Как спасаться в миру?

Как спасаться в миру?

Составитель Алексей Фомин

«От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его».

(Мф. 11, 12)

КАК СПАСАТЬСЯ В МИРУ

КАК НАС УВОДЯТ ОТ БОГА

БЕСОВСКИЕ ЛОВУШКИ И СЕТИ

СОВРЕМЕННОГО МИРА

Советы священников, святых отцов и подвижников благочестия о том, как преодолевать искушения и соблазны

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 13-304-0295

Полное или частичное воспроизведение настоящего издания каким-либо способом, включая электронные, механические или магнитные носители, в т. ч. фотокопирование, допускается только с письменного разрешения ООО «ИЗДАТЕЛЬСТВО «НОВАЯ МЫСЛЬ».

Все права на издание и название защищены.

Переиздание возможно только с письменного разрешения ООО «ИЗДАТЕЛЬСТВО «НОВАЯ МЫСЛЬ».

Интернет-сайт издательства

«НОВАЯ МЫСЛЬ» www.novm.ru

Предисловие

В современном мире трудно сохранить душу незагрязненной. Писатель В. Крупин пишет: «Идешь по улице, поднимаешь глаза: вся улица в рекламе разврата и наживы; включаешь телевизор – в нем бесы пропаганды насилия и поклонения золотому тельцу; открываешь газету – сплетни, пошлость, скандалы, постель… Куда деваться?..»[1]

«Сегодня духовная жизнь с каждым днем уступает свои позиции жизни материальной, наполненной стремлением к вещизму. Веру в Божественный Промысл о человеке забивают в самый дальний угол в душе и забывают о ней. Наше духовное естество вытесняется стремлением жить «по-человечески», то есть удобно, комфортно, стабильно, надежно. На это тратятся все силы, физические и духовные. Нет времени не только для христианской жизни, но и для воспитания собственных детей. Подрастающее поколение воспитывается современным духом времени, заключенным в пошлых телешоу, в бульварной литературе и развращенной моде, освобождая его от нравственности и порабощая своим страстям. Грех как таковой перестает существовать, он переходит в небытие, становится просто философской категорией, исчезает сама сущность греха как разрушающего целостность личности. В современном мирском понимании грех – это «страшилка» попов, греха перестали бояться. Этим объясняется множество социальных проблем нашего «христианского» общества: если в нашей стране 70 % верующих людей, то откуда у нас нищета, наркомания, жестокость, бандитизм, эпидемия разводов? Видимо, в основном это вера “в душе”…»[2]

«Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?» – спрашивает поэт в бессмертной строчке. И действительно, достаточно на одно мгновение оторваться от поглощающих нас забот, достаточно мысленно на минуту остановить безостановочный, в бездне исчезающий водопад времени, чтобы вопрос: «Для чего дана жизнь и в чем ее смысл?» поднялся из глубин подсознания, куда мы обычно прячем его от самих себя, и встал перед нами во всей своей неумолимости. Меня не было, и вот я есть, меня не будет, тысячи веков прошли до меня, тысячи – пройдут после… И на поверхности этого необозримо бесконечного океана я всего лишь мимолетный пузырек, в котором на доли секунды вспыхивает луч жизни, чтобы тут же погаснуть и исчезнуть. «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?» И что, по сравнению с этим единственно честным, горестным вопрошанием, значат все громогласные теории, которыми пытаются ответить на него нудные теоретики «счастливого будущего»? «Мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем»… Самый простодушный и доверчивый, самый недалекий человек не может не знать, что все это обман. Ибо и тот, про кого говорится, что он «был ничем», и тот, кому обещано, что он «станет всем», – оба исчезнут с лица земли, из этого безнадежно смертного мира. И потому, что бы ни внушали нам жалкие пророки жалкого счастья, настоящий вопрос, вечно стоящий перед человеком, только один: есть ли смысл у этой, такой короткой жизни? Что значит, по сравнению с необозримой бездной времени, эта вспышка сознания, эта способность мыслить, радоваться, страдать – эта удивительная жизнь, которую, сколь ни была бы она по видимости напрасной и случайной, мы все же ощущаем как дар?»[3]

«Как совместить земное и небесное? И возможно ли это? Говорят, не все в монастыре спасутся, и не все в миру погибнут, но как спастись там, где вокруг соблазн? Как устоять, когда и в семье самые близкие тебе люди не способствуют тебе, и чтобы сохранить семейный мир, приходится смириться и подчиниться желаниям окружающих, которые бывают и не совпадают с требованиями Церкви? Как мирянину, с Божией помощью, победить душевную брань? Как бороться? Что лучше – верить тому, что очевидно, и наслаждаться всем или верить невидимому и отказываться от всего? Как спастись в миру?»[4]

Глава 1

Православный христианин в миру

Почему мы должны верить?

