Смертницы

– Если вы хорошо поработаете, – заметил Габриэль, – никакой группы захвата не потребуется. Нужно уговорить эту женщину выйти.

– Пока нам не слишком-то везет по части переговоров, верно? – Хейдер взглянул на Стилмана. – Наша девушка отказывается даже здороваться.

– Прошло всего лишь три часа, – сказал Стилман. – Нужно дать ей время.

– А что будет через шесть часов? Через двенадцать? – Хейдер перевел взгляд на Габриэля. – Ваша жена может родить в любую минуту.

– Думаете, я забыл об этом? – огрызнулся Габриэль. – Там не только моя жена, но и ребенок. Возможно, рядом с ними доктор Тэм, но, если роды будут сложными, у них ведь нет ни оборудования, ни операционной. Да, я хочу, чтобы все это закончилось как можно скорее. Но если вы собираетесь устроить кровавую баню, тогда лучше не торопиться.

– Все будет зависеть от нее. Только она может решить, что будет дальше.

– Тогда не заставляйте ее действовать раньше, чем она хочет. У вас есть переговорщик. Используйте его. И держите свою группу захвата как можно дальше от моей жены. – Габриэль развернулся и вышел из трейлера.

Маура догнала его уже возле дверей больницы. Ей пришлось дважды окликнуть его, прежде чем он наконец остановился и обернулся.

– Если они напортачат, – сказал он, – если ворвутся туда слишком рано…

– Вы же слышали, что сказал Стилман. Он хочет действовать медленно и осторожно, так же, как вы.

Габриэль уставился на трио спецназовцев, стоявших у входа в больницу.

– Посмотрите на этих ребят. Они уже рвутся в бой. Я знаю, что это такое, сам участвовал в таких операциях. Знаю, как это мучительно – ждать, пока тянутся переговоры. Они просто хотят быстрее сделать свое дело, то, чему они обучены. Им не терпится нажать на спусковой крючок.

– Стилман думает, что ему удастся выманить ее.

Габриэль посмотрел на Мауру:

– Вы были с этой женщиной. Станет ли она его слушать?

– Не знаю. По правде говоря, нам о ней ничего не известно.

– Я слышал, спасатели вытащили ее из воды. И привезли в морг.

Маура кивнула:

– По всем признакам это утопленница. Ее вытащили из залива Хингем.

– Кто нашел ее?

– Какие-то ребята из уэймаутского яхт-клуба. Бостонские копы уже работают по этому делу.

– Но они не знают про Джейн.

– Пока нет. – «Для них это важно, – подумала Маура, – знать, что одна из заложниц служит в полиции. Если нужно спасать своих, это меняет дело».

– Что это за яхт-клуб? – спросил Габриэль.

9

Мила

На окнах решетки. Сегодня с утра мороз, и стекло затянуто хрустальной паутиной. За окном деревья, много деревьев, и я понятия не имею, что скрывается за ними. Я знаю только эту комнату и этот дом, который стал нашей вселенной с той самой ночи, когда нас привезли сюда в том фургоне. За окном на солнце мерцает иней. Это красивый лес, и я представляю себе, что гуляю среди деревьев. Под ногами хрустят листья, искрятся обледеневшие ветки. Прохладно и чисто, как в раю.

А в этом доме ад.

Я вижу, какой след он оставил на лицах девушек, которые сейчас спят на грязных койках. Я слышу муку в их беспокойных стонах, жалобных всхлипах. Нас в этой комнате шестеро. Алена здесь дольше всех, и на ее щеке безобразный синяк – сувенир, оставленный клиентом-садистом. Однако Алена иногда все-таки оказывает сопротивление. Она единственная из нас, кто это делает, единственная, кого им не удается сломить, несмотря на наркотики и прочие инъекции. Несмотря на побои.

Я слышу, как во двор заезжает машина, и с ужасом жду, что раздастся звонок в дверь. Это как удар током. Девочки разом просыпаются от этого звука и вскакивают, прижимая к груди одеяла. Мы знаем, что будет дальше. Поворачивается ключ в замке, и дверь в комнату распахивается.

На пороге появляется Мамаша, похожая на жирную повариху, которая отбирает овцу на заклание. Она, как всегда, хладнокровно оглядывает свое стадо, и ее изъеденное оспинами лицо не выражает никаких эмоций. Ее взгляд скользит по девушкам, а потом перескакивает к окну, где стою я.

– Ты, – говорит она по-русски. – Им хочется новенькую.

Я смотрю на девушек. Но вижу в их глазах лишь облегчение оттого, что на этот раз не они выбраны жертвами.

– Чего ты ждешь? – спрашивает Мамаша.

У меня холодеют руки, и я чувствую, как к горлу подступает тошнота.

– Я… мне что-то нездоровится. И у меня там еще не зажили раны…

– Всего неделю здесь, и уже все болит? – Мамаша фыркает. – Ничего, привыкнешь.

Девушки смотрят в пол или на свои руки, но только не на меня. Они избегают моего взгляда. Только Алена глядит на меня, и в ее глазах я вижу жалость.

Я робко плетусь следом за Мамашей. Я уже знаю, что сопротивление наказуемо, а у меня еще не зажили синяки с прошлого раза, когда я пыталась дать отпор. Мамаша указывает мне на комнату в дальнем конце коридора.

– Там на кровати платье. Надень его.

Я захожу в комнату, и Мамаша закрывает за мной дверь. Окно выходит прямо во двор, где стоит голубая машина. На этом окне тоже решетки. Я смотрю на широкую медную кровать и вижу перед собой не предмет мебели, а приспособление для пыток. Я беру платье. Оно белое, как будто кукольное, с кружевной оборкой. Я сразу понимаю, что это значит, и тошнота усиливается от страха. Когда тебя просят играть ребенка, предупреждала меня Алена, это значит, что от тебя ждут испуга. Им нужно, чтобы ты кричала. А лучше всего, если ты будешь истекать кровью.

Я не хочу надевать это платье, но боюсь ослушаться. Когда за дверью раздается звук приближающихся шагов, я уже одета и готова к испытанию. Открывается дверь, и заходят двое мужчин. Некоторое время они оглядывают меня, и я надеюсь на их разочарование. Надеюсь, они решат: я слишком худа или некрасива, развернутся и уйдут. Но они закрывают за собой дверь и надвигаются на меня, словно голодные волки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.