Мы – одна бригада

Предательство Юли потрясло Леву. И вместе с тем ему открылась истина. Он понял, почему она изменила свои показания, почему подставила его под удар.

Юля не вышла из-под его влияния. Ее вывели. Те самые уроды, которые ее изнасиловали.

Лева уже давно догадывался, что Юля – девочка не простая, с практическим складом ума. Лева ей нравился, но устраивал не совсем. Ее тянуло к красивой жизни.

Ее изнасиловали подонки из высшего круга. Но, как говорится, нет худа без добра. Против насильников возбудили уголовное дело, и чтобы выйти сухими из воды, они должны были чем-то пожертвовать. На заклание был брошен Игорь Шаталов. Сынок шишкаря взял ее замуж. Не так уж и важно, как это произошло – или он сделал ей предложение, или она себя навязала. Факт остается фактом – Юля вышла замуж и стала выгораживать своего мужа. И плевать, что для этого ей приходится поставить под удар Леву...

А подставила она его конкретно. Мало того, что она выставила его лжецом, так она еще украла у него оправдательный мотив. Одно дело мстить за поруганную честь любимой девушки, и совсем другое – без всякой на то причины жестоко уродовать приличных мальчиков из приличных семей.

Эти мальчики увернулись из-под удара. И вряд ли их родители на этом успокоятся. Они будут добивать Леву. Особенно будет стараться Игорь Шаталов...

Лева был взят под стражу.

Из прокуратуры его вывели под конвоем. Сначала была камера предварительного заключения, а затем следственный изолятор. Свобода как солнце скрылась за горизонтом.

Глава третья

1

Валентин Авдеев долго не верил своему счастью. Он, простой деревенский хлопчик, смог с первого захода поступить в институт. И не абы в какой, а в московский. Притом без всякого блата. Хотя, как утверждала молва, в Москве без связей можно было поступить только в один институт – имени Склифосовского.

Это же был институт сельского хозяйства. Окончив его, Валентин должен был отправиться обратно в провинцию. Такая перспектива его вполне устраивала. Это же здорово – работать агрономом в своем родном колхозе.

Он проучился всего неделю. Затем почти месяц была трудовая практика – их возили в колхоз на уборку картофеля. Для деревенского пацана это не испытание. Вчера занятия возобновились. А сегодня Валентин отправился записываться в секцию бокса.

Тренер встретил его слегка удивленным взглядом.

– Ты с какого курса? – спросил он.

– С первого.

– Новички с четырех занимались. Завтра приходи...

– Я не новичок.

Тренер с сомнением осмотрел его с ног до головы. Среднего роста, худощавый, слабо развитая мускулатура.

– Давно занимаешься?

– Четыре года.

– Не плохо. И каковы успехи? На какой разряд тянешь?

– Не знаю, – пожал плечами Валентин.

– Как это не знаешь?.. В каких турнирах участвовал?

– Ни в каких... У нас в колхозе клуб есть, мы там занимались. Когда с тренером, когда сами...

– Тренер откуда?

– Да местный. Он у нас зоотехником работал...

– Ясно, – хмыкнул тренер. – Выходит, что ты у нас самоучка. Переодевайся.

На ринг Валентин вышел в боксерских трусах собственного пошива. И сразу же оказался под обстрелом насмешливых взглядов. Тренер тоже прятал усмешку в кулак.

Он выпустил на ринг крепкого мускулистого паренька примерно его роста. По сравнению с ним Валентин смотрелся неважно. Он напоминал гадкого утенка, а соперник – бойцовского петуха.

– Работаешь в полсилы! – дал установку тренер.

– Понял, – кивнул Валентин.

– Да это не тебе! – хохотнул кто-то из толпы.

– Это я Китаеву сказал, не тебе, – подтвердил тренер. – Ты можешь во всю силу бить.

– Как скажете, – кивнул Валентин.