Человека Господь наделил удивительным свойством – верить. Вера – полное вручение себя Тому, в Кого веришь. Вера в Бога прежде всего есть признание над собой власти Бога и, как результат этого признания, – смирение перед Богом и перед Его законом. Верим мы или не верим – закон действует. Основная масса народа признает Бога, многие называют себя верующими, но не доверяют Ему, не желают смириться перед Ним. Жизнь этих людей не изменяется оттого, что они лишь признали бытие Бога, потому что они не признали Божественного закона. В этом и заключается корень всех проблем многих людей. Ведь незнание закона от ответственности не освобождает. Очень редко можно встретить людей, которые открыто исповедуют свое неверие. Но даже они в минуты, когда их, как говорится, «прижмет», вспоминают о Том, Кто мешает им жить по своей воле и в бытие Которого они всячески стараются не верить. В этом и заключается феномен веры. Она присутствует во всяком человеке. Абсолютно неверующих людей не бывает. Если один человек видит смысл своего существования в наибольшем раскрытии в себе Образа Божия, то ему не нужно объяснять необходимость духовной жизни. Если у другого смысл жизни в стяжании земных благ и удовольствий, то ему невозможно объяснить необходимость аскетических упражнений и смысл духовной дисциплины, направленной на ограничение своей плоти. Такой человек сводит веру в Бога лишь к обрядовости: поставить свечку, покрестить и отпеть. Человек, совсем отвергающий Бога, делает это не потому, что в Него не верит, а потому, что Он ему мешает жить в его жизни, где «бог» – это он сам. Обычно эти люди лишены всех нравственных норм, и, когда от них требуют соблюдения нравственного закона, это их очень раздражает. Вот почему они хотят верить в то, что Бога нет.

Некоторые «верующие» люди объясняют причину своей нецерковности тем, что они воспитаны в эпоху богоборчества, на других идеалах и других понятиях и теперь, дескать, переучиваться поздно, поэтому им трудно и неуютно в церкви. Но на самом деле причина кроется в свободном выборе человека и духовной лености. Эти две причины тесно связаны между собой. Человек двум господам служить не может, необходимо каждому из нас сделать свой выбор. Когда человек все силы своей души направляет на достижение «рая на земле», он говорит так: не могу ходить в храм, не приучили. На самом деле ему просто не хочется ходить в храм, читать молитвы, держать посты. У него нет в этом необходимости, потому что «смысл» его жизни достигается совсем иными путями. Он не понимает величественного смысла духовных действий, и они ему кажутся нелепыми потому, что его взгляд устремлен долу, он видит лишь то, что у него под ногами и даже не пытается взглянуть на красоту Горнюю. Другие люди заявляют, что они вообще неверующие. Но таковыми они являются лишь потому, что если им признать бытие Бога, то надо признать и Божественный закон, нарушение которого является грехом. Это понятие греха значительно ограничивает так называемую «свободу» человека, а человеку хочется запретного. Для него понятие греха становится ненавистным, но его душа, несмотря на его убеждения, устроена по Образу и Подобию Того, в Кого он не верит. И потому в человеке развивается духовное противоречие, его начинает мучить совесть. Тогда человек начинает безумную борьбу против Бога, разрушая свою духовную и физическую целостность. Нежелание смириться перед Божественным законом, который действует вне зависимости от наших убеждений, приводит к глубокому духовному кризису. Год от года количество самоубийств и психических заболеваний увеличивается как у нас в стране, так и за рубежом, особенно в США – в самой богатой в мире стране, где «официальной религией» является мамона, материальное благосостояние любой ценой. В результате формируется новый тип человека, который носит в себе совсем не Божественный образ и Его подобие, а нечто другое. Смысл деятельной веры, основанной на многовековой нашей Православной традиции, заключается как раз в том, чтобы развить в человеке полное доверие и вверить себя Божественному Промыслу. Если Церковь, которая основана Самим Богом, предписывает ограничить жизнь в чем-то, что вредит душе, нужно не размышлять о целесообразности ограничения, а смириться перед Церковью. Необходимо верить: что нам нельзя, то вредно. И не любопытствовать подобно нашим прародителям: а вдруг ничего не будет, и мы будем «как боги». Ведь Адам и Ева не поверили Богу, что вкушение запретных плодов будет для них неполезно.

