Полная версия
Точка кипения крови
Александр Тамоников
Точка кипения крови
© Тамоников А., 2016
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016
* * *Все описанное в книге является плодом авторского воображения. Всякие совпадения случайны и непреднамеренны.
Пролог
Украина до государственного переворота; Крымский полуостров
Лето
Яхта «Артемида» шла заданным курсом и прежним малым ходом под управлением автопилота. Горизонт на несколько миль вокруг был чист – ни одного судна или паруса. Лишь бесконечные ровные линии волн, степенно перемещавшихся с юга на север…
Запланированный отдых удался. Бывший член совета директоров компании «Берег» Валерий Григорьевич Костин вышел в море на «Артемиде» и провел несколько дней в полнейшем одиночестве. Ни родственников, ни женщин легкого поведения, ни деловых встреч, ни звонков, ни совещаний. Только бескрайнее теплое море, легкий бриз, чайки и прекрасная солнечная погода.
За время отдыха он забеспокоился лишь однажды, когда к яхте подошел сторожевой катер. Старший на борту – высокий офицер с загорелым лицом – поначалу повел себя довольно напористо и бесцеремонно.
Между катером и новенькой яхтой оставалось менее одного кабельтова, и офицер крикнул в мегафон:
– Какого черта вы делаете в нейтральных водах?!
Любого другого действия пограничников наверняка бы смутили. Однако Костин был не из пугливых – лениво потянувшись, он спустился вниз. А вернувшись на палубу с какой-то бумагой, спокойно встал у лееров и принялся ждать.
Не услышав ответа, офицер-пограничник подвел катер вплотную к борту моторной яхты; пара матросов занялась швартовкой, трое других с оружием заняли позиции на площадке ходовой рубки.
– Повторяю свой вопрос в последний раз! – вальяжно взошел на борт офицер. – Какого черта вы делаете…
Договорить он не успел. Вышедший навстречу хозяин яхты сунул ему под нос квадратный лист бумаги, украшенный изображением Государственного герба Российской Федерации и несколькими яркими печатями.
Ознакомившись с текстом, офицер сник и, возвращая документ, произнес:
– Прошу прощения, господин Костин. Я не знал, что у вас имеется разрешение, подписанное министром обороны. Но ведь оно подписано год назад…
– Разрешение не имеет срока действия, – строгим голосом напомнил Валерий Григорьевич.
– Простите.
– Ничего страшного, – сменил Костин гнев на милость.
– Больше мы вас не побеспокоим. Прошу прощения, – повторял офицер, медленно отступая к борту. Внезапно спохватившись, он быстро заговорил: – Да, господин Костин! Час назад я получил сообщение из метеоцентра.
– Ну и? – нехотя обернулся тот.
– К ночи испортится погода.
– Шторм?
– Нет, сильного ветра не обещают. Плотный туман и осадки. Но все равно будьте осторожнее.
– Благодарю. Я скоро снимаюсь с якоря…
* * *Отдых действительно удался, но Костин прибыл сюда не ради отдыха, а для важнейшего дела. Хитроумный план был им сверстан давно, и следовало действовать.
К вечеру погода и впрямь начала портиться. Небо затянуло серыми тучами, начал моросить дождь, видимость ухудшилась до одной мили. Ветер, правда, не усилился, и волны не превышали полутора-двух метров.
«Артемида» – восьмидесятифутовая моторная яхта океанского класса – шла малым ходом под управлением автопилота, выдерживая западный курс. Ее хозяин спешно собирался покинуть борт. Накачав электрическим насосом небольшую резиновую шлюпку, он спустил ее на воду, предварительно закрепив фал за леера. Погрузил на борт шлюпки миниатюрный бензиновый двигатель, пару весел и флягу с пресной водой. Затем заглянул в надстройку…
Внутри все было подготовлено. На столе «красовались» остатки ужина с богатым ассортиментом спиртного; между тарелками лежал мобильный телефон. На диване валялась разбросанная одежда, в углу работала телевизионная панель. Все выглядело так, будто изрядно выпив и закусив, хозяин яхты решил искупаться и… не вернулся.
