Найти и уничтожить

– Вот этот дом, будь он проклят! А вон, под аркой, проход во двор, оттуда сразу направо, второй угловой подъезд, также второй этаж, квартира № 13. Сатанинский номер!

– Я все понял! – сказал Климов.

Он достал фотографию подростка, всмотрелся в черты пацана, запомнил его фамилию и имя – Боркович Денис. Вновь положил фото во внутренний карман. Бросив супружеской паре «Ждите!», вышел из автомобиля.

Подойдя к квартире № 13, надел перчатки, сделал глубокий вдох и с выдохом рванул на себя ручку массивной двери. Она оказалась закрытой.

Александр нажал на круглую кнопку звонка, пальцем закрыв «глазок». Из-за двери пробивалась громкая ритмичная музыка. Поэтому он едва услышал вопрос из квартиры:

– Кого там еще черт принес?

– Деда Мороза с кучей подарков, – ответил Климов.

– Бил, ты, что ли? – прозвучал повторный вопрос, и дверь распахнулась.

Здоровый с виду бритоголовый тип в серой майке, из-под которой так и выпирали наружу накачанные мускулы, удивленно воскликнул:

– Это еще что за чудо? Чего тебе, мужик, здесь надо? Хатой не ошибся?

– Сколько вопросов, и все не по теме! А я вот в гости к вам решил зайти!

– Мы таких гостей не принимаем! – ответил бритоголовый и попытался закрыть дверь. Климов подставил ногу в проем.

Качок побагровел.

– Да ты че, козел, в натуре?

– А вот за козла ответить придется!

– Че?..

Но разговаривать с ним бывший офицер спецназа больше не стал.

Он нанес два резких удара в промежность и челюсть, отбросивших качка в прихожую. Сам же зашел в притон.

Сбоку в кухне из-за стола, уставленного бутылками импортного пива, поднялись еще два бугая, ставшие невольными свидетелями неожиданного и агрессивного нападения на их приятеля.

Один метнулся в столовую, второй, набычившись, пошел к прихожей по коридору.

* * *

Зашли на Климова они с двух сторон. И заняли позиции спереди и сзади отставного офицера.

Эти ребята ничего не спрашивали. Они имели намерение наказать неизвестного наглеца. Их ошибкой стало то, что они слишком сблизились с Климовым.

Не дожидаясь нападения бритоголовых, он пошел сам в атаку.

Провернувшись против часовой стрелки на правой ноге, Александр ускользнул от удара сзади, одновременно заблокировав попытку переднего нанести свой удар. Затем провел мгновенное нападение.

Захватив руку переднего бугая, левой ногой Климов нанес удар в живот заднего противника и тут же ребром ладони рубанул по плотно захваченной руке переднего качка. Противники, против которых был проведен один из простых, щадящих тренировочных приемов, корчились от боли, разбросанные по разным углам прихожей. Проход в квартиру был свободен.

Климов пошел по коридору, заглядывая в комнаты.

В них было почти одно и то же. Спаренные голые тела, густой запах анаши, улыбающиеся, дегенеративные физиономии, далеко улетевшие в своем кайфе от реальности. И музыка, рвущая перепонки своим однообразным долбизмом.

Борковича Александр нашел во второй, самой большой комнате. Тот сидел голым в кресле, откинув голову назад. Между ног у него пристроилась такая же голая еще не сформировавшаяся в девушку малолетка лет тринадцати. Рядом групповухой занималась куча голых тел. Везде на паркетном полу валялись папиросные окурки и тонкие инсулиновые шприцы. Со стороны все это снимал на видеокамеру какой-то бородач. Он не видел Климова. Александр подошел к нему, занятому увлекательной съемкой, спросив:

– И долго снимаешь этот бардак?

– Да кассету почти снял! – ответил бородач.

– Ну и молодец, давай-ка ее сюда!

– Но… я не могу! За съемку мне было заплачено!

– Кем? – спросил Климов.

– Хозяином квартиры!

– Я заплачу тебе больше! Челюсть на хрен выверну, посчитай, во сколько тебе лечение обойдется? Гораздо больше той суммы, что ты получил! Пленку, мудак, быстро!

Оператор с сожалением вытащил кассету, передал ее Климову.

– А теперь свалил отсюда!

Бородач повторного приказа этого странного мужчины, вызвавшего в нем страх, дожидаться не стал, исчез.

Климов занялся клиентом.

