Морские хищники

– Ты имеешь в виду канал, который действовал еще во время Второй мировой войны?

– Именно. Сейчас со стороны города он закрыт, засыпан, а со стороны моря по суше тянется метров на восемьсот. Место мрачное, берега заковали в бетон, его обходят стороной не только отдыхающие, но и местные.

– Но почему тогда не организовать на канале длительную стоянку яхты. Это же идеальное, получается, место.

– Я и планировал поставить яхту на канале, но, наблюдая за ним, заметил, что морская полиция наведывается туда каждое воскресенье.

– Для чего?

– Этого, извини, я у них не спросил.

– Понятно. Сегодня пятница. Значит, до ночи «Габи» должна простоять на канале без проблем?

– Не должна, Каспер, а простоит!

– Ну, а если все же полицейские решат сегодня проверить канал?

– Тогда Вуйдик объяснит, ведь дед его служил где-то здесь, что он решил посмотреть на места его боевой славы, поэтому яхта и зашла в канал. Ведь у Вуйдика же немецкий паспорт?

– Немецкий. Но тогда пусть уж Новак общается с полицией, как «владелец» яхты.

– Только все это лишь теоретически вероятная ситуация. И потом, полиция – это не пограничники.

– Хорошо! У тебя моторная лодка?

– Да!

– Выходи в море и следуй навстречу «Габи». Я свяжусь с Ольсеном, предупрежу о тебе и прикажу выполнять твои команды. Заведешь яхту в канал, но недалеко, лишь бы с моря видно не было. Вуйдика и Новака я тоже предупрежу. Вернешься, проедем в загородный дом. Мне надо переговорить с Кочиком. Ты с ним не контактировал?

– Нет! Он сам по себе, я сам.

– Мы – одна команда.

– Согласен. Но каждый делает свою работу, и каждый получает те деньги, что сам заработал. А так, конечно, мы единая команда.

Гозняк закурил.

– Не нравится мне твоя философия, но переубеждать тебя я не намерен. Возможно, ты и прав. Не теряй времени. Следуй навстречу яхте.

– Мне надо знать, каким курсом она идет.

– «Габи» двигается вдоль берега, на удалении видимости береговой линии, обходя отмели и мелкие острова. Ты не разминешься с ней.

– Понял. Встречаю, завожу в канал и возвращаюсь, так?

– Так!

– И никаких объяснений?

– К тебе вопросов у команды «Габи» не будет!

– Отлично. По возвращении встану рядом с катером.

– О'кей!

Левер вернулся через полтора часа.

Гозняк, находившийся на катере, вышел на причал, к которому пристала лодка подельника.

– Все сделал как надо? – спросил он.

– Да! Вуйдик тут же уволок Кристину в каюту. Новак, по-моему, сильно зол из-за этого на Анджея.

Гозняк кивнул:

– Не поделят шлюху. А что Ларсон?

– Нильс на стороне Новака. Как бы они не передрались на яхте!

– Ты считаешь, до этого может дойти?

– Я бы на месте Новака и Ларсона поставил Вуйдика на место. В конце концов, они имеют столько же прав на шлюху, сколько и Анджей. Но последний, похоже, не собирается ею делиться. Драка ни к чему хорошему не приведет.

Гозняк сплюнул на причал.

– Только этого мне не хватало.

Он достал радиостанцию. Канал находился недалеко, и яхта была в зоне действия станции.

– Анджей! Каспер говорит.

Вуйдик включился не сразу.

– Да, Каспер? – немного запыхавшимся голосом ответил бандит.

– С Кристиной развлекаешься?

– А что? Нельзя?

– Нельзя забывать, что мы все одна команда. И Кристина принадлежит не одному тебе. Вообще-то за нее платил я.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Заканчивай со шлюхой и передай ее своим товарищам. Не хватало нам перебить друг друга из-за шлюхи. И это, Вуйдик, не просьба, а приказ. За невыполнение которого ты лишишься половины своей доли. Подумай, стоит ли Крис таких денег. А я лишу тебя вознаграждения, даю слово.

– Черт бы побрал этих идиотов.

– Ты понял меня?

– Понял.

– Через десять минут жду доклада о том, что на яхте все спокойно и ты находишься на верхней палубе. Все! – Гозняк отключил станцию. – Дожили, я должен устанавливать очередь, кому за кем спать со шлюхами.

