Музей идеальных фигур

– Но я не собираюсь заводить четырех жен, – произнес Рустам. – Я ведь даже не мусульманин.

– Что?

– У меня мама русская и неверующая, когда отец к ней сватался, она сказала, что не позволит ему обрезать сына, если таковой родится. А если он или его родня это все же сделают, то она заберет ребенка и уедет к родителям. А слово моей мамы – закон. Видимо, отец и сам был не слишком верующий, да еще у него разлад начался с родителями из-за того, что он женился на русской, так что о том, какой я веры, никто до сих пор и не заговаривал. Из Узбекистана после смерти отца мы с мамой уехали, с тамошней родней отношений не поддерживаем.

– А сам ты кем себя считаешь?

– А я считаю, что все равно, в каком храме молиться и как он будет называться, ведь Бог что у иудеев, что у христиан, что у мусульман один. И без разницы, креститься двумя перстами, тремя или совершать намаз. Главное, что у человека в душе и как он ведет себя по отношению к другим людям.

Ишь, как складно излагает! Инга невольно почувствовала к Рустаму некоторое уважение. Было ясно, что он человек весьма начитанный и думающий. Но что у него самого при этом в той самой душе, о которой он толкует? Не всегда то, что говорят люди вслух, соответствует тому, что они думают про себя.

Но Залесный вновь встрял в разговор, переведя его в нужное, как он считал, русло.

– Значит, ты считаешь, что Викин отец ушел к другой женщине… – обратился он к Рустаму. – Но откуда у тебя такие сведения?

Рустам ответил не сразу. Внезапно глаза его сверкнули, и он спросил:

– Стойте, а почему я вообще должен с вами разговаривать? Вы мне даже не представились!

– Наша промашка, твоя правда, – согласился Залесный. – Но мы решили, что нас уже представил твой знакомый.

– Он сказал, что вы из полиции. И я не понимаю, почему вы интересуетесь Викиным папашей?

В голосе Рустама вновь прозвучала тревога. А сам он снова как-то вздрогнул. От Инги не укрылось ни то ни другое. Она задумчиво вгляделась в парня. Что его мучает? Чего он боится?

– Ты что-то знаешь? Видел отца Вики с другой женщиной?

– Видел я как-то Викиного папашу с одной калмычкой. Он ее домой к себе привозил. Только вряд ли это его любовница была.

– Почему?

– Во-первых, страшна, как смертный грех. Маленькая, коротконогая. А во-вторых, с ними еще один мужик был. Они втроем в дом зашли, совсем недолго там пробыли, а потом обратно вышли, в машину Сергея сели и уехали.

– А Вика или ее мать в это время были дома?

– Нет. Их не было.

– И когда ты это видел?

– Ну… Недели три назад.

Сама Инга развивала бы эту тему и дальше, ей показалось интересным упоминание о некоей «калмычке», которую Сергей привозил к себе домой, но Залесный вновь влез в разговор, чем все только испортил:

– Мы пытаемся разобраться с кражами, которые произошли у вас в поселке. Ты не знаешь, кто это может делать?

– Никто из моих друзей никаких денег или вещей не брал! – решительно заявил Рустам.

– Хорошо, допустим… А Коля?

– Коля?

Было видно, что о таком повороте дела Рустам даже не думал.

– Коля – брат Вики? – уточнил он.

– Да.

– Ему-то зачем? У него денег и так полно!

– Откуда такая информация?

– От Вики! Она вечно мне твердит, что папаша у нее крутой олигарх.

– И ты ей веришь?

– Ну, люди ведь сейчас много строятся. Да я и сам у Викиного папаши в одной из его бригад работал, так что знаю, какие хорошие деньги он зашибает. Может быть, и не такие бешеные миллионы, как Вика и ее мамочка всем в поселке рассказывают, но все равно денег у них достаточно.

Достаточно и очень много – это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

– Но тебе не показалось, что с тех пор, как Викин отец покинул свою семью, он им не помогает материально?

Рустам помотал головой.

– Никак не пойму, к чему вы клоните. То про Вику со мной говорили, потом про ее папашу, потом про Кольку. Кто вас на самом деле интересует?

– Нас интересует вся их семья. Нам необходимо найти отца Вики. Что ты думаешь по этому поводу?