Начался бой. Китаев запорхал по рингу словно бабочка. Красиво прыгает, легко. Валентин такой прыгучестью похвастаться не мог. У них в колхозе был другой бокс. Тяжелый, деревенский, без особых изысков и мудреных правил.

Валентин твердо стоял на ногах. Но когда Китаев ударил его, он легко нырнул под его руку, отступил на шаг. Противник снова пошел в атаку, Валентин резко ушел в сторону, вернулся в исходное положение и контратаковал. Левой рукой отвел перчатку в сторону, а правой ударил на поражение.

Китаев падал так же картинно, как и прыгал. Только вот подняться ему так же красиво не удалось. Глаза вращаются в своих орбитах – один по часовой стрелке, другой против, голова болтается из стороны в сторону. Тренер начал было считать до «десяти», но тут же махнул рукой. И без того было ясно, что его любимчик не сможет продолжить бой.

– Ну ты даешь! – восхищенно посмотрел он на Валентина. – Где так научился?

– Говорю же, что в колхозном клубе занимался...

– И удар у тебя колхозный! – оборвал его тренер. – Но какая мощь!.. Ты, парень, настоящий самородок. Огранки почти нет. Но ты не боись, я сделаю из тебя бриллиант. Знаешь что, я, пожалуй, займусь тобой индивидуально...

С тренировки Валентин возвращался в приподнятом настроении. Учеба дается ему легко, в боксе ему прочат большое будущее. И скажи после этого, что в колхозе плохие школы, и что спорт находится в коровьем загоне.

Он подходил к общежитию, когда услышал шум. Два хулигана избивали парня, наверное, такого же студента, как и он сам. Валентин решил вмешаться.

Один хулиган держал парня сзади, заломив ему руки за спину. Второй бил его в живот.

– А ну отпустите его! – потребовал Валентин.

Хулиганы вмиг бросили свою жертву. Но вовсе не для того, чтобы задать стрекача.

– Ты, плюгавый! Ты на кого варежку свою раззявил? – загнусавил один из них.

Это был довольно крепкого телосложения тип в модной джинсовой куртке. И его дружок тоже был неплохо одет. Джинсы, модный свитер. И еще зеркальные солнцезащитные очки – и это в темное время суток!

– А чего вы к нему пристали? – показал на избитого парня Валентин.

Бедняга сидел на земле, не мог подняться. На Валентина он смотрел удивленно. И в то же время с насмешкой. Наверное, он тоже держал его за плюгавого. И нисколько не верил, что его мучения уже закончились.

– Так мы к тебе пристанем, сопля!

Хулиган в куртке попытался ударить его ногой. Но Валентин сумел уйти в сторону. И нанес нокаутирующий удар. Он сейчас просто не мог бить иначе. В серьезной драке пощады не ведают.

Второй хулиган обрушил на него град ударов. Он здорово махал руками и ногами, но Валентин вошел в клинч и угостил негодяя убойным апперкотом. Голова ушла под лавку, ноги взметнулись к небу.

Избитый парень сам поднялся на ноги.

– Тебя как зовут? – спросил он.

– Валентин.

– С какого курса?

– С первого.

– А я с четвертого. Рома меня зовут... Круто ты им вломил! Блин, они ж до сих пор в отрубе!.. Ты что, каратист?

– Нет, боксер.

– Да какая разница, боксер, каратист. Главное, что по башке им настучал... Ты сейчас куда, в общагу? Какой корпус?

– Третий.

– Блин, и я в третьем живу... Слушай, а давай ко мне поднимемся, а? Посидим, потолкуем.

– Давай, – не стал отказываться Валентин.

Прежде чем уйти, Рома подошел к поднимающемуся с земли хулигану. И ударил его ногой в живот.

– Падла! Еще раз тут нарисуешься, я тебе башку скручу! Понял?

Парень ничего не сказал. Только с опаской посмотрел на Валентина. А на Рому – с нескрываемым презрением...