Левер усмехнулся:

– Это временно. В загородный дом я подвезу еще тройку местных проституток. На всех хватит.

– Чтобы засветить базу?

– Ну тогда привезу Сюзанну.

– Не надо, Крис, и Ядзя в состоянии успокоить наших озабоченных парней. Кстати, поедем на базу. Я хочу посмотреть ее. Здесь оставим Ларсона.

Гозняк вызвал Шиманьчика и Ядвигу. На машине Левера они поехали в сторону польского города Щецина. Миновали его без проблем, выехали за город. В двадцати километрах свернули с шоссе на узкую асфальтированную дорогу, которая привела их к небольшому поселку. «Тойота» Левера остановилась у высокого забора стоявшей в лесу усадьбы. Левер открыл ворота. Машина встала перед домом.

Мужчины и женщина прошли в здание. Гозняк отправил Ядвигу в спальню. Шиманьчику отдал команду вызвать на связь Кочика.

Человек Гозняка ответил незамедлительно:

– Привет, Каспер!

– Привет! Что у нас с деньгами?

– Полный порядок. Они на счетах в банках Варшавы, Кракова и Люблина. Сегодня же обналичат, привезут ко мне. Вечером или ночью они будут в Гданьске.

– Смотри, чтобы до них не мог добраться никто, кроме меня.

– Конечно, Каспер.

Отключив рацию, Гозняк взглянул на Шиманьчика:

– Что будешь сначала, обедать или развлекаться с Ядвигой?

– Ты отдаешь мне Ядзю?

– До вечера она твоя.

– Тогда я возьму вина, закуски и пойду к ней.

Шиманьчик, собрав пакет, направился в спальню к Ядвиге. Та не удивилась приходу Бартоша. Ей было все равно, кого ублажать.

День прошел быстро. В полночь пятницы вся банда собралась в загородном доме. Левер привез спиртное. Продуктов в доме было запасено на неделю. Бандиты устроили оргию, которая продолжалась до 5 часов утра. Наконец они смогли оторваться после «тяжелой работы».

Глава третья

Якоб Возинский, вставший, как всегда, в шесть часов утра, прошел в бассейн своего шикарного дома, находившегося в западном квартале Кенсингтона, одного из престижных районов центрального Лондона. Купить недвижимость здесь могли только очень богатые люди. К таковым относился и Якоб Возинский, перебравшийся в Англию еще в восьмидесятые годы, когда стало ясно, что движение «Солидарность» Леха Валенсы придет к власти, несмотря на все противодействие руководства Польской народной республики. Возинский не поддерживал коммунистический режим, но он не поддерживал и профсоюзы. Ненавидел Советский Союз и тяготел к Западу. Для многих являлось загадкой, когда и где Возинский сколотил капитал, позволивший ему эмигрировать в Великобританию. Впрочем, этого никто по-серьезному не выяснял. В СМИ просочилась информация об огромном наследстве, якобы полученном эмигрантом-поляком. Но журналистские расследования ни к чему не привели. В Англии поселился некто Якоб Возинский, и у него на счетах лежали десятки миллионов фунтов стерлингов. У правоохранительных органов к поляку претензий не было, а значит, Возинский – добропорядочный подданный Ее Величества. А когда поляк поселился в Кенсингтоне и стал вести замкнутый образ жизни, СМИ потеряли к нему интерес.

Проплыв ежедневные пятьдесят метров, Возинский поднялся по лестнице из бассейна, помощник Лех Каневич подал ему халат, проводил до столика, на котором стоял чистый прибор. Каневич налил чашку ароматного чая и только после этого доложил:

– Звонил господин Мохов.

Валерий Викторович Мохов являлся секретарем и помощником другого миллионера, также эмигранта, но из России, Березина Сергея Михайловича.

– Ну и что сказал Мохов? – спросил Возинский.

– Березин ознакомился с документами, что мы передали ему, и готов встретиться с вами.

– Это хорошо. Мохов не уточнил, когда и где Сергей Михайлович хотел бы провести встречу?

– Господин Мохов передал, что Березину удобнее приехать сюда, в 10 часов сегодня.

– Даже так? Значит, наш план заинтересовал Березина. Что-то я не припомню, чтобы он в последнее время покидал свой особняк в Челси! И вдруг готов приехать? Впрочем ехать несколько минут. И все же… Так, свяжись с Моховым, передай, что ровно в 10.00 я буду ждать господина Березина. И еще: было бы неплохо, если мы обошлись бы без переводчиков.