Рустам подумал и сказал:

– Ну, если честно говорить, то да, денег у них теперь маловато. Вика в последнее время совсем перестала тратить наличные. Раньше она меня всюду водила, а теперь мне приходится оплачивать наши развлечения. Конечно, я не против, но все-таки это мне не так легко сделать, как ей.

Значит, Вика лгала, а вот ее мать, напротив, говорила правду. Но Вика лгала частично из гордости, а частично – выгораживая отца. Девочке совсем не хотелось, чтобы на любимого папу легло еще и это пятно.

– И где может быть отец Вики сейчас?

– Понятия не имею. Что я, слежу за ним? Тем более что с тех пор, как он узнал про нас с Викой, он меня из бригады вышиб и еще пригрозил, что ноги мне вырвет, если увидит еще раз рядом с дочерью.

– Как же ты не боишься продолжать встречаться с девушкой?

– Боюсь, – откровенно признался Рустам. – Очень боюсь! Когда в этот поселок на работу устраивался, то первое время всюду с закрытой рожей ходил. Потом понял, что Викиному папаше нет дела ни до меня, ни до дочери, и успокоился. Но все равно я плясать был готов, когда узнал от Вики, что он свалил из поселка надолго.

– Ну а через своих друзей, которые продолжают работать в бригаде Викиного папаши, ты можешь узнать, где он сейчас обитает?

– Да зачем вам это надо? Объясните мне толком!

– Изволь! Мы подозреваем, что в кражах замешан Коля. И хотим найти его отца, чтобы он приструнил сына.

Рустам замолчал. Было видно, что в его мозгу кипит работа.

– Значит, сейчас отца Вики тут нет, – пробормотал он, – Колька вот-вот попадется на кражах, его либо выставят из поселка, либо вообще посадят, а вы хотите, чтобы я своими руками взял и испортил себе всю малину? Помог бы вам вернуть папашу, который меня ненавидит и грозится убить или искалечить, да еще и Кольке помог бы, от которого я ничего, кроме тычков и тумаков, до сих пор не видел?

Рустам даже не скрывал иронии.

– Вы в своем уме? Простите, конечно, что я так с вами разговариваю, но все-таки неужели я похож на круглого идиота?

– Нет, не похож. Поэтому мы у тебя и просим помощи. Речь ведь идет об отце и брате твоей любимой девушки. Будущей жене, насколько я понял.

Рустам задумался. Было видно, что в нем происходит тяжелая борьба. Если отец вернется в семью, то Рустаму о спокойной жизни можно смело забыть. Да и о Вике тоже. Но, с другой стороны, потеряв жениха, Вика обретет вновь своего любимого папочку.

– Если выбирать между мной и отцом, то он явно может сделать для Вики куда больше. Хорошо, я помогу вам. А уж там как получится. Может быть, Вика все равно захочет остаться со мной, и тогда ее родителям придется уступить.

– Вот и молодец! – обрадовался Залесный. – Очень благородное решение. Значит, ты наведешь справки о Викином отце?

– Ну, обещал ведь вроде, – пробормотал Рустам, настроение у которого стремительно портилось. – Дайте номер для связи, я вам перезвоню.

Получив из рук Залесного визитку с номером, он угрюмо кивнул и ушел в темноту, даже ни разу не оглянувшись. На какое-то мгновение Инге стало жаль этого молодого человека, но потом она напомнила себе, что у Рустама в ближайшее время ничего хорошего в жизни не предвидится, а Вике всего шестнадцать лет. И она сказала самой себе, что так будет лучше. Хотя, с другой стороны, Ромео и Джульетта тоже были очень юны и тоже полностью зависели от своих родителей, когда страстно полюбили друг друга и даже пожертвовали своими жизнями во имя этой любви.

Когда эта мысль пришла Инге в голову, она суеверно сплюнула три раза. Хорошо было бы еще постучать по чему-нибудь деревянному, но ничего подходящего поблизости не оказалось. Пришлось воспользоваться для этой цели картонной коробочкой сока, все-таки целлюлозу тоже делают из дерева.

– Что за дурь опять пришла в твою прекрасную головку? – поинтересовался у нее Залесный, который был уже хорошо знаком с этой привычкой своей подруги. – Что за страшная мысль тебя посетила?

– Не обращай внимания, – отвернулась в сторону Инга. – Лучше поедем, тебя ведь ждут у Нины.

Нина и впрямь была дома. И в первый момент Инга с трудом сдержалась, чтобы не ахнуть, до того пугающе изменилась бедная женщина.

