В пасмурный осенний день 18… года по Бродвею, главной улице Нью-Йорка, шло двое мужчин, из которых один был до того смешон, что прохожие останавливались и с улыбкой глядели ему вслед.

Невысокого роста толстяк, лет пятидесяти, был одет в светлый, клетчатый костюм и красный, вышитый желтыми цветами жилет, с толстой золотой цепочкой.

На коротких ногах, упрятанных в сапоги с громадными голенищами, звенели шпоры, а на голове красовалась мягкая, широкополая шляпа. Лицо толстяка круглое, бритое, красное, говорило, что этот человек не знал нужды. В правой руке, унизанной дорогими перстнями, он нес невероятной величины зонтик, крытый синей, шерстяной материей, с необыкновенной ручкой, напоминавшей толстый конец дубины.

Владелец этого своеобразного зонтика, по-видимому, не замечал, что его синее чудовище привлекало насмешливые взгляды прохожих, и что порою слышались довольно насмешливые замечания.

Наружность другого мужчины не бросалась в глаза. Головой выше своего товарища, худощавый, с бледным лицом, окаймлявшимся черной бородой, он был одет в простой, темный костюм, а в руке держал солидную трость.

Он и не думал потешаться над своим спутником, привыкнув к эксцентричностям приятеля, которого ценил и уважал.

Когда они дошли до Цедар-стрит, толстяк вдруг остановился.

– Стой, Джоэ Риджерс! – воскликнул он. – Вот мы и дошли! А чтобы попасть на Западную улицу, придется свернуть, вероятно, на запад!

– Правильно, Джон Сеймур! – ответил худощавый. – На углу Цедар-стрит и Западной улицы находится тот «небоскреб», в двадцать четвертый этаж которого ты намерен подняться.

Они завернули на Цедар-стрит и вскоре дошли до цели.

Там возвышалось так называемое «Строение Западной улицы», одно из удивительнейших зданий, которых теперь в Нью-Йорке много и которые народ прозвал «небоскребами». Они строятся таким образом: сначала возводится остов из стальных и железных балок, высотою в несколько сот футов, а затем заделывается и облицовывается мрамором, гранитом, камнем или кирпичом.

В этих «небоскребах» нет жилых квартир; они сверху донизу заняты многочисленными конторами, в которые попадают при посредстве подъемных машин.

– Я подожду тебя внизу, Джон! – сказал Джоэ Риджерс, когда они остановились у подъезда.

– Хорошо! Да пройдем-ка вон в тот ресторанчик напротив! Я предварительно тоже хочу хватить рюмочку, и после зайду за тобой сюда же. А если дело состоится, то мы уже как следует вспрыснем его!

Джон Сеймур взял приятеля под руку и потащил на другую сторону улицы, в ресторан. У буфета они выпили по рюмке, а затем сели у одного из столиков.

Сеймур пошарил у себя в боковом кармане, достал номер «Вечерней почты», и ткнул пальцем в очеркнутое синим карандашом объявление, гласившее:

«Продаются:

две, красиво расположенные, фермы, в окрестностях Гундингтона, штат Пенсильвания. Цена умеренная, условия выгодны. Подробности у уполномоченного агента, Иосифа Гартона, „Строение Западной улицы", 24-й этаж, комната № 224, в Нью-Йорке».

Джон Сеймур прочитав объявление, записал номер конторы агента Иосифа Гартона, затем сложил газету и сказал:

– Видишь ли, дорогой Джоэ, я ужасно рад, что снова сделаюсь фермером! Оно, конечно, весьма приятно, иметь вдоволь денег, ничего не делать и жить беззаботно. Но работать все-таки следует! Бездельничая целыми днями, является дурное настроение, недовольство и… видишь, уж я начал брюзжать! Когда же у меня будет ферма, я снова оживу, и ко мне вернется прежняя веселость и жизнерадостность!