– Мне удалить из дома Руф?

Руф Беккер – англичанка по национальности, служила у Возинского секретарем-референтом и переводчицей.

– Ну зачем же? Разве у мисс Руф не найдется другой работы? Беккер надо подготовить статью. Вот этим пусть и занимается. А ты между делом подбери издательство, где наиболее эффективно можно было бы ее разместить. Стоимость меня не интересует.

– Я понял вас, пан Возинский.

– И еще, Лех, вызови-ка в 7 часов на связь по закрытому каналу Каспера. Хотя… – Возинский подумал, – нет, не надо. Сначала послушаем Березина. Если он заинтересовался нашим проектом, то наверняка этот хитрый лис попытается войти в дело. Нам это выгодно. Но… подождем. В 10.00 я буду в своем кабинете. Туда же проводишь нашего уважаемого борца с российской властью. Ведь господин Березин видит себя на месте если не президента, то премьер-министра точно.

– Но он должен понимать, что никогда не добьется поставленной цели?!

Возинский улыбнулся:

– Должен – еще не означает, что он понимает. Навязчивая идея не дает Березину покоя. И он как только может вредит России. А это, Лех, то, что нам и нужно. У Березина больше связей в Англии, чем у меня. Он имеет статус политического беженца. Его финансами руководят специалисты. И не только они. Но, ступай. А я немного позанимаюсь в тренажерном зале. В мои годы надо поддерживать форму, дружок.

Каневич воскликнул:

– Какие годы, пан Возинский? Вам всего 57 лет.

– Увы, Лех, уже 57 лет. Ступай!

– Массажист, визажист, все как всегда?

– Конечно!

Возинский прошел в тренажерный зал. Оттуда в душевую. С 7.30 им занялся массажист, потом визажист-стилист. В 8.30 Возинский в прекрасном расположении духа позавтракал и прошел в свой кабинет. Помощник в приемной доложил:

– Мохов передал, что господин Березин согласен встретиться у нас, но просил перенести время встречи на 10.20.

– Хорошо. 10.20 так 10.20. Прессу доставили?

– Она у вас на столе.

– Из Щецина ничего не было?

– Нет, пан Возинский.

Миллионер прошел в кабинет, устроился в кожаном кресле и принялся просматривать прессу.

В 10.20 Каневич доложил о прибытии Березина, и тут же в кабинет вошел низкого роста лысоватый мужчина с бегающими хитрыми глазами:

– Добрый день, мистер Возинский.

– Добрый, господин Березин.

– Вы отлично выглядите.

– Когда имеешь молодую жену, надо всегда быть в форме.

– Я бы добавил, очень красивую молодую жену.

Возинский пожал руку гостю и предложил сесть в креслах у балкона. Помощники разместились рядом, раскрыв ноутбуки. Березин достал из кармана дорогого пиджака сигарету. Но не прикурил, лишь провел вдоль лица:

– Прекрасный аромат.

– Вы бросили курить?

Березин вздохнул:

– Пришлось. Врач настоял.

– Ох уж эти врачи, во всем они видят вред здоровью. Виски?

– Нет. Давайте по теме. У меня, к сожалению, не так много времени.

– Все заботы, заботы. Я вообще удивлен, что вы, уважаемый Сергей Михайлович, снизошли до того, чтобы навестить мое скромное жилище.

Березин поморщился:

– Не надо, Якоб! Всем бы такое скромное жилище стоимостью в десятки миллионов фунтов. Я ознакомился с вашим планом.

– Ну и как он вам? Судя по тому, что решились на встречу, он вас заинтересовал.

– Меня вообще интересует все, что связано с деятельностью российских властей и российского крупного бизнеса. Особенно совместные проекты. И тем более Северный морской газопровод. Власти России намерены расширить свое влияние в Европе, что губительно для Старого Света. В этом отношении мне ближе позиция Соединенных Штатов. Россию нельзя пускать в Европу. Реализация вашего плана в случае успеха станет преградой для российской газовой экспансии на Запад. А главное, она несомненно повлияет на позиции европейских государств в отношении российского проекта Южного морского газопровода. Поэтому я, в общем, полностью поддерживаю ваш план.

Возинский внимательно посмотрел на Березина:

– Насчет поддержки я не сомневался. Но я хотел бы знать, будете ли вы участвовать в реализации плана?

