Полная версия
Долгий путь домой
– Ну, я-то выжила, – возразила Клара.
– И расцвели. Проходите, садитесь.
Не дожидаясь ответа, профессор Мэсси прошел по мастерской и показал на несколько протертых стульев и диван, середина которого просела до бетонного пола.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – Он направился к холодильнику.
– У вас он всегда был набит пивом, – вспомнила Клара, идя за ним. – По пятницам после занятий мы устраивали вечеринки в вашей мастерской.
– Да. Теперь такого нет. Новая администрация. Новые правила. Лимонад?
Он предложил им пиво.
Клара рассмеялась и взяла банку.
– Вообще-то, я бы предпочла лимонад, если у вас есть, – сказала Мирна, у которой пересохло в горле после утренних походов по галереям исстрадавшегося от жары Торонто.
Профессор Мэсси протянул ей банку и повернулся к Кларе:
– Чем могу быть вам полезен?
– О, тем же самым, что и Питеру, – ответила она, садясь на диван.
Ее колени немедленно подпрыгнули до уровня плеч, а на джинсы брызнула пивная пенка.
Она должна была предвидеть это. Ведь на этом же диване они сидели студентами тысячу лет назад.
Профессор Мэсси предложил Мирне стул, но она предпочла побродить по мастерской и посмотреть полотна. Интересно, все ли они принадлежали кисти профессора? Они показались ей хорошими, но Мирна приобрела одну из «Воинственных маток» Клары, а потому ее вряд ли можно было назвать знатоком искусства.
– В общем, мы с Питером говорили главным образом о других студентах и других факультетах. Он спрашивал про некоторых своих любимых учителей. Многих из них уже нет. Умерли. Некоторые впали в старческий маразм, как бедный профессор Норман, хотя вряд ли он был у кого-то любимым преподавателем. Я предпочитаю думать, что причина в парáх красок, но, по-моему, мы все знаем, что он пришел сюда уже не в своем уме, а работа здесь не улучшила его мыслительные способности. Что касается меня, то у меня умственных болезней не выявили, потому что карьеру я сделал довольно среднюю и всегда соглашался с администрацией.
Он рассмеялся, потом замолчал. Наступившая пауза имела какое-то значение, и это заставило Мирну оторвать взгляд от чистого холста на мольберте и посмотреть на учителя и ученицу.
– Так что же привело вас сюда? – спросил профессор Мэсси мягким тихим голосом.
Его голубые глаза смотрели на Клару, будто обволакивая ее пеленой. Прикрывая щитом. За которым ей не грозили никакие опасности. И Мирна поняла, почему профессор Мэсси был любимым преподавателем Клары. И почему его будут помнить за вещи гораздо более важные, чем «перенос визуального мира на холст».
– Питер пропал, – сказала Клара.
Их прогулка по лесу о чем-то напомнила Жану Ги. Навеяла какой-то старый образ.
Гамаш ехал впереди на лошади, которая, как они подозревали, вовсе не была лошадью. Последние пятнадцать минут Бовуар то и дело подныривал под ветки, хлеставшие его по лицу в тот самый миг, когда Гамаш кричал ему «Берегись!».
В те промежутки, когда природа не давала ему пощечин, Бовуар видел перед собой только покачивающийся круп Буллвинкля[37].
Ему вовсе не нравилось ехать верхом. К счастью для Бовуара, он этого и не ждал.
– Уже видно? – крикнул Бовуар, наверное, в десятый раз за четверть часа.
– Наслаждайся пейзажем и расслабься, – раздался терпеливый ответ. – Рано или поздно мы доберемся до места.
– Я вижу только задницу вашей лошади, – сказал Жан Ги и, когда Гамаш повернулся к нему с шутливым неодобрением, добавил: – Сэр.
Бовуар покачивался в седле и не желал признавать, что езда начинает доставлять ему удовольствие. Впрочем, «удовольствие» – это слишком сильно сказано. Неторопливые мерные шаги осторожного животного подбадривали, успокаивали. Жану Ги это напоминало раскачивание монахов во время молитвы. Или движения матери, баюкающей плачущее дитя.
В лесу стояла тишина, нарушаемая только стуком копыт и щебетом спугнутых птиц. Чем дальше, тем тише, тем зеленее становилось в лесу.
Сердечная чакра. Когда-то ему рассказала о ней одна из жительниц деревни, владелица йога-центра.
«Цвет сердечной чакры – зеленый», – утверждала она, словно это был непререкаемый факт.
Тогда Бовуар отмахнулся от ее слов. Да и сейчас бы отмахнулся, если бы у него спросили под запись, на публике. Но в глубине души, среди этой темной зелени, он начал сомневаться.
Впереди он видел Гамаша, покачивающегося на странном существе. Из седельной сумки торчала карта Парижа.
– Лувр уже виден? – спросил Жан Ги.
– Помолчи, глупец, – ответил Гамаш, даже не поворачиваясь. – Ты прекрасно знаешь, что мы его уже проехали. Мы ищем Эйфелеву башню, а за ней – пятнадцатый округ.
– Oui, oui, zut alors[38], – проговорил Бовуар, издав преувеличенно гнусавый смешок.
Шеф тоже рассмеялся:
– Вот оно. – Он махнул рукой, указывая вперед.
И тут Бовуара осенило: он понял, что все это напоминает ему изображение Дон-Кихота на иллюстрации в книге.
Гамаш показывал на грубо сколоченную лесную хижину, в которой жил очень грубый человек.
– Копья наперевес и атакуем? – спросил Бовуар и услышал в ответ тихий, легко узнаваемый смешок шефа.
