Все бывает… (сборник)

– Похоже на вывих. Разрешите, я взгляну. Вот так больно?

– Ой, да, очень больно.

– Но это не перелом, к счастью. Если позволите, я попробую вам помочь. Только потерпите, ладно?

– Да, конечно, потерплю. Спасибо вам большое.

– Пока не за что. А как же вас угораздило одной пойти в лес?

– Я не одна. Я с подругой.

– А куда она подевалась?

– Никуда не подевалась. Она же… вот она стоит…

Только сейчас мужчина увидел слева от себя Марину, стоявшую буквально рядом. Он рассмеялся.

– Первый раз в жизни не заметил, как кто-то подошел.

– Значит, я в совершенстве овладела искусством мимикрии, – улыбнулась Марина. – Ну что там, с ногой? Как это вообще получилось?

– Не знаю. Не так ступила и свалилась. А тут волк-зубами щелк.

– Да я уж видела. Такой волк замечательный. Лайка? – Марина погладила Друга по голове, по спине, потрепала уши. Мужчина с изумлением посмотрел на нее.

– У вас собака?

– Была.

– Понятно… Хм… Вообще-то, никто не может так запросто даже подойти к Другу. А уж гладить…

– Неужели? Значит, он почувствовал мою искреннюю симпатию.

– Хм… Возможно, что так. Ну, как теперь? Не легче? – обратился мужчина к Тане.

– Вы знаете, значительно легче. Я попробую встать.

– Давайте помогу.

Таня, прихрамывая, сделала несколько шагов.

– Я вполне смогу идти. Спасибо огромное.

– А вам далеко идти?

– Через луг.

– Понятно. Вообще далековато. Знаете что? Я предлагаю вам зайти ко мне, мой дом тут недалеко, я напою вас чаем. Кстати говоря, с Другом вы уже познакомились, а меня зовут Владимир.

– Таня.

– Марина.

– Ну вот, дорогие Таня и Марина, прошу принять мое скромное приглашение на чашку чая и, по-моему, на какое-то печенье.

Таня с Мариной переглянулись. «А что? Почему нет? Даже забавно».

– Ладно. Спасибо. Мы принимаем ваше приглашение.

– Я очень рад. А потом мы с Другом проводим вас.

* * *

– Ну, слава богу, где ж вы были-то? Я уж извелась вся. Ушли с утра, пропали, я не знаю, где искать, куда бежать, я уж чего только не передумала.

– Теть-Наташенька, миленькая, прости, пожалуйста! Мы в полном порядке, все замечательно!

– Мы сейчас все тебе расскажем!

– У нас было такое приключение!

– А ты почему хромаешь? Что стряслось?

– Теть-Наташ, ничего страшного, просто нога подвернулась. Ну, правда!

– Ладно, пошли ужинать, я уже десять раз все грела.

– Вообще-то мы не очень голодные…

– Не выдумывай! Я их тут жду… они не голодные! Я, между прочим, без вас не садилась…

– Теть-Наташ, ну прости нас, мы не думали, что так получится! Давай, ты будешь есть, а мы тебе все подробно расскажем!

Тете Наташе не пришлось долго гадать, что это за Владимир такой, потому что назавтра он явился сам, узнать, как Танина нога. Он не успел допить компот, который она ему налила в большую кружку, как о нем уже все было известно. Сам он москвич, геолог, но уже не ездит в экспедиции по здоровью, дом ему достался от матери, которая умерла полтора года назад. «Погоди, да ты ж не Лизин ли сын? А я-то смотрю, лицо вроде знакомое. А мы с матерью твоей, ну не сказать, что дружили, но хорошо так общались, она все говорила – мой Вовка, мой Вовка. Ты маленький был тогда. И отца твоего я знала. С домом-то что думаешь делать? Не продавай. А то сейчас продают за гроши, а ты вот захотел – приехал, и живи. Дом-то крепкий, его немного подправить – сто лет простоит. Дети-то есть?» Выяснилось, что Владимир в разводе уже десять лет, дочь живет с матерью и ее вторым мужем, они видятся время от времени, отношения вполне нормальные, но у них есть дача, и сюда под Смоленск они вряд ли будут ездить.

