Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы

«Как с ладони сдуну пустынь песок…»

Как с ладони сдуну пустынь песок,То пустынножителя в руках расцветёт посох.Богом данное – древо зелёное.В тех лесах избуду мои многие радости,Во грехах погрязший в младости.От гордыни мира скрытый,Приму схиму в ските.О, порывы благие, вы не вечно спите!..Наяву я прозрел древо зелёное.Так поёт душа, любовью дыша,Для блага жива – благовестница –Благолепная духу лествица.От небес до земли настилается,По ней ангел господень насылается.А вокруг леса, где певчих птиц голоса,Где дух медвян от душистых трав,Где до смертного часа человек здрав,От мира ограждён, к небесам вознесён.Спаси, Господи, люди твоя!..

1939 март

Так вот, когда остался я один

(Триптих)

1.

Так вот, когда остался я одинИ сразу стал ненужным и ничтожным,Вновь предался моим мечтам тревожным,Преодолеть пытаясь тяжкий сплин.Презрел людей, и в бегстве от любви,Блуждал все дни в безжизненной пустыне.Стремился дух к отверженной святыне –И сердце задыхалося в крови.

2.

Так вот, когда остался я одинНахлынули разрозненные мысли,И некуда бежать, кругом провислиГромады мной не прожитых годин.Я отогнал докучные надежды,Что крались вслед, вселяя суету.Теперь спокойно в камни прорасту,Седые мхи заменят мне одежды.

3.

Так вот, когда остался я одинИ, радостью отравлен, задыхался…Терновник за края одежд цеплялсяИ провисал над крутизной стремнин.Мне стало одиночество наградойЗа то, что я избрал неверный путь.Тут снова – скорбь мою стеснила грудьИ сердце переполнило досадой…

1939 апрель

Хлебников

Хранитель старинных преданий,Я молча поник у черты.Совсем знакомые снились мне чертыВ часы тревог и ожиданий.А глаза – холодной, синей воды,Как две пригоршни подняты к небу,И в них отражается свет вечерней звезды.Словно лиственный шёпот: – Мне бы…На воды ложится долгая тень,И встаёт над кровлями Хлебников,Обрывая лепестки ромашек.В ногах его путается низкий плетень,Кора берёз подставляет ему слои бумажек,Чтоб он вывел слово, да был таков.Многозначительней тысячи учебниковМудрое речение поэта.Дети сплетут из полевых цветовИ возложат на голову мудреца венок.Терзая крылья нарядных мотыльков,Будут славить они знойное лето,Превращая радость в унылый урок –Так несносны человеческие детёныши.Мудрый Хлебников дарит улыбки –И взлетают, трепеща крылами ошибки,Которые выверил он уже –Словно шумная стая нетопырей.Виснет каплей чернил на гусином пере,Но стекает расплавленным оловом слово –И люди гибнут в бранной пре…

1939 май 14

Слово

Есть в слове трепетная плоть.Земное, гибельное тело.Оно мгновенно оскудело.Едва презрел его Господь.Но дремлет словно голубь, Дух,Во глубине его сокрытый,Суровой пеленой повитый,Он и в тенетах бредит вслух.Крыла свои подъемлет словоИ рушит грубый матерьял,Когда из естества гнилогоВ прозрачный яснится кристалл.Не утеряв былые свойства,Но сотни граней обретя,Оно, как малое дитя,Встаёт само на путь геройства.

1939 июнь 8

«Как яблоня в сплошном цвету…»

Как яблоня в сплошном цветуРаскинула свои побеги,И ветви полны душной неги –Так я ращу мою мечту.Но сотни белых лепестковДождём валятся на дорожку,Так я стрясаю понемножкуВсю мишуру весенних снов.Давно опал последний цвет,И на ветвях обильна завязь.Меня томит глухая зависть,Мои цветы – все пустоцвет.

