Леди-мафия

Стол накрыли в комнате. Фарфор, серебро, накрахмаленные салфетки, горячие блюда, выбор холодных закусок. И шампанское. Артем был доволен. Его радость никак не передавалась Иринке.

Ее мучила ревность. Она старалась не смотреть на Лену. Не хотелось видеть, как та строит из себя радушную хозяйку. Но, увы, все же пришлось признать, что в этом искусстве она явно преуспела. Красивая, умная, заботливая, золотые руки у нее… И это еще крепче привяжет к ней Вадима… Да плевать она хотела на него! Что, свет клином на нем сошелся? Нет, и без него можно жить!

Разозлившись, Ирина решила подавить в себе мысли о Вадиме. И заставила себя думать только об Артеме.

Какой он красивый! Какой сильный! Обходительный! Настоящий мужчина!.. Она уже готова влюбиться в него…

Шампанское кружило голову, недавние обиды уходили прочь, на душе светлело. Хотелось радоваться и веселиться. Она улыбалась Артему и ловила на себе его влюбленные взоры.

И Леночка уже не казалась врагом. Ей нравилось слышать ее нежный смех. Она с благодарностью встречала ее вдруг ставшие теплыми взгляды.

Вино шло легко. Его было много.

– Ты уже не обижаешься на меня? – заплетающимся языком спросила Ирина Лену, когда Артем вышел на минутку из комнаты.

– Ты про тот случай?.. Да ладно, всякое бывает. Забудем!

Все-таки классная она девчонка, эта Леночка. А что, если им стать подругами? И пошел к черту этот Вадим!..

За окнами уже стемнело, когда Лена поднялась из-за стола.

– Мне пора, – она виновато посмотрела на брата.

– Куда это ты на ночь глядя? – удивился Артем.

– Я, между прочим, уже не маленькая девочка. И у меня есть право на личную жизнь…

– А кто против?.. У тебя что, свидание?

– Да! Сегодня я встречаюсь с самым красивым на свете молодым человеком!

И она посмотрела на Иринку.

Никогда не забыть ей этот взгляд. Хищный прищур, глаза полные яда, блеск победы и торжества. Она жалила этим взглядом, как змея. Жгучий, пронзительный, он проник в самую душу Ирины, обжег ледяным холодом.

Душевное тепло Леночки, ее дружелюбие – все оказалось тонкой, хорошо продуманной игрой. Расположив к себе Иринку, она тем больнее укусила ее. А только этого она и хотела.

Ведьма, настоящая ведьма!.. Это был ее второй ответный удар, и он точно нашел цель…

Иринка снова потеряла дар речи. Не в силах скинуть с себя тяжесть оцепенения, застывшим взглядом она смотрела, как уходит ее соперница.

И лишь когда за Леночкой захлопнулась дверь, только тогда она начала приходить в себя. И чтоб окончательно избавиться от внутреннего тормоза, она с еще большим энтузиазмом налегла на шампанское.

Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!.. О, как она ненавидела сейчас и Леночку, и Вадима… А-а, она знает, это он подговорил свою сучку Леночку так подло и жестоко с ней поступить… Ирина не замечала, как путаются мысли в ее голове…

– Ты домой пойдешь или останешься? – как будто сквозь сон услышала она голос Артема.

Домой?.. Нет, ей не хочется идти к себе домой, в эту вонючую клоаку с вечно пьяными родителями. Да, у нее есть своя комната, куда алкашам вход строго воспрещен. Но там холодно, неуютно…

– Нет, – покачала она головой. – Я, если можно, останусь…

– Конечно, можно! – Артем был в восторге. – Отец в отъезде. Я буду спать в его комнате, а ты – в моей. Идет?

– Идет, – кивнула она.

Каков кавалер! Уступает свое место даме… Нет чтобы предложить ей место в одной с ним постели… Ирина пьяно усмехнулась.

Только прежде чем разойтись по комнатам, они долго сидели перед его телевизором, смотрели какой-то американский боевик, потягивали вино.

