Женщина, вернувшаяся с холода

Александр Тамоников

Женщина, вернувшаяся с холода

Глава первая

Северный Кавказ. 20 апреля, пятница

Джип медленно продвигался по лесной дороге. Мужчина лет сорока, управляя внедорожником, часто бросал взгляд на карту, развернутую на переднем пассажирском сиденье. У высокого дерева он повернул направо и оказался на поляне небольших размеров, окруженной плотными зарослями колючего кустарника. Взял карту в руки. Автомобиль встал точно в обозначенном месте. Мужчина посмотрел на часы. 2.47. Свернув карту, положил ее в карман легкой черной куртки. Выкурил сигарету и, затушив окурок в пепельнице, вышел из внедорожника. Прислушался. Тихо. Надел перчатки, обошел автомобиль, достал из багажника похожий на чертежный тубус контейнер. Извлек из него огнемет «Шмель». Вновь взглянул на часы. 3.10. Пора. Забросив на плечо грозное оружие, мужчина обошел кустарник и стал спускаться к аулу, что раскинулся вдоль горной реки на равнине. Шел он осторожно, бесшумно. В 3.40 вошел в неглубокую балку и из нее поднялся на возвышенность. Остановился, поднял вверх шелковую невесомую ленту. Она слегка заколыхалась под слабым ветерком, дувшем от аула. Кивнул, спрятал ленту в карман, вышел к склону. Весь аул ему не был виден, да этого и не требовалось. Главное, он видел одноэтажный дом посреди селения. Крепкий, каменный, большой одноэтажный дом. Собаки в ауле молчали. Мужчина привел в готовность одноразовый огнемет. До цели было менее двухсот метров. Как раз то расстояние, с которого можно провести прицельный выстрел. Он еще раз осмотрелся, поднял трубу, прицелился, нажал на спусковой крючок. Снаряд-ракета, начиненный огнесмесью, молнией метнулся к цели. Раздался мощный взрыв, осветив округу. Реактивный снаряд лег точно в цель, а значит, все живое в доме уничтожено. Мужчина не стал смотреть, как начал гореть дом, как появились на улице люди, что-то крича и мечась по селению. Он отбросил в сторону использованный огнемет и быстро пошел к автомобилю. Вернувшись на поляну, оглянулся – над аулом поднимался черный дым. Мужчина сел в джип, завел двигатель и вывел его на дорогу, направляясь к горному серпантину. Пройдя метров триста, свернул в ущелье и за вторым изгибом, прижав внедорожник к левому скалистому склону, остановился. Вышел из машины, потянулся. Рядом, подняв пыль, пронеслась стая шакалов. Видимо, джип спугнул их. Мужчина вновь посмотрел на часы. Стрелки часов приближались к 5 утра. Достав из багажника снайперскую винтовку «СВД-С», он начал подъем по южному пологому склону и в 6 утра занял позицию, отмеченную на карте крестиком. Позиция оказалась удобной, скрытой невысокой грядой. Внизу участок прямой дороги, петляющей по предгорью от Ватара до Артуна. Всего каких-то пятьдесят метров открытой местности между утесами, но и этого достаточно, чтобы выполнить задачу. Мужчина положил винтовку на камни, прислонился к валуну. Теперь ему оставалось одно. Ждать. Ждать, когда в сектор обстрела войдет его цель. Чтобы не задремать, он бросил в рот капсулу с препаратом против сна и, откинувшись на холодный валун, поднял голову к небу, усеянному мириадами таких близких здесь звезд. Он любил смотреть на ночное небо, на звезды, иногда скрывающиеся с небосклона и исчезающие в черной бездне. И думал, насколько же ничтожна жизнь на земле по сравнению с бескрайней, вечной Вселенной.

Войсковая часть временной дислокации

36-го отряда специального назначения.

