Венец творения

Хотя, кто знает…

– Вот ты где, Женя! – раздался голос Артема, возникшего из-за дуба так неожиданно, что Евгения вздрогнула. – А я тебя обыскался! Хотел даже на мобильный звонить, но тут, как назло, сигнала нет!

Только потом он заметил, что она дрожит. Артем привлек ее к себе и поцеловал.

– Что-то здесь холодно… – промолвила Женя, прижимаясь к супругу. Нет, ей определенно повезло с мужем. Наверное, с неведомой Евгенией Рыбкиной судьба обошлась иначе…

С кладбища, громогласно каркая, поднялась небольшая стая ворон. Повернув в их сторону голову, Артем произнес:

– Фух, тут еще под боком целый Пантеон! Нет, определенно, Женюсик, мы тут ничего покупать не будем!

– Ты хочешь ехать обратно в Москву? – встрепенулась Женя, а муж, поцеловав ее в нос, произнес:

– Ну уже нет! Сначала мы все-таки осмотрим этот выставленный на продажу дом. А потом рванем обратно в нашу уютную квартирку в экологически неблагоприятном месте столицы. Нет, быть сельским жителем – явно не по мне…

Женя взъерошила его короткие темные волосы. И вспомнила, почему они, собственно, оказались в этом Анчуткине.

Ах да, дом…

Ну конечно же, дом! На его осмотр, собственно, они и решили потратить последний уик-энд совместного отпуска. Речь шла о своем собственном доме – семейном очаге, центре их жизни, гнезде для чад и домочадцев, месте, где бы родились и выросли их дети…

Дети… Евгения знала, что это больная тема – нет, не для нее, а для Артема. И она сама, и в особенности он совсем даже неплохо зарабатывали, даже по столичным меркам. Женя была весьма успешным организатором свадебных торжеств. Артем же являлся вице-президентом небольшой, но успешной компьютерной фирмы, дела которой в последние годы резко пошли в гору.

Но не в деньгах было дело, а в образе жизни. И в том, что Евгения не чувствовала себя готовой стать матерью. Да, ей почти тридцать, но и что с того?! Еще несколько лет можно подождать. Потому что заказов у нее была тьма-тьмущая, она подумывала о том, чтобы, по примеру мужа, создать свою собственную фирму и обзавестись сотрудниками, при этом прекрасно понимая, что тогда в ближайшие пять, а то и десять лет покоя не будет. Она знала, что может достичь многого.

Была ли она готова ради этого отказаться от возможности иметь детей? Впрочем, вопрос так не стоял – она ведь еще молода! И Артем тоже. Так почему же они пока не могут работать в свое удовольствие и наслаждаться жизнью?!

Только вот сам Артем так не считал. Она знала, что ему страстно хочется стать отцом. И об этом они множество раз вели утомительные беседы, во время последней из которых Евгения вспылила и заявила, что если ему так нужен ребенок, то пусть обратится к суррогатной матери.

Потом они помирились, и, судя по тому, что Артем больше на эту тему разговора не заводил, он смирился. Или принял какое-то важное решение. Женя даже опасалась, как бы он не завел любовницу или, еще лучше, семью на стороне. Но нет, в Артеме она была уверена как в самой себе…

Дом был центром его представлений о счастливой и полноценной семье – он как-то заметил, что не прочь жить за городом. Чтобы сделать ему приятное, раз тема детей была пока что закрыта, Женя и начала подбирать возможные варианты. Нет, уезжать из Москвы она не намеревалась, однако нельзя же отметать все идеи мужа! Тогда он точно уйдет к другой…

Но все предлагаемые дома были какие-то безликие и безвкусные, несмотря на бешеные цены – или как раз по причине оных. Жить в отгороженном поселке со шлагбаумом и КПП в ранге «рублевских пленников» не прельщало ни Артема, ни Женю. Она знала: если ей хочется удивить мужа, то надо отыскать что-то…

Что-то необычное.

На объявление о продаже подмосковной усадьбы она наткнулась случайно, перейдя по ссылке с одного сайта на другой. И, что удивительно, сразу поразилась тому, что увидела.

Нет, это не был новострой в помпезном олигархическом стиле. Не был это и помещичий дом, использовавшийся в годы Советской власти не по назначению, а затем кем-то выкупленный и отреставрированный – причем так, что он потерял всю прелесть запустения и ауру прошлого и стал, опять же, яркой лакированной подделкой под прошлое, точнее, под то, что виделось таковым гламурным архитекторам и их еще более гламурным заказчикам.