– Вперед, Санчо, – велел он. – Мир ждет от нас немедленных действий.
И Жан Ги Бовуар последовал за своим Дон-Кихотом.
Профессор Мэсси слушал не прерывая, не реагируя. Просто кивал время от времени, пока Клара рассказывала ему о Питере. О его карьере, его искусстве, об их совместной жизни.
Наконец все, что можно, было сказано.
Профессор сделал долгий, бесконечно долгий вдох и на миг задержал дыхание, не сводя глаз с Клары. Потом выдохнул.
– Питер – счастливчик, – сказал он. – Но в одном отношении ему не повезло. Он, похоже, не знает о своем везении.
Мирна села на табуретку у мольберта. Профессор был прав. Она давно знала это про Питера Морроу. Его жизнь была полна: счастливая судьба, здоровье, творчество, друзья. Он жил в безопасности, неприкосновенности. С любящей женщиной. И лишь одно небольшое несчастье имелось в жизни Питера Морроу: он понятия не имел, насколько он счастлив.
Профессор Мэсси протянул руки, и Клара вложила в них свои, почти такие же большие.
– Я полон надежды, – сказал он. – И знаете почему?
Клара покачала головой. То же сделала и Мирна, зачарованная тихим уверенным голосом.
– Он женился на вас. Он мог бы выбрать любую из ярких, привлекательных, успешных студенток. – Профессор Мэсси посмотрел на Мирну. – Питер был настоящей звездой. Очень талантливый студент. Когда речь идет о нашем колледже, подразумевается не только искусство, но еще и апломб. Здесь полно злобных ребят в черном. Включая Питера. И только одно исключение…
Он резко, немного театрально повернул голову к Кларе, которая затирала пиво на джинсах.
– Насколько я помню, Питер пользовался успехом у девушек, – сказал Мэсси. – Но в конечном счете он увлекся не одаренной студенткой с претензиями, а внешне бесталанной маргиналкой.
– По-моему, это оскорбление, – со смехом ответила Клара. Она повернулась к Мирне. – Ты его тогда не знала. Он был такой красавец. Высокий, с длинными кудрями. Словно ожившая греческая скульптура.
– И как же ты его покорила? – спросила Мирна. – Пустила в ход женское коварство?
Клара рассмеялась и взбила свой воображаемый начес:
– Да, я была такая стерва. Не оставила ему ни единого шанса.
– Нет, правда… – Мирна встала с табуретки и подошла к Кларе. – Как вы сошлись?
– Честно тебе скажу: я понятия не имею, – ответила Клара.
– Зато я знаю, – вставил профессор Мэсси. – Апломб через какое-то время начинает утомлять. Наскучивает. Он предсказуем. Вы были свежей, непохожей на других.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Да (фр.).
2
Сестра Хелен Приджин (р. 1939) – католическая монахиня, известная своими выступлениями за отмену смертной казни.
3
Пирожки с кремом и шоколадом, квебекское лакомство.
4
Мой красавец (фр.).
5
Фред Флинстон – персонаж мультипликационного фильма «Флинстоны».
6
Название канадского сыра с нежной корочкой, сделанного из свежих сливок.
7
Сорт мягкого сыра, сделанного из смеси коровьего и козьего молока с добавлением инжира и апельсинов.
8
Прошу прощения (фр.).
9
Роберт Мэпплторп (1946–1989) – американский фотограф, известный, в частности, эротическими фотографиями цветов.
10
Мое сердце (фр.).
11
Нет (фр.).
12
«Бенджамин Мур» – американская компания, выпускающая краски.
13
Строки из сборника стихов «Утро в сожженном доме» канадской писательницы Маргарет Этвуд.
14
Ну вот, наконец-то (фр.).
15
Привет (фр.).
16
Здравствуй (фр.).
17
Здесь обыгрывается английская пословица: «Когда жизнь дает тебе лимоны, приготовь лимонад», смысл которой в том, чтобы находить позитивное даже в негативных явлениях.
18
«Приветствие солнцу» – в йоге определенная последовательность утренних асан (поз).
19
Имеется в виду «Сказка о миссис Туфф» английской писательницы и иллюстратора Беатрис Поттер.
20
Дерьмом (фр.).
21
Старичок (фр.).
22
Название «Бальзам в Галааде» восходит к библейскому «Разве нет бальзама в Галааде?» (Книга пророка Иеремии, 8: 22).
23
Это правда (фр.).
24
Цитата из книги Мэрилин Робинсон «Галаад».
25
Имеется в виду один из холмов Рима, на котором, по преданию, римский император Гонорий увидел вражескую армию вестготов, захвативших Рим.
26
Как поживаете? (фр.)
27
Правда? (фр.)
28
Восточная окраина Монреаля до недавнего времени считалась бедной окраиной города.
29
В конце пьесы «Шеппи».
30
«ТД Бэнк Тауэр» – офисный центр в Торонто. Консультантом проекта этого небоскреба был архитектор Людвиг Мис ван дер Роэ, немецкий архитектор-модернист.
31
«Вейпораб» – согревающая мазь для растирания при простуде.
32
Моя красавица (фр.).
33
Отлично. Спасибо (фр.).
34
Жак Клузо – старший инспектор полиции, главный герой серии комедий о «розовой пантере».
35
Фасолина (англ.).
36
Цветовой круг – способ представления цветов видимого спектра в форме круга, разделенного на сектора.
37
Лось Буллвинкль – персонаж мультипликационного телесериала, выходившего в 1959–1964 гг.
38
Ну тогда конечно (фр.).