1939 июнь 14

Мертвец

На тёмном лице егоКопошатся мухи…Ввалились глаза.Синевавпадин –обведенауглем.Чужая слезаЖжётЖёлтуюКожу.Над гробомвеютдухи.Так можно статьсовсем смуглым,застытьмёртвым.Не ставьте трупу всех на виду,чтобы ложьне липлак нему.Лучше быбыть одному,чем в толпезевак.Ведьне в силахрукуподнятьникакМертвец,над которымлюди творят –поругание и обиду…Словнодлинная палкапростёртв гробу.Белый венчиклежитна жёлтомлбу.Рукисложенына грудикрестом.Ничего не скажет,покидаядом.Так уходят все,покидаядом,но никтоне властенпридтиназад.От цветовдавнотемнеетлицо.От пряныхзапаховубежатьнельзя.По ландышам белымПолзёт,скользя,зелёнаягусеницак рукаммертвеца.Недвижны руки.Скованычлены.С жёлтоголицане сходятмуки.А тут –мухи!Встать бы из гроба!Убрать цветы!Стряхнутьмишуру гробовуюк ногам,от всех провожатыхуйти –в храм.Но толькои тамне избытьсуеты.И тамравнодушнотворятобряд.Святые словаГоворятневпопад,глазом мигаетнад трупомпоп,друзья и родныесмотрятв гроб,брезгливоцелуютбелый венец –И всё это:молча,терпитМертвец.Господи!Избавитрупот поруганияблизких!Защитиот скверныземной!Не дай душебытьисчервоточенной!И в последний часпогребенияниспошлитерпениеперенестиэтупытку!

1939 июнь 21

«Мы одни остались в саду…»

Мы одни остались в саду,Для беседы я слов не нашёл,Но принёс от тебя резедуИ поставил на письменный стол.Этой данью с душистой грядыТы сумела сказаться без слов –Сладким запахом резедыЯ себя одурманить готов.

1939 июнь 29

«Душа изнемогла от скорби…»

Душа изнемогла от скорби.В моей гробнице скарабеи.Отточены серые плиты –И путь заказан в Египет.Тяжёлый камень приваленК дверям забытого склепа,И свет увидит едва ли,Истлевший в гробу скелет.Хотя бы вольные птицыДонесли до меня вестиО том, как время мчится,Какие народы в чести.Мне скучно, давно я умер,Забылся сладким сном смерти.Надо мною вечные сумерки,И от вечной тьмы не уйти.

1939 июль 5

Танка

Перед зеркаломТы заплела косы,Звонко смеялась.Сетью волос душистыхЯ навеки опутан.

1939 август

«Белые голуби над маленьким домом…»

N.

Белые голуби над маленьким домомТонули в небе глубоком и голубом,Вместе с дымом сизым столбомТянулись к высям от солнца весёлым –И так золотиста была глубина,Что не было сил отойти от края,Выросли крылья, и хотелось, играя,Кинуться в небо до самого дна.

1939 август 19

На полях книги В. Иванова «Cor Ardens»

В пылающем сердце твоёмЯ вещие зовы прослышал,Из дома родимого вышелСокрытый искать водоём.И слово взлетело, как голубь,И внятно для спящего слуха –На воды сошествие Духа,Когда всколебалася прорубь.

1939 сентябрь

«Видали как в клетке…»

Посвящается. В.М.

Видаликак в клеткемечется лев,Которомубыть довелосяпленником,Он лапойбьётбрусьяи, дико взревев,Бросает вызов –бездельникам!Тот зверь –мой тёзка.В лютой тоске,С утраполоумныймечусьпо аллеям.Кто мне скажет:– Теперьты с кем?Подарит улыбкойи пожалеет.В дни,когда мирзабредилвойной,Оскалила смертьсвои белыечелюсти,Хочу, чтобы тыбыласо мной.Дерзкий,покудацел ещё!..Звонкий смехв моихушахЗвенит,как сладкаямузыка,Я ускоряюневольношаг,Мелькнулатвоя мнеблузка…Легко растерятьот восторгаслова,Что встали, какиглы,торчком,Сегодня пошлаоб закладголова –Играю нажизньв очко!И толькос полясгребать трупыНачнутпо братскиммогилам,Словаэтих братьевстанутскупы,Нослишком дорогимилым.Сегодняготов просить,как о милости:Придине к мёртвомув часы погребения!Знаю,мне пытки такойне вынести,Еслинадеждынетна спасение.Ещё в Египте,в глубокойдревности,Любовьисточила меня,как ржа,С тех поря теряюсяв повседневности,Участьем и ласкойтвоейдорожа…Быть может,в сохранностижёлтая мумия,Которую тленпощадилдля вечности,Готовы в музеяхпоэтыв раздумииЧасами смотретьна сухиеконечности.И я открылдля себяоднаждыТвоё лицопод стекломв витрине,Губыиссохлиот вечнойжажды,И яцеловать ихне смеюныне.Поверь,что радостьюнавеквымучен,Стихи слагающийо любви.Зановоегипетский языквыучи.Разбей стекло!И живи!..

