на неудачи, продолжали неутомимо искать нетронутые места, щедро расплачиваясь за свое спокойствие с милицией.

– Серьезный был лагерь, – повернулся капитан к Лаврову, желая продолжить разговор. – Говорят, что там зэки на платиновом карьере работали. Причем работали все, что мужики, что блатные. Потом там массовый побег был. Многих побегушников охрана положила.

– Много чего говорят, – туманно протянул Лавров. – А побег действительно был. Моего деда как раз за тот побег и наказали. Сполна срок отсидел.

– И что же он рассказывал?

– Особенно не распространялся. Умел язык за зубами держать. Только перед самой смертью немного разговорился. Про какой-то контейнер говорил, будто там алмазы были, которые по ленд-лизу должны были союзникам отправить.

– Неужели в контейнере могли быть алмазы?

– Сам подумай, для золота он маловат. Золото тогда тоннами на Запад отправляли. А для алмазов будет в самый раз. А потом, к чему им контейнер пломбами облеплять? Дед так и говорил, со всех сторон пломбы да печати были проставлены.

Лейтенант бросил под ноги сигарету и старательно растер ее каблуком.

– Тоже верно.

Глаза капитана озорно блеснули.

Хитники уже перебрались на косогор, а долговязый, не ведая усталости, продолжал крушить кайлом откос, выковыривая комья земли, слежавшийся щебень, а заодно и сплетенные корневища кустарников. Положив инструмент на землю, он посмотрел на рыжего.

– Бульдозером надо пройтись. Он всю растительность раскурочит, а там уже можно посмотреть, что к чему.

– А ты уверен, что нужно искать именно здесь? – спросил конопатый, бросив короткий взгляд на сидящих невдалеке милиционеров.

Долговязый распрямился, помассировал натруженную спину и уверенно продолжил:

– Больше негде!

– В прошлом году ты тоже так говорил. И что в итоге? Целый сезон потеряли!

– Ручаюсь! – положив ладонь на грудь, произнес долговязый. – Мы с тобой все по квадратам прошли, осталось только три участка. Если не этот, так в двух оставшихся точно будет!

– А с чего ты взял, что они должны здесь быть? – наседал конопатый.

– Я в старых картах смотрел, а в них жила кругом обозначена, – заверил долговязый, вновь взявшись за кайло.

Третий хитник участия в разговоре не принимал. Распрямившись, посматривал то на одного, то на другого. Занятный тип, первое время милиционеры думали, что он вовсе немой. Но когда камень ему на ногу уронили, ничего, заорал!

– Карта может быть неточной. А по поводу ящиков с изумрудами ты ничего в архивах не нашел? Говорят, они где-то здесь закопаны?

– Кое-что имеется, – неопределенно сказал долговязый. – Я даже знаю, где примерно искать.

– Но ведь здесь не только мы ищем. Хотя бы кто-нибудь на след напал. Может, этих ящиков и вовсе нет!

Разговор хитников принимал какой-то новый оборот. Милиционеры насторожились. Уже лет шестьдесят местные жители говорили о том, что где-то в этом районе закопаны ящики с первосортными изумрудами. Чем черт не шутит! Может, и правда.

– Изумруды точно есть! А не могут их найти, потому что не там ищут. Всех, кто был связан с этой «зеленью», перестреляли.

– А ты откуда все это знаешь? – не сдавался конопатый.

Чувствовалось, что парень был неугомонный. Подобный разговор заходил не однажды, принимая порой очень резкие формы. Милиционеры к этому привыкли, а потому на перепалки внимания не обращали, думая о своем. Но сейчас парни раскипятились не на шутку.

– Мне Васильевич сказал, а у него отец вертухаем был. Он-то ему и рассказал. Сорок ящиков тогда было засыпано! Надо только пару метров землицы снять, и изумруды твои.

– И что же ты тогда с этим богатством делать будешь? – в голосе конопатого послышалась искренняя заинтересованность. Так уж устроен человек, что всегда надеется на фарт. Пусть даже на такой шальной.

– Придумаю что-нибудь. Главное, чтобы они были.

– Тоже верно.