20 апреля, пятница, 7.00 местного времени

Поднявшись, по обыкновению, в 6 утра, командир второй диверсионно-штурмовой группы капитан Веселов заправил солдатскую кровать в своем отсеке отдельного модуля, прошел в душевую. Горячей воды не было, пришлось принимать холодный душ, который быстро привел в порядок капитана. Побрившись, Дмитрий достал из холодильника масло, поставил на электрическую плитку чайник, присел за стол, закурил. На днях ему предстояло расстаться с боевыми товарищами, подчиненными, командованием отряда. Нет, Дмитрий не увольнялся. Ему, неожиданно для всех, и в первую очередь для него самого, предложили службу в Антитеррористическом центре. Произошло это как-то обыденно. В отряд прибыла комиссия Федеральной службы безопасности. Двое суток офицеры из центрального аппарата ФСБ изучали отчеты по проведенным отрядом боевым операциям, другую документацию. Казалось, этим проверка и завершится, но на третий день возглавлявший комиссию генерал Черногоров вызвал к себе Веселова и сразу, без всякой подготовки, отложив в сторону личное дело капитана, предложил перейти на службу в Антитеррористический центр. В принципе, генерала не интересовал ответ Веселова, хотя он и выслушал Дмитрия, объяснявшего, что ему и в отряде работы хватает, что привык к своим подчиненным, еще что-то. Выслушал, а потом тоном, не терпящим возражения, сказал ждать приказа на перевод и готовиться к убытию в Москву. Вот так. Все просто, как дважды два.

Комиссия улетела, а Веселов остался передавать дела своему заместителю капитану Требину. Командир отряда попытался повлиять на решение Черногорова, но не удалось. Веселов должен был убыть к новому месту службы, пока, правда, неясно, когда. Должность он передал, но официально продолжал оставаться командиром диверсионно-штурмовой группы.

Позавтракав, Дмитрий убрал тарелку, чашку и включил радио. Молодой задорный женский голос вещал о том, что, несмотря на непогоду в столице, жизнь хороша и жить хорошо. И будет гораздо лучше, полнее, веселее, если слушатели станут участниками какого-то конкурса, по условиям которого следовало определить лучшего на данный момент исполнителя песен.

Дмитрий выключил приемник и стал собираться на построение, но ему помешал стук в дверь, и в проеме показался дневальный подразделения обслуживания:

– Разрешите обратиться, товарищ капитан?

– Обращайся, – разрешил Веселов.

– Вас вызывает к себе в кабинет подполковник Сорокин.

– Ну, если начальник вызывает, то надо идти, так, солдат?

– Так точно, товарищ капитан. Разрешите идти?

– Да хоть беги!

– Есть!

Проводив солдата, Веселов усмехнулся. Молодой боец, только что, видно, призван. Но ничего, служить теперь срочникам всего год, через месяц-второй оперится, там и на дембель начнет готовиться. Реформы, мать их! И для чего устроили эту порнуху? Сделали хотя бы полтора года, а то год. Половина на привыкание, половина на отвыкание. А случись крупный военный конфликт, так пацаны воевать не смогут. И будут гибнуть сотнями, если не тысячами, потому как за год научить их выживать в условиях войны невозможно. Но ладно, наверху, в высоких штабах, виднее, что к чему. Да и снизу изменить ничего нельзя. Как говорится, будь что будет.

Веселов оделся в полевую камуфлированную форму, прошел в штабной отсек. Командир отряда находился в кабинете один.

– Товарищ подполковник, капитан Веселов по вашему приказанию прибыл.

– Здравствуй, Веселов, – пожал руку капитану Сорокин, – проходи, присаживайся. – И без всяких предисловий начал: – В селении Кара-Юрт из огнемета «Шмель» под утро, примерно в 4 часа, обстрелян дом главы местного поселения Мехмеда Радаева.

– Не слабо, – покачал головой Веселов, – вся семья погибла?

– Нет, что странно, стрелок, по идее, должен был знать, что сам глава с женой и тремя детьми уже неделю как находится в Осетии у родственников на свадьбе.

– Это что же получается, неизвестный сжег пустой дом? Или он не был пустым?

– Вполне возможно, у Радаева находились люди, прибывшие к нему скрытно. Это сейчас Радаев уважаемый человек, сторонник и представитель законной власти, раньше он был обычным бандитом.

– Не обычным, – поправил подполковника капитан, – полевым командиром в отряде Аксакала.

– Пусть необычным. В общем, так, надо разобраться, что к чему. Берешь с собой четверых из группы на свое усмотрение и едешь на «УАЗе» в Кара-Юрт. Осматриваешь остатки здания, ищешь возможные жертвы. Связь со мной по необходимости. Понял?

– Так точно! Один вопрос.

– Да?!

– Приказ на меня не пришел?

– Торопишься покинуть отряд?

– Да нет, надо успеть отвальную провести, а то грянет приказ с немедленным убытием, и накроются традиционные мероприятия.

– Пока не пришел.

– Ясно! Тогда продолжаем работать?

– Продолжай, Дима. Пойдешь в аул без прикрытия, так что поосторожней.

– Мы всегда осторожны.