Положив газету в карман он поднялся с места, заботливо взял свой зонтик и сказал:

– Думаю, что через полчаса я вернусь!

– Буду ждать, тебя! – ответил Риджерс и взял какой-то журнал.

Он посмотрел Джону Сеймуру вслед, пока тот не скрылся в подъезде громадного здания, а затем погрузился в чтение.

Так незаметно прошел целый час.

Риджерс взглянул на часы.

– Черт возьми! Прошел час с лишним, а Джон все еще не возвращается! Длинные же они там ведут переговоры.

Он потребовал еще кружку пива и, не отрывая глаз, смотрел на подъезд «небоскреба», у которого непрерывно толпился народ.

Его приятель, Сеймур должен был выйти оттуда с минуты на минуту.

Но минуты проходили, а Сеймур не появлялся.

Наконец Джоэ Риджерс расплатился, вышел из ресторана и стал ходить взад и вперед у подъезда, тщетно ожидая возвращения приятеля!

Он снова взглянул на часы. Прошло уже три часа с тех пор, как тот вошел в «Строение Западной Улицы».

«Уж не случилось ли с ним чего-нибудь?» – подумал Риджерс.

С этой целью он вошел в подъезд и по одной из многочисленных подъемных машин, поднялся в 24-й этаж, помня номер комнаты, куда отправился Джин Сеймур.

Пройдя по длинным коридорам, он, наконец, нашел комнату № 224. На двери была прибита маленькая медная дощечка с надписью: «Иосиф Гартон, агент».

Джоэ постучался и открыл дверь.

Он очутился в светлой комнате. Справа, за письменным столом, сидел стройный, хорошо одетый мужчина, с темными усами. Слева стояла конторка, за которой занимался бледный молодой человек с бритым лицом.

Рядом с письменным столом стояло кресло с широкой спинкой, предназначавшееся для посетителей.

При появлении Джоэ, стройный мужчина в усах поднялся ему навстречу и вежливо спросил:

– С кем имею честь говорить? Чем могу служить?

При этом он отвесил низкий поклон.

– Вы мистер Гартон? – спросил Джоэ Риджерс.

– Да, это я!

– Видите ли, я пришел, чтобы справиться, не здесь ли мой приятель, м-р Джон Сеймур?

– М-р Сеймур? – как бы припоминая, спросил Гартон.

– Вы должны помнить его! – сказал Джоэ. – Он заходил несколько часов назад, чтобы переговорить с вами относительно приобретения фермы в Пенсильвании, о которой помещено объявление в «Вечерней почте!»

Тут обернулся конторщик.

– Вероятно, вы говорите о господин в светлом клетчатом костюме? – спросил он.

– Вот, вот! Именно о нем я и говорю!

– Теперь я припоминаю! Извините, но за эти последние часы у меня перебывало столько посетителей, что я не могу сразу припомнить каждого в отдельности! Верно, верно, – это был м-р Джон Сеймур! Вы ищете его?

– Конечно! Он до сих пор не вышел из этого здания, а ведь я его ожидаю уже часа три!

– Быть не может! Этот господин пробыл у меня не более получаса, дело не состоялось, и он сейчас же ушел. Он говорил, что у него есть еще другие дела в Нью-Йорке!

Вдруг взгляд Джоэ упал в угол между письменным столом и окном. Там стоял большой синий зонтик.

Риджерс тотчас же громко и уверенно воскликнул:

– Я вам не верю! М-р Сеймур здесь! Вы только не хотите признаться в этом!

– Послушайте! – вскипел Гартон. – По какой причине я стану обманывать вас?

– Я вижу, вон, тот зонтик! Джон Сеймур хранит его, как старое семейное достояние и никогда не оставил бы его здесь! Если он куда-нибудь уходит, то прежде всего, вспоминает о зонтике и, за долгие годы моего знакомства с ним, не бывало, чтобы он хоть раз забыл свой зонтик! Скажите же мне, наконец где мой приятель?