– Давай сейчас плотнячок поколотим. Глянь туда, – показал долговязый на выбитую полость. – Смотри, там какие-то камушки блестят. Наверняка аметисты прячутся. Пару раз ударить, и они наши, – вдохновенно уверил он.

Наблюдать за работой хитников было скучновато. Ведь не концерт же! Ну, машут себе ребята кайлом, колупают понемногу землицу. Какое же тут может быть зрелище? Но надо сидеть, собственно, за то им и платили, чтобы они сидели на поваленном стволе и изнывали от безделья. Единственное развлечение, так это поплевывать по сторонам.

Месяц назад были убиты еще трое хитников. А потому каждая бригада старалась заполучить милицейскую «крышу», так спокойнее.

– А если бы они нашли ящики с изумрудами, тогда что? – вполголоса спросил капитан Петраков.

Лавров ответил вопросом на вопрос:

– А ты что, не догадываешься?

– Нет, но… Все-таки трое. Хлопоты.

– А в затопленном карьере меньше, что ли, народу было? – отрезал Лавров и, не дожидаясь ответа, добавил: – Вот то-то и оно!

– А сам ты веришь, что ящики с изумрудами дйствительно зарыты где-то здесь?

Меж тем хитники уже дорылись до аметистовой жилы и теперь бережно выковыривали огромную друзу.

– Мне верить не надо, – устало вздохнул старший лейтенант Лавров. – Я знаю наверняка. Об этом мне дед тоже говорил. Правда, место так и не назвал. Скорее всего, просто сам не знал. Но сказал, что где-то недалеко от какой-то штольни. А пещер здесь в округе нет, значит, они просто не там ищут.

– А если эта штольня засыпана?

– Может быть, и так.

– Как ты думаешь, долго они еще будут копаться?

– А хрен их знает! – буркнул Лавров. – Хитники – особая порода. Если камушки пойдут, так они готовы и при свечах землю колупать. А тебе-то чего? Деньги идут хорошие, сиди себе да отдыхай.

Хитники заметно оживились. Из жилы была изъята огромная друза аметиста. Вещь, конечно же, хорошая, но вряд ли из-за нее стоило ковыряться целый день.

– А ты слышал о том, что у одного из тех москвичей, ну, которых мы в карьере-то… отец в аппарате Президента работает? – опасливо спросил Петраков.

– Слыхал, – вяло отреагировал старлей.

– И что ты скажешь? – Петраков был явно взволнован.

Лавров неторопливо повернулся к напарнику и сказал:

– А я вижу, что очко-то у тебя не железное. Играет! И правильно. Только думай об этом как можно меньше. А еще меньше болтай! Тогда все в порядке будет. Если до этого нас не взяли, так почему вдруг сейчас возьмут? Нас ведь никто не видел? Так?

– Верно.

– А кто видел, тот уже не скажет!

– Все это, конечно, так, только у меня такое чувство, как будто кто-то в спину дышит.

Лавров отмахнулся.

– Это ты брось! За нами никто не следит. Если бы кто-то что-то заметил, так мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Нас бы уже давно закрыли!

– Тоже верно. Как ты думаешь, а мы не много запросили у Никиты? Ведь он может не согласиться.

– Согласится, никуда не денется! Где ему сейчас прикрытие искать? А сделка на носу. Причем крупная сделка. Времени у него просто нет! Все сейчас за процент работают. Если имеешь хорошие бабки, так будь добр, поделись! Иначе никак.

– А как думаешь, откуда у Никиты с Бармалеем взялись «белые»?

– Я не думаю, я точно знаю. Отыскали они этот контейнер. Покойный дедуля говорил, что алмазы эти собирали с Вишеры, кое-что добавили из конфискованного у ювелиров и коллекционеров, а потом спецкурьеры доставляли к нему в лагерь. Там камни ожидала спецгруппа, называлась она «Три толстяка». В нее входили три человека, один офицер и двое солдат. При себе они всегда носили пистолеты и противотанковые гранаты. Разговаривать с ними было запрещено, приближаться к ним тоже было нельзя. Они могли застрелить любого подозрительного человека. Такие вещи доверяли самым проверенным. И все-таки при массовом побеге этот контейнер бесследно потерялся, а Никита с Бармалеем каким-то образом его отыскали.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.