Веселов прошел к модулю, где собрались бойцы боевых групп отряда. Подозвал к себе Требина и, отведя в сторону, спросил:

– Привет, Леша, о поджоге дома в Кара-Юрте слышал?

– Говорил кто-то из штабных. Вроде из гранатомета по нему залепили.

– Из огнемета!

– «Шмель»?

– Угадал. Причем неизвестный стрелок обстрелял дом местного главы сельской администрации, хотя имел полную возможность узнать, что вся семья еще неделю назад уехала в Осетию на свадьбу и должна вернуться не скоро.

– Погоди, так это дом Мехмеда Радаева сожгли?

– Точно так.

– А какое к нам это имеет отношение? У Радаева было немало врагов, могли в отместку и дом сжечь.

– Из огнемета?

– Из него надежней! А у местных всякого оружия полно, несмотря на постоянные рейды по его изъятию. Не любят гордые кавказцы расставаться с оружием. Закон гор.

– В общем, так, Леша, командир приказал наведаться в аул и посмотреть, в пустой ли дом бил неизвестный стрелок.

– В смысле, пустой?

– Сорокин считает, что на время отсутствия Радаева там вполне могли найти пристанище его бывшие товарищи из непримиримых.

– Но их бы заметили в ауле.

– Вот их и заметили. Но все это предположения, а надо проверить точно. Так что отправь к парку боевых машин Ильина, Игнатюка, Чейко и Шалова. Гене взять «УАЗ», используя тревожный путевой лист, всем выехать за контрольно-пропускной пункт войсковой части и там ждать меня. Да, бойцам иметь при себе «АКСы» и радиостанцию «Арбалет». Тебе оставаться здесь в отсеке связиста. Группе боевую готовность повышенную. Не исключено, что тебе придется выходить к нам. Вопросы, Леша?

– Нет вопросов!

– Вот и славненько! Давай собирай подгруппу, а я попытаюсь пробить, что уже сделали в Кара-Юрте местные менты.

– Да ни хрена они не сделали, если вообще появлялись.

– Выполняй приказ, Леша!

– Есть, товарищ капитан.

«УАЗ», ведомый прапорщиком Шаловым, с боевой подгруппой спецназа отъехал от КПП части в 10.00.

Сидевший на месте старшего капитан Веселов по ходу движения открыл карту:

– Так! Что мы имеем? До Кара-Юрта можем проехать одной дорогой, сначала по трассе, что соединяет Ватар, Артун, до начала подъема на перевал, оттуда, пройдя несколько поворотов и небольшой прямой участок, поворот, и по грунтовке к равнине пять километров до селения. Всего… всего двадцать три километра в одну сторону. Это где-то полчаса пути, в ауле задержимся часа на два и в «обратку» еще полчаса. Три часа. К обеду должны вернуться…

* * *

В это время, услышав звук двигателя приближающегося армейского внедорожника, неизвестный мужчина в горах прилег на камни, поднял снайперскую винтовку и привел ее в боеготовность. До прямого участка дороги было не более трехсот метров, поэтому оптическим прицелом он пользоваться не стал. Замер, держа в секторе огня выезд из-за поворота, а когда появился «УАЗ», взял в прицел Веселова. И тут произошло то, что называют «его величеством случаем», часто спасавшим жизнь, казалось бы, уже безнадежно обреченным на смерть.

– Гена! Справа камень летит! – крикнул с заднего сиденья Игнатюк.

Водитель сориентировался мгновенно. Нажав на тормоз и вывернув руль влево, он успел остановить автомобиль до того, как сбоку, в каких-то нескольких метрах, подняв облако пыли, в дорогу врезался сорвавшийся с вершины камень довольно крупных размеров. И одновременно откуда-то сверху прогремел выстрел, попавший в зеркало, которое отлетело от кабины и рассыпалось на мелкие осколки.

– Обстрел! – крикнул Шалов.

– Все из машины! Занять оборону под прикрытием подножия склона! – отдал команду Веселов.

Спецназовцы в считаные секунды оказались у нагромождения валунов и камней и укрылись за ними, готовые вести бой вкруговую. Но неизвестный стрелял сверху, и чтобы попытаться зацепить его, надо выходить на открытое пространство, а значит, подставиться под его ствол. И если первый выстрел не достиг цели случайно, то во второй раз он не промахнется. Веселов подал знак рукой Игнатюку – двигай вдоль склона под прикрытием камней, не выходя в сектор обстрела. Прапорщик кивнул, прижавшись к склону, быстро сместился к следующему повороту и оттуда дал по склону очередь из автомата. Одновременно с очередью к «УАЗу» бросился старший лейтенант и из-за машины вслепую обстрелял склон с фронта. Неизвестный снайпер не ответил.