– Я уже сказал вам, что он ушел!

– Я не верю вам!

– И не нужно! Какое мне дело до вашего Джона Сеймура? Неужели вы думаете, что этот смешной толстяк настолько мне нравится, что я захочу завладеть им?

Но Джоэ Риджерс не поддавался.

– Но зонтик! – твердил он. – Зонтик! Джон никогда не забывает своего зонтика! Скорее провалится небо!

Агент похлопал своего служащего по плечу:

– Что вы на это скажете, Билл Эверет?

– Что же я могу сказать? – осклабясь, ответил тот. – Глупая история, больше ничего!

– Вот именно! Но позвольте, мистер, если вы уверены, что ваш приятель так высоко ценит этот зонтик, он, наверно, вернется за ним! Может быть, вы пока присядете?

И Иосиф Гартон указал рукой на кресло с высокой спинкой, стоявшее рядом с письменным столом.

Джоэ сильно волновался, и им почему-то овладело непонятное недоверие к агенту и его служащему.

– Нет! – резко произнес он. – Я уйду! С моим приятелем случилось какое-нибудь несчастье! Может быть, полиции удастся выяснить это дело!

– Вы никак угрожаете мне? – воскликнул Гартон и со свирепым видом подошел к Джоэ, яростно сверкнув глазами.

– Зачем мне грозить вам? – возразил Риджерс. – У меня нет для этого основания! Дайте мне зонтик!

– Нет, зонтика я вам не дам! Если хотите, ждите здесь вашего приятеля!

И Гартон схватил Риджерса за пиджак, пытаясь усадить в кресло.

Но Джоэ вырвался и пошел к двери.

– Подождите! – в один голос крикнули ему вслед Гартон и Эверет, но Джоэ уже успел открыть дверь и выйти.

– За ним! – прошипел агент.

Эверет моментально схватил шляпу и побежал за Риджерсом, который в это время входил в подъемную машину, чтобы спуститься.

Джоэ и не подозревал, что Эверет незаметно стал следить за ним.

Глава 2

В смертельной опасности

Джоэ Риджерс немедленно направился в полицейское управление. Он не предполагал преступления, но склонялся к тому, что с Джоном Сеймуром произошло какое-нибудь несчастье.

Если бы он не знал хорошо своего чудака-приятеля и его детского, иной раз доходившего даже до смешного, уважения к синему зонтику, переходившему в семье Сеймура от отца к сыну, то конечно, не стал бы так беспокоиться. Но Джоэ прекрасно отдавал себе отчет в своих действиях.

Он уже подходил к зданию полицейского управления и собирался перейти улицу, как из-за угла появился автомобиль и Джоэ остановился на краю тротуара, чтобы пропустить его.

В этот момент за спиной Джоэ пробежал какой-то человек и нанес ему в спину, как бы нечаянно, такой удар, что тот споткнулся, упал на мостовую и очутился перед колесами автомобиля.

Шофер, однако, не потерял присутствия духа. Тотчас же сообразив в чем дело, он моментально затормозил.

Автомобиль остановился, успев, однако, протащить Джоэ Риджерса на протяжении нескольких метров; когда несчастный поднялся, кровь сочилась у него из нескольких ран, а костюм был испачкан и местами изорван.

Джоэ обернулся, чтобы посмотреть кто его толкнул. Но, разумеется, в толпе, сразу окружившей место происшествия, не мог найти виновника несчастного случая.

Шофера ни в чем нельзя было упрекнуть; Джоэ Риджерс поблагодарил его за осмотрительность и разъяснил дело полисмену, который собирался арестовать шофера.

Тот же полисмен проводил Джоэ Риджерса в ближайшую аптеку, где он умылся и наложил пластыри на раны, которые, к счастью, оказались неопасными. После этого Риджерс отправился в полицейское управление.

Полисмен проводил его в кабинет инспектора Мак-Коннэля, сидевшего за письменным столом и беседовавшего с каким-то энергичным на вид пожилым господином с бритым лицом.

