Еврейский погром

Николай Гарин-Михайловский

Еврейский погром

Всё это уже давно достояние седой старины.

Это происходило в Одессе, в начале семидесятых годов.

Я был гимназистом старших классов.

Наши столы ломились уже тогда от сочинений Писарева, Щапова, Флеровского, Миртова, Бокля, Спенсера, Милля и многих других.

О предстоящих беспорядках на Пасху говорили ещё на страстной.

Слухи исходили от кухарки и горничной.

Из каких-то недр почерпали они свои сведения и неохотно, милости ради, делились с нами.

Как-то переменились вдруг роли: прислуга чувствовала себя хозяевами, а мы зависящими от их расположения к нам.

Нам, молодёжи, это нравилось, но отцы и матери чувствовали обиду, скрывая, впрочем, её.

Переговоры с прислугой вели мы, молодёжь.

– Три дня назначено жидов бить, а потом и кой-каких других.

Пожилая кухарка страшно поводила в сторону глазами и поджимала губы.

Тем не менее, хотя и ждали, но когда началось избиение, оно захватило врасплох всех.

– Жидов бьют!

Это было на второй день Пасхи.

Мы сидели в моей комнате и обсуждали какой-то мировой вопрос.

Нас всех было человек до десяти товарищей.

– Надо идти.

Мы надели шапки и отправились.

Где-то высоко в воздухе стоял гул.

– Это туда к Ришельевской, – сказал кто-то, и мы пошли или, вернее, побежали, как бежали все кругом.

И всё явственнее становился гул, теперь уже рёв голосов: тысяч, десятков тысяч этих голосов.

Сердце сильно билось и в голове только один напряжённый вопрос: что-то там?

И вот перед нами прямая, через весь город Ришельевская улица.

Мы у конца её, который ближе к морю, а с другого конца громадная, в несколько кварталов толпа.

Так и встаёт в памяти эта улица, прекрасный весенний день, яркое солнце. И снег, белый снег, который ветер широкими волнами подхватывает, не допуская его падать на землю и опять уносит его вверх, кружа над толпой. Потом уже поняли мы, что это летел пух от разорванных перин и подушек… А там дальше в этом весёлом дне страшная толпа.

Точно полз какой-то отвратительный, тысячеголовый гад, скрывая там где-то сзади своё туловище. И так противно всему естеству было это чудовище, так нагло было оно с налитыми глазами, открытой пастью, из которой нёсся вой, страшный вой апокрифического зверя, порвавшего свою цепь и почуявшего уже кровь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.