Бог не хотел смерти людям, Он их предупредил: нельзя, умрете. Люди не поверили и – умерли. Бог хотел, чтобы через добровольное ограничение себя люди выразили свое доверие и любовь к Богу. Ведь в основе любви лежит жертвенность. Адам и Ева должны были ограничить себя добровольно, не есть плодов, и в этом акте они бы выразили и любовь, и веру. Но наши прародители избрали иной путь: а вдруг – можно, и ничего за это не будет? Вот так же и в наше время некоторые люди размышляют: а зачем пост? зачем молиться? зачем ходить в храм? зачем открывать свои тайные грехи священнику? И чтобы все запретное стало «ложью», им хочется отвергнуть веру в Бога.

Мало кто среди безумия этого мира, когда соблазны вокруг нас и все труднее устоять, задает себе вопрос: а вдруг за гробом будет Суд и воздаяние? Тогда за все придется отвечать. И окончательное убеждение, что Бог есть, приходит уже на смертном одре. Пример этому – смерть Вольтера. Когда этот богоборец метался в агонии на своем ложе, он кричал: «Я верю! Я верю! Господи, помоги!» Умирающему открывается видение духовного мира, Ангелов и бесов. Видя их и ощущая загробный ужас, человек ужасается и до конца понимает, как жестоко он ошибался…

Апостол Павел формулирует веру как «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1). Это значит, что верующий человек должен быть уверен, что будет Суд и ему придется дать ответ за всю свою жизнь. Что имеет бытие и ад, и рай, что если не иметь ограничения вседозволенности в своей жизни, то в иной жизни он будет наследовать место, где получит воздаяние за свою беспорядочную и не ограниченную никакими моральными нормами жизнь. Это место называется геенной огненной, где, по слову Священного Писания, есть тьма кромешная, червь неусыпающий и скрежет зубов, стенание и вечный плач.

Каким же нужно быть безумцем, чтобы, веря во все то, что и представить даже страшно, продолжать вести свою окаянную жизнь во грехе, по-прежнему говоря: а зачем пост? зачем молитва? зачем храм, ведь «Бог в душе»? Да затем, чтобы избежать всего этого, чтобы иметь хоть какую-то надежду на спасение в вечности. «Вот, Господи, моя жизнь, я бесконечный грешник. Я недостоин милости, но я боролся, вот мой пост для Тебя, вот моя молитва к Тебе, вот мое покаяние в моих грехах, в том, что я своей жизнью исказил Твой замысел о себе. Не суди меня строго, но помилуй. Я немощный и ничего не могу без Тебя. Я ничто без Тебя».

И, чтобы это искренне осознать всей душой, всем сердцем и всем помышлением, нужна глубокая духовная жизнь под покровом нашей Святой Матери Церкви. Без Нее спасение невозможно. Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец.

Иерей Владимир Балашов, настоятель Свято-Троицкой церкви с. Елховка Самарской области. Православная газета «Благовест» от 29.08.2003.

Образованному человеку, который пришел к заключению, что есть «что-то»

Ты пишешь, что должно, в конце концов, «что-то» быть. Говоришь, что читал книгу какого-то великого астронома о звездах и тебе бросилось в глаза утверждение этого известного ученого: «В мире все необъяснимо без Бога». И это заставило тебя сделать вывод, что есть «что-то». Скажи, сын Лазарев: «Есть Бог» – и радуйся! «Есть что-то», – так говорят многие образованные люди. Но если до конца жизни пребудешь только со словом «что-то», то и жизнь твоя останется ничтожной.

Одно мгновенное предчувствие, что видимый мир содержит какую-то великую тайну, – это еще далеко не та животворящая и плодоносная вера, освещающая наш путь и указующая цель.