Это была самая что ни на есть подлинная усадьба конца восемнадцатого – начала девятнадцатого века, много что повидавшая на своем веку, но, что удивительнее всего, каким-то невероятным образом сохранившая свой первоначальный облик – во всяком случае, по большей части.

«Мухина дача»… Уже само название было завораживающим и в то же время таким милым. Мухина – потому что была построена и принадлежала когда-то семье графа Бальзуева-Мухина.

Располагалась Мухина дача уже за МКАДом, около города областного значения Анчуткино. Женя сверилась с картой в Интернете – не так уж и далеко! И, что важнее всего, место было замечательное и столичной публикой еще не открытое.

Усадьба продавалась – и 22 июня имел место «день открытых дверей», во время которого можно было посетить Мухину дачу, все осмотреть, а также поговорить с представителями владельца и, вероятно, осведомиться о цене. Потому что, сколько стоит Мухина дача, указано на сайте не было.

И вообще, информации по Мухиной даче в Интернете было минимально. Создавалось впечатление, что те, кто хотел продать ее, не прикладывали для этого особых усилий или надеялись на то, что усадьба и так найдет своего нового владельца.

Когда же Женя поведала о своей задумке Артему и показала ему фотографии усадьбы, он вдруг заявил, что уже передумал переезжать за город, ему и в Москве неплохо. Странно, а ведь именно ему усадьба и должна была прийтись по вкусу – ведь Артем на одном из первых свиданий проговорился, что является потомком старинного рода, хотя и по побочной линии. Может, правда, рисовался, чтобы завоевать ее симпатию. Как бы то ни было, Женя понимала, с чем связано его прохладное отношение к ее предложению – еще бы, ведь ему требовался не столько загородный дом, сколько семейный очаг: для жены и детей.

Однако настал черед Евгении упрямиться. Она сама не знала, что с ней случилось, но эта Мухина дача не шла у нее из головы. Кажется, она ей даже как-то приснилась. Странно только, что сон был какой-то неприятный, будто бежала она босиком по лесу, а над ней громыхал гром и сверкали молнии. И со всех сторон обдавало ее холодными струями дождя. А потом еще и сосна падала, преграждая путь…

Она тогда проснулась, чувствуя, что во рту пересохло, а сердце стучит как бешеное. И ей понадобилось еще несколько секунд, чтобы осознать, что она не в непонятном лесу, а дома, в кровати, и рядом спит, по-детски сопя, ее Артем.

Евгения отправилась тогда в кухню, долго пила, стараясь утолить жажду, все еще находясь под впечатлением ото сна. Ото сна, в котором за ней кто-то гнался. И, что самое удивительное, когда Женя спала, она знала, кто является ее преследователем. Но стоило ей проснуться, как она подчистую забыла!

Ночной кошмар она списала на стресс. И это только укрепило ее в мысли о том, что переехать за город – отличная идея. Поэтому она настояла на том, чтобы они с Артемом поехали осматривать Мухину дачу.

– О чем ты задумалась, Женя? – услышала она голос мужа и, стряхнув с себя воспоминания, посмотрела на Артема.

– А о том, что ты не целовал меня ровно двадцать три минуты! – заявила она и повисла у него на шее.

– Вообще-то только двадцать две! – заявил он и чмокнул ее в лоб. – Но ты права, чертовка….

Внезапно он прижал ее к дубу, Евгения почувствовала нарастающее возбуждение мужа. Он целовал ее со все возрастающей с каждым мгновением страстью. Она ощутила, как его рука заползла ей под майку.

– Тема, ну что ты? Нас же могут увидеть… – прошептала Женя, чувствуя, что сама не своя. И что только на мужа нашло?

– Кто? Вороны? Или соглядатаи с соседнего кладбища? – отрывисто сказал он, расстегивая джинсы. – Я хочу тебя, прямо здесь и сейчас!

– Тема, мне неприятно! И больно! – заявила она, чувствуя, как ее нога уперлась во что-то холодное и металлическое. Это была та самая железяка со странным символом, на которую они напоролись на дороге.

Но муж, казалось, не слышал ее. Женя вскрикнула, а потом стукнула супруга по плечу.