– Может, ты примешь душ? – спросил Артем, когда фильм закончился.

– Да, неплохо бы…

Это раньше она не очень-то следила за чистотой своего тела. Но с тех пор, как она решила видеть в себе прежде всего женщину, старалась мыться каждый день. Пусть и грязная у нее с родителями квартира, но ванная и горячая вода есть.

– Тогда я принесу полотенце и халат.

– Халат? Только вот этого не надо! – Ее ужасала сама мысль воспользоваться вещами Леночки. – Видишь ли, я не ношу чужое…

– Ты не думай, халат я тебе дам совсем новый. Матери в подарок вез… Но ничего, подарю что-нибудь другое. А халат останется тебе. Пусть это будет мой тебе подарок.

– Я не нуждаюсь в чужих подарках. – Ирина метнула в него негодующий взгляд.

– Тебе не угодишь, – без обиды в голосе сказал Артем.

Он был так красив и обаятелен, что она тут же сменила гнев на милость.

– Давай, неси свой халат, – улыбнулась ему.

* * *

Спать Иринка ложилась в одиночестве. Артем пожелал ей спокойной ночи и отправился в комнату отца.

Уснуть ей никак не удавалось. Не давали покоя мысли о Вадиме.

Где он, этот сукин сын? Чем занят?.. Леночка, мать ее за ногу, еще не вернулась. А ведь уже ночь… Наверное, целуются где-нибудь сейчас. А скорее всего он трахает эту шлюху!.. Скотина!

Но нет, она не будет страдать! Она забудет об этом кретине!.. Нет, это же надо, она столько лет ждала, когда Вадим захочет, чтоб она стала его девушкой. А он так грубо надсмеялся над ней. Сволочь!.. Она даже девственность свою берегла, дура…

Девственность?.. Дура… Она и впрямь дура. Кому нужна ее девственность? И почему она должна ее беречь? В свои-то шестнадцать лет…

Обида, желание отомстить и винные пары в голове родили шальную мысль.

Артем красивый, сильный. Такие мужчины встречаются нечасто… Почему бы ей не переспать с ним? Ей уже давно пора стать женщиной…

Эта мысль казалась такой естественной. Что, если она прямо сейчас встанет и отправится к нему?.. Да, так она и сделает… Давно уже пора познать вкус мужчины…

Иринка встала, набросила на себя халат и направилась к Артему. Она не испытывала ни жалости к себе, ни угрызений совести. Ей было жутко интересно, только и всего.

* * *

Артем ворочался в отцовской постели и никак не мог заснуть.

Какой тут сон, когда рядом, рукой подать, лежит и, возможно, не спит та, которую он так долго и тщетно пытался забыть?

Дикая и грубая девчонка, эта Ирина. Так он думал прошлым летом. Но она запала ему в сердце.

И вот, какое везение, он встречает ее, едва только появляется в Краснинске. Из диковатой пацанки она превратилась в милую девушку, модно одетую, с шармом. В ней уже нет той первобытной грубости. Есть только не по-женски твердый характер. Но от этого она лишь выигрывает. Странно, но она желает отправиться к нему домой. А дальше, о чудо, остается у него на ночь.

А он, дурень, укладывает ее в своей комнате, а сам уходит в другую. Она пьяна, в ее голове, возможно, бродят безумные мысли. Самое время приласкать, впиться губами в ее губы. А дальше… дальше, как всегда… Как всегда с другими…

Но Ирина не другая. Он любит ее до безрассудства. Он не может так просто «атаковать» ее. Сначала он признается ей в любви. Но это будет завтра… А почему не сегодня? Артему хотелось снова оказаться рядом с Ириной, наговорить кучу ласковых слов, открыться в своих чувствах. Она должна знать, как он любит ее!

И он был уже близок к тому, чтоб идти к ней, как вдруг она сама пришла.

Шла медленно и молча. В свете ночника он видел ее загадочную улыбку, шальной блеск в ее глазах.