Он прервал наслаждения молодого развратника ударом в лоб, опрокинув на пол вместе с креслом. Затем резко за худые плечи легко поднял его.

Парень недоуменно смотрел на человека, ударившего его.

Александр приказал:

– Три минуты на то, чтобы одеться, на четвертой я выкину тебя во двор голым! Понял, Денис Боркович?

– Да, да, но…

– Время пошло.

Потеряв ориентацию и клиента, малолетняя соска приникла к ногам Климова, расстегивая ему ширинку.

– Твою мать! – брезгливо отстранился от проститутки Александр. – Пошла вон, дура!

Девица, виляя худым голым задом, отправилась к куче спаренных в животной случке таких же малолеток.

– А ну разбежались! – крикнул он обдолбанным голым подобиям людей. – Или начну из окна выкидывать!

На него не обратили никакого внимания.

Несколькими ударами ног Александр разделил кучу малолеток, разбив носы двоим более взрослым юношам. Толпа кинулась в разные комнаты. В зале остались только быстро одевающийся Боркович и сидевший с закрытыми глазами в углу мужик, одетый в лохмотья. Он привлек внимание сыщика. Худое, изрезанное глубокими морщинами лицо, длинные, сальные, свалявшиеся волосы.

Рядом с ним валялся жгут и опустошенный инсулиновый шприц. Но не это удивило Климова. Александру было непонятно: что в этом притоне для малолеток делал этот явно немолодой человек? Ответа получить было не от кого, поэтому он занялся молодым Борковичем. Три минуты прошло. Денис никак не мог надеть кроссовки на голые ступни, потеряв где-то носки и не имея под рукой обувной «ложечки».

Климов на затруднения наркомана не обратил никакого внимания, схватив за шиворот:

– Идем. Кроссовки в зубы и вперед на выход!

Но парень вдруг уперся, спросив:

– А если я не хочу уходить отсюда?

Александр ответил:

– Я же уже сказал, что выкину тебя во двор, хотя… мы можем поступить иначе!

Александр развернул тело Дениса. Физиономия избалованного и развращенного маменького сынка врезалась в дверной косяк! Из разбитого носа хлынула кровь.

Александр потащил его на выход. Там, очухавшись от удара, стоял с ножом в руке тот, кто открывал Климову дверь. Он прорычал:

– Ты не выйдешь из моей хаты живым, ублюдок!

– Так ты и есть сыночек депутата Молчанова? Вот весело будет твоему папаше, когда он узнает, что в его квартире устраивает его же дорогой сынуля. Тем более после того, как вся Дума ознакомится с содержимым этой кассеты, – Климов показал парню кассету, переданную ему оператором.

Но сын депутата только еще яростней прорычал:

– Никто ни о чем не узнает, дурак! Трупы не разговаривают!

Последние слова этого наглеца взбесили Климова:

– Ах ты, сучонок! Ну, получай, тварь!

Ударом ноги Александр без труда выбил из рук сына депутата нож, подсечкой сбил того с ног и, тут же вытащив пистолет, вогнал его ствол в рот парня, круша при этом его передние зубы.

Молчанов-младший взвыл.

– Если завтра, щенок, здесь продолжится то, что происходит сейчас, я вернусь, и первым, кто получит пулю в яйца, будешь ты. Соберешь отморозков, завалю всех! А вякнешь обо мне родичам или своим покровителям в лице того же капитана-оборотня Шарковского, то папа останется без работы, продажный мент сядет на зону, ты же на всю жизнь останешься калекой! Будешь с инвалидной коляски порнуху по видео смотреть! И запомни, я не шучу! Не играй с судьбой, парень, гарантирую – проиграешь!

Климов поднялся, выдернув ствол, обтер его о дорогую рубашку Молчанова, положил в карман, указал Борковичу на выход.

Вскоре его, окровавленного, приняли в машине родители.

– Господи, – воскликнула мать, – его там били?

Александр отрицательно покачал головой:

– Нет, просто на выходе ваш сын не вписался в дверной косяк.

– Да! Я ударился о дверь!

Климов посоветовал:

– Вам придется серьезно лечить сына! Сам он с иглы уже не спрыгнет! Но и в притон больше не пойдет, правда, Денис?

– Не пойду, – ответил подросток, со страхом глядя на этого мужчину, так спокойно разогнавшего весь притон с не хилой, как он считал, охраной.