Пройдясь по судну, Костин устранил последние следы своего бегства, застопорил дизель, сбросил в воду носовой якорь и прихватил завернутый в целлофан тугой сверток. Перемахнув через леерное ограждение, он уселся в шлюпку, установил на ее корму двигатель и, запустив его, повернул на север – в сторону ближайшего мыса…
Мощности крохотного мотора явно не хватало, но, подгоняемая южным ветром, шлюпка все же медленно продвигалась к берегу. Сгорбившись, Костин сидел на корме и задумчиво глядел в белесую дымку. Где-то далеко за этой дымкой высились крымские скалы. Ему нужно было подойти к ним незаметно – так, чтобы ни одна живая душа не видела его живым и здоровым. Затем также незаметно дойти до автомобильной трассы, поймать машину и доехать до ближайшего железнодорожного вокзала.
Качавшаяся на волнах «Артемида» давно исчезла из виду. А ее хозяин даже ни разу не оглянулся. Яхта, равно как и все с ней связанное, отныне остались в прошлом. Впереди его ждала новая жизнь.
Он продумал все. Не так давно, будучи директором Новорубинской строительной компании «Берег», Валерий Григорьевич попытался «увести» из компании шестнадцать миллионов евро. Не вышло. Давний приятель, владелец и председатель совета директоров Владимир Броневич, пронюхал о его замыслах и… в общем, рассчитал и потребовал исчезнуть навсегда.
Костин действительно исчез из Новорубинска и на некоторое время залег на дно – благо накопленного капитала хватило бы до конца жизни, но… Костин обид не прощал.
Пришлось изрядно потрудиться, чтобы изобрести хитроумную комбинацию, реализация которой позволила бы не только отомстить за унижение, но и прилично обогатиться. Имитация несчастного случая и бегство с собственной яхты стали первым пунктом в исполнении задуманного плана.
Утопление – довольно унылый и тихий процесс. Заметить с берега тонущего человека не так-то просто. Тем более, если он находится далеко. Инстинктивно человек делает множество лишних движений, пытаясь остаться на поверхности воды, а из-за нехватки воздуха теряет способность позвать на помощь.
Так что задумка Валерия Григорьевича полностью удалась. Плюхнулся он с яхты, якобы разгоряченный алкоголем, а обратно не выплыл. Сил не хватило бороться с волнами. Или судорогой свело мышцы – гадай теперь, что случилось.
Менее чем за полтора часа Костин достиг крымского берега, утопил под скалой шлюпку с причиндалами, облачился в сухую одежку и направился к пролегавшей неподалеку трассе…
Путь пролегал через сосновый лес. Левее, метрах в семистах, находился роскошный двухэтажный дом, где проживал изгнанный из Новорубинска Костин. Дом был в совместном владении Костина и Броневича, ведь когда-то они крепко дружили и все делили пополам. И это удобное жилище, ласково именуемое «хижиной», они построили вместе восемь лет назад в очень удачном и живописном местечке: слева сосновый лес, справа величественные скалы, прямо перед домом берег моря с причалом и собственным пляжем…
Через некоторое время он стоял у кассы железнодорожного вокзала; молодая девушка-кассир, коротко взглянув на фотографию поддельного паспорта, оформляла ему билет в купейный вагон скорого пассажирского поезда.
– Пожалуйста, – протянула она готовый проездной документ. – Проверьте правильность оформления.
– Да, все нормально, – изучив билет, кивнул Валерий Григорьевич. – Подскажите, а когда поезд прибывает в Москву?
– Завтра в двадцать три десять по московскому времени.
– Спасибо.
Спрятав документы в карман, Костин оглянулся по сторонам и направился на второй этаж, где размещалось кафе. До посадки на поезд оставалось около часа…
* * *Яхту обнаружили пару дней спустя. Удерживаемая носовым якорем, она спокойно покачивалась на волнах. Погода к этому моменту наладилась, и мимо то и дело проходили маломерные суда. Кто-то заинтересовался одиноким судном, слишком долго стоявшим на рейде, окликнул хозяина. Никто не ответил.
Вскоре подошел спасательный катер, чуть позже прибыла оперативная группа…
Поиски пропавшего Костина продолжались несколько суток, и разумеется, успехом не увенчались.