– Ты не ждал меня? – спросила чуть насмешливо, остановившись возле кровати.

Вяжущее волнение мешало ему сосредоточиться. Все происходящее сейчас здесь, в этой комнате, казалось сказочным сном.

– А я пришла… У тебя есть выпить?

– Да, я сейчас…

Он дернулся, чтобы вылезти из-под одеяла, но она остановила его.

– Не надо, я и без того пьяна… Скажи, ты любишь меня?

Он не понял, в шутку это сказано или всерьез. Но ему было все равно.

– Да, я тебя люблю. Очень…

– А почему же ты удрал от меня?

– Удрал? Я никуда не удирал… Я просто…

– Ты просто испугался?

Ирина по-прежнему стояла у кровати.

– Нет, я ничего не боюсь…

– Ну так докажи мне это. – Неуловимо быстрым движением она скинула с себя халат. Под ним ничего не было. Ничего! Только ее обнаженное тело…

Артем не верил своим глазам. Ирина, эта строптивица Ирина, стоит перед ним совершенно голая и обворожительно ему улыбается.

А тело у нее великолепное. Полная грудь, плоский живот, узкая талия, длинные стройные ноги…

Еще через мгновение он пробовал на ощупь ее нежную бархатистую кожу…

* * *

Артем был нежен и заботлив. Он не набросился на нее, как оголодавший зверь. Он шептал ей ласковые слова, целовал мочки ее ушей, шею. Пальцы рук невесомыми мотыльками порхали по соскам ее грудей, гладили живот, опускались все ниже… Иринка изнывала от наслаждения. Она даже не представляла себе, что может быть так хорошо…

Но что такое настоящее блаженство, она поняла, когда Артем вошел в нее, заставив содрогнуться от острого восторга. Искусный любовник, он заставил ее познать всю прелесть секса с первого раза… Ирина была благодарна ему. Она стала женщиной!

* * *

Ирина проснулась в его постели.

Ей не понадобилось вспоминать, как и почему она здесь оказалась. Не мучилась она и вопросом, как могла позволить себе такое. Нет, раскаяние ее не терзало, не испытывала она и стыда. Случилось так случилось. Чему быть, того не миновать…

Но вчерашнего восхищения Артемом уже не было. Она больше не испытывала к нему никаких чувств. Парень как парень… Увы, заслонить собой Вадима ему не по силам…

Она посмотрела на электронное табло часов на тумбочке. Половина шестого, еще совсем рано. Но она не может оставаться здесь. Пора уходить и из этой комнаты, и из квартиры. Она уйдет, чтобы больше не возвращаться сюда.

4

Сема знал о Вадиме как о своем сопернике. Но пока тот не питал к Ирихе других чувств, кроме дружеских, он не особенно переживал. Его радости не было предела, когда Вадим всерьез привязался к Леночке. К той самой, которая когда-то позаботилась о Семе, обработала рану на его изуродованной щеке.

Леночка, думал он, девка, конечно, клевая. Красивая, добрая. Но с Ирихой она ни в какое сравнение не идет. Не тот покрой…

Он пару раз сталкивался с ней в школе. Улыбнулся в память о прошлой их встрече, пообещал быть ей верным защитником, если вдруг какая «мочалка» наедет. На этом и расставались. Да только его опека ей была не нужна.

Ее, оказывается, уже обхаживал Ящер. Никогда и ни с кем не вел себя Ящер так, как с Леночкой. Свидание ей назначил, ну прямо как очкарик-интеллигент. И где? Возле кинотеатра! Да он уже лет сто в кино не ходил…

Правда, в кино они так и не сходили. Зато в кабак, самый центровой, завалились. Но только один раз. Ящер ведь на бабки из общей кассы гулял. А «кассиром» он был не особенно щедрым, даже если дело касалось лично его.