– Вот и договорились! – сказал Климов. – А вы с лечением не затягивайте, уважаемые родители!

– Да, да, конечно, мы, безусловно, примем меры, спасибо вам огромное!

– Не за что! – отмахнулся от благодарности бывший офицер спецназа.

– Куда вас подбросить? – спросил Боркович-старший.

Александр задумался. Надо бы в управление к Саве, но Климов в бюро оставил, как назло, свой бумажник. И именно в нем лежали деньги на посещение бара! Так что придется возвращаться на работу, но Саву надо предупредить.

– Извините, мне нужно позвонить, это не займет много времени, а потом отвезете меня в офис, куда вы приходили, хорошо?

– Да, да, пожалуйста! – Боркович был угодлив.

Александр вышел из машины, прошелся по тротуару, набрал номер сотового телефона Савчука, объяснил ситуацию. Потом снова сел в «Волгу», и Боркович доставил частного детектива к офису. Климов, стоя у входа в здание, где снимал помещение, проводил взглядом уходящую по улице машину.

«Да, – подумал он, – не позавидуешь этим интеллигентам. Устроит им еще ту жизнь собственный отпрыск, если не взяться за него как следует. Но родители вряд ли на это способны. Так и будут сюсюкаться с наркоманом, пока тот не сведет их за собой в могилу. А с притоном надо кончать. И плевать на папашу! Если сын Молчанова не закроется, он, офицер спецназа, разнесет уже в боевом режиме это гадючье гнездо! А там будь что будет!» Собственная судьба особо не волновала отставного спецназовца. Он нигде не пропадет и слово сдержит.

Климов уже собрался зайти в здание, как вдруг навстречу ему вышел молодой парень – менеджер фирмы, снимающий офис напротив его кабинета. Они не были знакомы, но клерк неожиданно обратился к Александру:

– Извините, но вас, по-моему, уже не менее часа ожидает какая-то женщина! Она в коридоре!

Сказав это, менеджер принялся ловить такси. Климов же чертыхнулся:

– Да что их сегодня, разобрало, что ли, всех?

Но идти надо! Негоже заставлять женщину ждать! И зарабатывать тоже надо, а не только благотворительностью заниматься, как в случае с Борковичем. Но там другая тема, и деньги с супругов он просто не мог взять. Совесть не позволила бы. Вот она и не позволила. Ладно, работаем, только Саву придется в очередной раз обламывать, а что сделаешь?

У его офиса, на мягком диване, установленном в коридоре, действительно сидела очень красивая, со вкусом и богато одетая относительно молодая женщина.

Климов подошел к двери своего кабинета, со слабой надеждой, что она не окликнет его. Но, кроме Александра, ей здесь сейчас ждать было просто некого.

– Извините, вы глава детективного бюро «Клим»?

– Да. Александр Юрьевич Климов. У вас ко мне дело?

– Да! – коротко ответила она, встав.

Александр открыл дверь, пропуская женщину вперед.

– Только, прошу извинить, я должен сделать один звонок, вы пока устраивайтесь, я буду буквально через минуту.

Она, ничего не сказав, прошла в офис и закрыла за собой дверь.

Климов связался с Савчуком:

– Сава? Видимо, сегодняшнюю расслабуху придется перенести.

– Почему? Что на этот раз мешает нам?

– Опять клиент. Подъехал я к офису, а меня уже час как ждет весьма привлекательная женщина.

– Да что это такое, мать их!

– Не продолжай, Сава, у меня при виде ее была аналогичная реакция, но не выгонять же женщину? И дело у нее наверняка непростое, раз столько времени ждала меня, при этом не зная, вернусь ли я вообще в офис.

– Ладно! Занимайся работой. Я тоже пока буду в управлении, как закончишь с ней беседу, звони. Есть у меня одна задумка насчет вечера, но о ней потом.

Александр вернулся в кабинет, еще раз извинился, сел в свое кресло.

– С кем имею честь?

– Анна Олеговна Коршунова.

– Знакомая фамилия.

– Еще бы, Геннадий Андреевич, мой муж, владелец одного из местных рынков. У вас здесь можно курить?

– Да, конечно.

Женщина достала пачку длинных тонких импортных сигарет, Александр тоже закурил, перед этим поднеся огонь госпоже Коршуновой.

Он потер подбородок, пытаясь просчитать хотя бы один вариант, зачем жена состоятельного, преуспевающего бизнесмена появилась здесь? И все сводилось к тому, что причина могла быть одна, а именно: личные взаимоотношения супругов. Он угадал.