– Бесполезно, – махнул рукой представитель следственных органов. – Налицо самый типичный несчастный случай. Перебрал с алкоголем, решил искупаться. Куча пустых бутылок, закуска, опущенная купальная платформа…
– Согласен, – буркнул его коллега. – К тому же все личные вещи, деньги и документы на месте. Повода возбуждать уголовное дело не вижу…
Причина трагедии была очевидна, и следствие длилось недолго.
А спустя некоторое время весть о нелепой гибели Валерия Костина донеслась и до Новорубинска.
Глава первая
Российская Федерация; Новорубинск
Некоторое время назад
Капитан Кармазин давно и неплохо знал командира батальона подполковника Броневича. Знал и доверял, потому что только Броневич каким-то немыслимым способом добывал в вышестоящих штабах разведданные о шедших караванах из ущелий соседней Грузии. Чаще всего бока трудолюбивых мулов и лошадей натирали мешки с сушеной коноплей, а точнее, с самыми ценными – верхними частями этого растения – измельченными в строго определенной пропорции шишками и листьями. Случалось, что караваны перевозили оружие, боеприпасы, средства связи и медикаменты. Дважды группе Кармазина удавалось подстеречь и уничтожить тамошние «посылки» для чеченских амиров. Одна была полна оружия, боеприпасов и взрывчатки; другая состояла из конопли и медикаментов.
Представители других видов разведки нередко подводили, выдавая устаревшие сведения. И тогда злой и уставший Кармазин возвращался на базу ни с чем.
Последняя операция началась после очередного известия от Броневича – стало быть, появлялась надежда на удачный исход многодневной охоты. Стало быть, вновь очередная посылка с оружием или страшным зельем, туманящим мозги молодежи и позволяющим чеченским амирам добывать большие деньги, не дойдет до адресата.
И вот он, долгожданный миг – один из бойцов передового дозора наконец-то просигналил: «Внимание! Вижу цель». Бойцы моментально приготовились к бою.
Воевать капитан Кармазин умел. Причем не по тем правилам и канонам, что преподавали в академиях. В чеченских горах и лесах они срабатывали редко – полевые командиры бандформирований придерживались своих устоев, своих методов ведения войны. Потому и приходилось учиться заново, вырабатывать новые тактические приемы.
Два снайпера расположились на небольших возвышениях по обеим сторонам тропы. Двум бойцам капитан приказал занять позиции чуть дальше, чтобы ударить с тыла и отрезать каравану путь к отступлению. Остальные растворились в «зеленке». Рядом с командиром остался лишь Толик Игнатьев, а чуть левее залег юный лейтенант Павлов – новобранец отряда, беспрестанно отодвигавший мешавшую ветку.
«Волнуется салага, – жевал сухую травинку Кармазин. – Не привык еще к нашим сумасшедшим будням. Ничего… Десяток-другой выходов, и станет таким же, как все».
Сколько уж подобных засад было организовано им за время службы на Кавказе! Крошил со своими молодцами банды, выслеживал главарей бандитских формирований, громил такие же караваны… В основном грамотно продуманные операции проходили успешно – в конце концов, и сам Кармазин был отличным профессионалом, и парней отбирал в свое подразделение не с улицы. Но случались и осечки. Редко, но случались. Сейчас, по его убеждению, все должно было срастись.
Наконец, в плотных зарослях мелькнула чья-то тень, спустя несколько секунд на тропе нарисовался сутуловатый кавказец. Тяжело дыша, он озирался и неуклюже переставлял длинные ноги. За ним, вровень с первым мулом, осторожно продвигался другой – чуть моложе, пониже ростом и половчее. Следом один за другим из-за поворота, огибавшего поваленное дерево, появлялись навьюченные животные и сопровождавшие их вооруженные люди…
До заранее обозначенного Кармазиным рубежа – угловатого валуна, вросшего в землю посреди лесной проплешины, оставалось немного. Сейчас тощий мужик, возглавлявший караван, поравняется с ним и…
– Давай, дрищ, давай, – ласково поглаживал пальцем спусковой крючок капитан. – Еще десять шагов. Девять. Восемь…
Однако не дойдя двух метров до своей смерти, тот вдруг оглянулся и встал. Рука нетерпеливо скользнула за пазуху, потянула из кармана пачку сигарет. А к поляне уже подходили другие вооруженные боевики, парочка из которых расторопно шмыгнула в кусты – должно быть, осмотреть прилегавшую местность.