Вот, например, на Ириху он не поскупился. Одел, как королеву. И ему, Семе, прикид состряпал не абы какой. Знал, как туго у их предков с «капустой». Но и сам он голь перекатная. Да только на костюмчик для себя бабок пожалел. Хорошо, Леночка вовремя подвернулась. Вот ради нее он на расходы и пошел. Даже кабак в них включил. С согласия всех, в этом деле он был щепетилен…

Уже месяца два он с Леночкой тусуется. И даже не думает ее бросать. Напротив, его все больше притягивает к ней.

Позади уже холодный промозглый март. Начало апреля. Скоро весна совсем оттеснит зиму. Надоели уже снег, холод и мороз.

Все реже и реже Сема ходил в школу. Тоже надоела до чертиков. Совсем бы бросил, да обидно – зря столько лет учился?

Дела у Ящера шли неплохо. То там «хрустов» для казны урвет, то там. Неплохие вроде бы бабки собирает, да только можно иметь и побольше. Почему бы им самим не заняться тем же наркобизнесом, например? Анаша и всякая другая ей подобная «дурь» уже, можно сказать, день вчерашний. Многие сейчас подвизаются на более серьезных вещах. «Колеса» в ходу, на опий большой спрос.

Команда у них крутая, пацаны все толковые, с головой. И силенок им не занимать. Кому хочешь башку свернут. И даже оружие есть – так и остался у Ящера тот самый «наган», доставшийся ему от покойного Валеры. Почему бы не наладить каналы доставки наркоты в город? Со сбытом проблем не будет – наркош хватает. И конкурентов на задний план оттеснить не так уж трудно. Есть для этого задел…

Да только Ящер ни в какую. Мусора зацапают, всех на Колыму загонят. На нары захотелось?.. Да, конечно, неплохо жить на одних лишь данщиках. Так спокойней… И все равно, нужно что-то делать и помимо этого…

Ладно, с наркотой не получилось. Но он знает, чем заняться. Сегодня к нему подошел Самовар, давний его корешок. В армейке два года оттарабанил, сейчас на станции техобслуживания «Жигули» ремонтирует. В машинах он спец. С детства папаше помогал.

– Сема, дело у меня к тебе, – шепнул на ухо Леха.

А дело-то оказалось нешуточным.

Рисковый малый этот Леха. Какими-то ему одному ведомыми путями вышел он на «контору», которая по запчастям сбывала на рынке краденые тачки. И подрядился поставлять им товар. Вскрыть и завести чужую машину – дело для него плевое. И водить умеет, не придерешься. И все же на третьей краже чуть не попался. А все потому, что некому было предупредить его о некстати появившемся хозяине «Жигулей». Хорошо, мужик дохлым оказался. Врезал ему Самовар промеж глаз, тот с копыт брык, а он ноги в руки, только его и видели. А если бы мужик покрепче оказался…

Короче, решил Леха работать в паре. Он машину вскрывает и заводит, а Сема, если согласится, стоит неподалеку и глядит в оба. Если вдруг что не так, поднимает шухер.

– А почему я? – спросил его Сема.

– Потому что тебе, как и мне, рисковать по кайфу. И вааще… Думаешь, я не слышал, как ты с Ящером базарил о том, чтобы самим «шмаль» толкать? Я, брат, все слышал. На серьезные дела тебя, я понял, тянет. Вот такое дело я тебе и предлагаю… Ну что, запрягаешься?

– А сколько я буду с этого иметь?

Вопрос этот для Семы значил немало. За гроши рисковать собой он не собирался.

– Весь калым пополам. Идет?

За первую свою тачку Самовар огреб на лапу пять сотен «рваных». Вторую оценили в шестьсот. Третья пошла за столько же. В неделю, если стараться, можно угонять по две-три машины. Вот и считай…

– Идет!

И вот оно, его первое дело.

Голубой «жигуленок» первой модели сиротливо стоял у подъезда девятиэтажного дома. Ночь, холод, ни единой живой души во дворе. Хозяин машины спит себе спокойно в своей теплой постели и в ус не дует. Такое старье, как у него, говорят, не угоняют. Кому нужна побитая с двух сторон «копейка»?