* * *

Владимир стал довольно часто бывать в теть-Наташином доме. Похоже, что причиной этому была Марина. Он живо и увлеченно рассказывал о своих геологических экспедициях, слушать его было одно удовольствие, но когда ему удавалось заинтересовать или рассмешить Марину, он заметно воодушевлялся, начинал шутить, каламбурить и готов был на все ради ее одобрительного внимания. Таня подтрунивала над подругой «я старалась, ногу подворачивала, а Маринка ничего не делала, и вот вам, пожалуйста!» Марина подхватывала «правильно, зачем ему хромая?» «Глупые вы, девки. Да он же ко мне ходит, неужели не поняли? Ему мой компот нравится», включалась тетя Наташа. И все трое начинали хохотать и вспоминать, как он сидел, да как смотрел, да как сказал.

– Бедный Володя, ох ему сейчас икается, наверное!

– Да, и он не может понять, почему.

– Как же, не может! Ему теперь все время икается, он уж привык!

Двадцать третьего июля у Владимира был день рожденья, и тетя Наташа предложила отпраздновать это событие у нее. Владимир был очень благодарен тете Наташе за внимание.

– Я обещаю вам вкуснейший телячий шашлык!

– Какой шашлык, Володенька! Ты что, думаешь, у меня не найдется, что на стол поставить?

– Ну, теть Наташ! Я бы должен был на свой день рождения вас всех к себе пригласить, а вы хотите, чтобы я еще и с пустыми руками к вам пришел?

– Ну, ладно, ладно. Уговорил, именинник.

– Не пожалеете, теть-Наташ! У вас место для мангала найдется?

– Найдется!

– Отлично! А можно я приду с другом?

– Конечно, что ты спрашиваешь. Как же без Друга! Наш Булька смирный, так что приводи, не бойся.

* * *

– Теть-Наташ, а куда Таня делась?

– Да она пошла цветов нарвать, и Булька с ней увязался.

– Я боюсь, он сейчас придет, а ее нет. Как-то нехорошо.

– Да ладно тебе, трепыхаться. Сейчас явится. Да вот же и они!

В приоткрытую калитку вбежали две вполне дружелюбно настроенные собаки, а за ними показалась Таня, весело разговаривавшая с Владимиром и каким-то незнакомым мужчиной.

– Теть-Наташ, Мариша, смотрите, кого я вам привела!

– Вот Наталья Михеевна, познакомьтесь. Этого друга зовут Друг, а вот этого друга – Евгений Юрьевич или просто Женя.

– Ах ты, хитрец! Я, говорит, с другом, приду. А я ему – давай, конечно, у нас Буля смирный. Проходи, Жень, не стесняйся, мы гостям рады. А ты еще и Володин друг!

– Да, Наталья Михеевна, это мой самый близкий друг, самый лучший. Чего только мы вместе не прошли, да, Жень?

– Да, было много всякого…

– Ну, Женечка, дорогой… Ничего, что я тебя так сразу на ты?

– Конечно! Наоборот, мне приятно даже!

– Ну и правильно!

– Я, вот, недавно из Киргизии прилетел. И хочу вам, тетя Наташа, приподнести эту бутылочку.

– Мне?

– Да, тетя Наташа, вам. Я столько от Володьки о вас слышал…

– Когда ж ты успел?

– Да я уж несколько дней у него…

– А чего ж не приходил? Вов, ты почему друга своего скрывал?

– Да я боялся, что он вас отобьет у меня!

– Правильно боялся! Но хорошо, что решился все-таки!

Все рассмеялись.

– Так что, Жень, за бутылочка?

– Это, тетя Наташа, знаменитый «Арашан», бальзам на киргизских травах. Это что-то необыкновенное, поверьте!