Послышался звук двигателя проезжающего автомобиля, а затем сигнал клаксона. Женя повернула голову и увидела двигавшийся по проселочной дороге навороченный джип – разумеется, черного цвета, разумеется, с тонированными стеклами. Одно из них опустилось, мелькнули светлые локоны и наманикюренная рука, в которой был зажат мобильный телефон.

– Так держать! – послышался мужской голос со смешком, и джип пополз дальше. Евгения оттолкнула от себя Артема и произнесла:

– Я, конечно, рада, что страсть обуяла тебя прямо здесь, но не забывай: мы здесь не одни!

Артем, словно придя в себя, виновато произнес:

– Женюсик, извини, не знаю, что на меня накатило…

Евгения, ничего не отвечая, отправилась к их автомобилю. Она уселась на сиденье и дождалась, когда появился похожий на обтрепанного кота Артем. Он завел мотор, и автомобиль двинулся с места.

Они проехали мимо кладбища – Евгения не без интереса всмотрелась в кривые старинные кресты и покосившиеся надгробия. Затем перевела взгляд в другую сторону и почувствовала, что у нее сперло дыхание.

Этот лес… В особенности эти сосны… Она уже видела их. В своем сне! В том самом, где спасалась от кого-то бегством…

Автомобиль завернул направо, и их глазам предстала расположенная в полукилометре Мухина дача. И плохое настроение, как, впрочем, и обиду на Артема словно рукой сняло. Евгения жадно всматривалась в даль, чувствуя, что ее сердце начинает учащенно стучать.

По правую руку тянулся все тот же редкий лесок, слева расстилалась небольшая лужайка, которая переходила в заброшенный сад. Наконец, они миновали покосившиеся ворота, поддерживаемые двумя огромными ульями из черного мрамора – были видны и крошечные, искусно вырезанные пчелы, их облепившие. Или даже мухи. Странная символика…

– Занятное местечко, – произнес Артем, – ага, у них и фонтан имеется!

Имелся и фонтан – только неработающий. Круглая мраморная чаша, стоявшая на постаменте посередине пересохшего овального озерца, служила плацдармом для лопухов и чертополоха.

От фонтана начиналась дорожка, которая вела напрямую к дому. Нет, это не был шедевр эпохи рококо или горделивый сельский замок периода классицизма. Мухина дача представляла собой просторное здание, в котором угадывалось влияние различных стилей. Наверняка многие бы сочли его не то чтобы уродливым, но бестолково спроектированным.

Однако именно это и создавало его особое, ни с чем не сравнимое очарование. А помимо необычного архитектурного подхода – и та аура запустения, которая незримо окутала всю усадьбу. Это отнюдь не портило ее, а, наоборот, создавалось впечатление, что Мухина дача всегда была такой. И, более того, должна быть именно такой.

Евгения заметила с одной стороны дома знакомый черный джип – из него выбрался коренастый лысый тип, сопровождаемый длинноногой, выше его раза в два, блондинкой с небывалой красоты копной светлых волос, облаченной в красное с блестками платьишко, больше открывавшее, нежели скрывавшее, и туфли на высоченных каблуках.

Женя поморщилась – нет, эти персонажи были не из этой сказки. И как они только оказались здесь? Вдруг ее пронзила ужасная догадка – они тоже прибыли сюда, чтобы осмотреть Мухину дачу. И, вероятно, купить ее!

Но ведь этому тандему здесь было не место! Что они потеряли в Анчуткине? Женя почувствовало, как у нее аж зубы свело от мысли о том, что эта блондинка и ее крепыш поселятся на Мухиной даче. Наверняка прикажут все отремонтировать, утрамбовать разноцветным мрамором, снести заросший фонтан и на его месте вырыть бассейн с подогревом в форме лилии.

Артем тоже заметил пассажиров черного джипа и намеренно притормозил, не желая парковаться до тех пор, пока они не скроются в доме. Затем он поставил автомобиль около несколько обветшалой конюшни – в которой, конечно же, никаких лошадей и в помине не было. Затем Артем и Женя вышли на воздух.

Евгения вдохнула полной грудью, чувствуя, что… Что влюбилась в это место. И что не хочет покидать его, желая остаться здесь раз и навсегда!

Только вот, похоже, несмотря на минималистичную рекламу, на Мухиной даче собралось не так уж мало гостей из столицы, имелась даже крутая иномарка с питерским номером.