Когда Джоэ Риджерс вошел, инспектор сказал своему собеседнику:

– Простите, одну минутку!

– Сделайте одолжение! – ответил тот. Это был знаменитый нью-йоркский сыщик: Нат Пинкертон.

– Будьте добры, подойдите ближе! – обратился Мак-Коннэль к Джоэ Риджерсу. – По какому делу вы явились?

Джоэ подошел к столу, неловко поклонился и проговорил:

– Меня зовут Джоэ Риджерс, я сегодня утром прибыл сюда из Спрингфильда вместе с моим приятелем, Джоном Сеймуром! Джон живет в Спрингфильде лет восемь, проживая доходы, так как прежде имел ферму. Теперь ему надоело сидеть без дела, он искал себе занятий и решил опять купить ферму, чтобы снова заниматься хозяйством! Вчера вечером мы прочли в «Вечерней почте» объявление: какой-то агент, Иосиф Гартон, проживающий в 24-м этаже «Строения Западной улицы», предлагает две фермы в Пенсильвании близ Гундингтона. Джон сейчас же решил войти с ним в переговоры. Он взял с собой наличными деньгами десять тысяч долларов, на случай если бы пришлось дать задаток.

– Для чего же это? – вставил тут Нат Пинкертон. – Ведь он предварительно должен был посмотреть, что это за фермы, стоят ли они назначенной цены и так далее! Сразу ему вовсе не нужно было денег.

– Это так, но у Джона свои причуды, о которых я вам потом расскажу, против них не действуют никакие убеждения! Он заупрямился на том, чтобы сейчас же совершить купчую, а уж раз ему пришла в голову такая мысль, так тут ничего не поделаешь!

– Теперь поступок Сеймура становится понятным. Ну, а что же дальше произошло с вашим приятелем?

– Он исчез, да при таких обстоятельствах, которые заставляют думать, что с ним произошел несчастный случай!

И Джоэ Риджерс рассказал, со всеми подробностями, дело: как он напрасно прождал в ресторане, как, наконец, поднялся на 24-й этаж «небоскреба» и как вошел к агенту Иосифу Гартону.

Упомянув о зонтике и передав дословно свою беседу с Гартоном, он, наконец, проговорил:

– Вам это, пожалуй, будет смешно, господа, но факт, что Джон Сеймур ни при каких обстоятельствах не расстается со своим зонтиком! Я уверен, он скорее согласился бы потерять тысячу долларов, чем этот громадный синий зонтик, с которым еще его мать ходила с фермы в город во время дождя! Но и помимо этого обстоятельства, свидетельствующего, что с Джоном Сеймуром произошло нечто необычайное, есть еще один очень важный факт: Джон не заставил бы меня напрасно ждать в ресторане, он всегда исполнял свои обещания, а меня ценил высоко, как своего лучшего друга. Будь у него еще какие-нибудь дела, он обязательно сказал бы мне об этом.

Инспектор Мак-Коннэль отнесся к рассказу с явным недоверием. История с зонтиком показалась ему нелепой, и он не замедлил высказать это.

– Может быть, м-р Сеймур все-таки передумал! – сказал он. – Вероятно, заметив, что люди смеются над его синим чудовищем, он нарочно оставил его у агента, чтобы никогда больше не явиться за ним!

– Этого быть не может! – решительно заявил Джоэ.

– А почему же нельзя предположить, что у Сеймура все-таки были дела в городе, в которые ему не хотелось посвящать даже своего лучшего друга? – продолжал Мак-Коннэль. – Мне кажется, м-р Риджерс, вы напрасно беспокоитесь и, вернувшись в Спрингфильд, застанете там вашего приятеля в вожделенном здравии!

Джоэ Риджерс энергично покачал головой.

– Это вам так кажется, потому что вы его не знаете! – возразил он. – Вы иначе бы заговорили, если бы бывали с ним вместе, как я!