– Теть Наташ, я открою вам секрет. Это любимый Женькин напиток. И дарит он его очень редко и только тем, кого по-настоящему…

– Вов, хватит языком молоть! Дай я сам скажу.

– Нет, правда, теть Наташ! Когда я ему про вас рассказывал, он вдруг говорит – я подарю Наталье Михеевне «Арашан». Было, Жень?

– Было, – улыбнулся Женя.

– Ну, вот так. А бальзам на самом деле удивительный! И от тоски, и от болезни, для души и для тела. Лучше в мире не придумано!

– Ну, спасибо тебе, Женечка. Ты меня, прямо, тронул до слез. Спасибо тебе. – Тетя Наташа смахнула слезинку. – Забыла даже, что хотела сказать.

– Тетя Наташа, а где шашлыком можно заняться?

– Вот! Я ж именно это и имела в виду. Пойдемте, покажу. Пока Марина доделывает свой сюрприз на кухне, она там кое-что затеяла, вы успеете, а потом и за стол!

Это был настоящий пир! Здесь была икра из баклажанов с зеленью и размельченным грецким орехом, меня одна грузинка научила, овощное рагу, золотистый холодец, украшенный морковкой, яйцами и зеленью, знаменитые теть-наташины нежного засола огурчики и опята, маринованные помидоры и патисоны, моченые яблоки – все с того года, черемша собственного приготовления, фаршированный кабачок, капуста-провансаль, большая глиняная миска рассыпчатой картошки с укропом. На отдельную тарелку были выложены ровные стрелочки белоголового зеленого лука, зелень и первые свежие огурцы со своего огорода. Посреди стола живописно смотрелось овальное блюдо с шампурами. Аппетитно прожаренные кусочки телятины чередовались с кольцами репчатого лука, помидоров и красного перца. Маринин сюрприз заключался в трех румяных кулебяках – круглой с грибами, овальной с мясом и прямоугольной – с капустой. На каждой сверху было выложено жгутиком из теста «Вова». Подарком от тети Наташи была ароматная уха и жареные караси, пойманные на рассвете соседским Лешкой. А Таня испекла чернично-малиновый пирог к чаю. Между блюдами были искусно втиснуты старомодные графинчики с вишневой, сливовой и рябиновой наливкой и возвышалась запотевшая бутылка водки. Рядом с ней, потеснив кувшин брусничного морса, нашел свое место «Арашан». А самый центр стола украшал букет ромашек и полевых гвоздик в невысоком глиняном бочонке из-под меда.

– Вот это стол! Вовка, я такого дня рождения что-то не припомню!

– Ничего себе! Тут мы неделю праздновать будем и то не справимся!

– Ладно вам! Давайте садиться, а там видно будет! Мы можем и неделю праздновать, куда нам торопиться!

– Подождите, подождите! Эту красоту надо запечатлеть и сохранить для будущих поколений! – Женя достал тяжелый и довольно громоздкий фотоаппарат с большим объективом и несколько раз щелкнул.

– Не удивляйтесь, Женя профессиональный фотограф. Он фотокорреспондент, делает снимки для разных журналов. Марин, помнишь, тебе понравился снимок вершины холма? Это Женька с вертолета снимал.

– Правда?! Это потрясающий снимок! Жень, вы нам расскажете что-нибудь такое, необычное, из вашей практики?

– Он может вам столько всего рассказать, у него все необычное!

– Да ладно тебе. Давайте сначала выпьем за Вовку, он у нас сегодня именинник.

– Володя, за тебя!

– За удачу!

– Будь здоров!

– Спасибо! Буду!

* * *

– Да-а, у меня такого дня рожденья сроду не было! Надо передохнуть.

– Какое передохнуть! Вы ж ничего не ели! Вон все на столе почти нетронутое.

– Теть-Наташ, пощади. Тут еды на целый полк. Я, наверно, до следующего дня рожденья наелся.

– Ладно уж! Идите, отдохните. А потом продолжим. Вас еще уха ждет.