Артем зашагал к дому, но Женя ухватила его за руку. Ей не хотелось идти туда, где находились конкуренты, потому что она понимала: дом им не достанется. Даже если Артем и согласится вдруг переехать за город, то нет никаких гарантий, что Мухину дачу продадут именно им.

Да, они были обеспечены, но, несмотря на плохое состояние, эта усадьба стоила ого-го. И в отличие от прочих гостей у них не было возможности просто так взять и выложить, скажем, полмиллиона долларов за Мухину дачу. Хотя стоила она наверняка больше…

– Мы что, не пойдем в дом? – спросил удивленно Артем, а Женя отрицательно качнула головой. Она увлекла мужа в сад. Он зарос, за ним никто не ухаживал. Новые владельцы наверняка нагонят орду дипломированных садовников, ландшафтных дизайнеров, специалистов по фэн-шуй. И те превратят чудо природы в очередное стандартное великокняжеское поместье в представлении мещан двадцать первого века.

Сад был идеален со своими зарослями, кривыми деревцами, пересохшими озерцами и небольшим болотцем, в котором, как выяснилось, обитали певучие лягушки. Женя знала: будь Мухина дача ее собственной, она бы ничего не изменила, все бы оставила как есть.

Она увидела беседку из белого, теперь уже серого, мрамора, столь плотно увитую плющом, что создавалось впечатление, что это – пещера. Женя ступила под ее своды, и в лицо ей пахнуло чем-то терпким. Она заметила скамейку без спинки, стоявшую в углу. А через разноцветные ромбы оконца, затянутого с внешней стороны растительностью, пробивались солнечные лучи, окрашивая все в странные тревожные тона.

Женя опустилась на скамейку, видя, что одна ее рука стала зеленой, а другая – красной. Она двинула ногой – и вдруг задела стопой что-то мягкое и пушистое. Она наклонилась и увидела лежащего под скамейкой мертвого зайца. Горло у него было разодрано, пасть несчастного зверька была распахнута, а в глазах копошились жирные опарыши.

Девушка, чувствуя, что ей сделалось дурно, выбежала прочь – и налетела на Артема.

– Женя, что случилось? На тебе лица нет! – спросил он, а та только указала на дохлого зайца.

Артем бросил взгляд на тушку и, уводя жену, произнес:

– Это и есть обратная сторона сельской идиллии. Нет, это не по мне! И не по тебе тоже, Женюсик!

– Вас зовут Евгения? – донесся до них мелодичный голос, и, обернувшись, Женя заметила невысокого роста даму, облаченную в строгий темно-синий жакет и такую же юбку. У нее было лицо строгой учительницы и короткие седые волосы.

Сдержанно улыбаясь, дама подошла к Евгении и произнесла:

– Извините, я не хотела проявлять назойливость, однако случайно расслышала фразу, которую произнес ваш… – Она запнулась и осторожно добавила:

– Друг.

– Муж! – поправил ее с улыбкой Артем.

Дама рассмеялась и заметила, понизив голос:

– В нынешнее время так легко ошибиться с оценкой! Уверена, что половина, если не все из тех, что прибыли сейчас на Мухину дачу, не могут похвастаться тем, что связаны узами Гименея, хотя и утверждают обратное! Истинные супруги сих джентльменов очень бы удивились, узнай они, в компании каких девиц те осматривают нашу усадьбу, представляя оных своей законной половиной!

Женя тоже улыбнулась, а дама протянула ей руку:

– Разрешите представиться, меня зовут Калерия Ильинична Убей-Волк, я – директор расположенного в Анчуткино классического лицея и член попечительского совета фонда по охране культурного наследия графского рода Бальзуевых-Мухиных.

Женя услышала сдавленный смешок Артема, а дама, усмехнувшись, сказала:

– Удивляетесь моей фамилии? Что ж, такое происходит постоянно. Раньше у меня была другая, не менее звучная. Однако и после развода я предпочла сохранить фамилию супруга, мир его праху, а не брать девичью. На то имеются свои причины!

Говорила она это словно в шутку, но Женя поняла, что за этим скрывается какая-то весьма и весьма серьезная причина.

– Евгения… Имя красивое, сейчас, правда, выходящее из моды, – промолвила госпожа Убей-Волк. – А раньше достаточно распространенное…

– Благородного происхождения, точнее, из благородного рода! – вставил Артем, подавая директрисе руку. – А я – супруг этой дамы с выходящим из моды именем, Артем Кирычев…

Калерия Ильинична произнесла:

– Да, вы правы… Благородного происхождения, благородного рода… Или та, которая дает начало благородному роду! Интерпретаций множество!