Сказать, что «есть что-то», – еще не значит увидеть свет дня. Это значит, что путник едва-едва заметил в ночном мраке расширенными своими зеницами приближение рассвета. А от него до восхода солнца еще долгий путь. Если бы ты сказал: «Есть Кто-то», заря зарумянилась бы над горизонтом твоей жизни.

Познай Творца своего, дорогой брат. Это важнее познания Его творений. Не пополняй общество тех, о которых апостол говорил: «и служили твари вместо Творца» (Рим. 1, 25). Се, Всевышний Художник стоит перед Своим произведением. Ты слишком засмотрелся на Его прекрасные полотна, которые поначалу открывают глаза, а затем слепят. Почему не подойдешь к Художнику и не познакомишься с Ним? Христос для того и сошел на землю, чтобы протянуть тебе руку и познакомить с Творцом. Кто не подойдет ближе к Художнику на этом свете, в Его изумительной мастерской, не познакомится с Ним, не представится и не поклонится Ему, тот не будет допущен в небесный чертог Его.

Святитель Николай Сербский. Миссионерские письма. – М., 2003. С. 95.

Уверенность в невидимом

Обращение человека к Богу – всегда загадка для окружающих. Что заставляет человека верить? Каким образом он вдруг начинает чувствовать Его присутствие? У каждого верующего свой путь, непохожий на другие. И часто бывает так, что мы не можем толком объяснить – каким образом нам удалось ощутить эту «уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1). Но когда эта «уверенность» наступает, жизнь приобретает совершенно иной смысл, иное измерение, иную сверхзадачу.

Задача православного христианина кажется простой и понятной: «возлюби Господа Бога твоего… и ближнего твоего, как самого себя» (Лк. 10, 27). Но выполнение этой задачи кажется настолько невозможным, что и одной отдельной взятой жизни мало. Тем не менее, другого обетования у нас нет, как нет и другой жизни, чтобы это обетование исполнить. Проблема еще осложняется тем, что каждый из нас приходит к Богу со своим багажом доцерковных (и, как правило, нецерковных) предпочтений, увлечений и интересов. Как правильно распорядиться этим грузом? Велик соблазн все отправить в мусорную корзину и начать жизнь «с чистого листа». Соблазн, конечно, велик, но на то и даются нам соблазны, чтобы мы учились их преодолевать.

Мы именно так и пытаемся выстраивать свою духовную жизнь, отказываясь от всех своих доцерковных предпочтений, целиком и полностью считая, что только в церковной традиции нам необходимо черпать силы. И эта мысль правильна. Конечно, наша опора, наш фундамент должен иметь прежде всего церковное основание, но остальной строительный материал неизбежно будет сформирован из того, что еще до нашего прихода к Богу заставляло думать о Нем. «Для чистых все чисто» (1 Тит. 1, 15), – говорит апостол Павел, а это значит, что настоящая церковность всегда учит нас внимательно всматриваться в окружающую нас культурную среду.

Порой мы очень переоцениваем свои собственные силы. Часто думаем, что как только мы начнем вести «правильную» духовную жизнь, так у нас появятся и силы, и знания, и ответы на все вопросы. Для этого «достаточно» лишь соблюдать формальные правила формальной церковности: молиться, поститься и далее – по тексту. Но жизнь учит обратному – сил не прибавляется, знания не умножаются, вопросы появляются быстрее, чем мы успеваем на них отвечать. И получается так, что настоящего духовного опыта у нас еще нет, предыдущий мы полностью отвергли и опереться нам в этом житейском море не на что.

Языческая античная культура стала плодородной почвой для святоотеческой мысли и сегодня, когда нас окружает нецерковный культурный контекст, важно помнить, как поступали в подобных ситуациях святые отцы. Православная вера должна делать человека богаче, помогать нам свободно и дерзновенно вглядываться в окружающую действительность. Православному христианину дорого все, что заставляет нас проснуться от мертвенной спячки и всмотреться вглубь самих себя.

В нашем жестоком мире легко остаться одному, легко отгородиться от внешнего мира и не замечать происходящего. Но Православие – это всегда постижение сложности, которое невозможно без узнавания образа Божиего в окружающих нас людях.