В своей комнате Рома жил один. Ковер на полу, на стене. Холодильник, цветной телевизор в углу, стол, мягкие кресла.

– Ну, как тебе мои фильдеперсы? – самодовольно спросил Рома.

– Не понял.

– Хорошо я, спрашиваю, живу?

– Не то слово. Мы вот вчетвером в комнате живем.

– А я, как видишь, один. Уметь надо...

Рома был одет так же хорошо, как и его мучители. Фирменный джинсовый костюм, кроссовки. Одежда, правда, была грязновата. Поэтому он переоделся. Это был какой-то необыкновенный спортивный костюм. Блестящая синтетическая ткань, молнии, фирменные наклейки. Никакого сравнения с безликими ширпотребовскими трениками...

– Нравится? – спросил Рома.

– Классно!

– Четыреста рэ за него отдал. Хочешь, продам?

– Ты шутишь, откуда такие деньги?

– М-да, без денег на свете жить плохо. Скучно и нелепо... Ты виски пьешь?

– Виски?! Никогда не пробовал.

– А самогонку пил?

– Ну да, было дело.

Валентин был нормальным деревенским парнем, и к своим семнадцати годам успел попробовать все прелести колхозного бытия. Самогонка, «Прима» – это само собой. А еще доярка Клава, которая однажды по пьяной лавочке отдалась ему на сеновале. К выпивке и сигаретам он относился без особого почтения. Здесь, в институте, он вообще ни разу не прикоснулся к спиртному и курить не курил. Даже не тянуло. С девушками тоже не пробовал. Но к ним он тянулся. Просто ничего не получалось...

– Так вот, браток, виски и самогон – близнецы-братья. Только знаешь, как иногда бывает, один брат во дворце живет, второй в убогой хижине. Так вот и здесь. Виски – это круто, а самогон – фуфло... Ну так чо, дернем по пятьдесят капель?

Рома достал откуда-то из тумбочки бутылку из темного стекла с красивой заграничной этикеткой. Оттуда же извлек две хрустальных рюмки, наполнил их – одну протянул Валентину.

– Ну, за знакомство!

Виски в самом деле чем-то напоминало самогон. Только вкус у него более мягкий и пьется не в пример легче.

– Хорошо живешь, – сказал Валентин.

Он уже догадался, что Роме нравится, когда его хвалят. Особенно, если эта похвала относится к его «фильдеперсам».

– А то! Стараемся!.. Как говорится, хочешь жить, умей вертеться... Кстати, я смотрю, прикид у тебя не фонтан.

– Не понял.

– Одет, говорю, ты не важно. Свитер кто вязал, мамка?

– Да нет, сестра.

– И брюки у тебя – чисто колхозный вариант. Башмаки... М-да, не легко тебе будет.

– Да нет, я на жизнь не жалуюсь.

– Это ты на серую занудную жизнь не жалуешься. А с красивой жизнью у тебя проблемы будут. Или уже есть... Ты вот скажи, у тебя хоть одна девчонка в Москве была?

– Нет.

– Вот видишь, не было. И не будет. Потому что столичные девчонки на таких как ты не западают. Короче, прикид тебе надо сменить. И с прической надо что-нибудь придумать. Есть у меня один мастер. Точнее, мастерица. Знойная, скажу тебе, баба. Кстати, могу познакомить...

– Да нет, не надо, – смутился Валентин.

– Деревня ты, самая настоящая деревня! Ты меня, конечно, извини, если я тебя обидел. Но что есть, то есть... Я беру над тобой шефство. А это значит, что я научу тебя жить. Будут и у тебя свои фильдеперсы...

– Да мне и так не плохо.

Валентин нутром чуял, что знакомство с Ромой ничем хорошим для него не закончится. Парень чересчур деловой, и при этом какой-то скользкий, ненадежный.