– Ой, теть-Наташ!

– Никаких «ой»!

Марина, Таня и Женя вышли на крыльцо покурить.

– А ты чего не пошел, именинник? Со мной решил остаться?

– Теть-Наташ, я хотел у вас спросить, если, конечно, это удобно. А Таня и Марина, они, что…незамужем? Или в разводе?

– Ох, Володенька, все не так просто. У них мужья погибли. У Танюшки шесть лет назад муж умер, а у Маринки…

– Что это вы тут секретничаете? А? Идемте к нам на крылечко.

– Иди, Володь, иди, а я тут сейчас уберу немножко…

– Теть-Наташ, ты чего придумала! Не возись, мы с Танькой потом сами все уберем. Пойдем, посидим все вместе, Женя нас сфотографирует.

– Ну, пошли, уговорила.

* * *

После нескольких снимков «А теперь со мной, теть-Наташ. Жень, давай тебя щелкнем. Скажи, куда жать. Тань, стань-ка поближе. Отлично!», все расселись на прогретых ступеньках крыльца. Недалеко от них на траве, раскинув лапы, спал разморившийся от солнца и игры старый Буля. Рядом с ним на боку дремал Друг. По его чутко подрагивающим ушам было понятно, что он, несмотря на дрему, вполне контролирует ситуацию.

– Хороший пес. Тань, а он тебе никого не напоминает?

– Ты знаешь, Мариш, я уже несколько раз хотела тебя спросить об этом же. Очень напоминает.

– Кого? Вашу собаку?

– Да. У нас был чудный Грей, редкий умница. Он жил то у нас, то у Тани с Гришей, потому что он должен был научиться слушаться двух хозяев. Он все понимал, даже невероятно, что собака может так понимать речь.

– Да он даже без слов все понимал. Достаточно было взглянуть или кивнуть.

– С ним что-то случилось?

– Да. Он погиб.

– Понимаю. Вообще, лайки удивительные собаки. Вот наш Друг, например. Необыкновенный пес. Умнейший. Благородный. А между прочим, ему тяжело пришлось в этой жизни.

– А в той?

– В той? Не знаю, он нам не рассказывал. Но думаю, что переход из той жизни в эту как раз и был самым тяжелым.

– Можешь рассказать?

– Могу. Но это долгая история. И очень невеселая. Ну, что, будете слушать или в другой раз?

– Давай сейчас.

– Хорошо. Дело было так…Сначала короткая предыстория. У меня был друг, тоже геолог, мы учились в одной группе, хороший такой парень…

– А как его звали?

– Юра его звали, Юра Егоров. А что?

– Нет, нет, ничего. Извини, что перебила.

– Так вот, звонит мне как-то Галка, его жена, вся в слезах, и сообщает, что Юра пропал. Как? Что? Не знает, ей толком ничего не рассказали, сообщили только, что он исчез и его не могут найти. Кто сообщил? Вроде кто-то из начальства, то ли руководитель экспедиции, то ли начальник Юркиной партии. Она пыталась дозвониться по всем телефонам, но там либо никто ничего не знал, либо вообще не брали трубку. И поди гадай, что там было – пьяная драка, медведь или еще что-то. Места глухие, леса, народу там – один лесник на сто километров, да и то не везде. А в экспедиции в основном, конечно, люди надежные, но… всякое может быть. Мы шум подняли, дело уголовное завели, начальник экспедиции клялся и божился, что сам не понимает, куда Юра мог подеваться, что никаких драк и прочих ЧП у них не было. Остальные участники экспедиции то же самое твердили. Понятное дело. Улик нет, следов никаких. Да никто и не занимался этим по-настоящему. Кому охота в эту глушь ехать? И кого допрашивать? Короче, дело было спущено на тормозах. Все заглохло. Полная тишина. Партию рассортировали по разным экспедициям, никто не болтал, никакие подробности так и не всплыли.

– То есть его так и не нашли?