– Можете не церемониться, – печально произнесла Нина, увидев, что Инга пытается совладать с собой. – Знаю, о чем вы думаете. Мне к таким взглядам в последнее время не привыкать.

Переведя на Залесного тревожный взгляд, она спросила:

– У вас есть какие-нибудь новости о моем муже?

– Пока что ничего обнадеживающего. Но мы работаем в этом направлении.

Глаза Нины погасли. Она разочарованно посмотрела на Залесного и спросила:

– Зачем… зачем же вы тогда приехали?

– Сначала ответьте: вы одна дома?

– Еще дочь.

– Вика тут?

– Да. Заперлась в своей комнате, дуется, что я не отпустила ее погулять на улицу.

– А почему не отпустили?

– Мне показалось, что возле дома крутится этот ее дружок. Так что я попросила Колю выйти и шугануть его. Он вышел и до сих пор не возвращался.

Это как нельзя лучше соответствовало планам самого Залесного, и он даже повеселел.

– Признаюсь, я уже познакомился с вашей дочерью, – сказал он. – Заехал к ней сегодня в школу.

– Так быстро сделали то, о чем я вас просила? – удивилась Нина. – Я даже не надеялась, что вы вообще выполните мою просьбу. А вы поговорили с Викой, да еще сделали это так скоро! Вот вы прекрасный следователь! Не то что тот ротозей, к которому я пошла вначале!

Инге совсем не понравилось, как эта женщина захваливает ее мужа. Но вот Залесный, тот даже покраснел от удовольствия от полученной похвалы и пробормотал:

– У меня есть ощущение, что у вас с дочерью далеко не самые доверительные отношения и что она многое вам недоговаривает.

– Это верно, – окончательно повесила голову Нина. – Вы во всем правы. Дочь меня теперь на дух не переносит. Считает, что я порчу ей жизнь, запрещая встречаться с этим Рустамом.

И заломив руки, она воскликнула:

– Господи, за что ты так со мной поступаешь? Здоровья нет. Муж ушел. Сын отбился от рук. Дочь не желает со мной разговаривать. Что в таких случаях обычно делают? Лезут в петлю – не иначе!

– Ну, в петлю вам рано. А насчет вашей дочери – похоже, что у нее есть способ связаться с отцом.

– Вы думаете, Сергей поддерживает с детьми хоть какую-то связь?

– Именно.

– О, если бы это оказалось так! – вновь заломила руки Нина, но на сей раз уже не с отчаянием, а с надеждой. – Если бы вы только оказались правы! Уж я нашла бы, что сказать мужу! Нашла бы, как заставить вернуться его домой!

– Ну, об этом пока что говорить еще рано. Но вашей дочери я сказал, что занимаюсь расследованием серии краж, которые произошли у вас в поселке.

– Ни о чем таком не слышала, – удивленно подняла брови Нина.

– И немудрено, ведь кражи придумал я сам.

– Зачем?

– Исключительно для того, чтобы иметь повод обвинить в них вашего сына.

Нина побледнела:

– Колю? – прошептала она. – Коля… О! Еще и это!

Глаза у нее стали закатываться, женщина была готова упасть в обморок, но Залесный не допустил этого.

– Нет, нет, ваш сын невиновен. Не надо пугаться. Но для реализации моего плана надо, чтобы Вика думала, будто бы ее брату грозит серьезная опасность!

Постепенно на лицо Нины стали возвращаться те немногие краски, которые там еще были.

– Фу-у-у… – выдохнула она с шумом. – Разве можно так пугать бедную больную женщину? Я чуть было не умерла, когда вы сказали, что мой Коля… что он… Нет, не могу выговорить этого даже в шутку!

В это время сверху раздался девичий голос:

– Мама, кто там пришел?

– Это Вика, – прошептала Нина поспешно. – Что мне нужно ей сказать?

– Ничего, ровным счетом ничего, – заверил ее Залесный. – Говорить буду я, а вы только поддакивайте. Договорились?

Нина кивнула. И все вместе они повернулись в сторону лестницы, на ступенях которой уже виднелись ножки Вики, обутые в мягкие домашние тапочки со смешными котятками. Все остальное, кроме тапочек, было на Вике отнюдь не домашним. И модные джинсы с симпатичными вышитыми цветочками, и элегантный джемпер, похоже, из чистейшего кашемира.