– Это ты сейчас так говоришь, а когда увидишь, как достойные люди живут, сразу пластинку сменишь... Тебя же Валентин зовут, да?

– А ты что, уже забыл? – Да нет, не забыл. Просто думаю, как к тебе обращаться. Валентин – это слишком официально, ты не находишь? А Валя – слишком сопливо, да? Ты же не любишь, когда тебя Валей называют? Не любишь. Вижу, что не любишь... Придется имя тебе менять. Был Валентином, а станешь Вилли. А чо, и круто, и сердито!..

Рома говорил бойко, нахраписто. Он задавал вопросы, сам же на них отвечал. Валентин просто не успевал вставить слово. Впрочем, ему и не очень-то хотелось разговаривать с ним. Зато нравилось его слушать. Рома одной своей болтовней вносил свежую струю в его жизнь. К тому же он собирался взять над ним шефство. С одной стороны, Валентин противился этому, а с другой – было любопытно узнать, что из этого получится.

– Так, с именем твоим разобрались, – продолжал Рома. – Ты у нас теперь Вилли. Теперь со шмотками надо бы вопрос решить... Так, так...

С озадаченным видом он вытащил из-под кровати сумку, извлек из нее джинсы в целлофановом пакете, заставил Валентина их примерить.

Джинсы ему понравились. Кнопки, заклепки, нашивки, молнии на карманах. Фирма, одним словом. И к тому же они подходили ему по размеру.

– Класс! – оценивающе смотрел на Валентина Рома. – Как на тебя шиты... Вилли, это «Леви Страус». Это самый настоящий «Леви Страус»! Ты хоть понимаешь, что это значит?

– Ну штаны классные, да.

– Не то слово! Это самые наикрутейшие джинсы. И знаешь, сколько они стоят? Двести рублей!

– Дорого, – уныло вздохнул Валентин.

И стал стягивать с себя джинсы.

– Да ты не дергайся, все будет на мази. Мы ж с тобой свои люди, братан. Я их тебе за сто пятьдесят отдам...

– Ты шутишь, откуда такие деньги?

– Так предкам позвони, скажи, что джинсы клевые по дешевке нашел...

– Ничего себе дешевка! Да отец за три месяца столько не получает.

– Да, бедно живет советская деревня, – посетовал Рома. – Ладно, что-нибудь придумаем... Я бы тебе эти штаны за просто так бы отдал. Но не могу. Я их сам за сто двадцать рублей взял. И то знаешь, каких трудов стоило?

– Каких?

– Да таких!

Рома воровато осмотрелся по сторонам.

– Ты думаешь, откуда у меня все эти фильдеперсы? А непосильным трудом все нажито. Ты классный парень, вижу, что тебе можно довериться. Хотя ничего такого ужасного я не делаю, просто законы у нас в стране такие ужасные. В любой стране частная торговля поощряется государством. А у нас в Союзе все шиворот-навыворот. Ты думаешь, почему в магазинах ничего нет, почему дефицит? Да потому что частную торговлю душат, а государственная торговля нарочно создает дефицит, чтобы шишкари на этом наваривались... А-а, что я тебе говорить буду, ты все и сам прекрасно знаешь. И все знают, только молчат. И я молчу. Но при этом я действую. И обеспечиваю советских людей дефицитным товаром...

– Покупаешь джинсы за сто двадцать, а продаешь за двести, так я понял?

– Ну вот, и ты меня осуждаешь. Типа, спекулянт, да. А ты попробуй, купи эти джинсы! Хрена ты их где купишь! А я покупаю. Потому что знаю места... Короче, это все долгий базар, что, где да как. Скажу тебе, что джинсы эти достать непросто. Это труд, который должен быть оплачен. И оплачивает его мне та разница продажной и покупной цены. Чтобы взять товар, нужно потратить кучу времени и сжечь миллионы нервных клеток. А мне бесплатно даже молока за вредность никто не нальет...