Первый выстрел Кармазина должен был послужить сигналом для остальных бойцов группы. Караван рубежа не достиг – старший объявил привал. Теперь медлить нельзя: если конвой разбредется в стороны от тропы, то задача многократно усложнится. Уже сейчас капитана беспокоили те молодцы, что исчезли из поля зрения.
Он коротко взглянул на Игнатьева, занимавшего неплохую позицию справа. Тот понял командира без слов и, неприметно кивнув, уполз в «зеленку».
«Там будет порядок! А вот слева один Павлов. Черт! Кто же знал, что они решат тут устроить перекур!» – лихорадочно размышлял Кармазин, с трудом отыскивая в зарослях хорошо замаскировавшегося снайпера Димку.
«Духа видишь?» – знаком спросил он у него.
«Нет», – мотнул тот головой.
Зато молодой лейтенант, смекнув о причине беспокойства командира, вовремя подсуетился.
«Цель вижу!» – просемафорил он и с умоляющим ожиданием смотрел на капитана.
«Ладно, – скрепя сердце подумал тот, – не маленький уже, не курсант. Пора и ему доверять в серьезных моментах».
И, дозволив Павлову заняться отошедшим в заросли бандитом, поймал в прорезь прицела грудь закурившего сутулого кавказца…
* * *Резко крутанувшись во сне, Кармазин свалился с постели и больно тюкнулся затылком об пол. Лежа на полу, он несколько секунд глазел в темный потолок, тяжело дышал и силился понять, где находится.
– Фу-ух, – вытер он со лба холодный пот и принял сидячее положение.
Кармазин был дома – в своей скромной квартирке, оставшейся от родителей, на окраине Новорубинска. За окном темно, светящиеся зеленые цифры на часах показывают половину четвертого. Значит, скоро рассвет.
К Станиславу давно привязалась привычка просыпаться ночью через каждые два часа. В мирной жизни это ужасно раздражало, потому что, внезапно вернувшись из сладкого небытия, опять заснуть было чрезвычайно трудно: он лежал, ворочался, гнал прочь тяжелые мысли о трудной судьбе и неизменности смерти… Зато в горах Кавказа внутренний будильник не раз спасал. Собственно, там эта привычка и появилась. За исключением особо секретных миссий, его группа перемещалась в светлое время; часиков в девять вечера выбирали место для ночлега, разбивали бивак, ужинали и около десяти отбивались. Таким образом, первая смена дозоров всегда происходила в полночь, вторая в два. В четыре, если предстояло топать дальше – поднималась вся группа; если по плану торчали на месте – дозор менялся еще разок, остальные спали до шести.
Голова после выпитой вечером водки была тяжелая, в висках стучало, во рту пересохло.
С трудом поднявшись, он направился на кухню.
– Выпей, Стасик, «Ессентуки № 17» – удиви печень, – бормотал он, открывая дверцу холодильника.
Не глядя достав бутылку минералки, Кармазин надолго припал к ее горлышку…
Проклятый сон, наполненный живыми воспоминаниями о чеченской войне, беспокоил редко. Но, как говорится, редко да метко – картинки и действия являлись с такой реалистичностью, что выматывали по полной. Словно заново возвращался в то время и в ту местность. Как правило, это случалось накануне важных событий, являясь апофеозом внутренних треволнений.
Утром предстояло ехать в центральный офис компании, куда Кармазин пытался устроиться на работу. Компания небедная: бомжей, алкашей и проходимцев с улицы не берут. Имеет автопарк грузовых «газелей» и занимается перевозкой крупногабаритных грузов: мебели, холодильников, техники… В общем, всего того, что не помещается в обычную легковушку. У Стаса было универсальное водительское удостоверение – со всеми категориями. Позвонив накануне в офис, он долго отвечал на вопросы менеджера по кадрам, пока не получил добро прибыть на очное собеседование и предварительное ознакомление с контрактом.
Вдоволь напившись, он подошел к окну с видом на обшарпанную кирпичную стену соседнего дома и агентство ритуальных услуг. Ночью слева горел единственный желтый фонарь, освещавший проход между домами. В проходе не было ни души. Город спал.