– Понимаете, – начала Анна Олеговна, – может быть, я поступаю по отношению к мужу неправильно, некрасиво, но жить в плену слухов, которые вьются вокруг нашей семьи невидимой паутиной, в неведении и невозможности узнать правду больше не могу! Они, эти слухи, душат меня!

– Понимаю, Анна Олеговна. Как я понял, до вас дошли слухи о том, что супруг изменяет вам, так?

Климов спешил, поэтому решил изменить порядок беседы с клиентурой, которого придерживался в обычных условиях.

Женщина, слегка покраснев, тихо ответила:

– Да.

– И вы хотите, чтобы я собрал для вас информацию, подтверждающую или, напротив, опровергающую эти слухи?

Она вновь ответила коротко и тихо:

– Да.

Климов, посмотрев на женщину, спросил:

– В каком объеме, в какие сроки и за какую плату вы желали бы получить интересующую вас информацию? Предупреждаю сразу, частное расследование может нанести вашему мужу непоправимый вред. Если он каким-либо образом связан с криминалом или его деятельность противоречит законам, я обязан буду сообщить об этом в компетентные органы. Перед тем как принять решение, подумайте о том, что я сказал, пока мы не пришли к согласию и я не начал работу. Подумайте, Анна Олеговна, ведь, не дай бог, если, кроме интересующего вас вопроса, параллельно вскроется что-нибудь противозаконное, это коснется и лично вас и в плане положения в обществе, и в плане финансовой стороны вашей жизни!

Женщина задумалась, сморщив свой красивый узкий лоб, закрытый прядью золотистых волос. Она, видно, была решительна в своих поступках. Встряхнув головой, произнесла:

– Чему быть, того не миновать! Начинайте расследование, я хочу знать о жизни мужа все! Две недели вам хватит?

– Думаю, да, – ответил Климов.

– Теперь о финансах. По тысяче долларов в неделю на расходы. За информацию, какой бы она ни была, плата отдельная – три тысячи долларов. Такой гонорар вас устроит?

Александр удивился сумме, предложенной Анной Олеговной. Таких денег и за более сложные задания клиенты никогда не предлагали, а тут за пустяковое, по сути, дело и пять кусков зеленых? Но она сама предложила их. Климов переспросил:

– В итоге вы готовы заплатить пять тысяч долларов?

– Да. Вы считаете сумму недостаточной?

– Меня устраивает гонорар. Но одно условие, Анна Олеговна…

– Я слушаю вас, Александр Юрьевич!

Климов погасил сигарету.

– Оно простое. Вы ни в коем случае не должны сообщать мужу, откуда получили информацию, если подтвердятся ваши опасения насчет его неверности. Другими словами, не раскрывать меня!

– Разумеется, могли бы и не говорить об этом! – ответила жена Коршунова.

Александр встал. Его примеру последовала и женщина.

– И еще, Анна Олеговна, если двух недель мне не хватит для того, чтобы представить вам требуемый объем информации, или потребуется ваша помощь, мне надо будет каким-либо образом связаться с вами. Как мы можем установить контакт?

Женщина, достав из сумочки блокнот, написала на нем номер мобильного телефона, вырвала листок, протянула его Климову:

– По этому номеру вам ответит моя мама. Она передаст, что вы ищете связи со мной. Я позвоню вам.

– Очень хорошо. Вы осторожная женщина, но вот от блокнотика надо избавиться, и прямо сейчас! Вырванная страница и оттиски на предыдущей могут доставить вам и мне массу неприятностей. Кладите его в пепельницу. И купите сегодня такой же.

Климов сжег почти новый, всего с несколькими заполненными страницами блокнот женщины.

Анна Олеговна как-то печально посмотрела на Климова и неожиданно произнесла:

– Если бы вы знали, как тяжело жить, когда вокруг кричащая роскошь, обман и совершенная духовная пустота!

Но Климов не стал жалеть женщину, с долей неприязни произнеся:

– А кто в этом виноват, дорогая? Замуж вы пошли не за учителя или военного, а за набитого баксами нувориша. Вами руководил расчет, а не любовь. Извините, но я не поверю, что вы воспылали бы любовью к человеку лет на двадцать старше вас, будь он беден. Следовательно, сами выбрали себе такую вот участь.