– Я думаю, нервные клетки – это не самое страшное, – насмешливо посмотрел на Рому Валентин. – Хуже, когда тебя два крутых парня в темной подворотне подкараулят.

– Почему именно два?.. Ах, ты об этом? – болезненно поморщился Рома.

– Почему они тебя били?

– По лицу, брат, били. И по животу...

– А за что?

– Ладно. Скажу!.. Я сегодня сразу двух иностранцев сделал. Ну, в смысле, товар у них взял. Джинсы вот, все такое. А эти двое тоже хотели их поиметь, да маленько опоздали. Поэтому за меня взялись... Так-то вот, браток, жизнь у нас такая, там где деньги, там и волки. И от всех волков не отобьешься. Хорошо ты подоспел, а то бы лежать мне на сырой земле с проломленным черепом... Давай еще по пять капель!

Вдруг Рома предложил: – Хочешь работать на пару? Или боишься?

– Да не боюсь я, – неуверенно пожал плечами Валентин.

– Не боишься, но побаиваешься, я прав?.. Дело-то серьезное, Вилли. Менты фарцовщиков не жалуют, могут и в тюрьму посадить, были случаи. Но ты не боись, со мной не пропадешь. Если вдруг что, откупимся. Бабки на этот случай у меня имеются... Все нормально будет, вот увидишь... Да не жмись ты, браток. Я тебе хорошее дело предлагаю. Знаешь, сколько желающих со мной работать? О, вагон и маленькая тележка! А я одного тебя выделил. Знаешь, почему? Я тебе скажу, почему. Чтобы не было никаких непоняток. Ты, Вилли, классно дерешься. А мне как раз такой помощник и нужен, чтобы от волков отбиваться. Да и с головой у тебя все в порядке. И жила в тебе не слабая есть. Ты думаешь, я в людях не разбираюсь? Еще как разбираюсь. Один раз гляну, и уже вижу, какой человек. И тебя насквозь вижу. Вижу, что не гнилой ты изнутри. И дружбу ценить можешь. Если мы с тобой подружимся, ты меня точно не продашь. Правда же, не продашь?

– Не продам, – уверенно сказал Валентин.

– Ну так что, работаем вместе?

– Да я в принципе не против. Но надо бы подумать.

– Конечно же, нужно подумать. Ты думай, думай... А пока ты думаешь, я тебе кое-что покажу...

Рома подошел к одежному шкафу, вытащил оттуда нечто похожее на музыкальный усилитель.

– Знаешь, что это такое? Это видеомагнитофон! – объяснил он. – Слыхал о таком?

– Да что-то слышал, но краем уха.

Рома подсоединил видеомагнитофон к телевизору, сунул в него в кассету, включил изображение.

Такого Валентин еще не видел. Совершенно голая баба лежала на постели, а к ней подходил такой же голый мужик. С похабной улыбкой, без всяких предисловий он поставил ее на четвереньки. И такое тут началось... Валентин явственно ощутил, как ворохнулся в брюках интерес. Он твердел с каждым стоном, который издавала экранная шлюха...

– Клево, да? – торжествующе спросил Рома. – Могу спорить, что такого ты еще не видел!

– Не видел.

– Можно наживую все устроить. Будет точно такой же бабец. И самец тоже будет. Порево-варево, все дела... И самцом станешь ты. Само собой, без всяких видеокамер. Чисто для внутреннего пользования... А ты хочешь такую бабенку поиметь? Только не говори, что не хочешь!

Валентин хотел. Но ему стыдно было в этом признаться. Поэтому он промолчал. И продолжал пялиться в экран. Порнографическое действо завораживало.

– Поверь, если есть деньги, даже в нашей стране можно жить припеваючи. Тачки, шмотки, кабаки, беспроблемные телки... Короче, когда на кармане есть бабки, жизнь превращается в малину...