– Да, дорогая, не нашли и не искали. Даже перед Галкой не извинились, помощи никакой ей не предложили, или, кажется, скинулись, сумму ей какую-то собрали, но и все на этом…

Владимир вытащил из пачки сигарету, пощелкал зажигалкой.

– Вот что значит – бросил курить. Даже зажигалка не срабатывает. Ладно… Нет, не надо, – отказался он от протянутых спичек. – Так к чему я это все рассказываю? К тому, что на следующий год мы решили отправиться туда и попробовать что-нибудь выяснить. Откладывать было нельзя. И так целый год был потерян. Нас было четверо – мы с Женькой и еще двое наших друзей, тоже геологи.

– Мы раздобыли координаты района экспедиции. Карта у нас была. Маршруты мы разработали. В общем, мы знали примерно, где искать. Но, сами понимаете, надежды почти не было. Ничтожная доля шанса.

– Прости, Володь, а где это было все?

– Это северо-запад Карелии.

– Карелии?!! – Таня сжала Маринину руку и почувствовала, что Марина тоже старается унять дрожь.

– Ну, да. Вы бывали там? А мы много по Карелии походили, да, Жень? Волшебные места по красоте. Вообще, Карелия особый край. Народ туда как магнитом тянет. Летом на байдарках сплавляются по рекам, целыми семьями приезжают, с детьми. Летом там поспокойнее. А вот весной, в паводок, туда опытные сплавщики наезжают. Но я вам скажу, это не для слабонервных. Сколько там народу гибнет каждый год! И все равно едут. А есть там места совершенно неизведанные. Их даже на карте нет. Леса первозданные, тишина, иногда набредешь на дом деревянный, полуразрушенный, стоит – весь потемнел, дверь поскрипывает на ветру… И ни души. Кто здесь жил, что произошло? Никто никогда не узнает. Или, например, вдруг колея железнодорожная. Вся насквозь проросла травой, цветочками блеклыми. Рельсы местами разобраны. Кто это сделал? Зачем? Гайки ржавые. Шпалы прогнили, потрескались. А колея уходит вдаль и так плавно поворачивает на горизонте…куда она ведет? Жуть. А потом домой приедешь, и тебе эти места сниться начинают. И ты понимаешь, что не будет тебе жизни, если еще раз не увидишь тот дом. И ту колею заброшенную. А ведь их еще надо найти. Карты-то нет. Идешь по памяти. Если удается – такое счастье, что ничего уже больше не надо. Как себя нашел. А если нет… Спятить можно. Как приколдованный туда каждый год будешь возвращаться…Да-а… – Владимир задумался.

– Кстати, я до сих пор не понимаю, – нарушил молчание Женя, – почему экспедиция Юркина работала на северо-западе Карелии. Кто их туда определил, непонятно. Там и разработок-то никаких нет. А разведку там делать нерентабельно, только если на двести-триста лет вперед. А для чего? У нас и известные-то месторождения бездарно эксплуатируются. Вообще Карелия такой регион, что надо еще крепко подумать, что важнее – лишнее месторождение ванадия, и ради этого загрязнить все вокруг опасными примесями…

– А нужен этот ванадий?

– Вот именно! Или сохранить уникальную экологическую зону? Здесь и минеральные источники, и заповедники, и реки с чистой водой. Тут от туризма можно больший доход иметь, чем от этих шахт. И, главное, без ущерба природе. Ну, ладно, Вов, не будем отвлекаться. Давай, рассказывай.