Она хотела что-то объяснить ему, и Климов это чувствовал, но не сделала этого, лишь тихо произнесла:

– Вы правы, свою судьбу я выбрала сама. До свидания!

Коршунова стремительно покинула офис Климова.

Все же за просьбой этой дамы стояло нечто большее, чем обычная проверка верности супруга. Но что?

Посмотрим, посоветуемся с Савой, он все же профессиональный мент и не одну собаку съел на всякого рода криминальных интригах и подставах. Итак, на сегодня он отработал свое! Можно – да и нужно – расслабиться. Только пойдет ли сейчас в бар Сава? Договаривались на пять часов, а уже восемь. Это ему, Климову, до лампочки, сколько времени, а Леня мужик семейный. Ему домой надо. Но что-то друг говорил о какой-то задумке? Надо узнать, что он имел в виду.

Александр набрал номер заместителя начальника РУБОП.

Подполковник Савчук ответил сразу и неожиданно:

– Жди, я сам перезвоню!

И сразу отключился.

* * *

Что еще за дела? Или и у него само по закону подлости под вечер начались заморочки?

Ну что ж, ждать так ждать! Все равно дома делать было нечего! Климов прикинул, что за руль не сядет, если что, доберется куда надо и на такси.

А что это за расслабуха без приличной порции водки под хорошую закуску?

Следовательно, его «девятка» так и останется на стоянке, а он уже сейчас примет немного на грудь, так, для снятия внутреннего напряжения.

Климов открыл шкаф, где стояла бутылка «Смирновки».

Александр отвинтил крышку, налил в стакан сто пятьдесят граммов, опрокинул водку в себя. Отрезал ломтик лимона, который тоже давно пылился на полке шкафа, закусил, поморщившись.

Вернулся в кресло. Закурил, качаясь в нем.

Неожиданно вспомнил Афган, свой первый самостоятельный разведывательный выход.

Ох и боялся он тогда! Не смерти, нет, лейтенант Климов боялся не выполнить задания, облажаться перед подчиненными и начальством. Только после того, как по совету бывалого ротного хлебнул пару глотков чистого спирта, успокоился, и его группа выполнила поставленную задачу.

Сколько дальше было этих выходов на войну?

Не счесть! Но служили как-то весело, без напрягов.

Радовались успехам, осознавая, что делали дело правое, отчаянно дрались с «духами», печалились, провожая в последний путь грузом «200» павших товарищей. И войну прошли достойно. Войска сумели взять под контроль целую страну, хотя одной общевойсковой армии, что и представлял собой так называемый «ограниченный контингент советских войск в Афганистане», приходилось вести полномасштабные боевые действия не только с моджахедами, но и с частями армии Пакистана, и со множеством забугорных союзников и советников Хекматияра и Раббани.

И возвращались «из-за речки» по приказу, высоко подняв головы. Не бежали, как американцы из Вьетнама, а выходили колоннами, строго по графику, с расчехленными знаменами. И «духи» не решались что-либо предпринять напоследок против русских. Ибо знали, что вооруженная сплоченная махина Сороковой армии могла и развернуться и так обеспечить свой отход, что мало не показалось бы! А что в итоге? Развал Союза и превращение Афгана непонятно во что. В полигон каких-то ваххабитов, которые стаями шакалов из того же Пакистана разорили до конца изуродованную междоусобицей свою же страну!

Другое дело – Чечня!

Здесь все было по-иному! Мрачно, непонятно, иногда, казалось, хаотично и бесцельно. И, главное, бесславно. Для чего? Почему?

Подогретый водкой, Климов ушел в воспоминания своей армейской службы и, возможно, так и просидел бы за бутылкой всю ночь, но зазвонил сотовый.

На дисплее высветился номер Савчука.

– Климов на связи! – ответил он.

– Ты сейчас-то свободен? – спросил Сава.

– Как муха в бреющем полете.

– С клиентом, с женщиной разобрался?

– Разобрался и сейчас удивлю тебя.

– И чем же?

Климов, сделав паузу, ответил:

– Эта дамочка за ерундовую работу предложила пять тысяч долларов!

– Пять штук «зеленых»?

Савчук, как и рассчитывал Александр, был удивлен.

– Именно, Сава! Ради такого клиента стоило задержаться!

– Да я сам только освободился! Ребята приволокли наркоторговцев, пришлось беседу с ними провести! Но теперь смело можем встретиться, тем более обсудить нам есть что!