Сама того не подозревая, их собеседница затронула больную тему – тему детей. Женя заметила, как лоб Артема собрался морщинами, и муж произнес, привлекая ее к себе:

– Это вы правильно заметили! Дети – важнее всего в этой жизни! Никакая не карьера и не деньги! А когда это осознаешь, может оказаться уже поздно…

Говорил Артем это спокойно, даже слишком спокойно, и Женя была уверена, что Убей-Волк не заподозрила скрытого подтекста. Или заподозрила?

Директриса качнула головой:

– К сожалению, по медицинским показаниям у меня не может быть детей… Я долго не могла с этим смириться, хотела даже усыновить, но… не сложилось!

Чтобы как-то сменить грустную тему, Евгения вставила:

– А у вас не только фамилия редкая, но и имя!

Калерия Ильинична улыбнулась и ответила:

– Мои родители были большие оригиналы. Редкие имена – у нас это семейное. Например, у моего кузена… Думаю, вы с ним еще успеете познакомиться. Вы же прибыли осмотреть Мухину дачу, не так ли?

Женя и Артем кивнули, и директриса, чьи глаза таинственно вспыхнули, произнесла:

– А что же вы тогда не осматриваете дом? Ведь там самое интересное!

– Не думаю, – ответила Женя, – потому что меня привлекает сад… Он такой… Прямо как в сказке… Правда, в страшной!

Она сама не знала, почему у нее вырвалось это. В страшной – из-за мертвого зайца в беседке? Или из-за дурацкого сна?

– О, я вижу, вы сразу настроились на волну здешних мест! – заявила Убей-Волк. – А это, поверьте мне, удается далеко не каждому! Ведь, в самом деле, сад необыкновенный! Знаете ли, что первый владелец усадьбы, граф Бальзуев-Мухин, именно на этом месте, где стоит сейчас беседка, заложил когда-то мавзолей для умершей при родах супруги? Правда, его плану возвести сей Тадж-Махал осуществиться так и не было суждено, ибо сам граф был признан умалишенным и помещен в близлежащий монастырь, где провел тридцать четыре года в заточении.

Калерия Ильинична была энтузиасткой своего дела и явно прикипела сердцем к Мухиной даче. Она сыпала историями, старинными анекдотами и рассказами, от которых в жилах кровь стыла. Жене было интересно, а вот Артем, как она заметила, явно скучал и несколько раз демонстративно вынимал из кармана мобильный, а под конец начал во что-то играть.

Несколько раз во время их импровизированной экскурсии до Жени доносились странные звуки из колючих зарослей, однако она списала это на активность здешних животных.

– Однако не хочу отвлекать вас от экскурсии по усадьбе, – произнесла Калерия Ильинична, заметившая, что Артем тяготился ее обществом. – И желаю вам успеха! Ведь вы хотели бы купить Мухину дачу?

Артем вздохнул, засунул телефон обратно в карман джинсов и сказал:

– Не думаю, что нам это по карману. Потому что, несмотря на запущенное состояние, усадьба наверняка влетит новому владельцу в копеечку. Кстати, кто ее хозяин?

Калерия Ильинична развела руками и ответила:

– О, хоть я и вхожу в попечительский совет по охране культурного наследия графского рода, но о подобных вещах нас никто, конечно же, не информирует. После развала Союза объявился наследник, обитавший где-то за границей, то ли во Франции, то ли вообще в Южной Америке. Он однажды приезжал сюда – причем все было обставлено, как в шпионском триллере! Явился он поздним вечером, точнее, уже ночью, в сопровождении телохранителей, до самого отпрыска графского рода никого не допускавших. Лица его видно не было – только поднятый воротник плаща и низко опущенную шляпу. И, вы не поверите, несмотря на темное время суток, он был в солнцезащитных очках! Побродил по дому, а потом отбыл восвояси. Всеми его делами заведует прыткий адвокат из Москвы.

– А почему, собственно, Мухину дачу вообще выставили на продажу? – спросила Женя. – Разве наследник нуждается в деньгах?

Директриса поджала губы и ответила:

– Об этом нам тоже никто не докладывал. Нет, человек он, по слухам, не просто богатый, а баснословно богатый. Сам селиться здесь не хочет. Дом последние двадцать лет стоял пустой, а затем он принял решение продать его. Наверняка такой же эксцентрик и сумасброд, как и его предки!