Интересно, невольно подумала Инга, а как Вика представляет себе будущую жизнь с Рустамом? Вряд ли он когда-нибудь сможет позволить своей молодой жене вот также беззаботно разгуливать по теплому дому в хорошеньких тапочках. Да и долго ли прослужит ей эта хотя и домашняя, но явно недешевая обувка? А потом что будет делать Вика? Что она станет носить? Сможет ли Рустам когда-нибудь приобрести для своей любимой равноценную или хотя бы сколько-нибудь подходящую замену, когда прохудятся эти тапочки и износятся новенькие джинсы?

Нет, Инга почти на все сто процентов была уверена в том, что Вика не забегает в мыслях дальше свадьбы. Сейчас для нее главное – соединиться с любимым, а в идеале так и сочетаться с ним браком. А уж как они будут жить дальше, об этом она не думает. В сказках ведь у принца с принцессой всегда все волшебным образом как-то складывается. Вот только жизнь – это далеко не сказка. И тут настоящие проблемы у влюбленных начинаются именно после бракосочетания, а отнюдь не до того.

ГЛАВА 4

Вика была хороша собой. Инга никогда раньше не видела эту девушку, сделку Нина с Сергеем проводили в отсутствие детей, так что сейчас сыщица подумала, что где-то понимает Рустама, готового рискнуть всем и даже жизнью ради обладания такой девушкой.

Главными украшениями Вики были густые волнистые волосы и огромные голубовато-серые глаза, доставшиеся ей от матери. Залесный тоже смотрел на девушку и откровенно не понимал, откуда что взялось. Ведь в школе она показалась ему просто милой девочкой. Откуда же такая красота, недоумевал сыщик?

Конечно, ему как мужчине было невдомек, что распущенные и завитые волосы – это совсем иное дело, чем те же волосы, но стянутые в тугой конский хвост на затылке. Да и глаза красить в школе ученицам не разрешается, а вот дома – пожалуйста.

Инга же думала о том, что фигурка у девочки была довольно стройная, и даже некоторая упитанность нижней части ничуть не портила молодую девушку.

Однако Нина встретила дочь неприветливо.

– И для кого это ты так расфуфырилась? Я же тебе сказала: никуда из дома не выйдешь!

– Правильно, – злобно сверкнула на нее глазами дочь. – Буду, как ты, дома целыми днями сидеть, отличный выход из любого положения!

То, что мать и дочь открыто при посторонних обменивались колкостями, говорило о том, что конфликт между ними длится уже не первый день и даже не первый месяц. Обе успели привыкнуть к состоянию постоянной вражды и даже уже перестали стесняться при посторонних.

Пока перепалка не зашла слишком далеко, Залесный шагнул вперед, чтобы привлечь к себе внимание девушки:

– Вика…

Та, наконец, взглянула на него, и глаза ее расширились еще больше.

– Вы тут? – испуганно пробормотала она. – Уже?

– Твой брат дома? – спросил Залесный, хотя и без того знал ответ на этот вопрос.

Но ему было нужно втянуть Вику в разговоры о Коле.

– Нет, – помотала головой Вика. – Он вышел.

– Очень хорошо. Буду говорить с вами обеими откровенно. Я не хочу для вас неприятностей. Но предпринятое мною расследование показало, что в кражах действительно замешан близкий вам человек.

Вика побледнела.

– Рустам не мог!

Нина торжествующе взглянула на дочь.

– Так я и знала, что этот твой Рустам – мошенник и вор!

В порыве чувств к ненавистному жениху дочери Нина совсем забыла о том, что придуманная Залесным опасность насквозь мнимая. А возможно, дело было в другом, и Нина даже тут не упустила случая, чтобы уколоть свою дочь побольнее.

Однако Залесный быстро расставил все по своим местам.

– Я говорю не про Рустама, речь идет о Николае.

Вика побледнела. Да и Нина, хотя была предупреждена заранее, выглядела обескураженной.

– Коля…

– Ваш сын замешан в многочисленных кражах.

– Я вам не верю.

– К сожалению, я располагаю неоспоримыми доказательствами его вины. Но дело не в этом. Дело в том, как мы с вами поступим с этими доказательствами?.. Мне бы не хотелось, чтобы о проступке вашего сына стало известно руководству поселка.

– Если в поселке узнают, что Коля – вор, нам придется уехать.

И Нина вполне натурально схватилась за голову:

– О! – горестно застонала она. – За что мне все это? Сначала дочь сошла с ума, связалась с каким-то нищебродом, потом муж ушел из дома, а теперь еще и сын… Что же мне делать?