Выждав пару минут, Шалов и Веселов вышли на дорогу. Горы молчали. Капитан и прапорщик приблизились к Ильину, внимательно осматривавшему склон через оптику.

– Ну, что у тебя, Виталя? – спросил Веселов.

– Ничего, командир. Там, откуда вражеский снайпер имел возможность расстрелять машину, а именно на площадке у скалы, никого нет. Видно, лоханувшись, стрелок предпочел быстренько слинять, понимая, что бессмысленно продолжать перестрелку, мы по-любому зажмем его на позиции. А попадать к нам в планы вражеского снайпера, судя по всему, не входило. Ушел он, командир.

– Прекрасно, – проговорил Веселов, – выходит, если бы не камень, сорвавшийся с вершины, неизвестный стрелок перебил бы нас всех прямо в машине, как безмозглых куропаток?

– Не совсем так, – задумчиво произнес Ильин.

– Ты о чем?

– Подожди, командир, посмотрю кое-что.

Старший лейтенант Ильин встал с правой стороны от машины, затем с левой, залез в кабину на место водителя и старшего, потом, выйдя из нее, поднялся на склон, выдерживая условную линию направления к вражеской позиции, и, вернувшись, подошел к Веселову:

– Хреновые расклады, командир. Похоже, снайпер в горах хотел завалить тебя одного.

– И на чем основано это предположение? – внимательно посмотрел на него капитан.

– Когда перед падением камня «УАЗ» встал, он оказался прикрыт утесом лишь с правой стороны. Первым выстрелом снайпер бил точно в цель, в командира, только резкий маневр автомобиля спас тебя, и пуля угодила в зеркало. После этого только ты был закрыт от стрелка. Всех остальных, выскочивших из машины, снайпер мог видеть, а значит, и валить еще до того, как укроются у подножия. Но он не стал стрелять, а просто ушел. Ушел, поняв, что тебя на этот раз упустил. В горах, Дима, был не стрелок «духов», там находился киллер с определенной задачей – ликвидация капитана Веселова.

– Ну, это ты, Виталик, лишку хватил, – проговорил Веселов. – Может, этот киллер и в ауле стрелял из «Шмеля»?

– Может быть!

– Но зачем? Вытащить меня под выстрел «СВД»?

– Не знаю!

– Слишком сложно, Виталик. Да, врагов среди «духов» у меня хватает, но их не меньше и у тебя, и остальных парней. Вот и решили они, совершая рейд, пока не зафиксированы разведкой, устроить засаду на дорогах. Обычное дело.

– Тогда почему он не валил Шалова, меня, Игнатюка, Чейко, когда, повторяю, мог это сделать?

– Да растерялся на мгновение. Мы не ожидали падения камня, и он не ожидал. Снайпер приготовился вести огонь по первой же машине, а тут вдруг непонятный грохот, пыль, очереди. Сообразил, что дальше ловить на позиции нечего, и рванул к своим, в отстойник.

– И все же я остаюсь при своем мнении.

– Твое право.

– Как будем работать дальше?

– Думаю, надо оставить здесь пару человек, пусть посмотрят горы, точно определят позицию снайпера, возможно, возьмут след, хотя это вряд ли. Но в любом случае хуже не будет, а в ауле и троих хватит.

– Кого оставишь здесь?

– Ну, раз ты выдвигаешь версию попытки исключительно моего устранения, то попробуй найти ее обоснование. А с собой возьмешь Игнатюка. Предупреждаю, за перевал не уходить. Если вдруг проявится угроза, занимайте оборону – и сигнал ракетой мне. Мы подскочим быстро. На обратном пути, если все сложится нормально, подберем вас, а потом в отряде обсудим возникшую ситуацию.

Селение Кара-Юрт встретило спецназовцев молчанием, только лаяли собаки да кое-где блеяли овцы. Шалов остановил «УАЗ» у дымящихся еще останков дома главы местной администрации.

– Чего-то людей не видать, – проговорил он.

– Попрятались, – ответил Веселов, – услышали в горах выстрелы и попрятались. Скоро выйдут.

– Или влепят по нам из автоматов, – предположил Чейко.

– Не-е, – протянул Шалов, – по федералам местные стрелять не будут. Да и по боевикам тоже. Сначала узнают, что к чему.