Да только ошибочка вышла. Привлекла-таки его старушка чужой загребущий взгляд.

– Рухлядь, – глядя на машину, тихо сказал Леха. – Больше четырех сотен за нее не отвалят. Зато проблем никаких. Опыт поимеешь… Ну что, за дело?

Покачиваясь, исторгая из себя негромкие, но звучные ругательства, Самовар подошел к автомобилю. Сема остановился неподалеку от него. Взял под наблюдение близлежащие подъезды.

С дверным замком Леха возиться не стал. Проткнул шилом резиновый уплотнитель между стеклами, сунул в отверстие проволочную петлю, ловко подцепил защелку, потянул вверх. Дернул за веревочку – дверца и открылась.... Еще несколько секунд ушло на то, чтобы выдернуть из гнезда замок зажигания, замкнуть нужные клеммы. Вж-ж! Машина завелась.

Оглянувшись напоследок по сторонам, Сема присоединился к другу.

– Чисто сработано, – хлопнул он Леху по плечу, когда «жигуленок» благополучно покинул город.

– А ты думал…

– Только не понял я, какого крена ты пьяного из себя корчил?

– А ты понимай… К делу, скажу я тебе, братан, нужно с фантазией подходить. Вот идешь ты, к примеру, по улице и видишь: пьяный возле машины возится, открыть ее никак не может. Какая мысль в твоей башке замаячит?

– Ключи дурень, подумаю, забыл…

– Или какого он крена, ужратый, за руль, падла, лезет… Но то, что это не его машина, ты даже и не подумаешь. И всякий другой не всечет.

– И пройдет мимо сквозняком…

– На то и расчет.

– Но с хозяином тачки этот номер не прокатит.

– Шаришь… Вот для этого случая ты мне и нужен. Если вдруг наедут на меня, будешь выручать.

– Кастетом по чайнику, и все дела…

Сема нисколько не сомневался в том, что, если возникнет надобность, он сможет даже грохнуть человека. Хотя, конечно же, лучше обойтись без жмуриков…

Дела у Семы шли неплохо. К маю они с Самоваром угнали семь машин. За все про все он положил себе в карман без малого полтора «куска». Солидный навар. Столько за месяц не собирала в свою казну вся команда Ящера.

Правда, не все получалось так, как хотелось бы. Когда они с Лехой угоняли седьмую тачку, откуда ни возьмись появился мент, в форме, при оружии.

«Ага! Попался!» – победно возвестил он и полез вытаскивать Самовара из машины.

Одной рукой за ворот ухватил, другой начал кобуру на поясе расстегивать. «Пушкой» своей припугнуть Леху захотел. Да только Сема не растерялся. Подскочил к нему сзади да как звезданет по горбу замком из сомкнутых ладоней. Вырубил, словом. Хорошо хоть копыта легавый не отбросил. Да и «ствол» ему оставили. Ни к чему еще больше озлоблять мента.

С тех пор в Краснинске больше не работали. В Москву решили рвануть. Там и машин больше, и затеряться в толпе гораздо легче. А ехать туда недолго, час всего на электричке. Обратно на угнанной машине еще быстрее.

В столице дела и в самом деле могли бы пойти не в пример лучше. Да только, вот беда, сразу напоролись на новую неприятность. До самой смерти, наверное, будет вспоминать Сема тот день.

Как всегда, после обеда он и другие братки из его команды «качались» в подвале. Лежа, в упоре, он отжимал от себя штангу, когда появились четыре мрачных типа. Три здоровяка ростом под потолок и один поменьше, «основной». Жесткий колючий взгляд, надменная полуулыбочка на наглой физиономии, блеск золотой фиксы, руки в брюки, сигаретка в уголке рта дымится. Сразу видно, из блатарей.