Нат Пинкертон внимательно прослушал весь разговор.

– Знаете ли, м-р Мак-Коннэль, – сказал он. – Это дело меня интересует! Позвольте мне еще кое о чем спросить м-ра Риджерса!

– Сделайте одолжение, м-р Пинкертон! – ответил инспектор, пораженный тем, что сыщик интересуется случаем, казавшимся ему не заслуживающим внимания.

А Джоэ Риджерс воскликнул:

– Как? Вы – м-р Пинкертон? Знаменитый сыщик?

– Да! – коротко ответил Пинкертон. – Но вернемся к делу!

Джоэ с уважением и удивлением смотрел на Ната Пинкертона, которого видел в первый раз, но о котором слышал очень много.

– Теперь все выяснится, и я узнаю, что сталось с моим другом! – воскликнул он. – Когда вы окажете мне содействие, все будет хорошо!

Нат Пинкертон помолчал и затем сказал:

– Прежде всего, должен вам заметить, что я, м-р Риджерс, вполне согласен с вашим взглядом на это дело!

– Вот видите! – воскликнул взволнованный Джоэ. – Вы, значит, прекрасно поняли все, что я хотел сказать!

– Именно! И вывел из этого свои заключения! Впрочем, ваша беседа с агентом Гартоном, кажется, закончилась далеко не миролюбиво?

– Почему вы так думаете? – спросил удивленный Джоэ.

– Потому, что вижу на вас несколько легких ран, недавно перевязанных!

– Это случилось не у Иосифа Гартона! – возразил Джоэ и рассказал о несчастном случае с автомобилем.

Пока он говорил, сыщик несколько раз кивал головой и многозначительно улыбался.

– Значит, вас сильно ударили в спину! – сказал он. – А не показалось вам, что вас ударили нарочно?

– Этого не смею сказать! – ответил Джоэ. – Я даже не видел того, кто меня ударил! Да и кому было нужно нарочно толкать меня под колеса автомобиля? Врагов у меня нет, а в Нью-Йорке и вообще-то никто меня не знает!

– Однако, агент Иосиф Гартон имел же основание питать к вам вражду! Наверно, он угрожал, когда вы уходили от него?

– Так-то оно так, но не станет же он покушаться на мою жизнь?

– А если предположить, что он над вашим другом совершил преступление?

Джоэ Риджерс вздрогнул.

– Преступление? Быть может, убийство? – вырвалось у него.

– Это мы увидим! Так или иначе, я расследую это дело, оно мне кажется очень серьезным!

Инспектор Мак-Коннэль своим ушам не верил. Ему никогда и в голову не пришло бы, что тут скрывается преступление, а, тем более, что в «Строении Западной улицы», в течение дня всегда царило большое оживление.

– Вы долго еще остаетесь в Нью-Йорке? – спросил сыщик.

– Собственно говоря, мы собирались уехать сегодня же, – ответил Джоэ Риджерс. – Но теперь я останусь, пока не узнаю, что случилось с моим приятелем!

– А где вы думаете остановиться?

– Я всегда останавливался в гостинице «Метрополь» на 29-й улице!

– Отлично, так и отправляйтесь туда, но будьте осторожны: вашей жизни постоянно угрожает опасность!

Джоэ Риджерс сжал свои сильные кулаки.

– Пусть тронут! – воскликнул он. – Я никого не боюсь!

– Самый сильный и отважный человек не может защищаться, застигнутый врасплох! – заметил Пинкертон. – До свидания, м-р Риджерс! Я немедленно приступлю к розыскам Джона Сеймура и не премину известить вас, как только что-нибудь узнаю. Когда вы будете выходить, всегда оставляйте в гостинице сведения, куда именно вы направились!

– Обязательно, м-р Пинкертон!

