Дурдом на выезде

– Я знаю, – слегка раздраженно сказал сухощавый.

– Да, но вам приказано свернуть всю деятельность, связанную с основной операцией. Всю. Вы должны заниматься только вычислением «крота». И объект вы обязаны использовать исключительно для этой цели.

– Принято к исполнению, – с явным огорчением кивнул сухощавый, придвигая к себе вторую пинту баварского и думая: «А зря. Я бы справился и с той, и с другой задачей».

Толстяк разделавшись с очередной пинтой эля, сообщил:

– Лично вам и неофициально просили предать, что любые наши действия по достижению целей основной операции обречены на провал. Теперь это ясно. Совершенно. «Крот» слишком активизировался. Информация о любых ваших действиях становилась известной противнику едва ли не раньше, чем принимались решения.

– Я понял… – безрадостно кивнул сухощавый.

– Какая гадость этот английский эль, – проворчал толстяк, принимаясь за четвертую пинту.

– Не скажу, чтобы и я был особым поклонникам баварского, – откликнулся сухощавый. – Однако мне пора… э-э… Петр.

И сухощавый вышел из паба, оставив толстяка допивать свой эль.

Связной – Центру: Резидент получил ваши указания о полной консервации операции «Золотой сокол» и развертывании активных мероприятий в рамках операции «Землеройка».

Поведение Объекта, оценивается резидентом, как предсказуемое.

«Лучшее средство для ухода – ноги!» – решила Ася и схватилась за чемодан.

Однако, подумав, сообразила, что умней покинуть отель налегке: с одними стерлингами и кредитками, то бишь с сумочкой – меньше возникнет вопросов.

Так она и поступила. Вылетев из отеля, Александра помчалась вперед без оглядки.

Куда?

Ей было уже все равно.

«Потом, когда подальше уйду, выспрошу у прохожих как добраться в аэропорт», – размышляла она, планируя срочно вернуться в Россию.

Вскоре Александра заметила, что ее узнают. Узнают, улыбаются, приветливо ей кивают. В огорчении она завертела по сторонам головой и с ужасом обнаружила, что за ней по пятам следует незнакомый мужчина. Приглядевшись, она поняла: «Тот, с гантелями в чемодане!»

Мужчина же, осознав, что он обнаружен, догнал ее и строго спросил:

– Куда вы идете?

– Вам-то какое дело? – отрезала Ася.

Он опешил:

– Что с вами?

– А с вами что?

– Я в полном порядке, – заверил мужчина.

– Я тоже, – ответила Ася и невежливо попросила: – Отстаньте.

– Что-о?! – незнакомец взревел и потребовал: – Сейчас же вернитесь в отель!

– Еще чего! – фыркнула Ася. – Кто вы такой, мне приказывать!

– А вы кто такая, чтобы мне возражать?!

– Я – госпожа Ушакова! Председатель Совета конгресса!

Услышав это, он огорчился:

– Так и есть, вы зазнались.

Ася с ним согласилась:

– Зазналась и не вижу в этом плохого. Вам-то какое дело? Зачем вы за мной шпионите?

Мужчина растерянно остановился, но тут же ее догнал и спросил уже миролюбиво:

– Куда вы идете?

– Не знаю. Мне все равно, лишь бы идти, – не стала скрытничать Ася.

Он ужаснулся:

– Да что с вами творится?!

– Ничего.

– Ничего?! Да вы на себя не похожи!

– С чего вы взяли? – удивилась она. – Я обычно всегда такая. Лучше скажите, кто вы такой? И почему ко мне пристаете?

Мужчина хотел ей ответить, но не успел. Александра свернула на шумную Оксфорд-стрит и врезалась в стайку женщин, рыскающих по магазинам в поисках распродаж. Незнакомец выкрикнул что-то по-английски в толпу, Асю мгновенно узнали и, с ликованием подхватив, понесли обратно к отелю.

Она и опомниться не успела, как оказалась в своем номере в объятиях Майкла Стоуна. Он тут же рассерженно завопил:

– Александра Ивановна, где вы были?

Ася надулась:

– Я что, под арестом?

– Нет, что вы, – смутился Стоун и пояснил: – Волнуюсь только в связи с вашей болезнью.

– Я гуляла, – буркнула Ася и попросила: – Пожалуйста, оставьте меня, не мешайте репетировать речь.

Переводчик радостно встрепенулся:

– Да-да, конечно, не смею вас отвлекать.

Он исчез, но когда Александра попыталась вторично выйти из номера, дорогу ей преградила горничная:

– Ваш костюм, госпожа Ушакова, примерьте.

Пришлось примерять. Костюм сидел, как влитой – в нем Ася окончательно стала похожа на Стерлядь. А когда она забрала кудряшки в строгий пучок, то сама же и ахнула:

– Игорек не смог бы нас различить!

Ей нестерпимо захотелось домой. И опять заныло под ложечкой. Выпроводив Элизу, Александра вновь попыталась покинуть номер, но теперь наткнулась на Стоуна: он вел доктора Бредфордов.

– Сэр Генри волнуется за ваше здоровье, чем вам это не нравится? – шепнул переводчик Асе, заметив ее кислую мину.

– Я совершенно здорова, – отмахнулась она, все же позволив себя осмотреть.

Доктор долго щелкал пальцами перед ее глазами, заглядывал в рот, оттопыривал веки, молоточком по коленям стучал, после чего подтвердил, что Ася здорова и даже в отличной форме.

Озадаченный Стоун его проводил и тут же вернулся сообщить Александре, что память к ней вернется сама собою.

– Уже возвращается, – заявила она.

– Тогда займитесь, пожалуйста, речью, – посоветовал переводчик и оставил ее в покое.

Глава 11

– Займитесь, пожалуйста, речью!

«Ага, дуру нашел! Как бы не так!» – подумала Ася и опять попыталась улепетнуть едва за Стоуном закрылась дверь.

Но, высунув нос из номера, она поняла, что от речи не отвертеться: по коридору разгуливал незнакомец, тот с чемоданом, в котором гантели. Правда, теперь он был без чемодана, но по-прежнему явно имел к Александре претензии.

– Кто вы такой? – прошипела она.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Стерлядь – всякая женщина, претендующая на чужого мужа. (В переводе с языка героини).

2

Мадам – в переводе с мужского «дура ты дура».

3

Кобель – настоящий мужчина (в перводе с общепринятого).

4

Мусипусик – самый лучший в мире мужчина. (В переводе с женского).

5

«Форшмак» – сильный и неожиданный ход, который вернет порядок в семью: сделает командиром жену, а мужа – солдатом. (В переводе с языка героини).