– Эй, какого крена вам здесь надо? – грубо окрикнул незваных гостей Ящер, бросая тяжелые гантели на пол.

– Ша, сявка, хлебало заткни! – едва удостоив его взглядом, рявкнул фиксатый.

– Ты че, припух, мурло? – окончательно вышел из себя Ящер и шагнул к наглецу.

И остальные все двинулись за ним. Сема также подался вперед. Нет, это ж надо, какие-то мутилы приблатненные внаглянку заявились в их святая святых и порядки свои тут устанавливают!

Но Ящера и других остановили три «шпалера», появившиеся в руках у здоровяков. С «макаровыми» шутки плохи.

– Только рыпнитесь, шавки, живо в пустые черепа сквозняки впущу! – пригрозил фиксатый.

Ящер застыл как вкопанный. Но ни капли растерянности в его взгляде, ни тени испуга на лице. Он всего лишь подчинился суровой необходимости. Сема невольно позавидовал его выдержке.

– Ну, чего тебе, дядя, надо? – недрогнувшим голосом спросил он.

Но фиксатый уже не обращал на него внимания. Полуобернувшись, он призвал к себе кого-то из темноты подвального коридора.

Рыжий толстяк с хитро бегающими глазками, вынырнувший из-за его спины, не казался сейчас тем самоуверенным и гордым, каким его привык видеть Сема. Этот тип заправлял той самой «конторой», куда они с Самоваром сгоняли краденый товар.

– Ну, фраерок пузатый, стукни-ка мне на своих подельничков…

Сема и Леха озабоченно переглянулись, когда по требованию фиксатого рыжий ткнул пальцем сначала в одного, затем – в другого.

Блатарь хищно улыбнулся и подошел к Семе. Его цепкий взгляд определил в нем главного. Что ж, он ненамного ошибся. Сема смотрелся посолиднее Лехи, и авторитет у него в команде был покруче. Хотя в их ночных вылазках Самовар держал козырную масть. Что ни говори, а самая тонкая работа лежала на нем, от него успех зависел… Но какое это сейчас имело значение?

– «Восьмерочку» белую помнишь, недоумок? – всверливаясь в него уничтожающим взглядом, прошипел фиксатый.

Белая «восьмерка»? Ну, конечно же, Сема не мог не помнить эту красавицу. Классная была тачка. Залюбуешься. Новехонькая, совсем недавно с конвейера, движок работает еле слышно, ход мягкий, пружинистый. Мечта, одним словом!

Вчера они с Лехой сошли с электрички на Белорусском вокзале, откуда собирались прошвырнуться по городу в поисках очередной жертвы. И вдруг, глядь, прямо перед ними на площади останавливается «восьмерка», мужик из нее выходит, торопится куда-то. Отправляясь по своим срочным делам, машину закрыть забыл. Мало того, даже не удосужился вытащить ключи из замка зажигания. Ну как не проучить этого торопыгу?

Через пару часов они уже были в гараже у рыжего. Тот пришел в восторг, рассматривая тачку, не торгуясь, отстегнул на двоих аж восемь сотен. Никогда они еще так много не получали…

– Ну, помню… – буркнул Сема.

Нутром своим он чувствовал приближение катастрофы.

– И он помнит, – с недоброй ухмылкой на тонких злобных губах кивнул на рыжего фиксатый. – А знаешь, у кого ты, гаденыш, тачку-то увел?

– У кого?

– У ба-альшого человека! У законного вора… Он, кстати, привет тебе передает!

И резким движением он вогнал свой кулак Семе под дых. Заставил его согнуться в три погибели.

И тут же в уши ворвался грохот пистолетного выстрела. Это один из трех громил пустил пулю под ноги Ящеру, который неосторожно ринулся на помощь другу. И тот остановился, продолжая оставаться беспомощным свидетелем происходящего.

– Твой фарт, фраерок, что тачку мы взяли обратно. Повезло тебе, да только не совсем… Короче, с тебя и с твоего корешка пять «кусков». Усек?