– Ничто не может нарушить течения размеренной жизни в Новорубинске, – вздохнул Кармазин и поплелся в комнату. – Даже легализация однополых браков на другом континенте…
Упав на кровать, он повернулся на бок. В запасе оставалось пара часов. Нужно было отдохнуть и встать относительно свежим.
– Надеюсь, пленка закончилась и кошмары из прошлой жизни больше не приснятся, – прошептал он, засыпая.
* * *Подразделение спецназа отчаянно сопротивлялось.
Небольшая группа Кармазина слаженно и за полминуты ухлопала почти всех людей Мансура. Тот сразу понял: на крохотной полянке его караван столкнулся с настоящими охотниками-профессионалами. Сам он так и остался лежать под ветвями большого куста, сжимая в одной руке автомат, а в другой портативную рацию, изредка издававшую противное шипение. Не сделав ни единого выстрела, почти не двигаясь, дабы не обнаружить себя, хитрый чеченец лишь осторожно осматривался да истеричным шепотом поторапливал по радио Араба. Его отряд двигался по тому же маршруту после отдыха и переформирования в Панкийском ущелье.
Наконец запоздавший отряд Араба подошел.
Он появился в тот момент, когда стрельба утихла, а Мансур наблюдал из-под куста за неверными, решившими обследовать поляну и убедиться в гибели караванного конвоя.
Да, Араб был мастером подобных комбинаций. Многолетнее участие в войне, которую он начал рядовым воином у Бараева; бесчисленные вылазки, налеты, теракты, засады на дорогах… Все это в результате сложилось в огромный боевой опыт удачливого полевого командира. Сегодня его умению организовывать сложные операции мог бы позавидовать любой выпускник Российской академии Генерального штаба.
Люди Араба появились неожиданно и сразу обрушили шквал огня на четверых русских бойцов, которые обследовали поляну. Эти четверо погибли сразу. Следом моджахеды подавили огонь двух спецназовцев, оказавшихся позади каравана. Остатки группы Кармазина приняли бой. Занимая выгодную позицию, они отвечали короткими очередями из автоматического оружия и снайперских винтовок и тоже изрядно потрепали отряд Араба. Его моджахеды напирали с южной стороны; не жалея патронов, давили; пытались обойти поляну по скальным уступам и взять спецназовцев в клещи. Но те отчаянно отстреливались.
Скоро и с той и с другой стороны в ход пошли гранаты. Схватка грозила стать затяжной…
Однако все решил последний воин Мансура. Тот самый, что был послан им в сторону от тропы – осмотреть местность. Именно его находчивость и решила исход поединка на дне лесистого глубокого ущелья.
* * *Несмотря на приличный похмельный синдром, утром Кармазин проснулся за полчаса до прозвеневшего будильника.
– Раньше встанешь – больше выпьешь, – протер он глаза, направляясь в ванную комнату.
Впереди его ждали скудный завтрак, короткие сборы и забитая автотранспортом дорога до компании, в которую он намеревался устроиться водителем.
У выхода из квартиры он остановился, уставившись на ключи от автомобиля, лежавшие в коридоре на тумбочке. В крови наверняка оставался алкоголь, да и запашок после вчерашней пьянки был изрядный. Однако на миг представив, как в троллейбус нахлынет приличная толпа граждан, презирающих пешие прогулки и не накопивших денег на личный транспорт, как сомнет, сплющит, утрамбует, обнимет, Стас решительно сгреб связку ключей и вышел в подъезд…
Вообще-то он надеялся на то, что собеседование станет простой формальностью. С какой стати ему будут трепать нервы и задавать сложные вопросы из университетской программы? В его воображении собеседование должно было выглядеть примерно так: начальник отдела кадров вызовет старого усатого шоферюгу. Тот спросит, как работает двигатель внутреннего сгорания; Стас, конечно же, красочно опишет его устройство.
После чего кадровик скажет:
– Опишите степень своей адекватности.
– Я не делаю селфи, – ответит он с ехидным лицом.
– Вы приняты.
Громко заиграют фанфары, ему выдадут грузовой автомобиль, и на следующий день он отправится развозить счастливым гражданам мебель, газовые плиты и холодильники…
В назначенное время Кармазин сидел на удобном стуле в кабинете шикарного офиса. Сидел и скучал. Верно говорят: в море человек страдает от жажды, а в многолюдном офисе – от одиночества.