Березин отложил сигарету.

– Я ответил бы «да» прямо сейчас, но извините, господин Возинский, вы так плохо начали подготовку к серьезнейшей работе, что и заставляет усомниться в том, что вы в состоянии довести задуманное до конечного, успешного завершения.

Возинский удивленно взглянул на Березина:

– Что вы имеете в виду?

– Вам это должно быть лучше известно.

– Я не понимаю вас, Сергей Михайлович.

– Хорошо. Скажите, Якоб, для чего вам понадобилось захватывать яхту «Габи», устранять мирную немецкую семью и команду?

– Мне нужна эта яхта. Конечно, я мог бы купить судно, но это стало бы известно полиции. А привлекать к себе внимание я не намерен. Завладеть яхтой, оставив в живых семью Кёнингов и команду, сами понимаете, было невозможно. А так «Габи» с пассажирами и командой исчезла. Кёнингов искать некому.

– Кёнингов – да, – перебил Возинского Березин, – а у капитана, его помощника и матроса остались семьи, родственники.

– Насколько мне известно, именно членов команды немецкая полиция подозревает в угоне яхты.

– Это так. Полиция отрабатывает данную версию. Но если бы вы раньше обратились ко мне, то я предоставил бы не одну, а несколько яхт класса «Габи». И никто посторонний об этом не знал бы.

– Что сделано, господин Березин, то сделано.

– Ну хорошо, – проговорил Березин, – вам нужна яхта, вы приобрели ее, назовем это так. То, что ваши люди похитили из дома Кёнингов шестьсот тысяч евро, способствовало тому, что полиция взяла ложный след. Вот только, насколько мне известно, это мероприятие ваши люди провели без вашего разрешения. Или я обладаю неверной информацией?

И вновь на ухоженной физиономии Возинского отобразилось удивление.

– Что? О каких деньгах вы говорите?

– Вот видите, вы ничего не знаете.

– Вы хотите сказать, что Гозняк, руководитель диверсионной группы, обчистил дом Кёнингов?

– Да. Сразу же, как узнал о том, что немцы привезли из Кёльна в Росток названную сумму. Но это еще не все, господин Возинский. Ваш Гозняк заставил фрау Габи Кёнинг связаться с финансовым агентом семьи и передать требование перевести все имевшиеся у Кёнингов средства в польские банки. Один миллион четыреста тысяч евро. Вам сказать, где сейчас находится эта сумма?

Возинский резко встал, прошелся по кабинету. У рабочего стола остановился, повернулся к Березину:

– Откуда у вас эта информация?

Улыбаясь, Березин развел руками:

– Считайте, это мое хобби – собирать информацию. Поверьте, Якоб, она достоверна, в чем вы сами очень легко можете убедиться.

– Я проверю ее и, если информация подтвердится, отправлю в Щецин, где сосредоточена группа, других людей. И тогда Гозняк со своими ублюдками отправится на небеса следом за Кёнингами. Лех!

Помощник Возинского поднялся. Он так же выглядел несколько растерянным:

– Да, пан Возинский?!

– Мне…

Березин не дал закончить фразу:

– Не торопитесь, Якоб. Ничего предпринимать не надо.

– Как это не надо? Люди, которым я доверял, обманули меня.

– Успокойтесь, Якоб, Гозняка можно понять. Подвернулась, как у нас говорят, халява, он и воспользовался ею. А ограбление дома, как уже говорил, только пошло на пользу. Так что Гозняка понять можно. Но только понять. Ставить же на него и его команду нельзя. Впрочем, списывать людей Гозняка рано. Они еще пригодятся. Увы, уже как пушечное мясо, но в этом они сами виноваты.

– Подождите, подождите, господин Березин, вы, не ответив на вопрос, готовы ли участвовать в деле, вовсю обсуждаете его и пытаетесь указывать мне, что следует делать, а что нет?

Березин улыбнулся и спокойно сказал:

– Я размышляю, Якоб. Но раз приехал обсуждать этот вопрос, то не просто так. Мне необходимо уточнить сложившуюся на данный момент обстановку, касающуюся реализации вашего, в целом, неплохого плана.

– В целом?

Маска спокойствия и радушия слетела с лица Березина.

– Да, – ответил он резко, – в общем и целом, но не более. Я готов участвовать в мероприятиях по выводу из строя Северного морского газопровода, но… при условии, что руководство операцией перейдет ко мне.