– Так вот, искать Юрины следы нам надо было на северо-западе, как раз, где больше всего неизученных зон. Не буду вас утомлять деталями. Но скажу вам, что мы, как бывалые поисковики, осматривали каждый метр леса, каждый овраг. Особенно тщательно мы исследовали место, где была их база и вокруг нее. Один из нашей четверки, Валерка Краснов, обнаружил несколько сломанных удочек, и еще мы нашли большую сеть, прорванную в нескольких местах. Это означало, что где-то недалеко должна быть река или озеро. Валерка, – кстати, сам опытный сплавщик, участвовал в нескольких труднейших спасательных операциях, – сказал, что в этих местах есть очень коварные небольшие реки, которые с виду кажутся совсем безобидными. На самом деле это рукава более крупных рек. Бывает, что река вдруг разветвляется на несколько потоков, русла которых пролегают довольно далеко друг от друга. Потом эти потоки могут опять сливаться вместе, а некоторые так и остаются небольшими речками, которые впадают в другие реки или озера. И вот плывете вы по большой реке, преодолели несколько крутых порогов и решаете пройти по небольшой лесной речке, отдохнуть. Тихая, чистая, милая такая речушка. «Иди, иди сюда со своей байдарочкой». И тут такое начинается! Дело в том, что дно у этой речки, как бы это объяснить, многоуровневое – то рукой до дна достанешь, а через шаг – обрыв на три метра, потом опять мелко, потом опять яма глубокая. Сплошные водовороты! Но хитрость не только в этом. Помимо неровностей поперечных, там есть продольные выемки в пластах, образующих дно, то есть пласт может на довольно длинном отрезке быть как бы полым. И это создает эффект зигзагообразного течения. Подводное течение вдруг разворачивается в обратную сторону, вода устремляется в эту полость, а если еще есть уклон, то это происходит стремительно, мощно, и главное, неожиданно. Лодку разворачивает вспять, да плюс еще крутит в водоворотах. Это все происходит так быстро, что люди не успевают понять, что случилось, и их выбрасывает из лодки. Бороться против такого течения практически невозможно.

– Хотя Валерку-то как раз сумели спасти.

– Да, но это редкий случай. Просто те, с кем он был, знали про ту речку, они готовились, и у них были страховочные пояса. А так, когда не знаешь – это практически безнадежно. Ну вот, значит. Вскоре мы и вправду вышли к небольшой реке. Спокойная вода. Вроде неглубоко. Идем вдоль берега. Дошли до места, где река сворачивает влево. Вдруг, как сейчас помню, Женька говорит: «Тихо! Слушайте!»

– Я слышу, то ли кто-то хрипит, то ли вода бурлит… Я говорю, ребята, тихо!

– Мы прислушались. И тоже услышали непонятные звуки. Мы пробежали несколько метров, и нам открылась совсем другая картина. Река здесь была узкой, не больше десяти метров, но вовсе не тихой, а наоборот, какой-то особенно яростной. Очевидно, там была глубокая яма, и сильное течение сталкивалось с мощным водоворотом. И в самом центре этой воронки крутился и бился человек, который, по-видимому, был без сознания или уже мертв, потому что он не боролся, не взмахивал руками, его просто швыряло, как щепку. Но главное было в другом. Рядом с ним, не давая ему быть затянутым в водоворот, хрипя и задыхаясь, барахталась собака. Видно было, что у нее уже нет сил бороться с течением, вода все время захлестывала ее морду, но она отчаянно работала лапами, держа зубами человека за ворот рубашки или куртки. На миг она отпускала его, чтобы глотнуть воздуха, и тут же хватала его снова. Мы кричали собаке «Держись!», «Еще немного!», «Мы сейчас вас спасем!». Казалось, она все поняла и старается держаться. У берега росло много ивняка и каких-то кустов, из чего можно было заключить, что у самого берега довольно мелко. Но как нам добраться до них? И тут Валерка достает из мешка сеть, которую мы нашли на стоянке. Кто-нибудь может сказать, какой ангел нашептал ему взять ее с собой? Мы обвязались веревками, создав подобие альпинистской связки. Для страховки мы выбрали крепкое дерево со стволом примерно в тридцать пять – сорок сантиметров в обхвате, которое росло метрах в трех от кромки реки. И вот цепью мы стали подбираться к терпящим бедствие. Я стоял на берегу, между деревом и рекой. У самой воды стоял Женька…

– Да, где-то в метре от меня, но уже в воде, был Ришат. Тут действительно было еще мелко. Вода доходила Ришату до колена. Но кто знает, нет ли рядом предательской ямы?