1939

Монолог Петрушки

Ночь. Влюблённый Петрушка остался один.

Тусклое небо и матовая, круглая луна.

В такую бездонную глубинуНе хотелось бы мне упасть.Но вот я снова вижу луну.И в сердце вспыхнула страсть,Такая бездонная, как луна,Как матовый шар фонаря.Душа, словно небо, не знает дна,И я задыхаюсь, паря…Я места себе не найду от тоски,Синим пеплом покрылись мои виски.В глазах поплыли тёмные мушки.Любовью отравлено сердце Петрушки.Деревянная головаПадает с плеч.Сегодня мне стали ясны слова:«Игра не стоит свеч»!Ночь задувает свои светильники,Уже чадит не один фитиль.Сыплется с неба млечная пыль,Словно серебряные полтинники.Блестит асфальтовая мостовая.Ветер доносит звонки трамвая,Ундиной предстала мне любимая,В зелёном платье, в венке из кувшинок,Когда с балаганом проехал мимо яДавать спектакль на колхозный рынок.Не многих тронет печаль Петрушки.Девушка скрылась в ближней роще.Долго кричали вослед лягушки…И мне бы крикнуть! Было бы проще!А я заломил нелепо рукиИ произнёс монолог о разлуке.Ночь, ты видишь унылого путника,Который сбился и никнет у рампы.Он больше не скажет ничего путного.Повалится с ног и подавит лампы.

1939 октябрь 25

Виланель

Услада жизни в жёлтом, красном.И славит разум чистый цветВ их сочетании согласном.Душевный жар в порыве страстномСумел отобразить поэт.Услада жизни в жёлтом, красном.Погибнет всяк в пути опасном,Кому живого смысла нетВ их сочетании согласном.На небе нестерпимо ясномОранжевый пылает свет –Услада жизни в жёлтом, красном.Мир плавится веленьем властным,И тяготеет вещий бредВ их сочетании согласном,Когда в неведенье всечасномВникаем в тысячи примет,Услада жизни в жёлтом, красном,В их сочетании согласном.

1939 ноябрь 9. (1940?)

1940

«Порой четырёхстопный ямб…»

Порой четырёхстопный ямбВселяет слабую надежду,Что будут ясными стихи.Но убежать от волчьих ямНапрасно мыслю, только страждуИ в строках поверяю вздохи.Провалы памяти моейБездонны…И когда я сгину,То будет кости мыть ручей,Поспешно прядая в долину.И хлебом будет Око мне,И пивом будет Око мне,И боги будут близки мнеВ краю,где нет земных страстей.Когда поют матросы Ра,Приветствовать богов пора.И всплески вёсел ловит слух,Встречая светлую ладью,И громко торжествует духУ тёмной бездны на краю.Да будет мир в душе твоей!В гробнице нет земных скорбей,И если дни полны тоски,Ты будешь видеть сны во сне.И ямбы сыплются ко мне.И камни сыплются ко мнеНа грудь – и невозможно мнеИх стронуть – так они тяжки.

1940 февраль 2

«Луна двурога…»

«Луна двурога…»

А. БелыйЛуна двурога.У полубога на лбу два рога.Побудь со мной!Во мгле дорога,Томит тревога,Ещё немного – побудь со мной!У тебя лик Каина,И печаль твоя высока, высока…Выше дома растёт раскаянье,Поднимаясь под облака.Но тяжёлые копытаУдаряют по земле.Но тяжёлые копыта,Но тяжёлые копытаУдаряютпо земле!

1940 февраль 4

«Рождён поэтом…»

Рождён поэтомСкромную прозу презрел,Стал петь союз Муз.Мне девять босых сестёрГудок вложили в уста.

1940 март

«Так повелось…»

Так повелось, что не Гоген – Ван-Донген:Три синих ветви, вскинутые к небу,Весна над розовым квадратом дома.