– Вот как? – злобно проговорил Возинский. – Вы действительно хваткий человек, Сергей Михайлович. Но со мной подобные штучки не пройдут. Будем считать тему закрытой. Извините, что оторвал от важных дел. Мой помощник проводит вас.

Березин умел перевоплощаться. От его резкости не осталось и следа. Он вновь был спокоен. Улыбнувшись, спросил:

– Что, даже чаем не угостите?

Возинский кивнул Каневичу:

– Передай Руф, чтобы принесла чай.

– Да не надо, Якоб, – сказал Березин, – благодарю. Обойдемся без чая. – Он поднялся, встал и его помощник. – Мы уезжаем, господин Возинский. А вы подумайте.

– О чем мне думать?

– Ну, скажем, о том, смогу ли я, допустим, без вашего участия заняться газопроводом? Что произойдет, если немецкая полиция получит полную информацию по делу об исчезновении семьи Кёнинг и членов команды яхты «Габи» с точным указанием места стоянки судна, где бы оно ни находилось на тот или иной момент? Что, если полиции станет известно о ваших взаимоотношениях с польским террористом, которого ищет Интерпол? Или Каспер Гозняк предпочтет не афишировать их, будучи в руках спецслужб? Ну, и каковы лично для вас могут быть последствия необдуманных решений?

– Это шантаж!

– Ну что вы, пан Якоб? Мне от вас ничего не надо. Это вы, уважаемый, заинтересованы во мне. Какой же это шантаж? Это рациональный подход к делу, которое, кстати, у нас одно. Вы заинтересованы в изменении политической ситуации в Польше, я – в России. Нам, Якоб, надо быть союзниками, а не врагами. Впрочем, решение принимать вам. Но вот времени для этого у вас, прямо скажем, мало. Всего сутки. Буду ждать вашего звонка завтра. – Березин посмотрел на часы. – В 11.00. Засим позвольте откланяться. А дом у вас хороший. На него наверняка найдется масса покупателей. Жаль, что он не продается. Пока не продается. Не надо нас провожать! До завтра!

У входа Березин обернулся:

– Да, Якоб, относительно Гозняка, если, конечно, согласитесь на мои условия, ничего не предпринимайте. Пусть отдыхает в особняке у Щецина.

Березин с помощником вышли.

Возинский с силой ударил рукой по подлокотнику кресла:

– Черт бы побрал этого русского прохиндея.

– Вам же известно, какая репутация у господина Березина? Как известно и то, что он не любит выступать на вторых ролях.

– И что теперь?

Каневич налил на дно бокала виски, подал шефу:

– Выпейте, пан Возинский, и успокойтесь.

– Успокоиться? Гозняк, скотина, вместо того чтобы тихо работать, ввязался в финансовые махинации, об этом узнает Березин, заметь, узнает тогда, когда мне ничего не известно об этом. И, вообще, могу ли я быть уверен, что захват яхты прошел так, как доложил в отчете этот бандит? Но ладно, черт с ним, с Гозняком, с ним мы разобрались бы, но Березин каков? Подавай ему руководство операцией. И откуда у него информация по действиям группы Гозняка? Мы передали ему общий план работы и обозначили подготовительные мероприятия, но он-то знает все, Лех! Понимаешь, все. И откажись я от сотрудничества на его условиях, этот русский мерзавец сдаст меня с потрохами полиции. Для этого достаточно сбросить немцам информацию по убийству семьи Кёнингов. Гозняка вместе с его бандой возьмут, а он молчать не будет. Дефицит же в его осведомленности полностью компенсирует Березин. Но я не могу понять одного: зачем ему высовываться? Ведь Березину гораздо выгодней было бы оставаться в тени, просто помогая нам, о чем, собственно, я и хотел говорить с ним.

Помощник польского миллионера вздохнул:

– Повторюсь, пан Возинский, Березин не привык быть на вторых ролях.

– Вот тоже пригласил его на свою голову.

– Он бы сам заявился, пан Возинский. Мне кажется, в отличие от нас, у него есть заказ на газопровод. А мы просто удачно вовремя подвернулись ему под руку.

– Но диверсия на Северном газопроводе не моя идея. Меня тоже просили весьма влиятельные люди парализовать поставки газа по этой трубе. И деньги вложили немалые.

– Я в курсе. Однако поведение Березина показывает, что его покровители сильнее наших.