Рома рисовал перед ним красочные картинки из цикла «Красивая жизнь». И Валентин его внимательно слушал. Ему тоже захотелось модно одеваться, иметь приличное жилье, кутить в ресторане с доступными красотками. Хотелось, но в то же время кололось. Ничего так просто в этой жизни не дается. За все хорошее нужно платить. Возможно, придется заплатить своей свободой. Ничего страшного в спекуляции не было, но за нее сажали в тюрьму... И в то же время, кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Окончательного ответа он Роме так и не дал. Но Рома не унимался. Похоже, для него это стало делом принципа – вовлечь парня в свою авантюру.

Через пару дней после этого разговора, сразу после занятий он нашел Валентина и забрал его с собой. На такси они подъехали к какому-то многоэтажному дому. Поднялись на третий этаж, Рома позвонил в дверь какой-то квартиры.

Дверь открыла блондинка с приятной улыбкой на сочных губах. Симпатичное лицо, большие серо-зеленые глаза, прекрасная фигура. И очень крупный бюст. Даже у доярки Клавы не было таких буферов, хотя по своим габаритам она раза в два превосходила эту красотку.

Вместо того чтобы поздороваться, Рома поцеловал девушку в щеку, сунул ей в руку маленькую коробочку с духами.

– Роман, это же «Клима»! – обрадовалась она и тоже поцеловала его, но ни в щеку, а в губы.

Хотел бы Валентин заслужить такой же поцелуй. Но у него не было восхитительных духов. У него вообще ничего не было. А хотелось бы...

– Знакомься, это Вилли, мой друг! – представил его Рома.

Девушка придирчиво осмотрела его с ног до головы. Валентин готов был сквозь землю провалиться. У него не было такой одежды, как у Ромы. И вообще он выглядел ужасно.

Блондинка не выказала никакого восторга по поводу знакомства с ним. Лишь принужденно улыбнулась.

– Лика.

– Очень приятно!

Валентин порывисто схватил ее за руку, припал к ней губами. Это было неожиданно как для нее, так и для него самого. Никогда он еще не выглядел таким идиотом в собственных глазах. Но как это ни странно, Лике понравился его порыв.

– Какой ты забавный, Вилли! – жеманно улыбнулась она.

От смущения Валентин опустил глаза. Но Лика решила, что он рассматривает ее бюст, не обремененный бюстгальтером и бессовестно выпирающий из-под белой полупрозрачной блузки.

– Что, нравится? – спросила она.

Чем вогнала его в краску.

– И мне нравится, – уже более мягко сказала Лика.

И провела рукой по своей груди. У Валентина аж дух перехватило.

Уж не про эту ли блондинку говорил ему вчера Рома, когда они смотрели порнофильм? Уж не она ли может стать его партнершей в постели?.. Да он бы полжизни отдал за то, чтобы провести с ней наедине хотя бы одну ночку.

Но напрасно Валентин питал бесстыдные надежды. Чуда не произошло. Лика и не собиралась перед ним расстилаться. Рома о чем-то переговорил с ней на кухне, на этом все и закончилось.

– Вилли, ну как тебе Лика? Правда, классный бабец? – уже на улице спросил он.

– Не то слово.

– Жаль, что ты не произвел на нее впечатления. А то бы можно было вас познакомить поближе... Лика сама в прошлом году из деревни приехала. Но уже очень хорошо знает, что такое большой город. Ты ей понравился, но, увы, ты ее не устраиваешь. Ее интересуют мужчины с положением. Она любит дорогие подарки, ей нравится ездить на машине, ходить по ресторанам. Но ты же не можешь ей этого дать?

– Не могу... А откуда ты знаешь, что я ей понравился? Она тебе что, говорила?

– Ну да, говорила. Симпатичный, говорит, парень. Жаль, говорит, что мужлан неотесанный...

– Это я-то мужлан? – возмутился Валентин.