– У нас нет таких бабок, – разгибаясь, истекая ненавистью, сказал Сема.

– А это твои проблемы… Лавье отдашь этому, – кивнул фиксатый на рыжего. – Сроку у тебя всего ничего. Два дня. Не отдашь должок, выпишем билетик на тот свет. Я перед тобой порожняки не гоняю…

И, еще раз окатив Сему ледяным взглядом, фиксатый повернулся к нему спиной и походкой победителя зашагал к выходу. За ним исчезли и все его спутники.

Какое-то время в подвале стояла тишина. Гнетущая, напряженная. Она давила на перепонки и сжимала душу. Сема был бы рад сейчас провалиться сквозь землю.

– А теперь слушай сюда, Сема, – первым нарушил тишину Ящер.

Он с пренебрежением смотрел на него и недобро усмехался. В глазах стоял холод.

Похоже, самое худшее только начиналось.

– Ну, че тебе? – насупился Усик.

– А ты волком на меня не смотри! – взорвался Вадим. – Ты лучше скажи, о какой «восьмерке» базар тут шел?

Он все понял. Поэтому и злился. Ну как же, угоняли машины без его на то ведома… Семе стало не по себе.

– Ну, мы с Самоваром тут тачку одну угнали…

– Одну? Всего одну? – Подозрительный взгляд Ящера соскользнул с него и уткнулся в Леху. – Вы мне тут горбатого не лепите…

Самовар сразу потускнел, как будто изморосью покрылся. Малый он не промах, смелый, рисковый, но перед Ящером робеет. Признает его превосходство над собой. Да, этот монстр с тяжелым взглядом умеет, когда нужно, нагнать страху. Недаром же у него такой авторитет…

– Да ладно тебе, Ящер, на яйца катком наезжать, – несмело буркнул Леха, не глядя в глаза. – Ну не одну мы с Семой тачку обули, не одну… А чо тут такого?

– Ты героя из себя не строй. Хоть по сотне тачек в день угоняйте, это ваши дела. Но я знать об этом должен! – Ящер все больше расходился. – Мы одна команда, а я в центре. Никаких тайн от меня быть не может. А если втихаря хотите дела свои проворачивать, то валите отсюда на крен… Ты понял меня, Самовар?

– Да понял…

– А ты, Усик?

– Угу…

– Вы обокрали нас, – тон Ящера обрел силу приговора.

– Чо? – взвился Сема. – Ты, в натуре, думай, чо втираешь!

– Хавло заткни!.. Вы тачки угоняли не за просто так. Вы с этого навар имели…

– Ну и?..

Куда это Ящер, блин, клонит?.. Сема догадывался куда, а потому и злился.

– И неплохие бабки на карман вам шли… А в казну не отстегнули ни копья…

– В казну?.. Ни копья?.. А с какого крена я с кем-то должен делиться?.. Я, бляха, шкуру свою под статью заложил. Мне, а не вам тут всем, если вдруг что, менты срок навесят! Так с какой это, интересно, мохнатки мне в казну бабки отстегивать?

Злость захлестывала Сему с головой. Но сила ледяного взгляда, которым Ящер пронизывал его насквозь, не позволяла ему выйти из себя окончательно.

– А с такой!.. Ты с Самоваром работал на того рыжего, которого блатари с собой притащили. Я так понял или не так?

Вадим бил, хлестал по лицу колючими словами.

– Ну, так…

– А он, этот петрила, вас, мутаков, и подставил… Нарвались вы на блатарей, у крутого дяди тачку угнали. А блатные, сами знаете, этого не прощают. Пустили хвост по вашему вонючему следу. Вышли на вашего рыжего ублюдка, а тот сразу лапки кверху. Тачку у него, я так понимаю, сразу забрали. И «кусков» так несколько с него скачали. А еще с вас, мутил, захотели поиметь. И рыжий этот козел рад стараться. Ни за крен собачий сдал вас, дуриков безмозглых, подчистую…