Возинский одним глотком выпил виски.

– Что предлагаешь, Лех?

– В сложившейся ситуации у вас один выход – это согласиться на сотрудничество. В конце концов, желает Березин рисковать своей головой – пусть рискует.

– А что я отвечу тем, кто финансирует проект? Скажу, что, извините, господа, но меня подмял Березин и теперь мы работаем вместе, причем решения принимает русский?

– Людям, которым мешает морской газопровод, нужен результат. Думаю, они не станут вдаваться в подробности, как вы намерены добиться его. А сотрудничество с Березиным можно представить как собственное решение. Вряд ли кто-то будет против, ведь при участии русского магната сумма финансирования наших покровителей уменьшается. Уверен, вас не только поймут, но и одобрят практические, расчетливые действия.

– Да? В принципе ты прав. Тем более что у нас нет другого выхода. Но принимать все условия Березина нельзя.

Помощник кивнул:

– Абсолютно верно. Соглашаясь, вы должны выставить и ряд своих условий, которые могут касаться финансирования, возможности корректировки плана, участия в принятии решений. Одно не следует обсуждать – это главенство в осуществлении дальнейшей совместной работы. Пусть Березин руководит операцией. Пусть за ним остается право решающего голоса, но пусть он и возьмет на себя львиную долю расходов. Что-то он примет, что-то нет, но не в его интересах выводить вас из игры, иначе он бы это уже сделал. Нам же в процессе подготовки диверсий необходимо сделать то же самое, что сделал Березин.

Возинский взглянул на Каневича:

– Что ты имеешь в виду?

– Собрать компромат на уважаемого Сергея Михайловича. Сегодняшний разговор записан, в дальнейшем также надо фиксировать все совместные действия, дабы нейтрализовать Березина в плане шантажа с его стороны.

– Верное решение, Лех! Несмотря на все связи Березина, у меня перед ним существенное преимущество. За мной не охотятся российские спецслужбы. И польским до меня особо дела нет. А вот Москве Сергей Михайлович нужен. Ведь реакция Польши на строительство газопровода по дну Балтики резко негативная, и действующее правительство только под давлением ведущих стран Евросоюза и уступок России согласилось на строительство. В то время как для России Северный морской газопровод, а затем и Южный, не просто выгодны, а жизненно важны. Из этого следует, что я, как патриот, как настоящий патриот своей страны, отстаиваю интересы Польши, пусть своими, незаконными, не поддерживаемыми властями методами, а Березин вредит стране, в которой он родился, в которой получил образование и которая доверяла ему высокие посты государственного управления. Я патриот, он враг своей страны. Или я заблуждаюсь, Лех? Скажи прямо!

Каневич улыбнулся:

– Вы не заблуждаетесь, пан Возинский.

– Значит, принимаем решение работать под руководством Березина?

– Это единственный выход. И чем больше я думаю над ультиматумом Березина, иначе его слова здесь назвать сложно, тем больше нахожу плюсов в совместной работе.

– Ну и ищи их дальше, но после того, как, используя все наши возможности, найдешь счета Гозняка и заблокируешь их.

– Я думаю, что Каспер не станет держать деньги в банках.

– Переведет средства в Польшу и обналичит их?

– Вы бы поступили иначе?

Возинский задумался.

– Да, счета – дело ненадежное, когда кто-то посторонний желает воспользоваться ими. Обналичка. Надо срочно узнать, Лех, через кого Гозняк мог бы заниматься финансовыми делами в Польше. Сам Каспер в этом ничего не понимает. Следовательно, у него есть надежный человек, который и перевел деньги, и обналичил их, и который, главное, знает, где они на данный момент хранятся.

– Проще спросить у Березина.

– Я оценил твою шутку. Но думаю, Сергей Михайлович, несомненно имея достоверную информацию о махинациях Гозняка, насчет места нахождения почти полтора миллиона евро все же блефовал. Он бы завладел этими деньгами. Причем так, что мы были бы не в курсе, а Гозняк решил бы, что его финансовый агент скрылся с этими миллионами. Уж что-что, а проворачивать подобные аферы господин Березин мастер, каких поискать. Одно то, что увел значительные суммы бюджетных денег из России, говорит само за себя.

Каневич неожиданно сказал:

– Я знаю, через кого Каспер мог обналичить деньги.

– Да? – не без удивления спросил Возинский. – И через кого?