Вот теперь наступил кульминационный момент, ради которого Залесный и затеял весь этот спектакль:

– Было бы лучше, если бы с Колей поговорил его отец, – произнес он. – Уверен, он сумел бы объяснить мальчику, что так нельзя себя вести, даже если хочешь показаться крутым в глазах своих дружков.

Нина казалась смущенной. А вот Вика вскинула на сыщика свои чудные глаза.

– Да, да! – воскликнула она. – Колю именно втянули! Эти дрянные мальчишки, с которыми он теперь водится, они постоянно всюду шкодят! От них весь поселок уже стонет, а поделать с ними ничего не могут. У всех Колькиных дружков родители крутые шишки, занимают видные посты. Это они подбили Колю на воровство, я в этом уверена!

– И видите, какая ситуация: подбили Колю его дружки, а отвечать придется именно ему.

– Но ведь это несправедливо!

– А в жизни вообще очень много несправедливости. Но за спинами тех юношей сильный тыл. В случае чего отцы всегда сумеют выгородить своих деток. И догадываетесь, кому придется отвечать за всю компанию?

– Коле!

В голосе Вики слышалось отчаяние. Она взглянула на мать, потом на Залесного и произнесла:

– Могу я поговорить с вами наедине?

Залесный медленно кивнул, не скрывая своего торжества. Результат разыгранной им сценки был предсказуем заранее. Утренний визит сыщика к ней в школу, а теперь еще и домой убедили Вику в том, что дело серьезно и что ее брат здорово влип. И как любящая сестра, она хотела во что бы то ни стало спасти его. Прекрасно понимая, что мать не может ей в этом помочь, девочка решила обратиться за поддержкой к единственному оставшемуся человеку – к своему отцу.

Но если Залесный полагал, что, уединившись с ним в соседней комнате, Вика продиктует ему номер телефона отца и мысленно даже приготовился к разговору с ним, то все оказалось далеко не так просто.

– Понимаете, – едва прикрыв за собой дверь и оставив мать по ту сторону, жарко зашептала Вика, – я ведь вам немножко соврала. Отец вовсе не в командировке, он реально бросил мать.

– Но ты знаешь, как с ним связаться?

Вика молчала.

– Старый номер не активен. А новый…

– Ты его не знаешь? Отец не оставил своего нового номера?

Вика помотала головой отрицательно, и сердце у Залесного упало. Он так надеялся на Вику, даже целое представление перед ней разыграл, а оказалось, все впустую.

– Впрочем, у меня есть одна идея.

Ну, хотя бы что-то!

– И что за идея?

– Перед тем как папа ушел от нас, в тот последний день он очень долго разговаривал о чем-то по телефону. Мне стало любопытно, и, когда он зашел в ванную, а телефон оставил возле выхода, я подбежала и посмотрела, что там был за номер.

– И ты его запомнила?

– Даже младенец, и тот бы запомнил. Там все цифры шли по нисходящей. От семерки до единицы. Семь, шесть, пять…

– Я понял. И чей это номер, как ты думаешь?

– А что тут думать, – пожала плечами Вика. – Ее, конечно.

– То есть той женщины, к которой ушел твой отец?

– Ну… да.

Вид у Вики был понурый, Залесный хорошо ее понимал. Нелегко признаваться постороннему человеку в таких вещах. И все же ему необходимо было уточнить кое-что.

– А почему ты думаешь, что это была именно та женщина, к которой ушел твой отец?

– Потому… потому что я ей перезвонила!

– Что?

– Да, пока папа был в ванной комнате, я ей позвонила!

Воспользовавшись тем, что отец принимал перед выходом душ, Вика схватила телефон и нажала кнопку повтора последнего номера. Ей ответил мелодичный женский голос.

– Да, я все обдумала, я согласна на все, – услышала ошеломленная девушка. – Я так жду этого момента, что прямо мурашками покрылась!

Вика молчала, не зная, что сказать.

– Почему ты молчишь? – встревожилась женщина. – Надеюсь, ты не передумал?