Завибрировал ее мобильный, и Калерия Ильинична, взглянув на дисплей, произнесла:

– Что же, дорогие мои, желаю вам удачи! Я была бы очень рада, если бы вы поселились на Мухиной даче! Потому что вы очень ей подходите – в особенности вы, Женечка!

Ответив на звонок, она ушла куда-то в глубь сада. Артем, озадаченно смотря ей вослед, произнес:

– Как понимать ее фразу о том, что мы ей подходим? Ей – Мухиной даче! И почему «в особенности ты»?

В этот момент в кустах раздалось урчание, а затем сопение, сменившееся, наконец, фырчаньем. Женя вскрикнула, потому что поняла – из кустов на них кто-то лез! И, судя по трещащим веткам и хрустящим листьям, это нечто было весьма больших размеров. Евгения подумала о зайце с разодранным горлом, что лежал в беседке. Неужели тут обитал какой-то монстр?

Кажется, и Артем тоже несколько напрягся, потому что задвинул Женю за себя, явно намереваясь ее защитить. Но вместо чудища перед ними появился невысокий мужчина с одутловатым лицом и смешной седой козлиной бородой. С венчавшей его голову фетровой шляпы сыпались сухие листья, и Женя вдруг воскликнула:

– Вы же подслушивали наш разговор все это время, не так ли? Теперь мне ясно, отчего в кустах все время что-то шуршало и щелкало!

Артем подозрительно спросил незваного гостя:

– А кто вы, собственно, такой? И что вам нужно? Вы что, следите за нами?

Козлобородый, стряхнув последний лист со шляпы, заявил неприятным тенорком:

– Не верьте ей, ни за что не верьте! Ведь она – патологическая лгунья! Умеет так обвести вокруг пальца, что вы ничего и не заметите! Она опасна, крайне опасна! Мне ли не знать!

Артем, чьи скулы напряглись, заявил:

– Вы что позволяете в адрес моей жены? И откуда вы вообще ее знаете?

Тип оглушительно чихнул и заявил:

– Господи, почему вы все такие тугодумы! Да не вашу Евгению я имею в виду, а мою достопочтенную кузину Калерию! Эту сладкоречивую сирену, точнее, мерзкую ведьму, которая тут с вами разговаривала! И лапшу на уши вешала!

Он снова чихнул и добавил:

– Бегите, умоляю вас, бегите отсюда! Этот дом не принесет вам ничего хорошего! Он опасен, опасен, опасен!

Женя сообразила, что если кто и опасен, так этот тип, который, как она поняла, являлся кузеном добродушной директрисы. Хотя… Хотя с чего она решила, что директриса была хорошим человеком? Только потому, что она мило улыбалась и поведала массу забавных историй? Но ведь она ровным счетом ничего о ней не знала!

Как, впрочем, не знала и об этом сумасшедшем субъекте!

– Советую вам оставить нас в покое и идти своей дорогой… – начал Артем, но Женя, выйдя из-за его спины – опасности-то не было! – спросила:

– И почему же он опасен?

Козлобородый, пугливо тряхнув головой и прислушавшись, заявил:

– Я вам всего рассказать не могу, все равно не поверите…

– Ну отчего же, вы попробуйте! – парировал Артем, в тоне которого слышались стальные нотки. – Там что, обитает привидение? Или в погребе зарыты графские сокровища, за которыми охотятся местные «братки»?

Тип снова чихнул и затараторил:

– Все хуже, намного хуже! Уезжайте немедленно, прошу вас! Потому что сегодня – день солнцеворота! Магическая, страшная дата!

– Дата начала Великой Отечественной! – заметил Артем. – Вы это хотите сказать?

– Гитлер неспроста выбрал эту дату, поверьте мне! – продолжал козлобородый. – Потому что он надеялся, что силы зла, получившие в тот злосчастный день доступ к нашему миру, помогут успеху его ужасного начинания! Вы же в курсе, что вся нацистская верхушка была повернута на мистике? В особенности Гиммлер!

– И что, силы зла снова получили доступ к нашему миру и выползут сейчас из беседки? – спросил Артем, и в этот момент за их спинами что-то зашуршало. Все как по команде обернулись, и Женя увидела, что из беседки что-то выскочило. Точнее, конечно же, кто-то, вероятно заяц: рассмотреть галопировавшего прочь зверька она не успела.