Джоэ Риджерс попрощался и ушел. Пинкертон тоже встал и, обращаясь к инспектору, торопливо проговорил:

– Боюсь, м-р Мак-Коннэль, что мы натолкнемся на ужасные преступления! Я сейчас же пойду следом за этим господином, он, действительно, в опасности! Вспомните, что вы мне давеча говорили! За последнее время к вам неоднократно поступали заявления об исчезновении разных лиц, и вам ни разу не удалось напасть на какой-нибудь след! До свиданья!

Сыщик удалился, оставив полицейского инспектора в весьма понятной тревоге.

Глава 3

Старый посыльный

Выйдя из здания полицейского управления, Джоэ Риджерс с Мульбери-стрит пошел на Бовери, затем завернул на Третье авеню и дошел до 29-й улицы, на которой находилась гостиница «Метрополь», где он хотел остановиться. Он зорко оглядывался по сторонам, памятуя предостережения Пинкертона, но нигде не заметил никого, кто бы следил за ним или преследовал.

И все-таки за ним крался Билл Эверет, служащий агента Иосифа Бартона, да так искусно, что Джоэ решительно ничего не замечал.

Эверет страшно обозлился, когда увидел, что Джоэ Риджерс входит в полицейское управление; он сталь терпеливо ждать возвращения преследуемого в одной из подворотен противоположной стороны улицы.

Когда Риджерс возвращался один, Билл ехидно улыбнулся, предполагая, что в полиции постарались отделаться от посетителя и пошел вслед за ним, постоянно оглядываясь.

По-видимому, он не совсем успокоился и предполагал, что за Риджерсом идет полицейский, но никого не увидел; он окончательно успокоился, не обращая внимания на то, что делается за его спиной, сосредоточив всю бдительность на идущем впереди человеке. Он, в свою очередь, не заметил, что за ним по пятам шел Пинкертон.

Билл Эверет мнил себя в полнейшей безопасности, когда вслед за Джоэ Риджерсом дошел до подъезда гостиницы «Метрополь». Он прошел немного дальше по той же улице затем вернулся и зашел в подъезд гостиницы.

Ему навстречу вышел швейцар.

– Вам угодно комнату?

– Нет, мне надо поговорить с одним господином высокого роста, с темной бородой, который вошел сюда минуть пять назад.

– Вы, вероятно, говорите о м-ре Джоэ Риджерсе?

– Кажется, это он и есть!

– Тогда будьте добры, потрудитесь подняться к нему наверх, № 82, на третьем этаже!

Эверет кивнул головой и быстро поднялся по лестнице. Он с удовольствием заметил, что кругом никого не было. В коридоре третьего этажа он остановился и стал прислушиваться.

Не услышав ничего подозрительного, он пошел к номеру 82 по мягким дорожкам, заглушавшим шум шагов.

Постояв немного, он постучал в дверь.

– Войдите! – послышалось из комнаты.

Билл Эверет быстро вошел и закрыл за собою дверь. Джоэ Риджерс без пиджака и жилетки стоял над умывальником.

Он сразу узнал служащего агента и тотчас же спросил далеко не любезным тоном:

– Что вам нужно?

– М-р Джон Сеймур поручил мне сообщить, что он ожидает вас в конторе моего патрона! Вскоре после вашего ухода он пришел за зонтиком!

Джоэ изумился, но потом вдруг отскочил на шаг и крикнул:

– Ложь! Оставьте меня в покое с вашими выдумками!

– Нет, это правда! – уверял Эверет, опуская при этом правую руку в карман.

– Вы такой же негодяй, как и ваш патрон! – кипятился Джоэ. – Вы воображаете, что можете меня провести!

Эверет насмешливо расхохотался.

– Откуда вы узнали, что я живу здесь? – продолжал Джоэ. – Ведь я об этом ни слова не говорил у вас в конторе? Вы, значит, выследили меня? Теперь я догадываюсь, кто толкнул меня с тротуара под автомобиль! Это сделали вы, негодяй!

Эверет вдруг вытащил из кармана револьвер.