В кабинете был сделан свежий ремонт: белоснежные жалюзи на окнах, глянцевый натяжной потолок с яркими светильниками, на полу красивая плитка; новенькая офисная мебель. По стенам висели плакаты с фотографиями сверкавших лаком грузовых автомобилей и оптимистичными лозунгами типа: «Воспользуйтесь услугами нашей компании, и ваш груз будет доставлен в целости и в срок!» Под лозунгами были начертаны номера контактных телефонов.
Впрочем, Станиславу было не до плакатов и лозунгов – он держал в руках типовой контракт и старался дышать в сторону от менеджера по кадрам, которым оказалась холеная девица в белой блузке. Позади Кармазина на стульчике дожидался своей очереди мужчина лет тридцати в потрепанном костюме советского интеллигента. Он был невысокого роста, щупл и ровно подстрижен; верхнюю часть лица «украшали» очки в тонкой оправе.
«Неужели и этот устраивается водилой?» – подумал Стас, увидев его в кабинете. Он прошел собеседование раньше и теперь, вероятно, ожидал результат.
Сегодня Кармазин был чисто выбрит, причесан, одет в единственный приличный костюм, и его внешность полностью соответствовала лоску и новизне кабинета, выдержанного в бело-синих тонах. Особенно во внешнем прикиде выделялись его часы – настоящий швейцарский шедевр, некогда подаренный его заместителем – старшим лейтенантом Труниловым. Стальной водонепроницаемый корпус, выпуклое сапфировое стекло, наличие сложных функций, лунный календарь, автоматический механизм с сертификатом хронометра, ограниченная серия и прочие приблуды.
Да, внешность ему подправить удалось, но выхлоп после вчерашнего остался приличный. В общем, он знакомился с условиями, а в угнетенном этанолом мозге складывались эпические картинки…
Собеседование началось с анкеты, которую вручила девушка-менеджер.
– А на хрена водителю анкета? – вежливо поинтересовался бывший спецназовец.
– Так положено. Заполняйте или покиньте кабинет, – так же вежливо ответила она.
На ее блузке висел бейдж, на нем было напечатано имя – Елизавета.
«Елизавета – родом из глубокого кювета», – поморщился Станислав и напряг отравленный алкоголем мозг. Надо было покопаться в истории собственной жизни, извлечь из нее и зафиксировать на бумаге наименее опасные повороты…
Покончив с анкетой, он принялся изучать контракт…
– Прочитали? С условиями согласны? – не отрываясь от компьютерного монитора, интересуется девушка.
– В процессе, – проглатываю строчку за строчкой.
Лицо девушки с нитками выщипанных бровей и жирно накрашенными ресницами его не интересовало – уж слишком отчетливо на нем написано презрение ко всему человечеству.
Девица была заурядной представительницей тупых офисных стерв. Длинные ноги, глаза по пятаку, губки бантиком, сиськи четвертого размера. И юбка из папиного галстука. Кармазину хорошо известен данный типаж: запредельный ЧСВ (чувство собственной важности), диплом платного отделения усть-козлоярского экономического колледжа и патологический синдромом вершительниц человеческих судеб. Такая родную маму не пожалеет ради того, чтобы трахнуться с местным боссом. А потом, пользуясь доступом к начальственному телу, уничтожит всех его врагов. Но начнет, конечно, со своих.
– Где вы работали раньше? – цедит она сквозь ровные зубки.
А вот об этом распространяться не стоит. Во-первых, принадлежность к довольно редкой профессии может повредить трудоустройству. Во-вторых, он давал подписку о неразглашении секретной информации, связанной с предыдущей специальностью.
Решил назвать последнее место работы – там ничего секретного не было.
– Новорубинский водоканал.
– Кем вы работали?
– Водителем.
– Каков стаж вашей работы водителем?
Стас посмотрел на свою трудовую книжку, к которой мадам даже не притронулась. И нагло соврал:
– Около десяти лет.
– С условиями ознакомились? – щелкала она длинными ноготками по клавиатуре.
– Заканчиваю…
* * *Крепкие матерные словечки так и рвались из уст связанного Кармазина. Этим словечкам не мешали ни разбитые губы, ни сочившаяся солоноватая кровь, которую поминутно приходилось сплевывать.