1940 май

Три путника

Мы выбежали, словно дети,Из дома душного на волю.Тянули сок из стебля травИ были радостны с утра.Теряли весело рассудок.По лугу он летал, как мячик.Его не сдерживали сетиПокорно принятых запретов.Там от очков метнулся зайчик,Но был к земле прижат ладонью –Уж не скакать ему по кочкам.Тонули в топи незабудок,А на воде темнела тина,Осока попадала в стень,Короткие ложились тениУ ног, и надвигался полдень.Охотно каждый бредил сенью,Когда катилось лето в Лету…Те крылья – цвета спелой ржи.И голубыми василькамиРасшиты белые одежды.Три путника своей дорогойИдут и кличут Авраама.Кругом протоптаны межи,К реке протянут скат пологий,В низине тучные стада.Пастух дудит вдали на дудке.Мы собираем незабудки.А в полдень тронется вода.И снова ржавый купол храмаВстречает снятыми крестами,И снова попраны надежды…Вдали: три посоха, три ангела…Три белых голубя: над нами.

1940 июль

День траура

В день траура уснет война,Под голову положит руки.Страну подавит тишина,И неизбывной скорби звукиСорвутся с оркестровых труб.Как будет горек голос меди,Когда у смерти много снеди.От сна воспрянет каждый трупС тяжёлой думой о погосте.А там, под грудою развалин,Белеют молодые кости,И череп весело оскален.В глазницы понабилась пыль.Но сраму мёртвые не имут,Они ползут туда, где омут,Где тиной зарастает быль.Кусочки синего свинцаЛишь точки смертного конца.Воронкой взрыты водоёмы,Мосты разрушены, домаСошли от ужаса с ума,Они друг другу незнакомы,Стоят расколоты тоской.Дверь бьётся в панике доской.И окон впадины пустыеРоняют звонкое стеклоНа вздыбленные мостовые,Где столько близких полегло.Всех беженцев, сирот в слезахЗемля чужая не приемлет.Людей отчаянье объемлет,За ними тенью ходит страх.В окопах плач о матерях,В домах стенание о сыне.Удачен у войны покос,Что не селенье – то погост.И сладко ей дремать на Сене.Твой траур Франция во мне,Ты гибель обрела в войне,Но не постыдна эта гибель.

1940 июль 26

«Смерть пришла согреть поцелуем…»

Смерть пришла согреть поцелуемИ сказала на ухо нежно:– Пройден путь твой, конец неизбежноПодступает, и гроб неминуем.Так пойдём и закажем белый,Самый прочный, самый просторный.Я послушал и вышел покорныйВ путь, где ждут меня Хлебников, Белый.Смерть сама покупала цветы,Вырастал одуряющий ворох,Я томился в пустых разговорах,И поблёкли, завяли мечты.Жизнь упала могильной плитойИ мерещится жалким надгробьем.Стал я серым и пыльным подобьем,Весь источен дневной суетой.Не по сердцу любимое дело,Показались чужими тетради.Смерть разгладила жидкие прядиКос и молча у зеркала села.А потом мы открыли виноИ, как кровь, нацедили в стаканы.Долго пили и не были пьяны,Лишь туманы ползли к нам в окно.Смерть с противным своим поцелуемНе торопится, сводит с ума –И уже позабыла сама,Что мы целую вечность толкуем.

1940 октябрь 21

Святой Сисиний

Как на море-океанеВиден бел-горючий камень.Встал на нём святой Сисиний,Держит свод небесный, синий.Плащ на нём, как в осень ясень,Сам он, словно солнце, красен.Зелена под ним пучина,Глубока, черна кручина.Всколебались гулко хляби,Поползли из вод по зыбиЛихорадки, сыпи, ряби,В чешуе горя, как рыбы.Поднялись нагие сёстры:Груди остры, локти остры,Взгляды дики, злобны крики,С воем тянут в тине руки.Косы мокры, их не выжать.Трудно будет нежить выжить.Спали струи водяные,Встали девы водяные,Изметнулись, словно змеи,И застыли, сёстры злые,Видя, как святой СисинийДержит свод небесный синий.На нём плащ, как в осень ясень,Сам он, словно солнце, красен,Зелена под ним пучина,И плывёт со дна кручина…Нарастает в сердце злоба.Сына тянет мать от гроба.Люди стынут, тяжко стонут,Стоны к ночи громче станут.Как огонь сжигает хворост,Гнёт людей и ломит хворость.Каждый, внемля трясовицам,Словно тяжкий сноп валится.И взывать к святому надо:– Изгони исчадья ада,Исцели, святой Сисиний,Помоги, святой Сисиний!..Тут на бел-горючий каменьС облак пал небесный пламень.Облеченно плотью слово.Над святым рука Христова.Он упорен в чистой вере,Свет вокруг него струится:– Сгиньте, Иродовы дщери,Дети мрака, трясовицы!Уж не место на земле вамВечно зло творящим девам!И сестёр, что злобы полны,С торжеством пожрали волны,Те, шипя в воде, как угли,Шли ко дну черны и смуглы.Как на море-океанеВиден бел-горючий камень.Там стоит святой Сисиний,Держит свод небесный синий,Плащ на нём, как в осень ясень,Сам он, словно солнце красен.Зелена под ним пучина,Полегла на дно кручина.