– Самая трудная задача была у Валерки. Ему надо было приблизиться к ним на максимально возможное расстояние, суметь кинуть сеть и накрыть их обоих, потом как-то затянуть веревку и подтащить сеть с собакой и человеком к себе.

– И он должен был действовать крайне осторожно, чтобы самому не оказаться в водовороте. Правда, мы все его страховали…

– Но пес-то выбивался из последних сил, и нельзя было терять ни секунды. Валерка рассчитал, что поскольку воронка находится метрах в четырех от нашего берега, то максимально безопасное расстояние может быть не больше трех метров. Поэтому расстояние между ним и Ришатом было два метра. Ребята, как он шел эти два метра по чертову дну, рискуя каждую секунду оказаться в яме, я вам передать не могу. При этом в руках он держал большую и довольно тяжелую сеть. Но ему удалось! Он с первого раза сумел точным броском кинуть эту сеть так, что она полностью накрыла собаку и человека. Второе точное движение – и сеть затянута. Это была ювелирная работа! Медленно, шаг за шагом, Валерка двигался назад, к Ришату, и тянул за собой сеть. Потом они оба взялись за веревку и стали отступать к берегу…

* * *

Антон сделал небольшую паузу, налил в стакан минеральной воды, отпил немного. Его слушатели напряженно молчали.

– Вам действительно интересно? Если надоело, вы скажите, я…

– Ой, что вы продолжайте, пожалуйста!

– Читайте, читайте, мы слушаем.

– Давай, Антон, читай дальше.

– Хорошо. На чем я остановился?

– На рассказе Владимира.

– На том, как они тащили сеть к берегу.

– Ладно, слушайте дальше.

* * *

– …Нечего и ожидать было, что человек жив. Собака в изнеможении лежала на берегу. Ее язык был фиолетово-синий, нос потрескался, из него сочилась кровь, глаза подернулись дымчатой пленкой. Я думал, что у пса инфаркт. Время от времени его сотрясала крупная дрожь. Я укрыл его своей теплой курткой. Женька сделал то же самое. Помнишь, Жень?

– Еще бы! Конечно, помню. Мы еще глотнули водки из фляги, чтоб самих не трясло.

– Да, точно. Только трясло нас не от холода, а от ситуации. Но что теперь? Кто этот человек? Кого мы спасли? Как он тут оказался? Мы решили посмотреть, нет ли при нем каких-нибудь документов. Документов не было. Ришат расстегнул его рубашку – может, татуировки или шрамы, хоть что-то. И тут он нам говорит: «Ребята, мне показалось, он живой». Мы кинулись, стали слушать пульс, сердцебиение. В общем, нам тоже показалось, что есть пульс. Он был очень слабый, просто призрачный. Но он был, мы все в этом убедились. Неизвестный был в глубокой коме, в абсолютном беспамятстве. И к тому же наглотался воды. Как тут быть? Делать искусственное дыхание? Но вертеть и двигать его опасно. Весьма вероятно, что у него есть переломы костей и другие серьезные повреждения. Можно только навредить, вызвать внутреннее кровотечение. Попробовать массаж сердца? Валерка, как бывалый спасатель, умел это делать, но не рискнул, так как давить на грудную клетку тоже было опасно – могли быть сломаны ребра. Вроде бы пульс стал чуть лучше прослушиваться. Или нам хотелось в это верить. Ну, хорошо. А что дальше? Ведь нужен врач, госпиталь, рентген. А куда его везти? И, главное, как? Ведь его надо каким-то образом доставить хотя бы на бывшую стоянку геологов, а там уж искать транспорт до ближайшего населенного пункта. А здесь, как на грех, места – вот как я вам рассказывал. Небольшие поселочки кое-где, к которым и подъехать-то невозможно и о которых остальному миру ничего не известно. Но выбираться отсюда надо, в любом случае. И побыстрее.