– Заметь, это не я так сказал, а она... Да ладно тебе, не расстраивайся. Найдешь себе подружку. У вас на первом курсе много деревенских девчонок. Пользуйся моментом, пока они вкус к жизни не почувствовали...

– А когда почувствуют?

– Тогда будут искать себе московских мальчиков. Или таких как я, иногородних, но упакованных...

– А ты разве не москвич?

– Вилли, ты что, с дуба рухнул? Какой же я москвич, если в общаге живу? Нет, братец, я из Таганрога. Там мои предки живут. А корни свои я уже оттуда выдернул, здесь их пустил. Меня теперь из Москвы под страхом расстрела не выживешь...

– А как же распределение?

– Какое распределение, о чем ты говоришь? Я в институте чисто из-за диплома учусь. Высшее образование, брат, это статус. А в сельское хозяйство меня никаким калачом не заманишь. Все сделаю, чтобы в Москве остаться... Короче, у меня сегодня одно дельце наклевывается. Ты как со мной или в общагу пойдешь?

– А зачем ты меня вообще с собой брал?

– Да вот, помочь тебе хотел, думал, с Ликой познакомить. Сам же видишь, облом вышел... Хотя, конечно, ты еще можешь к ней подкатиться. Но для этого тебе прикид нужно сменить, деньжат подкопить. Но ты же не хочешь со мной работать, откуда тогда тебе все это взять?

– Почему не хочу? Может быть, хочу.

– Так хочешь или, может быть, хочешь?

– Хочу!

Валентин сделал для себя выбор. Он дал Роме слово работать с ним и не предавать его ни при каких обстоятельствах. А он привык держать свое слово. И не отступится от него ни за что на свете. Такая вот у него натура...

2

Валентин крутился как в белка в колесе. Учеба в институте, занятия в секции бокса, и он должен был еще поспевать за Ромой. А у того, как всегда, дел невпроворот.

Рома знал немало мест, где можно было раздобыть импортные товары. Но особое внимание он уделял вузам, где обучались иностранные студенты. «Дети разных народов» привозили шмотки небольшими, но постоянными партиями. У него был свой круг поставщиков, через которых он регулярно получал товар. Посещал он и другие места, где тусовались иностранцы. Особенно ему нравилось работать с поляками. В Польше вовсю работали американские магазины, и наиболее предприимчивые дельцы облюбовали для своего бизнеса Россию. Поляки толкали штатовские джинсы и майки за рубли, чтобы затем купить и увезти с собой золото и драгоценности.

Подпольный бизнес процветал. И Рома делал на этом хорошие деньги.

С виду все просто. Подошел, договорился, выгодно купил, выгодно продал. Но милиция не дремала. И Валентин знал уже немало случаев, когда фарцовщики оказывались за решеткой. Но Рома обладал потрясающим чутьем на опасность. И пока что все беды обходили их стороной.

Чуть меньшую опасность представляли конкуренты или нечистые на руку клиенты.

Людей, желающих нажиться на тотальном дефиците, в Москве было пруд пруди. Создавались целые кланы фарцовщиков. Шла скрытая борьба за место под солнцем. Однажды Роме и Валентину пришлось схлестнуться с двумя охламонами, у которых они перехватили клиента. Рома умело ушел в сторону, а право разобраться с делягами предоставил Валентину. И он разобрался. Вместо заграничных маек ребята получили русский народный сувенир в виде крепких трендюлей.

Пару раз Рома нарывался на мошенников, которые всучивали ему бракованный товар. Тут Валентин ничем ему помочь не мог. Связываться с иностранцами себе дороже.

С покупателями проблем не было вообще. Советские люди строили коммунизм, но прелести капитализма прельщали их куда больше, чем призрачные надежды на светлое будущее. Импортные вещи притягивали к себе не только качеством, это был другой, забугорный стиль жизни. И люди тянулись к нему всеми фибрами души и кошелька.