Гораздо легче жить, когда твой внутренний и внешний мир ограничен искусственно созданной атмосферой спокойствия. И хоть от этого жизнь спокойней не становится, иллюзия «правильности» возникает. Поэтому перед каждым из нас стоит простой и одновременно сложный выбор: в каком мире мы хотим жить – реальности или иллюзий?

Церковная жизнь может по-разному созидать человека. Если она основывается на верности преданию, то у нас окажется неожиданно много союзников, причем даже там, где мы бы совсем не догадались их искать. Таким «союзником» для православного богословия стала в свое время языческая философия, сама не подозревавшая, что может стать подпоркой для святоотеческого синтеза, взорвавшего языческий мир. Но не всегда предание полагается нами в основание нашей церковной жизни, чаще мы предпочитаем верить ложным страхам и «бабьим басням» (1 Тим. 4, 7), нежели всегда живому опыту Церкви.

Если мы хотим смотреть на этот мир глазами святых отцов, нужно учиться обращать ко благу окружающую нас действительность. Отцы смогли языческую культуру включить в христианский контекст, сможем ли мы сегодня стать продолжателями их дела? Будем думать и работать над тем, как нам разрушить матрицу века сего в самих себе прежде всего.

Чем больше мы живем в Церкви, тем больше начинаем понимать – вопросы не только не прекращают появляться, с каждым днем их становится все больше и больше. Причем вопросы множатся вне зависимости от степени нашего духовного или светского образования, они как снежный ком – чем дальше, тем все громадней и непредсказуемей. Однако от состояния нашей готовности воспринимать сложности зависит наша готовность прилагать усилия для созидания в самом себе христианина.

Всегда сложно и непонятно делать первые шаги, когда ты уже осознал, что Бог есть и это что-то для тебя значит, то есть ты не просто соглашаешься с этим пониманием, но решаешь, что продолжать дальше жить, так как ты живешь, больше уже никак нельзя. Нужно что-то менять. Но как менять, что именно менять – понимание приходит, увы, не сразу. И здесь есть свои причины. Для новоначального христианина главная проблема – это проблема соответствия своего внешнего облика тому внутреннему заданному для себя идеалу, к которому необходимо всем нам стремиться. Это одна из самых больных тем для людей, считающих себя верующими. Действительно, мы живем в мире, который встречает по одежке, но из-за недостаточности ума не всегда может по нему и проводить. И этой болезнью болеют не только закостенелые атеисты – достаточная часть нашего церковного общества полагает главным для себя бороться с внешней оболочкой человека, забывая, что внешность бывает весьма и весьма обманчива. Конечно, не нужно совсем думать, что внешняя составляющая совсем ни о чем не говорит. Но на первых порах нашей церковной жизни она действительно ни о чем не говорит, стоит подождать совсем немного, как все станет на свои места и человеку станет ясно и понятно, что храм это не место для демонстрации модного пирсинга и тату. Равно как и всякий, решивший всерьез заняться спортом, понимает: рано или поздно придется выучить и соблюдать правила игры, если ты решил стать действительно спортсменом, а не дворовым хулиганом. Но если всякий раз заострять свое внимание только на этом, то есть опасность, что именно это внешнее и останется для нас главным во всей нашей церковной жизни.

Всегда и во всем важен такт. Но чрезвычайно он важен в такой тонкой сфере как духовная жизнь, особенно когда мы считаем себя знатоками и явно не брезгуем тем, чтобы раздавать советы, как вопрошающим их, так и просто так, в связи с нашей внутренней необходимостью делиться тем, о чем уж мы наверняка знаем. И большая часть дров ломается именно на этом этапе. Когда человек только-только начинает делать первые шаги в Церкви, ему, как никогда, важно чувствовать плечо, но не то, которое может подтолкнуть, а то, на которое можно опереться. В Древней Церкви было все понятно и ясно, желающего принять крещение приводил в общину т. н. «спонсор», который перед лицом всех верных свидетельствовал о его нелицемерном желании стать христианином. И затем, уже после длительного оглашения, когда совершалось крещение, этот «спонсор» становился опорой для новопросвещенного христианина в его только-только начинающейся духовной жизни. К сожалению, времена изменились, об оглашении можно прочитать только в учебниках по истории Древней Церкви, а понятие «спонсор» приобрело уже совершенно другой, сугубо материальный характер. Но это не значит, что проблемы воцерковления куда-то исчезли, проблемы остались, и при этом стало совершенно не ясно – каким образом их разрешать.