Вика продолжала молчать, и собеседница заговорила сама:

– Тут речь даже не обо мне, а о ребенке. Он должен жить с отцом и матерью в…

Дольше у Вики не было сил слушать. Она нажала на кнопку отбоя и в ужасе уставилась на телефон. Вика ожидала, что незнакомка с чарующим голосом перезвонит, но этого так и не произошло. Видимо, та решила, что сказала достаточно, и если у любовника возникли какие-то сомнения, то он должен разобраться с ними сам. А Вика пыталась осмыслить услышанное. Выходит, у той женщины есть еще и ребенок. Возможно, что это ребенок ее отца! Ее братик!

– Когда отец вышел из душа, я ему ничего не сказала, а он сам ничего не заподозрил. Спокойно высушил волосы, поцеловал меня и маму и ушел.

Залесный удивился.

– И это был последний раз, когда вы его видели?

– Да.

– То есть он вот так взял и ушел?

– Да.

– А потом позвонил и сказал твоей матери, что уезжает в командировку?

– Ну… наверное, – как-то смутилась Вика.

– В смысле – наверное?

– Я-то с ним не разговаривала. А от мамы я могу ожидать любой лжи. С тех пор как она узнала про то, что у меня есть друг, с ней просто невозможно разговаривать. Она пользуется любой возможностью, чтобы настроить меня против Рустама. Врет, выдумывает постоянно какие-то причины, чтобы заставить меня поступать по-своему. В общем, изменилась так, что ее и не узнать. Идет на все, лишь бы не дать мне быть с Рустамом.

– Но, как я понимаю, пока что твоя мама в своей затее не слишком-то преуспела?

– Я люблю Рустама, – просто ответила Вика. – И не собираюсь его бросать в угоду чьим-то там личным амбициям!

Последняя фраза была сказана нарочито громко, чтобы ее могли бы услышать и через дверь в соседней комнате. Не было сомнения в том, для кого предназначались эти слова.

Но Залесный думал не об этом. Он недоумевал, почему взрослый мужчина, отец семейства позволил себе такой необдуманный поступок. Ну, ладно, допустим, завел он любовницу, учитывая, что его жена постоянно болела и вряд ли вызывала в мужчине какие-то чувства, кроме жалости. Но чтобы совсем взять и бросить свою семью… да еще так, уйдя и не захватив даже личных вещей… В этом было что-то странное. И даже наличие возможного ребенка, которого родила или собиралась родить Пухликову его любовница, в данном случае ничего не объясняло.

Ведь что мешало Сергею сказать Нине о своей «командировке» заранее? Тогда небольшой или даже большой чемоданчик или сумка, которую бы он захватил с собой из дома, ни у кого не вызвала бы подозрений. А в сумку он мог бы положить свои самые любимые вещи. Те самые дорогие сердцу мелочи, которые имеются у каждого человека, которые подчас ничего не стоят, но расстаться с ними их владельцу бывает чрезвычайно трудно.

– Или же он унес все заранее?

Но оказалось, что нет. Нина подтвердила слова дочери. Муж ушел из дома с пустыми руками и таким видом, словно бы вечером намеревался вернуться обратно. Однако во второй половине дня он позвонил и сказал про стихийно возникшую командировку.

– Только странно, о какой командировке могла идти речь? Весь бизнес моего мужа находился в ближайших пригородах. С другими регионами он никогда не связывался. А тут вдруг возникла какая-то партия стройматериалов, которая где-то затерялась в пути.

Нине не удалось ничего узнать толком, потому что Сергей говорил быстро, громко, он почти кричал в трубку. Возражений или вопросов встревоженной жены он не слышал. И сказав то, что хотел сказать, просто нажал на отбой. Когда Нина попыталась перезвонить ему, то услышала, что абонент недоступен.

– И с тех пор ничего не изменилось. Я каждый день звоню мужу, но слышу все время одно и то же. Он вне зоны действия сети.

Однако предпринятые Ниной поиски натолкнули ее на некоторые мысли. Все друзья ее мужа, до которых она сумела дозвониться, стоило ей изложить свою проблему, начинали как-то юлить. А Витька – самый близкий и задушевный кореш Нининого мужа – даже сказал:

– Эх, Нинка, хорошая ты баба, душевная. Но ты в зеркало давно на себя смотрелась?

– Давно уже не смотрю, Витя. Страшно слишком.

– Видишь, значит, сама все понимать должна!

И будучи человеком не злым, Витька даже попытался утешить Нину, сказав:

– Не переживай, погуляет Сергей и вернется. Для такой крали, какую он себе облюбовал, кошелек у него маловат. Как только бабенка это поймет, жди своего Сергея назад.