Климов выразил сомнение:

– А не поздно, Лень? Пока встретимся, выпьем, посидим, глядишь, и ночь на дворе. Мне-то в принципе все до лампочки, а вот твоя супруга не обидится?

Подполковник Савчук согласился с другом:

– Обидится, но я сделал ход конем: у меня дома и встретимся!

Через час, без пяти минут девять, друзья вошли в уютную квартиру подполковника Савчука. Татьяна встретила друзей радушно.

Она хорошо относилась к Климову, даже иногда пыталась во время вот таких редких встреч познакомить бывшего офицера спецназа со своими подругами, приглашая тех на небольшие вечеринки. Знакомства заводились, даже начинали складываться отношения, нередко близкие, но продолжения ни в одном случае они не имели. А Татьяна своего дела не бросала. Вот и сегодня, узнав, что муж вернется со службы с Александром, она не забыла пригласить одну из своих новых знакомых.

5. МОНСТР

Действо третье

После кровавого лесного шабаша убийца две недели чувствовал себя спокойно.

Зверь внутри, насытившись чрезмерно, дремал, не беспокоя его. И мужчина жил своей повседневной жизнью. Дежурства на работе сменялись обыденным одиночеством дома за газетой или телевизором. Мужчина с интересом воспринял сообщение криминальных новостей о зверском убийстве студентки возле озера и о том, что поиски преступника ведутся всеми силами правоохранительных органов. Про бомжей же так ничего в СМИ и не появилось. Но ничего, все еще впереди. Скоро о нем, содрогаясь, заговорят, называя не иначе как сексуальным маньяком. Но он не был маньяком. Он был носителем зверя, требующего крови. И об этом никто не узнает, как вообще никто не узнает о том, кто, насилуя, убивает свои жертвы. Пока мужчина и зверь в нем были спокойны. Но мужчина прекрасно осознавал, что долго это спокойствие продолжаться не может, зверь проснется и потребует очередную жертву. Вопрос: когда это произойдет?

Как-то утром, как раз по возвращении с дежурства, ему неожиданно позвонил старый товарищ.

– Привет, Жорик!

– Пардон, не узнал! – ответил мужчина.

– Полонин, Евгений! – представился голос.

– Женька? – удивился Георгий. – Вот не ожидал! Как ты мой домашний номер узнал?

Тот охотно объяснил:

– На работе твоей сестричка одна сообщила и номер, и адрес!

– Понятно! Из твоих слов следует, что ты искал меня?

Бывший однокурсник ответил:

– Да, искал. И не тебя одного! Хотел ребят нашего выпуска собрать вместе! Посидеть, молодость вспомнить. А то как покинули стены университета, разбежались кто куда, и пообщаться не с кем. Ни от кого ни слуху ни духу. Вот я и начал поиски.

Георгий поинтересовался:

– Ну и кого нашел?

– В городе, кроме тебя, пока никого. Гена Дронин с Митяем в армию подались, служат во славу Родины. Витька Глухарь завис в какой-то деревне. Фермерством занялся. Седой в столице охранником казино бабки сшибает. Это из местных. Пека и Жетон на Север отправились. Боксер, тот на Дальнем Востоке обретается, машинами торгует. О других узнать пока ничего не удалось.

Георгий с трубкой радиотелефона прошел на кухню, проговорил:

– Да, Женька, разбросало ребят по стране! Но ты все о пацанах, а девочки наши как? О них знаешь что-нибудь?

– О дамах глушняк. Слух дошел лишь о Мальвине, помнишь ее?

Помнил ли Георгий Людку, называемую всеми Мальвиной? Да он с ней три месяца потерял, пока не оприходовал в каком-то стогу сена. Вслух же спросил:

– Ну и что слышно о бывшей мисс факультета?

– С ней история темная. Слышал, замуж вышла за коммерса какого-то. От него с его же деньгами и с каким-то евреем в Израиль укатила! Но спокойная семейная жизнь не для нее, ты сам это знаешь, развелась и вернулась в Россию. Дальше след ее теряется.

Закурив и выпуская идеально круглые кольца дыма, Георгий сказал:

– Да, о девчонках узнать сложнее. Большинство, если не все, замуж повыходили, фамилии и города сменили. Чего тут тухнуть?

– Согласен с тобой. Ну, хорошо, что хоть тебя отыскал. Сам-то как? Женат, семья?