Но для человека, который уже почувствовал себя настоящим православным, напротив, все ясно и понятно. Он знает и понимает, что поступать нужно именно так, а не иначе и всякий, кто попытается не то, чтобы воспротивиться этому пониманию, а, как минимум, полемизировать, из брата во Христе превратится в место для наклеивания ярлыков, которые у каждого уважающего себя человека всегда запасены в нужном количестве. И жертвами этого всезнайства становятся те, кто только-только пытается разобраться в сложном и подчас противоречивом церковном мире. И главная ловушка, в которую попадает человек искренний, но не искушенный в церковных баталиях, это утверждение о том, что мысли того или иного православного христианина, пускай даже священнослужителя, это, несомненно, то самое, о чем говорит Бог. Если быстро и правильно не среагировать на это заблуждение, есть опасность не только заблудиться в духовном лабиринте, но и попросту навсегда отпасть от Церкви. Но как же быть, когда один батюшка буквально проклинает лиц женского пола, посмевших войти в храм в брюках и без платка, а другой вовсе не видит в этом трагедии? Как быть, когда один священник чуть ли не анафематствует современную культуру, а другой призывает к тому, чтобы внимательно изучать культурные явления нашего мира? Что делать, когда один говорит одно, а другой другое? И ответ на эти и другие вопросы, как ни странно, есть – начинать самому задумываться над тем, а как оно должно быть. Когда мы станем не просто ждать готовых рецептов, хотя и этот период необходимо пройти, но начнем сами допытываться до сути, это станет верным залогом того, что наша духовная жизнь, не без ошибок и падений, к сожалению, сможет обрести главное измерение – измерение святости. А святость приобретается только собственным трудом. Святые это те, кто смог самостоятельно пройти тот Путь, о котором сказал Христос (Ин. 14, 6). И, если мы хотим последовать за ними, нам необходимо начинать учиться самостоятельности. В Церкви всегда действуют антиномии. С одной стороны, мы должны полностью довериться Ее опыту. С другой – должны самостоятельно распознать, где действительно опыт Церкви, а где подделка под него. И этот опыт распознания дается только тем, кто прилагает усилия, а усилия мы можем прилагать лишь свои собственные, только тогда Бог нам будет помогать и подсказывать, каким образом нам необходимо поступать.

Подчас молодому христианину может казаться, что он любит Бога, а Бог его – нет. Но это ложное утверждение появляется лишь от того, что нам очень сложно сразу отделить зерна от плевел и понять, в чем действительно есть Божий замысел, а в чем лишь человеческое мудрование. Но это понимание дается не сразу. Это понимание, которое мы призваны стяжать во время своей земной жизни. Главная аксиома христианской жизни заключается в том, что Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2, 4). Остается лишь откликнуться на призыв Божий и начать трудиться самим.

Священник Димитрий Карпенко, «Православие и мир», www.pravmir.ru

Положение православного христианина в современном мире

Положение православного христианина в современном мире, можно без всякого преувеличения решительно сказать это, до крайности тяжко. Вся современная жизнь, во всех ее проявлениях, так или иначе, направлена против него. Ведь все в ней, по существу, является сплошным отрицанием истинного христианства. И если еще в апостольские времена возлюбленный ученик Христов Иоанн Богослов мог писать, что «весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5, 19), то с гораздо большим правом можем мы сказать это о нашем времени<…> В первые века христианства преследовали христиан враги неразумные, не ведавшие Христовой веры, имевшие о ней представления превратные, зачастую нелепые. Да и гонения эти носили по преимуществу характер внешних гонений. Не принося ущерба душе, они обрекали на муку и смерть тела первых христиан. И тогдашние христиане, хорошо помня завет Христов: «не бойтесь убивающих тело, душу же не могущих убить» (Мф. 10, 28) и, будучи подкрепляемы благодатью Божиею, с радостью шли на муки и отдавали свою жизнь за Христа. Эти гонения не только не угашали духа, а наоборот – еще более окрыляли и возгревали его, и кровь мученическая, по меткому выражению одного из тогдашних апологетов, действительно становилась семенем христианства.