– Выходим, – приказал Веселов и, когда офицеры покинули «УАЗ», кивнул Чейко: – Не будем терять время, пойди, Игнат, посмотри, что там на пожарище.

– Чего там найдешь? Две стены только устояли. Крыша обрушилась, внутри все сгорело. Если кто-то и был в доме, чтобы найти, надо весь завал разгребать.

– Если надо будет, разгребем.

Чейко направился к развороченному взрывом снаряда «Шмеля» дому Радаева. Веселов и Шалов остались у машины, внимательно отслеживая обстановку в начавшем оживать селении.

Первыми, как всегда, на улице появились мальчишки лет двенадцати-тринадцати, им все нипочем. Но они толпились у колодца, к спецназовцам не подходили. Следом за ними на улице показался мужчина лет сорока. Тот быстро подошел к Веселову, определив по звездам на погоне старшего по званию:

– Здравствуйте, уважаемые, я заместитель Радаева, Тимур Агеев.

– Капитан Веселов, – представился командир диверсионно-штурмовой группы. – Что тут у вас произошло?

– Взрыв. Под утро, как только петухи пропели. А потом пожар. Сами видите, что осталось от богатого дома Мехмеда. Он столько сил в него вложил, а тут… Хорошо, что сам с семьей уехал. Как чувствовал.

– А может, знал, что на него планируется покушение? – внимательно посмотрел на Агеева капитан.

– Нет, – категорично помотал тот головой, – ни о чем подобном Мехмед не говорил. Хотя, конечно, у него были враги. А у кого их сейчас нет?

– Дом Радаева подожгли из огнемета «Шмель», стреляли с ближнего холма. Стрелок наверняка днем следил за домом главы администрации и не мог не заметить, что он пуст. Вопрос. Почему этот стрелок расстрелял пустую усадьбу?

– Не знаю! Честное слово, не знаю, – пожал плечами Агеев.

– Подрыв здания в отсутствие хозяев – предупреждение. О чем неизвестные могли предупреждать Радаева?

– Не знаю!

– А вам кто-нибудь угрожал?

– Нет. Я кто? Я – человек маленький, что скажет Радаев, то и делал.

– К нему часто приезжали друзья, родственники?

– У нас, капитан, ко всем часто приезжают родственники, и мы к ним часто ездим. Обычай.

– Ну, а кто-нибудь из бывших дружков Радаева не наведывался?

– Нет, что вы! – махнул рукой Агеев. – Мехмед порвал с прошлым. Да и боевиков-то здесь давно уже не было. Они сейчас все ближе в соседней республике орудуют, да и то малыми силами. Местные после амнистии вернулись к семьям. Ну а те, на ком кровь, поднялись ближе к Грузии. Кто-то вообще уехал за кордон.

– Но кто-то же выстрелил из огнемета по дому Радаева? Ладно, давайте о другом. Мне от вас, господин Агеев, надо человек пять здоровых мужиков с кирками, ломами, лопатами. Найдется?

– Конечно! Без проблем. Будете разбирать останки дома Мехмеда?

– Да!

Агеев ушел и через минут пять подвел к «УАЗу» пятерых крепких с виду мужчин.

– Это тебе в помощь команда, Игнат, – подозвал командир Чейко. – Задача – насколько возможно разобрать завал и посмотреть, действительно ли был пуст дом, перед тем как неизвестный запустил в него «Шмеля».

– Понятно, командир. – Прапорщик повернулся к мужчинам: – За мной, вперед!

К Веселову и Агееву начали подходить селяне. Женщины, загнав во дворы детей, сами, скрывая лица платками, из-за частоколов смотрели на все происходящее. Мужчины встали неподалеку от капитана и заместителя главы администрации, в разговор не вступали, но слушали внимательно.

– Значит, – посмотрел Веселов на Агеева, – чужих людей в ауле в последнее время не было?

– Не было, офицер, давно не было.

В это время со стороны перевала в аул въехала «Газель».

– А вот и полиция, – кивнул Агеев.

Машина остановилась возле «УАЗа», из нее вышла группа полицейских из четырех человек, и старший сразу подошел к Веселову:

– Вы командир группы спецназа федеральных войск?

– Я, – ответил Дмитрий, – капитан Веселов. – С кем имею честь?

– Старший оперативно-следственной группы Везенов Артур Курбанович. Я смотрю, вы уже вовсю занимаетесь разбором завала?

– У вас своя работа, у нас своя.