– Да! – воскликнул он. – Это сделал я! Зачем отпираться! А теперь, м-р Риджерс, я завершу план, который начал, но не докончил – я вас пристрелю на месте!

Билл Эверет стоял спиной к двери и не заметил, как кто-то бесшумно отворил ее.

Джоэ побледнел, как полотно.

– Негодяй! – скрежетал он. – Что я вам сделал дурного?

– Это мое дело! Так вот, я сейчас же выстрелю вам в самое сердце!

– Нет, Билл Эверет, вы этого не сделаете! – послышался вдруг могучий голос. Вместе с тем, чья-то рука протянулась через плечо преступника и выхватила револьвер.

Эверет отшатнулся, обернулся и в ужасе уставился на мужчину, который смотрел на него пронизывающим взором.

– М-р Пинкертон! – радостно воскликнул Джоэ Риджерс. – Вы вовремя пришли!

– Пинкертон? – дрожащим голосом повторил Билл Эверет. – Нат Пинкертон?!

Сыщик быстро подошел к растерявшемуся преступнику и надел на него наручники. Тот не сопротивлялся, загипнотизированный взглядом Пинкертона.

– Не скажете ли вы теперь, где находится м-р Джон Сеймур? – спросил сыщик.

– Я… Я не знаю этого! – заплетающимся языком проговорил Эверет.

– Вы прекрасно знаете! Сознайтесь лучше, что вы, вместе с вашим патроном Иосифом Гартоном совершили преступление, ограбив Сеймура!

– Нет, нет! Мы ничего подобного не делали! Это неправда! – крикнул Эверет, к которому постепенно стала возвращаться его наглость.

– Я сумею уличить вас обоих! – заявил сыщик. – И не миновать вам электрического стула!

Эверет заскрежетал зубами. Страх его перешел в бешеную ярость.

– Отпустите меня! – заревел он. – За что вы заковали меня? Я не совершил никакого преступления!

– А покушение на убийство м-ра Джоэ Риджерса?

– Это… я шутил! На самом деле у меня и в мыслях не было убивать м-ра Риджерса! Я не способен на такое злодеяние!

– Что за негодяй! – воскликнул Джоэ, возмущенный его наглостью.

Нат Пинкертон злобно ухмыльнулся.

– Не волнуйтесь, м-р Риджерс, не стоит! Этого господина за его «шуточки» мы отправим за решетку, а его почтенный патрон в скором времени разделит ту же участь, затем им предоставят почетные электрические стулья!

Пинкертон, не обращая внимания на брань и угрозы Эверета, попросил Джоэ Риджерса сходить за закрытой каретой, чтобы доставить своего пленника в полицию, не возбуждая ничьего любопытства. Для него было важно, чтобы Иосиф Гартон не узнал об аресте своего служащего.

У Пинкертона еще не было доказательств виновности преступников, хотя он, конечно, не сомневался, что негодяи ограбили и убили Джона Сеймура.

Несмотря на попытки к сопротивлению и яростные протесты, Билл Эверет должен был сойти вниз и сесть в карету.

На допросе у инспектора Мак-Коннэля, он держал себя крайне вызывающе и нагло.

Но инспектор не волновался, а, спокойно улыбаясь, заявил:

– Я посажу вас сначала на несколько недель на хлеб и на воду в одиночную камеру, Билл Эверет! Надеюсь, это подействует и, если вы научитесь вежливости и скромности, мы возобновим наш разговор!

Мак-Коннель сделал знак двум здоровенным полисменам, которые схватили Эверета и отвели в тюрьму. Затем инспектор выразил сыщику свое удивление по поводу столь быстро достигнутого им успеха, которым Пинкертон был обязан исключительно своей сообразительности.

Сыщик не замедлил принять дальнейшие меры и привести свой план в исполнение. Ему хотелось, чтобы агент Иосиф Гартон своим поведением сам выдал, было ли им совершено преступление или нет.

1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

1 из 4