1940 октябрь 30

«В те дни, когда нас посетил Господь…»

В те дни, когда нас посетил Господь,Мы не могли уйти от нашей скорби.Была глухая осень, гасли дни,И падали с дождём ненастным листья.Я помню краткое богослуженье,Цветы и оплывающие свечи.Когда твой гроб мы вынесли из церкви –Я видел просветлённое лицо,Красивое и чуждое земнымСтраданьям, тронутое тихим тленом.И, помню, я благословил тогдаСвятую смерть за тяжкую утрату.Гроб опускали плавно на верёвках,И сыпались земли сырые комья.Она не говорила: – Тише,…тише….И губы не ловили жадно воздух.Лишь о себе я плакал и о церкви,Утратившей свою былую силу.Всё было скромно, никакие людиПрисутствием своим не тяготили.И только я остался одинокимС холодною и чёрствою душою,Но верю, что любовь ещё приснитсяИ озарит меня своим небесным светом.

1940 ноябрь 16

«Каждое движение твоё…»

Каждое движение твоё,Каждое слово твоё –Для меня – откровенье.Я мечтаю с тобою вместеСобирать вишни и сушить яблоки.Никогда не пройдёт детство –Будут вечно жить в памятиОдни и те же годы.И всегда ты будешь девочка,Мною встреченная впервыеВ незабвенном Египте.Верю, суждено повторитьсяВ вечности каждой встрече.

1940 декабрь 5

«Не ты ли Хлебникова звал…»

Не ты ли Хлебникова звалВ свои укромные владенья,Ему сирень покорно рвал,Читал свои стихотворенья.Он здесь, давно перед тобой,Его волос струятся змейки,Огромный, он порос травойОт яблони и до скамейки.Ты полюбил его слова,Что пали наземь лепестками.И пыль у ног его жива,И камень шевелит губами….Прими бессмертие егоБез зависти, без сожаленья.Он как возник из ничего,Так и уйдёт без повторенья.

1940 декабрь

1941

«Я ношу тоской спелёнутую душу…»

Я ношу тоской спелёнутую душу,Даже рук она освободить не в силах.Ей твержу день изо дня одно и то же,И не спит душа, мне прямо в сердце смотрит.

1941 январь

«Ты Невеста моя и Жена…»

Ты Невеста моя и Жена,Но туманен и странен Твой лик,Неизвестны Твои имена,Я не видел Тебя и отвык.Но хотелось бы чувство донестьНе утраченным до конца,Чтобы снова небесная вестьОкрылила наши сердца.

1941 февраль

«Дни мои…вы обступили меня…»

Дни мои…вы обступили меня,Тщетно хочу оттолкнуть вас рукою.Встали стихи мои каждой строкою,Как обвинители против меня.Дни мои вы поглотили меня,Опустошили, развеяли прахомВсё, что сложил я с любовью и страхом.Что вы имеете против меня?..

1941 февраль

«Ты звал меня, Господь, – я посетил твой храм…»

Ты звал меня, Господь, – я посетил твой храм,Я обошёл пустынные могилы,Я близким людям поклонился там –И были мне воспоминанья милы.О, только бы не покидали силы,Не подступала к сердцу суета.Предвижу на пути я не одни могилы,Жизнь озарённая Тобой – чиста.

1941 март 2

Рондо

В.М.

«…Ты любишь петь качаясь,Крылья смежив, глаза закрыв…»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Пятилетку в четыре года (лозунг).

2

В первом варианте – Анатолий Заумный. Позже «Анатолий» заменён на «Лев».