– Да, но после вас нам здесь делать будет нечего, вы же все следы уничтожите.

– Мы действуем аккуратно. И вам кое-что оставим.

Тут с холма вернулся Шалов, а из развалин с мужчинами селения вышел Чейко.

– Ну, вот, – кивнул Веселов, – у нас здесь все. Мы уезжаем, вы работаете. Удачной охоты. – И приказал подчиненным: – В машину! Домой!

Офицеры спецназа разместились в армейском внедорожнике, и Шалов повел его к перевалу.

– Что видели? – прикурив сигарету, спросил Веселов.

– Это вопрос к кому? – повернулся к капитану Шалов.

– Начнем с Чейко, докладывай, Игнат.

– Да докладывать особо нечего. Очевидно, что в момент выстрела в доме никого не было, иначе хоть какой-нибудь фрагмент человеческого тела я бы обнаружил.

– Это в самом доме, а в подвале?

– Подвал обрушен, спускаться вниз было опасно. Внешний осмотр сверху показал, что и там никого не было.

– Если только подвал не имел тайников или подземного хода, – заметил Веселов и повернулся к Шалову: – Давай теперь ты, Гена.

– Позиция действительно была на холме, – доложил прапорщик.

– Это понятно, что-нибудь еще обнаружил?

– Использованный «Шмель». Оставил для ментов.

– Отпечатки?

– Нет! Стрелок, судя по всему, работал в перчатках.

– В итоге пустышка?

– Но почему? Наверху, внизу, на подходе неизвестный оставил след от натовского армейского ботинка.

– Сейчас все «духи» поголовно носят такие ботинки.

– Такие, но не совсем. Наш стрелок, видимо, особо за обувью не следил, поэтому не обратил внимания, что правый каблук ботинка стоптан с внешней стороны. Немного, но стоптан.

– Он что, кривоногий?

– Не знаю. Вряд ли, скорее, правая нога слегка волочится, а это может быть результатом и перелома, и ранения.

– Так, стрелок, следовательно, меченый. Но это, по большому счету, не дает нам ничего.

«УАЗ» вывернул с грунтовки на разбитую горную дорогу, остановился и посигналил.

Почти тут же к машине спустились Ильин и Игнатюк, и Шалов повел машину к части.

– Что видели, Виталий? – повернулся Веселов к Ильину.

– Позиция снайпера находилась там, где мы определили ранее. Повторяю, стрелок мог завалить всех, кроме тебя.

– Это я уже слышал.

– Винтовку и гильзу забрал с собой. Уходил по южному склону в безымянное ущелье, откуда есть выход на дорогу. Там его ждал иностранный внедорожник, предположительно, джип или «Форд».

– Значит, стрелок оставил свои следы, раз вы по ним вышли в ущелье?

– Только в одном месте, где камень сменяет трава. Этого хватило, чтобы определить вероятное направление отхода неизвестного снайпера.

– Что за след?

– След от правого ботинка. Армейского ботинка натовского образца. Правая сторона каблука слегка стерта, то есть снайпер волочит правую ногу, но не сильно. А что?

– Да ничего особенного, Виталик, если не считать того, что и тот «дух», что стрелял из «Шмеля» по дому в ауле, оставил на позиции точно такой же след, – откинулся на сиденье Веселов.

– Значит?..

– Значит, Виталик, ты был прав, неизвестный сначала обстрелял пустой дом в ауле, а затем отошел на позицию, ожидая нашу машину. Что совершенно не говорит о том, что снайпер имел целью именно меня. Его цель вообще не ясна. Будем думать. А точнее, пусть думают Сорокин со своим заместителем.

«УАЗ» прибыл в часть без двадцати два. Остановился у штабного модуля.

– Вы на отдых, – обернулся к подчиненным Веселов, – а я к командиру.

– Я с тобой, командир! – тут же встрепенулся Ильин.

– Не терпится высказать начальству свое особое мнение? – усмехнулся капитан. – Что ж, высказывай! Все, пошли. Встретимся в модуле, повышенную боевую готовность пока не снимать.

Веселов и Ильин направились в отсек отряда общего штабного модуля войсковой части, а «УАЗ» поехал в парк боевых машин.

В кабинете командира отряда Веселов и Ильин застали подполковника Сорокина и его заместителя, майора Скворцова.

Дмитрий хотел доложить, но Сорокин прервал его вопросом:

– Почему за все время выхода к Кара-Юрту ты ни разу не соизволил выйти на связь, товарищ капитан?